Милош из Загреба

— Любить не грешно… — простонал женский голос откуда-то из глубин леса. Направляющийся в замок друга Данко подскочил на месте, остановился и испуганно заозирался по сторонам. — Кто здесь?! — Любить не грешно, — с каким-то едва различимым злорадством повторил голос. Среди кустов мелькнул силуэт в белых одеждах, и Данко, сам не понимая зачем, побежал следом за ним. Он мелькал перед глазами, пропадал и тут же возвращался обратно, уже заметно дальше, чем был. Данко его ни рассмотреть нормально не мог, ни догнать, хотя бежал уже изо всех сил, кажется, он так быстро только при встрече с йети бегал. А потом силуэт пропал окончательно, и Данко остановился. Местность ему была не знакома, а под ногами оказалась настолько извилистая, крутая и неровная тропинка, покрытая опавшей листвой, что Данко подивился, как вообще он смог подняться по ней так высоко и не сломать себе ногу, например. Осторожно сделал пару шагов вверх и вдруг понял, что он не просто высоко поднялся, он буквально забрался на вершину горы. Забрался — и даже не заметил. И вообще, по ощущениям бежал он не больше десяти-пятнадцати минут. Данко достал из кармана телефон, включил экран, посмотрел на время и обомлел, когда понял, что прошло уже больше двух часов. — Да не мог я два часа бежать, — самому себе сказал Данко и нервно рассмеялся. — Я же не атлет какой-нибудь. Посмотрел на тропинку, сверху вниз она выглядела крайне опасной и ненадежной: — Вот теперь точно ногу сломаю. Данко обратил внимание на огромные камни, которыми была усеяна вершина горы. Они чем-то напоминали ему людей, скрюченных и застывших вот так во времени в неудобных позах. Было в этом нечто жуткое и в то же время завораживающее. Данко пару раз моргнул и снова стал видеть в камнях только камни, ничего больше. На гору опускались сумерки, и Данко занервничал: пережидать здесь ночь не хотелось, а спускаться по тропинке уже было бы опасно. А вдруг действительно ногу сломает, и что тогда? Его же здесь никто не найдет! И умрет он тогда от боли, кровопотери, или вообще на запах крови какой-нибудь волк или йети прибежит, а Данко от него даже спастись не сможет! Он огляделся: для костра, конечно, можно было бы собрать веток, да и листвы под ногами завались, от них такой бы дым пошел, что ни одного комара в округе не осталось бы! О таком методе отпугивания насекомых с помощью дыма Данко сто лет назад где-то слышал краем уха, но на практике применять еще не доводилось. В любом случае, костер разжечь стоило: и хищников отпугнет, и согреет, и покажет его местонахождение, если его вдруг все-таки кто-нибудь искать начнет. И да, наверное, листья в костер все же лучше не кидать, не экспериментировать почем зря, а ограничиться привычными и надежными сухими ветками. Данко покопался в карманах. Нашел пару салфеток, прихваченных из столовой утром, и обрадовался, что с их помощью развести костер будет проще. Потом покопался в карманах еще и понял, что кроме салфеток и телефона, ничего нет. Снял с плеч рюкзак, порылся в нем, но и там негусто было: немного наличных для билета на автобус, бутылка с отваром из боярышника, который Бабич заботливо дал в дорогу, бутерброд с сыром и нарисованные Милошем карты, которые в этот раз никак не помогут, потому что Данко не знал, где находится. В этот раз у Данко даже фонарика при себе не было! И, конечно же, не было ни спичек, ни зажигалки. Вообще ничего, чем можно было бы разжечь огонь. — Не рюкзак туриста, а беда сплошная, — сделал вывод Данко. Он на мгновение поддался фатализму и подумал о том, что это, наверное, сама судьба ему прямым текстом говорит: захочешь дружить с вампиром, тебя сожрут волки, или околеешь насмерть за ночь. В общем, живым с гор точно не спустишься. Промелькнула еще мыслишка, что, может быть, его Милица прокляла, чтобы он Милоша не тревожил, но Данко ее отмел: обвинять людей просто так, без доказательств, было не в его стиле. А затем он снова услышал это: — Любить не грешно… В этот раз белый силуэт никуда не пропадал и не убегал, а стоял прямо перед ним. Настолько близко, что рукой можно было дотянуться, но делать этого Данко, разумеется, не стал. Вместо этого он воспользовался возможностью и внимательно рассмотрел силуэт. Это была женщина средних лет, сухая и тонкая, как ветка. И она была полностью прозрачной, Данко буквально видел сквозь нее деревья и камни. — Эм… Вы призрак? — спросил он. Ну, говорить-то женщина явно умела, значит, и ответить бы смогла. Но вместо ответа женщина растворилась в воздухе прямо перед ним — и это, в принципе, был вполне ясный ответ. Так только призраки и умеют. — Постойте! — Что ты тут делаешь? — раздался за спиной Данко знакомый голос. Данко уже второй раз за день подпрыгнул от неожиданности, обернулся и увидел Милоша. Он стоял, скрестив руки на груди и уперев в друга внимательный взгляд. Черный плащ развивался за его спиной под порывами ветра. И глядя на этот плащ, Данко осознал, что здесь действительно очень ветрено, впрочем, на вершинах гор, кажется, всегда так. Наверное, костер затух, даже если бы его все-таки удалось развести. — Меня сюда призрак завел, — развел руками Данко и пошутил: — А ты здесь откуда? Следишь за мной? — Делать мне больше нечего, — хмыкнул Милош. Повертел головой и спросил: — И где же твой призрак? — Он не мой! И он исчез прямо перед твоим приходом. Растворился в воздухе, представляешь? Призрак! — Данко от волнения взмахнул рукой, задел ближайшую ветку дерева, и на него посыпались, будто из мешка, желтые листья. Милош тихо рассмеялся, прикрыв рот ладонью. Данко возмущенно попыхтел, а затем спросил: — Так ты знал, что призраки существуют? Почему не сказал? — Ты не спрашивал, — отсмеявшись, пожал плечами Милош. — Это да, даже в голову не пришло о таком спросить. Нужно будет составить список всяких сверхъестественных созданий и обо всех тебя пораспрашивать! — Данко тоже засмеялся. — Это был призрак женщины в белом. Она здесь умерла? Милош задумчиво оглядел камни и сказал: — Здесь умерла ее семья. — Что?! — Это было очень давно, и я к этому отношения не имею, если ты об этом. — У меня и в мыслях такого не было. Так и… Как они умерли, что случилось? Милош вздохнул и начал свой рассказ: — Много-много лет назад недалеко отсюда стояла мельница, там жил мельник с женой и сыном. Неплохими людьми они были, я у них иногда зерно покупал. Работали с утра и до ночи, зарабатывали на жизнь честным трудом. Обычная счастливая семья, им и пожелать-то было бы особо нечего. Только вот сын рос, взрослел, а невесту в дом все никак не приводил. И родители стали думать, что с ним не так. — Он был геем? — предположил Данко и покивал с умудренным видом. — Да нет. Просто влюбился в бедную девушку, а мать его только на богатой женить хотела. Вот он и отказывал всем богатым девицам, которых ему сватали. — Ну да, такой вариант вероятнее. — Да. — И что, женился он на ней? — Женился, — ответил Милош. — Была свадьба, гости гуляли, они только поженились и были очень счастливы. Но в самый разгар свадьбы пришла мать жениха и прокляла и их самих, и всех гостей на свадьбе. — Они умерли? — Обратились в камень и навсегда застыли в своем самом ужасном и самом прекрасном дне, — философски ответил Милош и кивнул в сторону камней. — Это они. Каменный жених. Каменная невеста. Каменные гости. Каменная свадьба. Данко по-новому взглянул на камни, недаром они ему показались похожими на людей. Они и были людьми! В голове не укладывалось… — А призрак? — спросил он. — Умерла на месте от горя и стала призраком, вынужденным провести целую вечность в окружении ее семьи, которых она же и прокляла таким страшным способом. Из-за этого даже местная легенда появилась, мол, ходит она среди гор, плачет и увлекает сюда путников, спрашивая их, грешна ли любовь или что-то похожее. Говорят, правда, что приходит она только к влюбленным путникам, но, — Милош кинул на Данко быстрый взгляд и снова рассмеялся, — это уже просто слухи и сказки. — Суровые сказки здесь ходят, то эта, то про графа того… — Данко поежился, шпильку в свой адрес он благополучно пропустил мимо ушей. — Все сказки в той или иной степени суровы. А место это, кстати, местные назвали Каменными сватами. Правда, всю ту историю с проклятием считают не более, чем просто легендой. — Каменные сваты? — переспросил Данко. Звучало знакомо, наверное, прочитал об этом в путеводителе. — Ага, — легко сказал Милош. — Если подняться повыше, открывается очень красивый вид на Загорье, очаровательные деревеньки, они как на ладони, а вдалеке в хорошую погоду можно увидеть хребет Жумберак. Но сейчас, к сожалению, уже слишком темно. — Так ты сюда пришел, чтобы видом полюбоваться? — Конечно. Зачем бы еще мне сюда идти? — Не знаю, — честно сказал Данко. — А я заблудился и не мог с горы спуститься. Думал, в службу спасения звонить, но телефон сигнал не ловит. Еще хотел костер развести, но оказалось, что нечем. Так что уже представлял, как меня съедят волки, или как замерзну ночью. — Здесь же недалеко хижина есть, — Милош кивнул куда-то, но Данко было лень даже оборачиваться в том направлении. — Мог бы там переночевать. — Я не знал, что здесь есть хижина. Милош укоризненно посмотрел на него и покачал головой: — Знаешь, мне кажется, тебе не стоит одному в горы ходить. Ты же постоянно теряешься! Данко промолчал и не стал говорить, что в этот раз он отправился в горы ради встречи с ним. Он и так чувствовал себя очень глупо и нелепо. — Не хочешь зайти ко мне в гости? — тоже помолчав, предложил Милош. — У меня есть вино и еда. — Почему бы и нет? — с деланым безразличием ответил Данко. За время их разговора стемнело окончательно, поэтому Милош весьма кстати вспомнил, что он вампир и не только умеет превращаться в летучую мышь, но еще и летать, и вообще он жутко сильный. И он так вовремя обо всем этом вспомнил и так педантично перечислил, что у Данко не осталось сомнений: выпендривается. А потом Милош подхватил его на руки, как пушинку, взмыл в воздух, и у Данко не осталось не только сомнений, но и вообще хоть каких-либо внятных мыслей.