Милош из Загреба

— Так ты, получается, колдунья? — уточнил Данко. Незнакомка отвела его в кафе, и сейчас он обедал, параллельно слушая ее рассказ. Рассказ был довольно скудным на события и сюжетные повороты, а половину слов он вообще не расслышал, потому что в это время старательно двигал челюстями, пережевывая мясо. — Да, меня называют колдуньей Горного Града, — подтвердила девушка. — А называют так, потому что ты… гадаешь? — предположил Данко. — Ага, предсказываю будущее, делаю отвороты, привороты и все такое. Не осуждай меня, жить-то на что-то надо. А еще я, в самом деле, умею колдовать. — Я не осуждаю, — Данко поднял руки вверх, будто бы сдаваясь, и по губам девушки пробежала тонкая, змеиная улыбка. — Хорошо. Меня, кстати, Милица зовут, — девушка протянула руку, и Данко пожал ее. — Данко. — Да знаю уже. — И ты… эм… подруга Милоша? — Мы с ним очень давние друзья, — девушка тряхнула копной огненно-рыжих волос и улыбнулась еще шире. Данко внимательнее посмотрел на Милицу. Он, конечно, уже знал, что друзья у Милоша есть, но вот встретить кого-то из них просто так, да еще и обедать вместе… Странно это как-то все было. — Насколько давние? — Я в курсе, что он стригой, если ты об этом. — А, да. Да, об этом. С другой стороны, может быть, он бы смог узнать о жизни Милоша хоть что-нибудь, ведь сам Милош открывать душу первому встречному не спешил. Данко задумался. Смущало его во всем этом что-то, а что именно, никак понять не мог. Наконец, понял: — Милош же не любит ведьм! — Конечно, не любит, — не стала отрицать Милица. — Если бы у тебя ведьма веками была лучшей подружкой, ты бы их тоже не любил. Данко пожал плечами: звучало, на удивление, логично. — О чем ты хотела со мной поговорить? — спросил Данко. Он понимал, что просто так, чисто случайно, они бы вряд ли встретились, а значит, она намерено искала встречи с ним. — О Милоше, — предсказуемо сказала Милица. — Понятно. — Думаю, вам двоим не стоит дружить, — без обиняков выпалила она. — Пон… Постой, что? — Вам не стоит дружить, — повторила Милица. — Да нет, это-то я понял, но мы, типа, и так не прям друзья… — Данко запнулся и почесал затылок. — Приятели, максимум. — Вот и хорошо, Милошу лучше к тебе не привязываться. Данко посмотрел на Милицу, даже недоеденную и уже порядком остывшую сосиску в сторону отложил. А Милица сказала ему то, о чем он, в принципе, и сам думал: что бессмертным чувакам может быть больно, когда их смертные друзья умирают. И что не просто так Милош не дружит и не общается с людьми, и в его окружении — только те, кто может разделить с ним века существования. — Ну а вдруг он меня в вампира обратит? — предположил Данко. — Я тогда ведь тоже бессмертным стану. Милица запрокинула голову и очень громко расхохоталась. Данко даже немного обидно стало. А отсмеявшись, она стерла из уголков выступившие слезы, и сказала: — Прости-прости. Но такого никогда не будет, это невозможно. — Почему? — Видишь ли, Милош никогда никого не обращал, вообще ни разу. За всю его жизнь был всего один… — Милица замолчала, не договорив. Поправила волосы, встала из-за стола и сказала на прощание: — Впрочем, тебя это уж точно не касается. Ну, бывай, Данко, и не забывай мои слова. — Забудешь тут, как же, — пробормотал себе под нос Данко, когда Милица под тихий звон колокольчика над входной дверью вышла из кафе. Сам Данко уже без прежнего аппетита доел, наконец, свой обед и, решив, что настроение для прогулок по городу у него безвозвратно пропало, вернулся обратно в хостел.