***
На следующий день газеты принесли тревожную весть: из Азкабана впервые в истории сбежал заключенный. Сконфуженные охранники на фото разводили руками, министр с пеной у рта уверял, что преступника поймают едва ли не сегодня же - в общем, все вели себя, как того и ожидала публика. Под этим фото почти на половину страницы разместилась ориентировка. Человек на ней был изможден и обессилен, глаза его были безумны. «А ведь фото делали до того, как Сириус попал в камеру», - почему-то вспомнил я. - «Если тогда все было настолько плохо, то что с ним сталось за двенадцать лет заключения?» Зная истинную историю произошедшего (ну или то, что было написано в книгах), я не был враждебно настроен к сбежавшему, однако был настороже, так как фото, размещенное на первой полосе, поколебало сложившиеся утверждения. Прочитав газету, Северус нахмурился, а после завтрака отвел Гарри и тихонько рассказал про обстоятельства его попадания к Петунии, даже не опуская своего участия. Подросток побледнел, но молчал. Потом неожиданно подался вперед. Снейп уже готовился получить вполне заслуженный удар, однако вместо этого был заключен в объятия. Я не стал дальше подслушивать и ушел вслед за Луной в огород. Примерно через полчаса ко мне подошел Гарри и попросил позаниматься с ним щитами. А вечером за ужином Северус показал всем лицензию на свободное применение магии в доме, выбитое под шумок в канцелярии. Теперь вся наша компания примерно три часа в день отрабатывала заклинания на заднем дворе под присмотром зельевара. Я помогал Гарри с патронусом, и мальчик уже научился выпускать светло-зеленый дымок. Сам практиковал заклинания человеческих волшебников с помощью палочки, иногда играясь с ними, отчего у «ужаса подземелий» дергалась бровь, так как такое развлечение в обществе считалось опасным занятием для новичков. Программу первого курса я уже освоил, как и второго. Заклинания третьего курса тоже давались легко, однако пришлось приостановить обучение и засесть за книги, так как ни историю, ни астрономию я не посещал. А еще пришлось обратить пристальное внимание на трансфигурацию: оказалось, что в этой дисциплине сложными формулами нивелировался недостаток силы воображения. И даже если у меня с этим было все в порядке, на экзамене в теоретическом разделе придется писать именно длинные закорючки из переменных, а не «справляюсь без костылей, спасибо». Примерно за неделю до первого сентября настал день встречи с оставшейся частью канонного «золотого трио», и на этот раз в «Дырявый котел» я добрался самостоятельно. Дожидаясь остальных за чашкой кофе, краем глаза заметил платиновый блонд, но не придал этому никакого значения. Вскоре за столом собрались все: Снейп с Гарри и Луной, Гермиона, я и вся семья Уизли. Крыса в руках Рона действительно выглядела гораздо хуже, чем в прошлом году. Разговор между друзьями развивался так же, как и в книгах. В итоге в магазин питомцев отправились впятером, так как Гарри надо было купить лакомства для Хедвиги, Рону — крысиный тоник, а мы с Луной решили посмотреть, кого выберет Гермиона в качестве домашнего любимца. Стоило нашей команде ввалиться в лавку, как прямо с антресолей над дверью на голову Рональду прыгнул кот. Так как я шел прямо позади, то заметил это и на рефлексах перехватил мохнатого. Пушистик этого явно не ожидал, оттого уставился на меня своими янтарными глазами. В гляделки мы играли недолго: из глубины послышался женский возглас: - Живоглот! Теперь на кота смотрели все. От такого внимания полукнизлу стало немного не по себе, и он решил ретироваться с моих рук в кучу сваленных покрывал и клеток. Рон провел рукой по голове и поблагодарил меня. Гермиона же о чем-то глубоко задумалась. Мальчишки сразу же пошли к прилавку, Луна тут же стала рассматривать филина необычного окраса. Я остался стоять у входа, присматривая за ними. Минуты через две из-под одного из одеял показалась плоская морда. «Не понимаю, почему его описали как совершенно непривлекательного», - возник во мне кошатник. - «Он же такой милый! А глаза! А хвост!» Встретившись со мной глазами, Живоглот медленно принюхался, а после удивленно на меня посмотрел. Я улыбнулся, и лохматая прелесть вылезла из своего укрытия. Рыжик подошел и дотронулся лапой до моей штанины. Я наклонился и тихонько погладил умное создание. Тот не сопротивлялся, и оказался в моих ловких ручках. Мы простояли минут пять: я гладил Живоглота, лежавшего на руках, попутно расчесывая шерсть магией, а он в ответ тихонько мурчал. Хозяйка лавки, заметив наше взаимодействие, шокированно смотрела, не решаясь прерывать идиллию. Медленно к нашему дуэту подошла Гермиона. Она с интересом смотрела на кота, который к этому моменту выглядел презентабельно. Последний также перестал мурлыкать и рассматривал нового человека. Примерно через минуту мохнатый подался вперед и перепрыгнул с моих рук в объятия девочки. По глазам я понял, что все: Гермиона определилась. Также своим чувствами уловил нечто, напоминающее связь между мной и Луной. Оказалось, что между Грейнджер и Живоглотом медленно формировалась связь, но не хозяина-фамильяра, а равноправная. Из магазина вышли уже вшестером: полукнизл гордо лежал на руках своей новой подруги. Рон, конечно, ворчал немного, но не на кота, а на состояние Коросты. Крыса тряслась от любого шороха, постоянно норовила забраться в складки мантии. Такое поведение вызывало жалость, однако стоило вспомнить об истории, описанной в книгах, как жалость сменялась отвращением и каким-то садистским удовлетворением. После посещения лавки магических зверей с разрешения взрослых мы отправились отведать мороженого. При этом в нами пошли близнецы, поздоровавшиеся со мной синхронным «О! Новый соучастник!». Видимо, у ребят была неплохо развита внутренняя чуйка: я действительно был бы не против разыграть парочку особо противных разумных, однако мои розыгрыши были совершенно иного толка. У мороженщика младшие заказали себе по порции фирменного микса. Я, конечно, любитель мира магов, однако к сладкому отношусь безразлично, а потому, увидев на соседнем столике буквально гору, пахнущую не то лимоном, не то вишней, нервно сглотнул и помотал головой горизонтально. В итоге, когда принесли заказ, Луна поделилась со мной ложкой лакомства. Для меня этого было достаточно, чтобы получить представление о вкусе, так что с чистой совестью остальное я оставил на нее. На вкус, кстати, десерт был очень даже ничего, однако сахара внутри было достаточно, чтобы мой чувствительный язык запросил помощь в виде чашки чая. Все вокруг активно обменивались мыслями, новостями, какими-нибудь интересными идеями и историями, когда до моего слуха донесся следующий разговор: - … Теперь его невозможно привести в порядок? - спросил холодный мужской баритон с аристократической ленцой. - Увы, но почему-то ваш эльф твердо решил, что смертельно ослушался приказа. Тут даже обратный запрет на причинение себе вреда не поможет. Могу предложить вам взамен нового работника, тут как раз поступила партия от проверенных производителей. - Хм, тогда доставьте мне вот этих двух к завтрашнему дню в особняк. А этого… используйте, как Вам угодно… - Как пожелаете. В конце-концов, Вы мой постоянный клиент, милорд. Я замер. Одно имя прострелило голову не хуже пули: «Добби! Как я мог про него забыть!» Отчего-то сомнений не было, какой именно эльф оказался причиной визита Малфоя-старшего в Косой переулок. Я медленно опустил чашку на блюдце и сказал остальным: - Я отойду ненадолго, буквально за угол. Надо кое-что забрать. Ребята ничего не спросили, просто кивнули, и я вышел из заведения. Ускорил шаг. Я знал только примерное местоположение, однако вывеска «Магические слуги и услуги» среди остальных подходила под параметры поиска больше всего. Да и платиновые волосы, мелькнувшие дальше по улице, косвенно подтверждали мою правоту. В лавку я вошел тихо, даже накинув сверху чары, призванные сделать меня совершенно неинтересным для людей внутри. Благодаря им услышал, как человек за прилавком одним предложением решил судьбу домашнего эльфа: - Этот ни на что не годен. Продам с остальными из серой партии в Лютном на ингредиенты. Leviacorpus! Глаза похолодели. Вспомнились рассказы Иделлы о судьбе магических разумных, что попали к «свободно мыслящим» зельеварам. Тут же перекинулся в лесную мышь и побежал за невнимательным магом в служебные помещения. Во время бега заметил, что Добби, которого узнал по фильмам, был связан с помощью incarcero, и не мог выдавить ни звука. Глаза его были полны облегчения, будто приговор, явно им услышанный, был на самом деле великим даром. Владелец магазина привел меня в маленькое темное помещение, где в рядок выстроилась дюжина невысоких существ. К ним мужчина пристроил свою «посылку». Скривив нос, он грубо выкрикнул: «Чтоб сидели тихо и ничего не делали, ясно?!» - и захлопнул деревянную дверь. Теперь в помещении остался только я да тринадцать домашних эльфов. Благодаря хорошему зрению я заметил, что у каждого из них было что-то, что отделяло от остальной массы: не хватало руки, ноги, уши были завернуты необычным образом, глаза смотрели в разные стороны… Или просто не было огонька жизни. Такие эльфы были больше похожи на кукол, а не живых существ. Примерно через минуту веревки на теле Добби ослабли, и эльф встал с пола. Он спокойно отряхнулся, а в глазах его царили радость и облегчение. Добби улыбался. Я подбежал на своих коротких лапках к своей цели. Эльфы никак на меня не реагировали, трудолюбиво исполняя приказ мага. Перекинувшись обратно, встал прямо перед храбрецом, чем заставил того дернуться от неожиданности. Никто ничего не говорил, и такая тишина пугала. Мой голос прогнал ее: - Добби? Эльф передо мной удивился, но ответил: - Да, сэр маг. Добби что-то сделал не так? - Нет, я хочу сказать тебе спасибо от лица Гарри, а еще передать, что в той комнате больше никого не осталось. - Тогда у Добби получилось, верно? - со слезами на глазах прошептал мой собеседник. - Тогда этот эльф может идти в Лютный спокойно… - О чем ты говоришь? Я здесь не только для разговора, но и для того, чтобы вытащить тебя, Добби. - Не надо, сэр маг. Добби больше не хочет прислуживать. - Даже если я тебя освобожу? - Никто не может освободить домашнего эльфа навсегда, сэр. Старая эльфийка, что воспитала меня, была «свободной» аж шесть раз за свою жизнь, однако по-настоящему избавиться от «хозяев» так и не смогла… никто из нас не смог. В голове всплыли слова учителя: «Дух этих несчастных был полностью сломлен в сторону подчинения своему хозяину». Теперь они заиграли по-новому. Зная содержание книг и фильмов, я понял, что домашний эльф никогда не живет свободным. Просто, когда магический договор между ним и волшебником разрывается, бывший слуга начинает сам искать следующего хозяина. И это не исправить одним заклинанием, ведь такое поведение было заложено в домашних эльфов химерологами, что вывели данный вид. От осознания опускались руки. Я понял, что если осуществлю свое мимолетное желание и заберу Добби, то причиню ему душевную боль. - Что я могу сделать для тебя? - голос мой хрипел от негодования и обиды на несправедливый мир. - Ничего, сэр. Скоро я смогу стать по-настоящему свободным. Жаль только, что перед этим будет больно. Я закрыл глаза: опасения подтвердились. Добби действительно считал свой приговор наградой. Кто я такой, чтобы пытаться это оспаривать? Слова казались совершенно ненадежным оружием, потому я шепотом предложил следующее: - Я погрузить тебя в сон. - И я не проснусь? - Нет. Даже когда тебя продадут и положат на стол, твой разум будет в полностью выдуманном мире, и уже оттуда отправиться навстречу новому пути. - Спасибо! Вы очень добры, сэр. Вы первый, кто так сильно помогает этому эльфу. Это было сильно. Меня еще никогда не благодарили так искренне. А знание дальнейшей судьбы благодарившего заставляло чувствовать себя убийцей. И самое страшное, что я чувствовал, что Добби искренне желает этого. Все было сделано быстро. Я вложил много сил и с помощью своего дара погрузил эльфа в глубокий сон, полный счастья. «Больше мы не увидимся», - подумал я, и, оказавшись вместе с ним во сне, сказал: - Прощай, Добби. - Прощайте, добрый сэр, - донеслось мне вслед. К остальным я вернулся чернее тучи. Никто не спрашивал меня, куда я ходил. А на следующий день я почувствовал, как сон прервался. Теперь Добби был там, где был по-настоящему свободен.Глава 26. Добби освобожденный
8 ноября 2023 г. в 13:45
- Вы совершенно правы, - спокойно ответил, так как в отличие от обычного посетителя заранее почувствовал чужое присутствие. От Гарика Олливандера пахло древесиной разных сортов, будто сок магических растений глубоко впитался в кожу, несмотря на перчатки из драконьей кожи. - Алан Чан, - решил представиться, так как владелец все еще не знал, как ко мне обращаться.
- Гаррик Олливандер, - тихо и вежливо ответил старик, протянув натруженную ладонь. - Приступим к измерениям?
- Пожалуй, да.
Из груды коробок выпорхнул швейный сантиметр и начал кружить вокруг меня. Волшебник двинулся по рядам, любовно поглаживая темные коробы, хранящие в себе его творения и наследие предков. Как ни странно, но от инструментов я не чувствовал негатива, а это дорогого стоило. Ни одно дерево не хочет умирать раньше срока, и срубленные насильно стволы отдавали смесью негодования и отчаяния владельца. Палочки, созданные из таких стволов, встреченные мной в переулке, заставили задуматься о необходимости покупки инструмента. К счастью, Олливандеры действительно могут гордиться своим детищем: даже мои учителя не смогли бы придраться к их ремеслу. Мысли прервал голос старого мага:
- Вы очень необычный клиент, мистер Чан… Впервые на моей памяти так много палочек заинтересованы в волшебнике. Вы не слышите их голоса, однако все проявляют любопытство и приветливость. Что же, давайте попробуем: береза и волос единорога, двенадцать дюймов, очень гибкая и податливая, - передал он мне из коробочки светлую палочку, держа последнюю так, будто та сделана из стекла, а не прочной древесины.
Взяв инструмент в руку, почувствовал дискомфорт: рукоять оказалась слишком объемной, а резные элементы почти впивались в кожу. При этом от дерева я ощущал радость встречи, смешанную с печалью от того, что встреча эта мимолетна. Даже не взмахнув, ласково провел по древку ладонью и вернул удивленному мистеру Олливандеру инструмент:
- К сожалению, это не моя палочка. Она выбрала другого владельца.
Глаза волшебника загорелись. Сглотнув, старик шепотом спросил:
- Вы можете их слышать?
- Не думаю, что слышу именно в том смысле, что и вы, сэр. Скорее, чувствую отголоски чего-то, напоминающего эмоции.
- Все равно это довольно редкое явление, - воодушевленно произнес волшебник. - Тогда прошу пройтись вместе со мной вдоль полок и самостоятельно найти ту палочку, что выбрала вас, мистер Чан.
Я выполнил просьбу. Полки находились в полутени, и лишь свет от магических светильников не давал тьме занять трон. Некоторые коробки были новыми, а другие — обшарпанными и довольно старыми. Иногда встречались дорогие на вид кобуры из кожи, в которых хранились палочки, завернутые в шелк. Это были творения предков Гарика, хранимые в магазине для особенных клиентов. Я аккуратно прикасался к контейнерам, прощупывая палочки всеми доступными способами. Она радовались мне, чувствуя присутствие Древа, однако отказывались стать моими, уже сделав выбор в пользу какого-либо волшебника. Более старые реагировали не так бурно, иногда проявляя больше любопытство, нежели радость. Так, прикасаясь к их эмоциям, я добрался до одной из самых дальних полок. Хозяин лавки все это время шел за мной по пятам, стараясь даже дышать тихо, боясь разрушить волшебную атмосферу вокруг. А когда я остановился напротив высокой полки из эбенового дерева, то маг невольно задержал дыхание. К этому моменту я коснулся почти всех палочек в магазине, а потому, если бы и на этой полке не нашлось мне инструмента, то пришлось бы уйти ни с чем. На самом деле, это не стало бы проблемой: я и так не планировал колдовать исключительно с помощью инструмента и в крайнем случае просто сделал бы имитацию из какой-нибудь деревяшки с заднего двора Пет. Однако фанат внутри отчаянно молился, чтобы хоть какая-нибудь палочка признала меня своим хозяином и исполнила почти забытую детскую мечту.
Наконец-то я почувствовал отклик, отличный от всех, что были до сих пор. Накатило чувство, будто встретил кого-то давно знакомого и близкого. В ответ донеслись эмоции, вызвавшие образ бабушки из прошлой жизни, что ласково гладила меня по волосам перед сном. «Это она», - осознал всей душой, а телом потянулся к источнику новых ощущений. Рост не позволил дотянуться до коричневого свертка, скрепленного старинной пенькой, что лежал в углу одной из самых верхних полок. По мановению руки Гарика под руку встала стремянка, и я, благодарно кивнув волшебнику, взобрался повыше. Обеими руками осторожно сняв с полки непрезентабельный на первый взгляд контейнер, вернулся вместе с все еще молчавшим Олливандером к прилавку. Нехотя передав особенную для меня палочку профессионалу, наблюдал, как мастер аккуратно снимает слои старинной бумаги. Под ней обнаружился кожаный сундучок, петли которого были сделаны из необычного металла.
- Ты должен открыть его сам, - сказал мне маг, разворачивая упаковку и показывая, что у изделия не было никакой замочной скважины.
Я протянул руку к крышке, коснулся ее и с легкостью открыл сундук, подцепив ногтем край. Внутри на шелковой подушке, от которой веяло магией, лежала палочка длиной около тридцати сантиметров. Дизайн ее был одновременно прост и изысканен: рукоять не имела ни единого узора и представляла собой просто тщательно отшкуренную ветвь темного дерева. Были видны места, откуда когда-то росли сучки, однако благодаря обработке поверхность на ощупь была абсолютно гладкой. Оставшаяся часть инструмента была выполнена из того же дерева. Тоньше рукояти, ровная конусообразная палочка была покрыта еле заметными узорами. Присмотревшись, понял, что узоры на самом деле были кельтскими символами. По крайней мере, так казалось из-за триквестра, многократно вырезанного мастером на поверхности.
Пока я рассматривал палочку, Олливандер рассматривал меня. Будто убедившись в чем-то, он кивнул и произнес:
- Возьмите ее в руки, мистер Чан. Она ждала этого очень и очень долго.
Я послушался, и по магазину пронеслась волна светло-голубого цвета. Запахло мхом и лесными ягодами, а еще — сосновыми шишками. Иллюзия неожиданно дала сбой и стал виден мой настоящий цвет глаз. Кончик инструмента сиял мягким белым светом. Старый мастер глубоко вдохнул окружающий воздух, прикрыв глаза, и на выдохе сказал:
- Спасибо, молодой человек: редко кто способен на такое прекрасное проявление магии. Вы - первый на моей памяти. Как и говорил отец, это невероятное явление.
Держа в руках палочку, я чувствовал странную близость к ней. Сглотнув, перевел взгляд на стоящего рядом Гаррика и тихонечко спросил:
- Вы можете рассказать ее историю?
Тот понимающе прикрыл глаза и предложил присесть в кресло. Так и поступили, причем к этому моменту получилось взять творящееся вокруг волшебство под контроль и привести место в порядок, оставив только приятный аромат. Расположившись, мистер Олливандер начал свой короткий рассказ:
- Эту палочку изготовил один из моих многочисленных предков во времена, когда на Британские острова впервые ступили люди в римских сандалиях. Тогда много чего было разрушено, в том числе ритуальные места друидов. Для многих до сих пор остается загадкой, как при этом остался нерушимым Стоунхендж. Римляне не стеснялись сжигать священные для друидов деревья. Одни из тех древ использовались для жертвоприношений, другие — для благословений. От второго и была добыта ветвь, что стала основой твоей палочки. Она — единственная часть, что не сгорела при разрушении, и именно этим привлекла внимание одного из солдат, прикарманившего находку, а после передавшего за звонкую монету моему предку. Тот не спешил обработать полученное, а сперва исследовал древесину, стараясь не повредить ее. Оказалось, что ветвь принадлежала обыкновенному темному дубу, не имевшему магических корней. Это вызывало недоумение, так как древесина была буквально пропитана магией. Из-за ее природы долгое время не удавалось подобрать неконфликтную сердцевину, и ветвь передавалась несколько поколений как необработанный материал-головоломка. Только в начале первого столетия другому моему предку повезло: в поездке в Грецию он повстречал необычного единорога. Волосы из его гривы стали сердцем этой палочки. Однако при изготовлении была замечена проблема: волос и дерево никак не хотели взаимодействовать, как молоко и масло. Тогда вспомнили про то, какому дереву раньше принадлежала ветвь, и решили рискнуть: вместе с волосом поместить внутрь пыльцу омелы. Это сработало, и теперь у Вас в руках результат кропотливой работы нескольких поколений моей семьи, - завершил мой собеседник свой рассказ.
- Но почему тогда эта палочка лежала в сундуке на самом дальнем стеллаже?
- Так решили Олливандеры при открытии магазина. Чтобы сильные или древние палочки попадали к действительно выбранным ими волшебникам, мы решили скрыть их от любопытных глаз. Как-никак я не могу запретить клиенту настоять на покупке конкретной палочки. Сундук служил той же цели: открыть его мог только тот человек, которого выбрала палочка. Предвосхищая ваш вопрос, - заметил он недоумение на моем лице, - этот сундучок сделан из слишком дорогих и редких материалов гоблинами, а потому невозможно все палочки в магазине положить в аналогичные.
Я кивнул, показывая, что понял собеседника. Посидев минуту в тишине, мы одновременно встали и подошли к прилавку. Вместе с палочкой Олливандер передал сделанную под нее кобуру и набор для чистки. За все я заплатил семь галлеонов, причем такую цену мне озвучил владелец, сказав, что таково правило магазина его семьи: «Первая палочка должна стоить семь золотых драконов вне зависимости от того, из чего изготовлена».
Снаружи лавки солнце светило ярко, и пришлось прищуриться. Мазнув глазами по неприметной почти черной кобуре на запястье, выдохнул и отправился искать остальных. Это не заняло много времени. Меня ждали в «Дырявом котле», откуда вся компания, включая Северуса, переместилась прямо в дом Петунии через каминную сеть. В этот раз я заранее притупил чувства, а потому чувствовал себя лучше, но все равно ворчал про «невыносимую качку» и «безбашенных волшебников-экстремалов».