Куда не ступала нога человека

Остаток перелета на Моршанк прошел в таком подчеркнуто-уважительном режиме, что Билл невольно почувствовал себя великим дипломатом. После заслуженного выговора за пренебрежение техникой безопасности (пусть местами и весьма полезное и креативное) Кристиан и Матиуш одинаково щемились по углам, деликатно кашляя в кулаки, чтобы капитан не заметил и не добавил. Гилберт, конечно, этот детский сад прекрасно видел, но уже не ругался. Во-первых, иногда начальство должно быть милостивым, да и он сам хорош с блокировкой штурвала. Во-вторых, ситуация в его глазах так неумолимо переходила из одного агрегатного состояния в другое — то есть, из серьезного вопроса буквально жизни и смерти понемногу превращалась в фарс — что он боялся свести на нет весь педагогический эффект. Скафандр Матиуша вызывающе лежал на положенном месте. Кают-компания сияла чистотой так, что с надраенного пола, казалось, можно было есть. Биллу для такого эффекта ни разу не пришлось повышать голос, чем он имел полное право гордиться. Что он и делал. На дверях в инженерный отсек по большей части висело объявление, гласящее: «Ушел в лабораторию». На дверях лаборатории висело уже другое, еще более коварное: «Не входить! Идет эксперимент». Гилберт однажды все же нарушил запрет, чтобы обнаружить весьма завораживающую картину. Матиуш игнорировал существование простых земных стульев и, скрестив ноги, восседал на столе, окруженный светящимся коконом из вирт-экранов с какими-то цифрами, кривыми и логами. Специалист орудовал где-то в центре, как сказочный заклинатель, а то и какой-то бог из вселенной киберпанка, занятый созданием планеты: водил руками, перемещал экраны, читал и периодически что-то бормотал. Билл, в технике понимавший строго необходимый минимум, если дело не касалось управления звездолетами, предпочитал наблюдать за такими вещами издалека. Феанора же оккупировала вторую половину помещения, служившую обычно медотсеком, буквально приклеившись к микроскопу; окон у нее было открыто меньше, зато почти все — либо с трупами весьма неаппетитного вида, либо с картинками, точно сошедшими со страниц школьного учебника по биологии. Какие-то клетки, разрезы и прочие органеллы, которые капитан успел благополучно забыть. Рядом стоял тот самый чемоданчик, переданный ей Паладином; впрочем, его содержимое скрывала откинутая крышка. Гармония, в которой они сосуществовали на этих ограниченных квадратных метрах, казалась космодесантнику столь же противоестественной, как черная лакрица. Он пытался выяснить хоть что-нибудь о замеченном на Кармаге корабле, отказываясь верить, что это была ошибка или эхо на сенсорах. Она — о том, что именно случилось с ее командой, не допуская даже мысли о том, чтобы подвести их. Иногда они обменивались короткими фразами, но в остальном работали каждый в своем ритме и на удивление прекрасно себя чувствовали. По крайней мере, так казалось со стороны. Биллу и Кристиану оставалось только вести корабль к нужной системе и переваривать произошедшее самостоятельно, изыскивая способы занять себя так же плотно, как и Тейн с Аргус. То есть, это Билл изыскивал, а Тайлер, похоже, был вполне удовлетворен своим времяпрепровождением в рубке. Проскучав полчаса за штурвалом — за иллюминатором не наблюдалось ничего особенно интересного, и всю работу делал автопилот — капитан вооружился манифестом и направился в грузовой отсек. Через кают-компанию, мимо кают, санузла, лаборатории, инженерного — и так до самого конца коридора, где в пол был вмонтирован неприметный люк. Его давно интересовало это оригинальное инженерное решение, но как-то не выдавалось повода спросить у Матиуша, а лишний раз в лабораторию вламываться не стоило. Несомненно воодушевившись от присутствия пассажирки, фиолетовое щупальце стало активно расти, пахнуть и, кажется, цвести, вызывая умиление у его хозяина и стойкое желание пальнуть из бластера у его коллег. Тейн уже придирчиво поперебирал клички, но пока что ни одна не удовлетворяла его запросам; капитан страшился того дня, когда имя все же будет найдено, и эмоциональную связь с «питомцем» можно будет доказать. Поди тогда выброси эту дрянь в шлюз, за которым по роковой случайности окажется космос! Билл честно собирался проверить, на месте ли все им положенное, или на складе опять что-то напутали, и даже открыл окно со списком, но тут его взгляд упал на вмонтированный в углу турник, о существовании которого он знал, но напрочь забыл. И желание поразмяться и вместе с потом дать сойти поганому ощущению, не оставлявшему его с Кармага, затмило ответственность. Подергав за перекладину и убедившись, что привинчена она надежно, космодесантник подпрыгнул, ухватился за нее обеими руками и повис, ощущая себя в этот короткий момент абсолютно счастливым — как те коты на видео из галанета, которых берешь под мышки, а они длинной колбасой из теста буквально стекают вниз. Подтянувшись с десяток раз и встряхнувшись, он стянул с руки вирт-браслет, положил перед собой и запустил трансляцию любимых соревнований по гравифристайлу под отжимания. Он читал, что когда-то это делали на обычных двухколесных мотоциклах, посмотрел пару записей и пришел к выводу, что прогресс здесь безусловно прекрасен и полностью одобрен. Гравискутеры давали куда больше пространства для маневра. Капитан посмотрел на летящую по экрану гладкую, как будто монолитную черную машину, прижавшегося к ней человека, и завистливо вздохнул. Он сам водил на уровне выше среднего, но такое ни за что не смог бы повторить. Он выживал там, где насмерть разбивались другие. Он оставался в седле там, где другие сдавали назад, боясь за свою жизнь. Он мчался впереди толпы соперников, не оглядываясь назад, соревнуясь не с ними, а с самим собой или же самими Богами. Казалось, ему удалось приручить саму гравитацию, которая была с тех пор послушна его воле и жестоко карала тех, кто пытался вознестись вслед за ним. Комментаторы воспевали народного любимца годами, и не только они; галанет был полон песен, стихов и прозы, посвященных загадочной фигуре, причем сочинения были крайне разного толка. Любимой трансляция была не зря: это было звездное выступление Чернокнижника, общепризнанного четырехкратного чемпиона, за которым Билл ревностно следил со страстью истинного фаната. Чернокнижник оказался одарен не только в избранном спорте; каждое его выступление было уникальным шоу, каждое появление на публике — тщательно спланированным актом (настолько идеально все рассчитывать можно было только заранее, никакой гений импровизации не справился бы!), а самое главное — никто не знал, кто он на самом деле. Хотя многочисленные фанаты пытались и многократно выходили на охоту за личностью своего кумира, никаких результатов поиск не дал, что само по себе было делом исключительным: мало какая служба безопасности сможет сравниться с ордой фанатов, возжелавших узнать что-то о предмете своего обожания. Признаться, Билл и сам однажды воспользовался кое-какими своими каналами, прекрасно зная, что все секреты рано или поздно оседают где-то во Флоте. Но, к его удивлению, ему ничего не удалось узнать. Чернокнижника как будто не существовало за пределами арены, как будто под шлемом была пустота. А после тех соревнований он и вовсе пропал. Прошло уже несколько лет, а люди так и продолжали судачить, пока остальные спортсмены безуспешно пытались соревноваться с его тенью. Но только он мог вытворять вещи, которые казались физически невозможными, и оставаться живым и невредимым, точно действительно умел колдовать или продал душу за такой талант. Билл смотрел на человека в черно-синем костюме, который беззастенчиво заигрывал с законами физики на маленьком экране, и думал, что если его и забрала смерть, то это было в залитом лунным светом горном каньоне, и Чернокнижник так и продолжал падать в тьму, не достигая дна. Сочетание любимого спорта и физической нагрузки заставило хандру отступить: Билл сделал несколько подходов отжиманий, остервенело покачал пресс, помахал ногами, разминая мышцы, и наконец смог честно себе сказать, что на Кармаге они действительно сделали все правильно. — Капитан, — через интерком проговорил Тайлер, — мы приближаемся к системе Моршанка. Вы нужны на мостике. Билл с сожалением выключил запись на самом впечатляющем моменте, где Чернокнижник ехал в окружении языков цветного пламени, и одернул увлажнившуюся в подмышках и на груди футболку, в которой занимался. Надо по дороге зайти в каюту, одеться прилично, в китель и фуражку. Их однозначно ждут разбирательства с местным правительством и командованием; кто здесь вообще адмирал, ди Гонда? Не забыть проверить… — Пять минут, лейтенант, — попросил он, зажав кнопку на ближайшей стенной панели. Он не сомневался, что старпом заложил не только эти минимально необходимые пять минут, но и все десять — люди ведь несовершенны. Так что он успел заскочить и в душ, и в каюту за униформой, и пришел в рубку чисто вымытый и одетый по всем правилам, чем, кажется, заслужил толику тепла во взгляде Кристиана. Контактер взял на себя вольность перехватить управление у автопилота и остановить корабль, чтобы в пространство колонии «Искатель» вошел исключительно под управлением пилота и в присутствии капитана. Билл перебрал пальцами по штурвалу, краем глаза просмотрел составленный Тайлером маршрут. На Моршанк он прилетел впервые, поэтому не мог полагаться на свой опыт в навигации в этой части космоса; чтобы не попасть ненароком в запрещенные зоны, нужно было полагаться на предоставленные напарником данные. Ах, чтоб тебя! Совсем забыл… — Лейтенант, проверьте, все ли на борту закреплено для входа в атмосферу. Обычно таким занимался кто-нибудь из младших офицеров — и то, чтобы не расслаблялись — но «Искатель» ими не располагал, поэтому Кристиан спокойно, а то и с удовольствием воспринял приказ. Он ведь любит правила, а это по правилам. Контактер ушел, и через несколько минут Билл об этом пожалел: небольшой отрезок маршрута требовал уточнения, а вся навигационная информация осталась на его пульте. Ладно, подсмотрим… Капитан перегнулся через подлокотники кресел и на пробу потыкал пальцем в пустое вирт-окно. Но вместо рабочего стола выскочило дополнительное окошко с требованием пароля. Что за?.. На военных кораблях, конечно, без паролей и кодов доступа никуда, но наглухо запечатать всю систему, так чтобы если что даже экстренной подмене не воспользоваться ей? Это что-то новенькое. Гилберт воровато оглянулся (Тайлер все еще был занят) и все же пошаманил над пультом, пытаясь выяснить хотя бы, все ли закрыто на замок или только отдельные разделы. Личное — разумеется, но почему в секрете держится навигация и коммуникации… Маршрут его уже и не волновал — участок в конце концов обошелся без коррекции — но мысли Билла снова были не из веселых, когда Тайлер вернулся в сопровождении ученых. Видно, попытался уговорить их пристегнуться, а они вместо этого увязались за ним и устроились на мостике. — Наконец-то цивилизация, — мечтательно вздохнул Матиуш со своего места. — Не могу дождаться, когда уже доберусь до нормального галанета! — А я — до полноценной лаборатории, — подхватила Феанора. — Без обид, но на борту «Искателя» физически не поместится полное оборудование! «Рапорт местному управлению», — красноречиво молчал Кристиан. — И до хорошей больницы дойти не помешало бы, — неодобрительно поддакнул Билл. Хотя Тейн загнал себе тройную дозу какого-то намешанного в лаборатории коктейля, а потом менее щедро, но все же одарил и Тайлера с Аргус, капитан не одобрял такого панибратства с собственным здоровьем и продолжал настаивать на осмотре врача. Специалист упирался всеми конечностями, но в рамках субординации. — Да, больница, — с нажимом повторил Гилберт. — Оставите корабль на попечение местных инженеров, они починят телепорт, а медики — ваши легкие. — Капитан, — фыркнул Тейн, — возможно, вас забыли предупредить, но с «Искателем» разрешено работать очень немногим, и все они, за исключением меня, сейчас на Гринворте. Мы просто не имеем права доверять какие-то работы местным докам. Пассаж про легкие он изящно обошел стороной, явно надеясь, что рано или поздно об этом забудут. — Вы серьезно трясетесь над своими секретами, — заметила Феанора. — Если тебя так впечатлила официальная версия, то вот тебе неофициальная: Трегум и Шивариус пообещали мне голову оторвать, если я буду жив и при этом доверю «Искателя» кому-то еще. — А как же общеизвестное «смерть не оправдание»? — Феанора оперлась о спинку его кресла и с усмешкой изогнула бровь. — Поверить не могу, что они оставили тебе такую лазейку! — Подозрительно, да? Инцидент в Трясине временно поумерил восторги Билла перед красотами космоса (сам он предполагал, что это пройдет через пару дней), поэтому на солнце и вращающийся вокруг него зеленоватый шарик он посмотрел без особого трепета. Светило и светило, у Гринворта похожее; вот если бы это была хотя бы бинарная система… О планете он много что прочитал в справочнике за последние дни и еще больше слышал, и логика правительства, решившего основать здесь колонию, до сих пор оставалась ему недоступна. Планета представляла собой плюс-минус огромное болото. Имелись, конечно, и неглубокие — по меркам Гринворта или Верлона — моря, и даже кое-какие горные гряды, но основная масса суши собственно сушей могла называться только с большой натяжкой. Достаточно твердых поверхностей мало, в сезон дождей жить проще на плоту, влажность воздуха такая, что хоть жабры выращивай — ну кто в здравом уме сочтет такое место раем космическим и решит здесь обосноваться? Особенно с учетом существования мест вроде Верлона или Арлании, максимально приближенных по климату к Гринворту, или планет Триады, на худой конец. Там хотя бы посуше. Но такие странные люди нашлись. И обосноваться успели весьма капитально, когда обнаружился факт, за который правительство Дариона очень долго любило с помощью подручных предметов исследовательский экипаж, давший заключение о пригодности планеты для заселения. На ней оказалась уже своя жизнь. Разумная. Которая понаблюдала за пришельцами (наверное, покатываясь с хохота, когда колонисты столкнулись с первым сезоном дождей) и только через пару лет решилась на первый контакт. Это случилось еще до рождения Билла, но его дед, тоже офицер в звездном флоте, любил рассказывать как это было, причем в лицах, а во внуке он нашел очень благодарного слушателя. Если верить деду, лица у министров и прочих чиновников были уморительные, так что вся эпопея совершенно точно того стоила. Сейчас во флоте конфуз старались просто не обсуждать, а у колонистов с Моршанка все мучительно хотели спросить, хотя и стеснялись: как же так они не заметили целую расу разумных инопланетных лягушек по соседству?! А вот так. Планета оказалась достаточно велика, уникальный климат создавал крупные области помех для сенсоров, а лякуши знали местность куда лучше новоприбывших и далеко не так сильно зависели от суши, как дарионцы. Что, конечно, не извиняло небрежности ученых. Так что да, Моршанк был уникален, но уж лучше бы не был, а то больно стыдно. Подойдя на определенное расстояние к планете, Билл потянулся было вызвать диспетчера космопорта, прежде чем зайти на орбиту, но Тайлер его опередил. Вместо стандартного позывного он ввел свой личный код доступа и уверенно скомандовал: — Закрытый канал связи с адмиралом ди Гонда. Приоритет один. — Это что еще за самодеятельность?! — возмутился капитан, уверенный, что искоренил все подобные поползновения. — У меня приказ от командования касательно протоколов связи, — не дрогнул контактер. — По прибытии на Моршанк нам предписывается связаться напрямую с адмиралом ди Гонда и ожидать дальнейших указаний. Гилберт не стал спрашивать, почему он не в курсе, хотя имел на это полное право — особенно почему самовольничают перед чужим человеком. Ладно уже, Аргус и не такое видела у них на борту. И почему у него такое впечатление, что Ричард упоминал тайны и прозрачность именно в связи с Тайлером? Хотя нет, понятно почему: потому что он даже рабочие файлы за кодом доступа прячет! Билл недобро покосился на офицера и дал себе слово приглядеться к нему повнимательнее. Он не любил тайн на своем корабле, особенно таком маленьком и особенно касательно таких важных вещей. А тут еще и места мало для странностей и секретов. — «Искатель миров», вы уже в системе? — на экране возникло изображение женщины средних лет, не очень похожей на свой официальный портрет. — Прежде чем я направлю вас в док, скажите: вам не повстречался в этом секторе звездолет Научного флота «Царевна»? Мы потеряли с ними связь несколько дней назад. — Команда «Царевны» потеряна, мэм, — Феанора шагнула вперед, чтобы попасть в кадр. — Экипаж «Искателя миров» подобрал меня в Трясине. Я единственная выжила. Иронично — потому, что пыталась последовать традиции и до последнего не покидала корабль. Но кто же мог знать, как оно все обернется? — Капитан Аргус, — кивнула адмирал, — рада вас видеть. Вы сойдете на берег вместе с командой «Искателя», мы захотим услышать отчет. Капитан Гилберт, направляйтесь к доку Перекресток, он подготовлен для вашего прибытия. Во время приземления ваши стелс-системы должны быть включены. На этих словах связь оказалась разорвана: видимо, ди Гонда требовалось срочно созвать кого-то на слушание рапорта касательно Кармага. Паршиво… — Вот это я понимаю, прием: отдельный док! — Тейн потер руки. — Теперь-то точно никто не тронет наш корабль! — Более того, это единственный док, который еще ни разу не затопило в сезон дождей, — заметила Феанора. — Раньше там располагался комплекс управления орбитальной защитой, нас в старшей школе водили на экскурсию… В открытые для посещения залы, конечно. — А вы что, на Моршанке выросли? — удивился Билл. — Я думал, Аргус — арланская фамилия… — Это не моя девичья фамилия, а моего бывшего мужа. Сама я как раз с Моршанка, — поправила его ученая. — Берите выше, — фыркнул Матиуш, — Фе не просто с Моршанка, она знает планету лучше местных, снаружи и изнутри! — Ну прям уж… — Аргус тонко улыбнулась. Если техник и преувеличил степень ее осведомленности, то совсем немного. — И, кстати, ее отчим лякуш, — продолжил Тейн, не обращая внимания на ее возражение. — Он ее воспитал. Тут уже Гилберт не смог себя перебороть: включив автопилот, он обернулся и беззастенчиво уставился на пассажирку, пытаясь отыскать в ее облике какие-то подсказки касательно места ее рождения. Глупо, может, но в Дарионе считалось, что жители Моршанка имеют определенный фенотип, который как будто взял что-то от лякушей — пусть и общих детей у двух видов еще не бывало. Феанора ответила ему приглашающей усмешкой: давайте, капитан, попробуйте! Интересно, кажется ему, или в ее волосах действительно проскальзывает зеленый блик, да и глаза эти… Нет, бред какой-то, это ненаучно! Тут Тайлер, тоже отвернувшийся от своего пульта, издал какое-то утробное ворчание, Билл едва на своем месте не подскочил от неожиданности. И что самое жуткое, Феанора ответила ему каким-то протяжным, переливчатым кваканьем! Тейн вклинился третьим с еще одной лягушачьей трелью, но, видимо, не дотянул: его голос сорвался, он закашлялся и затейливо ругнулся себе под нос. — У вас очень хорошее произношение, лейтенант, — как ни в чем не бывало похвалила Аргус. — Правда? Мне кажется, я не до конца освоил третий горловой тон, он немного неверен, — контактер со слегка досадливым видом ощупал горло, словно надеясь таким образом поправить этот самый тон, что бы это ни значило. — А вы и это слышите? — заинтересовалась ученая. Кристиан просто кивнул, как будто это было самой естественной вещью на земле. — Могу вас только поздравить, далеко не каждый колонист с Моршанка это бы услышал, — похвалила его Феанора. — На самом деле, идеальное произношение этого тона невозможно из-за строения человеческих связок. Для перфекциониста, должно быть, это настоящий кошмар. — Как и для профессионала, — согласился Тайлер. — Однако позвольте вернуть комплимент: ваше произношение почти безупречно. — Спасибо. Ваш учитель, похоже, сам был из Гризня? Слышу характерное грассирование. — Так и есть, — Тайлер улыбнулся (Билл глазам своим не поверил!) и вместе с креслом повернулся обратно. Билл покачал головой, вытряхивая из ушей загадочные тона, кваканье и лингвистическое балабольство. В этом он не разбирался совершенно. — Не расстраивайтесь, кэп… капитан, — хрипло посоветовал специалист. — Она любит так развлекаться. К тому же, если бы она признавалась сходу, ей бы прохода вопросами не давали! Наверное, в таком случае и сам Билл поступал бы так же. Но все равно обидно! Приземление само по себе было рутинной операцией, но в справочнике не зря предупреждали о частых дождях: стоило «Искателю» опуститься чуть ниже линии облаков, как по корпусу забарабанили крупные капли, а пилот на мгновение растерялся, оказавшись в сплошной воде между небом и землей. Но только на мгновение; Билл быстро справился с собой, сориентировался и повел корабль еще ниже, туда, где по заверениям программы находился док. — Это тут что, сезон дождей? — поинтересовался он. — Да нет, сейчас довольно засушливо, — рассеянно отозвалась Аргус. — Альгофермеры уже жаловались, что приходится следить за уровнем воды. — Это называется засушливо? — изумился Билл, снова глянув на сплошную стену дождя. На Гринворте такая погода считалась чем-то сродни тропическому ливню и вынуждала дренажные системы в городах работать на износ. — Фе, помнишь, когда были настоящие дожди, а я решил окошко открыть? — зафыркал Тейн. — Я с тех пор рассказываю эту историю вместо анекдота про форточку на звездолете, успех неимоверный! — Ты лучше рассказывай, как ты чуть не утонул на тротуаре на следующий день… — Попрошу, я спокойно выплыл оттуда! На указанном месте располагалось небольшое плато, наполовину заставленное зданиями и грибом торчащей посередине башней. Собственно какой-нибудь посадочной площадки с положенной разметкой не наблюдалось, только полностью пустой плац. Гилберт уже собрался провернуть над базой круг почета, чтобы привлечь внимание местных и намекнуть, что им бы сесть где-то, но и тут Феанора подсказала: — Плиту приходится до последнего держать закрытой, иначе затопит все даже по нынешней погоде. А вы же в стелсе летели, на приборах не отображаетесь, они все там в окно глядят. В бинокли. Как убедятся, что это вы, тогда и откроют. — Может, нам покричать? — ехидно предложил Матиуш. — Или высунуться из шлюза и помахать? То, что Билл принял за плац, оказалось крышей подземного ангара, куда им предлагалось загнать «Искатель». По крайней мере, там будет действительно сухо, безопасно и без лишних глаз — а то Тейн с Тайлером, а теперь и ди Гонда очень упирают на то, что корабль никому нельзя показывать, трогать и упаси Боги чинить. Хоть запри его насовсем в этом ангаре или летай только по самым пустынным секторам, как последние воры. Или не летай вообще. Крышу закрыли куда бодрее, чем открывали — похоже, действительно боялись, что затопят. Ангар был меньше «родного», да и выглядел победнее, но тут вам и не материнский мир Дариона, а так, колония. Пусть и важная. Тейн, конечно, скривил рот, когда загорелся свет, и их временное прибежище можно было как следует разглядеть (включая застарелые потеки воды на стенах и выщербленное местами покрытие), но после Кармага Гилберта устраивало абсолютно все, что не пыталось его особо изощренно убить. — Капитан Аргус, — окликнул он Феанору, — вы не знаете, нам из этого комплекса выходить придется? — Для совещания с ди Гонда — нет, они все соберутся здесь, — уверенно сказала ученая. — А вот если вы соберетесь в город на плоту, лучше надеть скафандр. Промокнете, да и влажность наша не всем по душе. К тому же, говорят, тем, кто не с Моршанка, запах мешает. — Я поплыву в город, — тут же заявил Тейн. — Мне там кое-что надо. — После допроса, верно? — с нажимом уточнил капитан. — Разумеется! — и глазом не моргнул специалист. — Мне тоже надо будет в город, — неожиданно сказал Тайлер. Что это его вдруг там заинтересовало? Может, конечно, он планировал встретиться со знакомым — тем самым загадочным учителем из Гризня, например — но такая встреча шла бы против режима полной секретности, который соблюдался, похоже, одним только Биллом, а то и против него! Ему не нравилась эта мысль, но контактер действительно подал довольно подозрительный звоночек, и если он намеренно скрывает свои мотивы от непосредственного командира, если он пытается саботировать миссию… — Да и я съезжу, пожалуй, посмотрю хоть, на что Моршанк похож, — благодушно поддержал Гилберт. Турист так турист! — Сплаваете на плоту, — рассеянно поправила Феанора. — У нас весь планетарный транспорт плавучий. Офицер с погонами коммандера, который встретил их у шлюза, был человеком — и вроде бы с одного из менее экзотических миров родом, хотя наученный горьким опытом капитан зарекся заранее судить о таких вещах. Команду провели подземными коридорами — кое-где на стенах тоже виднелись старые следы потеков воды, природа, видно, активно сопротивлялась освоению и технологиям — куда-то вглубь комплекса. Тейн шел позади всех, уткнувшись в шедшее защитной рябью вирт-окно и непрестанно ругая проблемную связь, и незнакомому с его упрямством офицеру пришлось несколько раз поторопить гостя. Естественно, бестолку, особенно когда феноменом заинтересовалась Феанора, и в окно они смотреть стали вместе. — А ты уверен, что не зря здесь степень проставил? — Когда я на твоей памяти ошибался в вычислениях? — фыркнул Матиуш. — Как насчет того раза, когда ты проглядел пару нулей и решил, что перед тобой макровирус? — невинно напомнила Аргус. — Во-первых, тогда я был уже в хлам пьяный, а во-вторых, ты не лучше. Про макровирус ты первая сказала, я и слов-то таких не знаю, — парировал техник. — Но нет, здесь я не ошибся, можешь мне поверить. Судя по всему, Феанора посчитала, что доверять, но проверять — лучший метод, поэтому парочка остановилась, пока она деловито что-то высчитывала на своем браслете. — Нас ждут, — бессильно напомнил провожатый. — Да, да, — рассеянно согласилась ученая. — Ладно, согласна. Скажи-ка… Билл уже ушел вперед, к тому же, остаток фразы Аргус прошептала на ухо Тейну, так что он понятия не имел, о чем они говорили. Тайлер, судя по всему, тоже — даже его хваленого слуха было мало. Однако Матиуш озорно фыркнул в ответ, бросил надменное «Разумеется!», и разговор о непонятных вещах продолжился. Когда они, вопреки всему, добрались до места назначения, в зале уже собралась целая комиссия: уже знакомая команде ди Гонда, трое лякушей важного вида, двое крупных, один помельче и попроще, и бодрая, пусть и истоптавшаяся и седая как лунь старуха в черном, которую Билл узнал и без официального представления. Комендант Чваха до того, как ушла на гражданку, служила в рядах космодесанта, прославилась как за успешные операции, так и за наличие того, что деликатно именовали запоминающимся характером (за глаза говорили, что она та еще ведьма, так кличка и прилипла), но в их кругах бабка до сих пор считалась легендой, Гилберту аж автограф попросить хотелось. Рекордное количество миссий, множество наград, возможность безнаказанно называть самых именитых адмиралов флота «сынок» и «юноша»! Кому еще такое дозволено? На Моршанке, пожалуй, она занята тем, что зубами (может, и буквально) выгрызает дарионцам как можно более выгодное сотрудничество с лякушами. Билл пожалел лякушей. По слухам, она продолжала хранить дома целый арсенал, чисто по привычке, а на выходных развлекалась экстремальной рыбалкой. Чваху было проще простого вообразить в водолазном костюме с гарпуном; а то и с лякушем, выпучившем глаза, на конце этого самого гарпуна. На этом воображение не успокоилось и добавило к картине еще и мирную сцену готовки шашлыков бодрой старушкой — преимущественно лапки, причем очень крупные… Смотреть на лякушей после этого было весьма непросто. Местная форма жизни оказалась представлена руководителями трех округов Моршанка: Хлюбой из Бурого Хлезня, Багабой из Гризня (так вот что за Гризень упомянула Феанора!) и Трягисом из Малого Хлезня, который, похоже, был округом-приживалкой и по большей части следовал за Бурым Хлезнем, как иные рыбки за акулой. Лякушей Билл до этого видел только на фотографиях, и хотя был готов к их непривычной глазу внешности, все равно с полминуты рассматривал их краем глаза: две массивные, в складках блестящей кожи, фигуры, и одна маленькая, тощая, всем своим видом говорившая о своей незначительности и неконфликтности. Речи о половом диморфизме здесь и не шло — все три лякуша были мужского пола — но эта вариабельность размера и комплекции внутри вида капитана удивила. Почему-то он не ожидал от инопланетян того, что вполне свойственно людям. Хлюба и Багаба носили роскошные одеяния, которые перетягивали на себя внимание не только с Трягиса, но и с ди Гонда и Чвахи. Одеяния эти, судя по всему, были отделаны крылышками каких-то местных жуков, отчего лякуши блестели, переливались и иногда шуршали хитином. С точки зрения Билла, это выглядело куда более странно, чем люди в мехах. С людьми они поздоровались на вполне чистом дарионском, пусть и с любопытным гортанным говором, а вот к Феаноре обратились на местном диалекте, который, как оказалось, местами звучал очень даже музыкально. И еще больше походил на кваканье в исполнении лякушей. — Спасибо, но я предпочту говорить на языке, который будет понятен всем присутствующим, — объявила Аргус. — Ну и правильно, девуль, — одобрила Чваха. — А теперь рассказывай в деталях: куда дела корабль и полсотни наших граждан? — Я… — начала Феанора. — Момент, — вдруг вмешался Тейн. — Я не сомневаюсь, что судьбу «Царевны» вам захочется обсудить без нас, а нашу — без всех остальных, поэтому разрешите мне быстро обрисовать наше участие в операции и отправиться по своим делам. Со стороны Тайлера на Билла ожидаемо дохнуло холодом. — И сможете дальше спокойно рассуждать о причинах, почему звездолет вообще в Трясину отправился, — договорил Матиуш, которого не смутило внезапное изменение климата в зале. — Специалист, вы выходите за все рамки, — недовольно сказала ди Гонда. — Вам не кажется, что стоит уступить слово капитанам Аргус и Гилберту, как старшим по званию? — Они смогут предоставить вам реконструкцию неизвестного корабля, замеченного на Кармаге, сделанную мной с помощью моих же сенсоров? — вкрадчиво поинтересовался Матиуш. Билл отрешенно подумал, что ему понадобится новый инженер: потому что если адмирал не сделает с ним что-то ужасное, то нахала незатейливо придушит он сам. Тайлер по его правую руку уже излучал температуру, опасно близкую к абсолютному нулю. Но Чваха расхохоталась, замахав рукой в воздухе: — Мне нравится этот парень, все по делу! Ему бы в моем отряде нашлось место, если бы он годом рождения да полом вышел. Ну, гони свою реконструкцию, пока не лопнул от гордости за нее. — Мэм, — беззвучно шевельнула губами Марта, но этим и ограничилась, прекрасно зная, что спорить с бабкой бесполезно. — Так точно, — самодовольно ухмыльнулся Тейн. Капитан запоздало сообразил, что официально «Искателя» нет ни здесь, ни тем более не было на Кармаге, а касательно его команды у ди Гонда и Чвахи явно есть приказы с Гринворта, которые перечеркивают любую их инициативу, которая могла бы повлиять на загадочную миссию. Поэтому и допрашивать их по всем правилам, с протоколом, не будут: нельзя. А раз нельзя сделать официально, то это вполне в стиле коменданта: отбросить все оставшиеся стандарты, сделать быстро и эффективно, и выдворить гостей, чтобы нормально поговорить со своими. И если бы Тейн не влез бы со своей реконструкцией, все могло бы пойти по куда более долгому сценарию более традиционно настроенной Марты. С тем же результатом. Техник шагнул к столу, колдуя над своим браслетом, и перед коллегией высветилась голограмма, изображавшая корабль, хотя такой конструкции Гилберту еще ни разу не доводилось видеть. Судя по еще более сморщившемуся лицу Чвахи, и без того напоминавшему печеное яблоко, ей тоже. Он несколько напоминал птицу-падальщика, вроде грифа, длинной «шеей» к тому, что, вероятно, было рубкой, и строением корпуса, который наводил на мысли о теле с крыльями. О назначении многочисленных острых выступов и шипов он и не пытался догадаться; только рассеянно задумался о том, как автор этого художества определил их наличие, если все, что они видели — буквально тень на сенсорах, которое большинство офицеров флота списали бы на белый шум галактики или неполадки. Больше никто, пожалуй, не стал бы преследовать эту тень с таким упорством и уж тем более — с таким успехом. Рядом высвечивались данные о мощности двигателя, предположительные габариты, внушительная вилка огневой мощи… Хорошо, что они унесли ноги от такого монстра, Билл бы и на боевом корвете дважды подумал, прежде чем атаковать! — Объект «Энемен», — гордо объявил Тейн. — Реконструкция оказалась возможна благодаря уникальному строению сенсоров «Искателя миров» и, без лишней скромности скажу, моей скрупулезности при сборе и обработке данных. — Без лишней, — насмешливо каркнула Чваха. — Я практичный человек, — невозмутимо кивнул техник. — То есть, ты сидел на Кармаге, пока нас ждал, прекрасно знал, что вот это рядом — и просто наблюдал за ним? — оторопел Билл. Так вот почему они вообще заметили этот корабль! Потому что выскакивая на их поиски, Тейн оставил программы работать и отслеживать заинтересовавший его сигнал! И даже не подумал известить их о таком развитии событий! Нет, точно придушит. — Собирал данные, — беспечно поправил его специалист, не подозревая, как близок к преждевременной и насильственной смерти от рук неблагодарного коллеги. — И весьма успешно, как можете видеть. — Результат действительно весьма… впечатляющий, — с явной неохотой признала ди Гонда. — Однако скажите… — Правда, чье это, откуда оно взялось, куда делось и, самое главное, где может возникнуть — того я вам не скажу, — перебил ее Тейн. — Но я более чем уверен, что именно этот корабль находится в центре всей этой истории! Здесь Гилберт был вынужден согласиться. На невесть откуда прилетевшей планете-сироте происходит какая-то чертовщина, а рядом совершенно случайно ошивается огромный корабль неизвестной конструкции и происхождения? В такие совпадения он не верил. Коллегия, похоже, тоже, Чваха и ди Гонда так точно. Комендант погрузилась в непродолжительное молчание, явно пытаясь так и эдак состыковать детали пазла, но пока что им катастрофически не хватало кусочков. Тейну удалось заполнить некоторые из них — быть может, часть центрального элемента — а Феаноре с ее исследованиями, возможно, удастся дополнить, но это в будущем, и быстро такие вещи не делаются. — А вы, капитан Гилберт? — наконец заговорила Марта ди Гонда. — Каково было ваше участие в этом инциденте? Билл честно пересказал их с Тайлером подвиги — прямо сказать, немногочисленные, заключавшиеся в основном в сопровождении Феаноры и оттенении уже доказанного гения Матиуша, который не стеснялся откровенно купаться в лучах славы. На гибели Сильватики, правда, пришлось задержаться: крупных лякушей (Трягис все больше помалкивал, оставляя слово более представительным сородичам) очень заинтересовал единственный сделанный им выстрел, и они несколько минут так и эдак дурили капитану голову, пока не вмешалась сама Аргус: — На момент атаки коммандера Сильватики как таковой уже не существовало, мои данные это ясно подтверждают, и вы сможете с ними ознакомиться чуть позднее. Выстрел был сделан в целях защиты самого капитана и всей команды высадки. Билл насупился, когда понял, что коренные местные жители подозревали его в злостном убийстве их гражданки. В конце концов, почти своя, пусть и человек… К Тайлеру прицепились, хотя и не с таким пристрастием, по поводу статуи: долго выспрашивали о формах, материалах и прочих деталях, которые из головы космодесантника выветрились напрочь, а вот Кристиан до сих пор все прекрасно помнил. Ну да, а почему бы шпиону не обладать превосходной памятью? Билл снова вернулся мыслями ко внезапному желанию старпома попасть в город (случайно пришедшее в голову слово шпион теперь идеально ложилось на все, что Кристиан делал или говорил, разведчик, как же!) и едва не пропустил момент, когда коллегия решила, что от трио с «Искателя» им больше ничего не надо, кроме подписки о неразглашении. А если и надо, то корабль у них в ангаре, а на Моршанке новички далеко не уплывут при всем желании. Очевидно, что коллегии не терпелось допросить единственного человека, с которым можно не следить за каждым словом — а хотя бы за каждым вторым или третьим. Но это уже дела этой колонии и этого сектора, которым командует ди Гонда, так что это естественно. И все равно разрешение идти звучало как завуалированное «Выметайтесь уже», Чваха как будто даже пальцы в определенную фигуру сложила на краю стола, чтобы сохранить видимость приличия, но все же донести мысль. Перед уходом Тейн оставил Феаноре копию своего доклада, обменялся с ней парой фраз вполголоса, и только после этого бросился догонять коллег. К кораблю за скафандрами их вел все тот же офицер, который между делом успел сбегать в столовую; на груди кителя осталось жирное пятно, кое-как затертое салфеткой, в уголке рта виднелись следы какого-то оранжевого соуса. Повезло ему, что не попался на глаза Чвахе, иначе остаток месяца драил бы уборные зубной щеткой. А в Гринворте такое бы и вовсе не произошло! Колония это вам не столица, и Билл невольно заскучал по безукоризненной дисциплине на Гринворте и его флагманах. До города решено было добираться всем вместе, что космодесантника, вознамерившегося временно переквалифицироваться в разведчика, совершенно устраивало. Тяжкие думы не помешали ему бдительно пронаблюдать за тем, как Тейн по всем правилам влез в свой костюм (в котором как будто бы добавилось деталей — но манию техника вмешиваться во все системы проще принять, чем перебороть), и за тем, как оба его подчиненных надели и закрыли шлемы. До этого капитан многозначительно загораживал собой шлюз, чувствуя себя воспитателем в детском саду — или сержантом с парой особо упертых рекрутов. Ничего, он сам не одного и не двух самоуверенных зеленых новичков вымуштровал, с этими двумя тоже справится. — Влез! — Матиуш демонстративно повернулся вокруг своей оси и продемонстрировал зажатый под мышкой шлем. — К выходу готов. Почти. — Гм? Специалист поднял руку с браслетом и вызвал над ладонью вирт-окошко. — Новейшая версия карты города, — объяснил он. — Она регулярно меняется в зависимости от уровня воды, поэтому надо следить за тем, чтобы она была вовремя обновлена. Хотя лицо его выражало честнейшую заботу о благе сокомандников, в голосе все же проскальзывала тень насмешки: он явно вознамерился хоть как-то отыграться за скафандр, но делал это как можно более изящно, чтобы к нему нельзя было придраться. — Ну, теперь-то можно быть спокойными за наше благополучие, — усмехнулся Билл, не позволяя себе злиться на этот ход. — Все еще не понимаю, почему ты так настаиваешь на шлеме, — фыркнул техник, протирая невидимое пятнышко на стекле. — В конце концов, я здесь не в первый раз, и меня не особенно пугает перспектива намокнуть. — Именно потому, что ты здесь не в первый раз, я и настаиваю, — отбил Гилберт. — Феанора рассказала нам достаточно. Тейн тоже припомнил шутки про тротуар и форточку, скривился, но чем ответить не нашелся. Сам ведь проговорился, и слова обратно в рот не положишь. — Но среда-то снаружи безопасная, — только и сказал он, уже не споря, только констатируя факт. Билл это знал, но стоял на своем. Один раз он уже упустил его из виду, и горе-инженер выскочил как был в среду небезопасную! Контактер тоже послушно загрузил себе карту — точно такую же, Гилберт точно видел — и вообще вел себя как обычно. Но капитан не был готов просто забыть о своих подозрениях. Все должно разрешиться, и тогда он либо сам извинится, либо передаст старпома соответствующим службам. Но разрешить это нужно, как иначе он сможет доверить этому человеку свою спину? — Мы в город, — небрежно объявил Тейн, первым выскочив из корабля. — Не подскажете, где тут у вас плоты ходят? Провожатого, видно, успели проинструктировать о возможности и желании гостей перемещаться по колонии, поскольку он снова повел их лабиринтом — уже немного другим — коридоров. В этот раз не молча: Матиуш с энтузиазмом истинного туриста засыпал его вопросами о том, где лучше поесть, на что нужно посмотреть, как туда добраться и что совершенно необходимо приобрести в качестве сувениров, несмотря на то, что уже бывал на Моршанке. Билл изображал интерес к разговору — ведь он сам якобы собирался посмотреть на колонию — и даже ухитрился вставить пару вполне осмысленных вопросов от себя. В частности, выяснил, что на базе есть медотсек, и что им разрешено им пользоваться; Матиуш сделал вид, что к нему это не относится. Тайлер молчал и, похоже, вообще не слушал, что для человека, который должен разбираться в культуре, было странно. Плот оказался буквально плотом, причем бревенчатым, и доверия космодесантнику не внушал. Их провожатый не стал выходить из комплекса: пожелал им доброго пути, бдительно держась под козырьком над входом для персонала базы, и ушел по своим делам. Возможно, обратно в столовую. — Раньше лякуши пользовались местным зверьем, чтобы перемещаться между поселениями, — сообщил Тейн, бестрепетно вступив на плот. Он поскользнулся, но сумел удержаться на ногах и невозмутимо продолжил лекцию. — Но потом, уже после заселения дарионцев, было решено, что это негуманно. Плавуны еще остались на частных фермах, но в городах используют плоты. — А шеста или весла к ним не полагается? — уточнил Билл, не торопясь пользоваться местными технологиями. — Или воду предлагается руками загребать? — Шеста? А! — специалист рассмеялся, присел и, пошарив по ближайшему бревну, откинул крышку, защищавшую рычаг экстренного тормоза от дождя. — Они запрограммированы на маршрут, как общественные флайеры! Просто на Моршанке принято сохранять природный аспект в дизайне таких вещей. Вы увидите, у них и дома совсем не как на Гринворте! По правде говоря, капитан не понимал, почему общественный транспорт нельзя было сделать хотя бы с навесом, а в идеале — с нормальным салоном, но, видимо, местных жителей погода не напрягала. Ну а космодесантнику в герметичном костюме жаловаться на такое не к лицу. И задерживать отправку тоже: ведь Тайлер уже легко, куда более изящно, чем их соратник, перескочил на поверхность плота и даже законопослушно просунул носки ботинок в скобы, заменявшие ремни безопасности. То есть, в такой ерунде он педантично следует всем правилам, а как речь о серьезной опасности — так сразу шлем с головы на незнакомой планете? Что это вообще такое и как это называть? Билл перебрался на плот следом за товарищами и вызывающе закрепил ногу только в одной скобе. Протест практически бессмысленный, но какая-никакая символика здесь имелась. Убедившись, что капитан на борту, Матиуш запустил интерфейс с местной навигаторской программой и методом проб и ошибок — сырость, перчатки и, увы, устаревшая система, конфликтовавшая с его виртом, не помогали в этом тяжком деле — сумел натыкать им дорогу в город.