Проклятая служанка

Вчера я не смогла ничего записать, так как была в тюрьме. Меня поймали при очередном воровстве. Только не думайте, что стражники вдруг стали драться лучше. Просто на этот раз их было больше. Видимо часть воинов, что прибыли в тот день с принцами, теперь слоняется по городу и наводит свои порядки. Я как раз почти закончила со стражниками, когда появились пришлые и накинули на меня сеть, как на какое-то животное. Потом они оттащили меня в дом судьи. Из-за приезда важных гостей судья никого не принимал, и меня просто сунули в одну из камер в задней пристройке. Они даже не дали мне ничего покушать, а ведь уже полдень. Я ужасно расстроилась и решила покинуть город, пока пришлые не ушли. Конечно, меня выпустили на следующий день, ведь никто не знал, кто я. Если честно, я заволновалась, когда после ареста помощник судьи делал какие-то записи, но видимо, силу проклятья нельзя превозмочь. Меня отпустили, предварительно, попытавшись облапать, но не на ту напали. Я быстро показала им, почему никто из них не смог бы меня поймать, если бы не сеть. Оказавшись на свободе, я поспешила покинуть город. На самом деле я знала, что не смогу уйти надолго и далеко, ведь только в городе достаточно количество жителей, чтобы стащить то здесь, то там, и никто не в убытке. Лес зеленел тонкой полосой далеко впереди, а между городом и ним лежали поля риса. На одном из них гнул спину крестьянин. Сморщенные руки выдёргивали тонкие стебли, украшенные милыми розовыми цветочками и бросал в корзину на спине. Он даже не взглянул на меня. Делать было нечего, поэтому я просто шагала и надеялась, что скоро найду где покушать, но вокруг были поля и ни одного дома. Не отбирать же еду у людей, которые ради неё весь день гнут спину, стоя в мутной воде. Солнце было высоко, когда я увидела дом, стоявший посреди поля на бамбуковых сваях. Ноги сами ускорили шаг, но жёлтом, влажном воздухе возникла повозка. Она была не одна. Рядом ехал всадник. Решив, что на вчера, на сегодня и на завтра с меня всадников хватит, я отошла в сторону надеясь дождаться, когда повозка проедет, а потом залезть в дом и поживиться съестными припасами. Но случилось совсем не то. Когда повозка поравнялась с домом, из него выскочило несколько человек. Двое лучников стреляли в повозку. Возничий рухнул на землю. Лошадь взвилась. Испуганное ржание огласило всю округу. Трое мечников кинулись к всаднику. Из-за повозки появились трое воинов, они почти тут же рухнули сражённые мечом или стрелой. Теперь остался только всадник, который пытался отбиться, орудуя мечом, но он был в меньшинстве. Всё произошло так быстро. — Бегите! — крикнул всадник. — Быстрее! Я поняла, почему всадник не пытался сбежать: он защищал человека в повозке. Это была девушка. Один из негодяев выволок её наружу. Я не медлила ни мгновения. Несколько вздохов — я была на месте. От удара первый негодяй отлетел в сторону. Второй оказался проворным: замахнулся на меня мечом. Но я уклонилась. Стрела пролетела на расстоянии половины пальца от моего бедра. Я замешкалась. Краем глаза заметила, как всадник поскакал в сторону дома. Негодяи уже окружили меня. — Кто такая? Смерти ищешь? — пробасил один. Я не искала. Поэтому нужно быть внимательной. Они наносили удары, я уклонялась, иногда успевая отвечать, так что кто-то на время покидал игру «прикончите безоружную деву», но я всё же не успела. Выпад — остриё впилось мне в плечо. Боль и ярость. Свист удара. Всадник снёс голову одному. Остальные поняв, что теперь они на равных, поспешили прочь. Но скрыться им не удалось. Всадник застрелил их из отобранного лука. Но это я знаю сейчас, а тогда судорожно зажимала рану, боясь, что умру. Да, именно умру. До сих пор не знаю, откуда в моей голове взялся этот испуганный писклявый голосок, утверждавший, что смерть — это всё, что осталось в случае ранения. — Вам нужна помощь? Я обернулась и увидела удивительно красивую девушку в голубом платье с серебряной вышивкой. Взгляд умных карих глаз изучал меня, а нежные щёки были чуть бледны. — Я умру? — Дайте мне осмотреть рану, — сказала она, приблизившись и убрав мою руку. — Не волнуйтесь, я сведуща во врачеваниях. Несколько мгновений длились вечность. — Рана не глубокая, но лучше прижечь, иначе вы можете истечь кровью. — Прижечь? — В тот момент я представила, что меня, словно козу, будут жарить на вертеле. — Не надо. — Это необходимо. Вернулся всадник. Я заметила, что меч, который он прятал в ножны, был весь в бурой крови. — Вы не пострадали? — Нет, — Девушка взяла меня под руку, — но мы должны как можно быстрее добраться до города. Она ранена. Вот куда я точно не хотела, так это в город, но испуганный писк в голове, который словно жил своей жизнью, мешал рассуждать и мыслить ясно. Я знала только, что не хочу умирать. В повозке было тесно, душно и всё время трясло. Девушка сложила в несколько раз свой шёлковый платок и зажала мне рану. — В поместье Ляо-ту наверняка есть всё, что нужно для вашего лечения. — Будем надеяться, — Мне было не по себе. — Как вас зовут? Она молчала так долго, что я уже решила, не ответит. — Юйлань. Так меня зовут. А вас? Этот вопрос, как всегда, поставил меня в ступор. Я столько раз знакомилась с людьми, и каждый из них забывал меня на следующий день. Когда я в первый раз услышала такой вопрос, я тщательно обдумала, какое бы имя себе взять: оно должно было быть красивым, изящным, величественным, но не сильно. Сладким как мёд, но не приторным, но все мои усилия пропали даром. Меня забыли, потом снова и снова. Я перестала обращать внимание на то, что произношу в ответ на этот вопрос. Какой смысл, если завтра я всё равно стану безымянной фигурой в толпе. — ЛуЛинь, — бросила я, внутренне потешаясь. Девушка широко распахнула глаза, но промолчала. Думаю, она тоже слышала о прекрасной принцессе и не поверила мне. — И давно вы живёте в этом городе? — Четыре года, а вы зачем приехали? Почему эти люди напали на вас? Сейчас я понимаю, что должна была задать этот вопрос раньше, но ужас просто не позволял мне. Юйлань не ответила. Некоторое время мы ехали молча. Потом повозка остановилась. Снаружи послышалась ругать: всадник громко требовал пустить его, а воины не соглашались. Меня начало клонить в сон. — Не спи, иначе умрёшь, — сказала Юйлань. Я пыталась. Наконец, нас пропустили. Потом я плохо помню, что случилось. Меня куда-то несли, потом, кажется, пришёл лекарь. Лечение оказалось болезненным, но потом меня вкусно накормили, что помогло забыть все страдания. С собой мне дали мешок риса и засахаренные фрукты, так что некоторое время я не буду голодать. Я уже собралась уходить, когда пришедшая проводить меня Юйлань спросила, где она могла бы меня найти. Не придумав ничего лучше, я соврала, что живу в заброшенном доме, где часто тренировалась. Она кивнула и ушла в сопровождении стражника. Есть всё же в этой девушке что-то странное.