Свердловские мыши

      Бархатистое красное покрывало скомкалось у ног, беленая бязь одеяла приятно укутывала сонное тело. Каролина глубоко втянула морозный воздух и разлепила веки. Сквозь плотные шторы узкой полоской пробивались лучи утреннего солнца. Она поежилась, вновь прикрывая глаза и переворачиваясь на другой бок. Странное дело, на улице цвел август, но в комнате стоял настоящий дубак.       Каролина согнула ноги в коленях, поджимая их к груди и наконец полноценно открыла глаза. Спалось, на удивление, крепко и комфортно. Но все-таки это был не сон.       Комната была ровно такой, какой запомнилась перед сном. Темно-синие обои местами выцвели, а у роскошной деревянной двери даже немного облезли. На полу лежал небольшой узорчатый красный ковёр, возле него антикварное кресло, на которое она вчера не постеснялась сбросить свою одежду. У противоположной от кровати стены стояло пыльное пианино. В общем, интерьер оставлял желать лучшего, видно, что у автора данного дизайна были весьма устаревшие взгляды на моду и стиль.       Она скользнула голыми ногами по блестящему паркету и потянулась к стопке небрежно сложенных на кресле вещей. Шагнула к окну, раздвигая шторы и впуская теплые полоски света в леденящую прохладу старого дома. Быстро оделась, успела даже позлиться на отсутствие зеркал или хотя бы их подобия, но перед дверью замерла.       Все не решалась шагнуть в этот просторный, но весьма жуткий коридор. Маленькая темная комната все же дарила хотя бы мнимое чувство безопасности.       Ручка поддалась со скрипом, впуская в комнату букет разных запахов. Пахло лесом: росой, мхами, а еще сырой землей и гнилыми деревьями. Запахи тяжелым смогом оседали в лёгких, прогоняя остатки сна. Пространство словно схлопнулось, а время в этом месте тянулось вязкой липкой смолой.       Каролина сделала робкий шаг в тишину пустого коридора. Стараясь сильно не вмешиваться в эту среду обитания, она бесшумно двигалась к кухне.       Первым внимание в полутьме привлек большой круглый стол, затем — сервант, а напоследок осталась бледная фигура девушки в кружевном белом халате. Беспристрастное тонкое лицо живо напомнило ряд вчерашних событий, включая то, как Анна проводила ее в комнату, любезно помогла подготовить постель и пообещала, что никто не посмеет побеспокоить ее сон. Признаться, Каролина была так измотана хроническим стрессом, что решила на вечер сделаться фаталисткой и уснуть в чужой квартире, черт знает где и в весьма сомнительной компании.       Из старинных часов со свистом вылетела кукушка, торжественно обозначив шестой час утра. Громкий звук неприятно ударил по ушам ровно в тот момент, когда два взгляда пересеклись. Один — недоверчивый и испуганный, второй — одобряюще снисходительный. Анна нерасторопно потягивала вино из пузатого бокала и не сводила глаз с гостьи. Наблюдала, словно юный натуралист за мартышкой в зоопарке.       — Доброе утро, — Каролина решила сделать первый робкий шаг в их странном общении.       — Доброе, — Анна изящно дернула кистью, от чего густая жидкость в бокале всколыхнулась. — Как спалось?       Каролина медленно опустилась на стул напротив хозяйки квартиры. Шумно выдохнула колючий морозный воздух, устало потерла переносицу двумя пальцами. Так и не потеплело. Честно говоря, хоть и нахождение в этом доме все еще вызывало смешанные чувства, стоило отметить, что сейчас она ощущала себя гораздо безопаснее. Хотя бы благодаря тому количеству острых статуэток и железной кочерге у камина в столовой, что она успела заметить по дороге сюда.       — По правде говоря, неплохо, — Каролина опустила подбородок на сложенные ладони и кивнула в сторону бокала, — вино с утра пораньше?       — Это не вино, — Анна добродушно улыбнулась, словно объясняла какую-то очевидную вещь дошкольнику, — это кровь.       И словно в подтверждение своих слов широко улыбнулась, роняя густую каплю на белую ткань халата.       — Вот черт. Даже ругалась изящно.              Она раздосадовано потерла пятно пальцами, от чего оно сделалось еще больше. Каролина с приоткрытым ртом наблюдала за открывшейся картиной. Верно, сказать было нечего.       — На, хочешь, попробуй, — она резким движением пододвинула к гостье бокал, продолжая возиться с пятном.       Каролина недоверчиво вскинула бровь. Жидкость, действительно, была слишком густой для вина, но верилось с трудом. Она повела носом над бокалом, принюхиваясь. Пиздец.       Железистый и едва уловимый тягучий запах вызвал секундный рвотный позыв. Паззлы складывались, но верить во всякую ерунду отчего-то не хотелось. Хотелось скорее подскочить со стула, осуждающе тыкнуть пальцем и воскликнуть что-то вроде «вы че, реально, сука, упыри?!». Но вместо этого Каролина лишь прокашлялась, вежливо отодвигая от себя бокал. Честно говоря, на фоне утонченной леди в белом халате хотелось выглядеть соответствующе. Да и не хотелось омрачать ее аристократичность хабалистой натурой.       — Пожалуй, воздержусь, спасибо, — глянула на часы. — Честно говоря, мне пора собираться на работу. У вас не будет чего-либо перекусить? Я все верну.       Она виновато устремила глаза на затейливые узоры серванта, нервно постукивая пальцами по столешнице. Конечно, после такого выкидона с вином, стоило ожидать на завтрак расчлененку в холодильнике.       — А, там вроде была тушенка в холодильнике, можешь глянуть.       Каролина кротко кивнула в знак благодарности и встала из-за стола. Романова залпом допила остатки красного нечто в бокале и схватила собеседницу за запястье, призывая тем самым остановиться.       — Кстати, про работу можешь забыть на парочку дней, Цветик сказал, что им нужно разобраться с делами. Олег Юрич что-то намудрил в этот раз.       Холодные пальцы нежно скользнули по коже, оставляя за собой толпы мурашек. Каролина сглотнула подступивший к горлу комок. Знакомое ощущение сковало грудную клетку. Она замерла, глядя на Анну и не решаясь сказать хоть что-то. Липкий страх расходился по телу волнами вибраций, не позволяя пошевелиться. И снова ни одной адекватной мысли.       — Ладно, моя хорошая, я спать, — Романова словно не замечала эмоциональных перемен своей подруги, развернулась, на секунду останавливаясь в дверях. — Цветик, ты уже вернулся!       Каролина лишь не моргая следила за ее прямой спиной.       — Спокойной ночи…

***

      Спустя пару мгновений место приятной и аристократичной Анны занял черноволосый мудила. Каролину он почему-то невероятно раздражал одним только своим видом, очень бесило и то, как хорошо они смотрелись вместе с Романовой. Уверенность в себе, если честно, в эти моменты летела куда-то прямиком по наклонной в огненную Геенну, не оставляя и шанса на реабилитацию. Упыря было слишком много в этой и без того по-зимнему свежей столовой. А он, ко всему прочему, казалось, что дышал чистым снегом. Каролина искренне хотела позорно ретироваться отсюда хоть куда-нибудь, но здравый смысл одержал победу.       Очевидно, им нужно было поговорить.       И, очевидно, она ждала начала его повествования, раз они сидели молча за столом уже около пяти минут. Владимир, откинувшись на спинку стула, с закрытыми глазами шмалил сигарету, выпуская густые облака дыма под потолок. Каролина не выдержала.       — Может, ты введешь меня в курс дела? — Она нервно стукнула ладонью по столу. — Какого хрена я тут делаю и когда мне можно будет уйти?       Упырь медленно приоткрыл глаза, словно нехотя выпрямился на стуле и потушил сигарету о литейную пепельницу в виде золотистой ракушки.       — Твой начальник задолжал, — он прищурился, ожидая хоть какой-то реакции, сделал небольшую паузу, — сильно задолжал серьезным людям. И нам, как следствие.       Каролине хотелось закричать на него, ибо то, как он по-идиотски растягивал повествование, было просто… Просто глупым. Она нахмурилась в немом вопросе. Он продолжил:       — И он думал, что сможет откупиться тобой. Твой папаша был не последним человеком.       Она буквально застонала. Слишком банальная концовка. Конечно, стоило сразу догадаться обо всем, — ее ошибка. Но, честно говоря, хотелось верить, что такое бывает только в дешевом посредственном кино. Она резко поднялась из-за стола, от чего стул с грохотом упал на пол. Упырь поднялся следом и обогнул стол, останавливаясь в паре шагов от новоиспеченной… Рабыни?       Он смотрел высокомерно и самодовольно. Получил, что хотел, вывел ее на эмоции. Без гипноза проникал ей в голову, оставляя после себя обидное чувство беспомощности.       — Но только он ошибся. Ты слишком убогонькая для такого откупа.       И сейчас в ней что-то щелкнуло. Оборвалось. Он чиркнул спичкой над морем бензина.       Каролина молниеносно преодолела это ничтожное расстояние, угрожающе утыкаясь пальцем в его грудь:       — Тогда какого хуя ты, мразота, привез меня в этот цирк? Не грохнул за гаражами, не забрал последние отцовские бабки? Не продал в бордель, не сдал в сексуальное рабство?!       Она выплевывала эти слова ему в лицо, не стесняясь могильного холода, сковывающего в ледяные тиски. Если в омут, то с головой.       И все же, каким бы он ни был падким на чужие эмоции, видимо, выслушивать шквал оскорблений в свой адрес оказалось не самой приятной затеей.       Владимир угрожающе склонился к ее лицу, заставляя ту замолчать и отступить на шаг. Сердце монотонно стучало где-то в ушах. Он шагнул еще, вынуждая Каролину упереться задом в стол. Больше отступать было некуда, разве что ложиться спиной на столешницу и как-то уползать.       Она героически выдержала пытливый взгляд, после чего уперлась руками ему в грудь, намереваясь хоть как-то оттолкнуть. Становилось некомфортно.       Владимир, цыкнув, покачал головой и склонился над ее ухом, вызывая легкую дрожь по всему телу.       — Не переживай, котенок, ты нам не нужна.       Еще секунд пять стоял так, внимательно вглядываясь в медленно заливающееся краской лицо. Жаль, что телепатией он не владел, потому что понять, что творилось в голове у этой измученной, и, казалось, смертельно уставшей, девки, виделось непосильной задачей.       Анна давно еще рассказывала что-то о правильных манерах, о настоящих джентльменах и о галантном поведении с девушками. К счастью, пользоваться ее советами не доводилось, потому что все движимое и недвижимое, что можно было выебать, само велось на привлекательную внешность или деньги. Напоследок всегда оставалось прикладывать немного усилий: просто выделить свободное время. В остальном всегда хватало Аннушки, способной исцелить любые душевные терзания. В какой-то момент она незаметно стала ему больше другом, чем наставницей. В какой-то момент она перестала давать ему наставления, перестала рассказывать про уклад вампирской жизни, перестала помогать ему разбираться в своих самоощущениях и контролировать молодую силу. И ее уроки никогда не были лишними. И сейчас, стоя возле человека, он вполне спокойно мог себя контролировать. Правда, все, кроме язвительного языка, ведь в завершение, прежде, чем хлопнуть дверью, он бросил девчонке холодное:       — Хотя, конечно, над последним твоим предложением я еще подумаю.