Милош из Загреба

Данко проснулся, когда на небе выступили первые сумерки. Он стал вампиром всего пару месяцев назад и еще не избавился от человеческой привычки спать и видеть сны. Милош, вот, почти никогда не спал и говорил, что предпочитает проводить время с большей пользой. А для Данко понежиться в кровати было, пожалуй, любимой частью суток. Кажется, он так спать не любил, даже когда еще был человеком. Милош объяснил это тем, что сам Данко еще меняется и что, видимо, с помощью сна меняться ему легче. Впрочем, особых изменений в себе Данко пока не наблюдал: в мышь, хоть летучую, хоть какую, он превращаться пока так и не научился, летать тоже, даже суперскорости или типа того у него не было. И кровь никак не получалось привыкнуть пить, приходилось каждый день убеждать себя, что это просто очень странный и специфичный томатный сок. Зато всякие многочисленные царапины заживали на нем практически моментально, что было неоспоримым плюсом в работе на виноградниках. Если бы Данко весь в царапинах постоянно ходил, то, наверное, успел бы возненавидеть весь виноград в мире, включая тот, что растет в поле за домом. Да, оказалось, что вампиры тоже могут путешествовать по миру, и им совсем не обязательно жить в замках и в горах. То есть, они с Милошем там пожили, конечно, и его замок Данко искренне полюбил, но однажды во время завтрака Данко рассказал о том, что раньше мечтал о жизни в Италии и что немного жалеет, что теперь эту мечту придется оставить в прошлом. А Милош удивился и ответил, что мечты стоит исполнять. И ужинали они в тот день же уже в Италии — Данко и сам не понял, как у Милоша получилось так быстро собраться и все организовать, но предполагал, что, возможно, их переезд Милош начал готовить задолго до этого их разговора. Милица, конечно, обещала проклясть Данко за то, что увозит Милоша из Загреба, но, немного остыв, пообещала время от времени навещать их. Так что теперь Данко жил в Пьемонте, имел свой виноградник и пытался — пока безуспешно — стать виноделом. Единственным ощутимым минусом во всем этом было то, что Италия — страна очень солнечная, а у Данко с солнцем после обращения в вампира отношения стали весьма натянутыми. Солнце причиняло ему ощутимый дискомфорт, но Милош заверял, что так только поначалу будет, а потом Данко привыкнет, и так сильно обжигать кожу солнце уже перестанет. Данко ему верил, ведь сам видел, как Милош не раз и даже не два гулял под солнцем. Сам же он пока этим похвастаться не мог. Зато и выход быстро нашелся: теперь он ложился спать, когда вставало солнце, и просыпался на закате. Работать на винограднике это не мешало, а вечерняя Италия, по уверениям Милоша, была даже красивее, чем днем. Включались фонари, гирлянды, люди возвращались с работы и шли в кафе и бары отдыхать. А ночи над Пьемонтом были такими же звездными, как над Загребом. Данко вышел из спальни и спустился на первый этаж в гостиную. Милош сидел за столом и читал толстую книгу в твердой обложке. Приглядевшись, Данко увидел, что книга на итальянском. — Учишь язык? — спросил он. Милош отложил книгу в сторону, приветливо улыбнулся и спросил: — Проснулся? Как спалось? — Прекрасно! — ответил Данко. — Не понимаю, как ты можешь не хотеть спать. Милош пожал плечами. Данко обратил внимание на бутылку белого вина, стоящую на столе перед ним, и на два пустых стеклянных бокала. — Уже сегодня? — спросил он. — Да. Ровно месяц назад они оставили в погребе бутылку своего первого вина. Пока всего одну, так, на пробу, чтобы в будущем понять, что стоило бы исправить и какие ошибки они с этим вином допустили. Но, разумеется, хотелось верить, что ошибок никаких не было, и их первое вино сразу окажется идеальным или хотя бы более-менее сносным. Данко прочитал, что белые вина должны настаиваться месяц, не меньше, но можно и больше, это необходимый минимум для них. И сегодня, вот, этот месяц подошел к концу. Пролетел он так быстро, что Данко даже не заметил: то ли дело в каждодневном труде на винограднике, то ли в том, что для бессмертных время действительно ощущается иначе, а Данко теперь был таким же бессмертным, как и Милош. — Ты откроешь или я? — спросил Милош. — Давай, ты, — щедро разрешил Данко. — Но следующую бутылку, чур, я открываю. Милош рассмеялся, сходил за штопором на кухню и легко откупорил заветную бутыль. Разлил вино по бокалам, как какой-нибудь профессиональный сомелье или кто там этим занимается, и протянул один из них Данко. Они оба подняли бокалы, но не спешили пить. Данко подумал, что неплохо было бы сказать какой-нибудь тост, но в голову шли одни сплошные банальности. — За нас? — наконец предложил он. — За нас, — согласился Милош. Они чокнулись бокалами и одновременно сделали по глотку. Тут же скривились, закашлялись и предпочти отставить бокалы в сторону. — Ну и гадость! — первым высказался Данко. — Какая кислятина! — И не говори, — отдышавшись, сказал Милош. Потом он спустился в подвал и принес красное вино, покупное, не их собственное. И, судя по тому, что купил его Милош, оно просто обязано было быть хорошим. Так, в общем-то, и вышло, и, только распив целую бутылку, они смогли наконец прогнать изо рта вкус этой мерзкой кислятины. Потом, конечно же, обсудили, что могло пойти не так, в чем они ошиблись и как этих ошибок больше не допускать. Данко был уверен, что следующее их вино получится если не идеальным, то хотя бы лучше вот этого первого, как минимум потому, что ничего хуже получиться уже попросту не может. Да и не зря же говорят, что первый блин комом — наверное, подобные поговорки и для вина верны. Ну а пока они живы, они вместе, они в Италии — и у них впереди еще целая вечность, чтобы научиться делать хорошие вина или найти себе какое-нибудь другое хобби. Целая вечность вместе — не так уж и плохо, если подумать, верно?