Серая хмарь, пропитанная запахом гари и сырости, плотно облепила небо. Дождь, будто нехотя, лениво цедил свинцовые капли, превращая развороченный Лондон в декорацию к фильму про конец света. Сквозь эту унылую картину, словно осколки разбитого зеркала, проглядывали руины некогда величественных зданий. Обломки кирпича, куски арматуры, вывороченные с корнем деревья — все это создавало атмосферу безысходности и тоски.
Гарри Поттер сидел, ссутулившись, на обломке стены, уставившись на раскинувшуюся перед ним панораму разрушения. Его взгляд, обычно пылающий юношеским задором, теперь потух, затянутый пеленой скорби. Потеря Сириуса, словно тяжелый камень, легла на его плечи, сдавливая грудь, мешая дышать.
Внутри него бушевал ураган. Буря ярости, отчаяния, боли. Он сжимал кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, пытаясь хоть как-то удержать себя от крика, от рыданий, от этого безумного желания разнести все вокруг вдребезги. Сириус… Единственный родной человек, который у него был. Человек, который дал ему надежду, который показал ему, что такое настоящая семья, настоящая любовь. И вот теперь его нет.
Гарри чувствовал себя так, будто его выпотрошили, оставив лишь пустую оболочку, наполненную леденящей пустотой. Он пытался вспомнить его голос, его смех, его теплые руки, но все, что ему оставалось, это туманные, расплывчатые образы, которые мучительно ускользали, растворяясь в серой дымке безысходности.
— Сириус… — прошептал он, словно пытаясь удержать этот образ, этот голос, эту частичку света, которая навсегда погасла в мрачной бездне этой проклятой войны. Слово застряло в горле, обернувшись горьким комом.
Рядом с ним, словно молчаливые стражи, стояли Рон и Гермиона. Их лица, изможденные и бледные, отражали ту же боль, ту же потерю, ту же безысходность. Они понимали. Понимали, что сейчас любые слова будут лишними. Лишь молчаливое присутствие, тепло дружеского плеча, могли хоть немного облегчить эту невыносимую тяжесть.
— Знаешь, Гарри, — тихо произнесла Гермиона, ее голос дрожал, словно тонкая струна на ветру, — Сириус бы не хотел, чтобы ты так убивался. Он был бы горд тобой, твоей смелостью, твоей преданностью…
Ее слова, хоть и сказанные с лучшими намерениями, словно соль на рану, обожгли его душу. Горд? Чем тут гордиться? Он не смог спасти его. Не смог защитить. И теперь Сириус мертв, а он жив.
Рон, не в силах сдержать эмоций, сжал кулаки. Его взгляд, обычно добродушный и слегка рассеянный, теперь горел яростным огнем.
— Эти проклятые Пожиратели… — процедил он сквозь зубы, — Они заплатят за все! Клянусь, я собственноручно…
— Рон, — перебила его Гермиона, — Сейчас не время для гнева. Нам нужно…
Внезапно их разговор прервал шорох шагов, раздавшийся из-за обломков стены. Все трое напряглись, инстинктивно хватаясь за палочки. Гарри почувствовал, как адреналин хлынул в кровь, заглушив на мгновение боль и отчаяние.
— Кто там? — резко спросил Гарри, его голос, несмотря на дрожь, звучал твердо и решительно.
Тишина. Лишь дождь продолжал монотонно барабанить по руинам, словно отсчитывая последние секунды перед чем-то неизбежным.
Внезапно из-за угла показалась фигура, закутанная в темный плащ. Фигура, которая заставила их сердца забиться еще сильнее…
Напряжение, словно тугая струна, вибрировало в воздухе. Дождь, казалось, усилился, заглушая все остальные звуки, превращая мир в сюрреалистическую картину, размытую серыми потоками. Гарри, Рон и Гермиона не спускали глаз с таинственной фигуры, готовые в любой момент дать отпор.
Фигура медленно приближалась, и с каждым шагом напряжение нарастало, словно сжимающаяся пружина. Наконец, она остановилась в нескольких метрах от них, и Гарри заметил, что это не один человек, а двое.
Один из них был… знакомым. Боже, да это же Геркулес! Тот самый Берсеркер, с которым они сражались вместе против Смита! Его могучее тело, словно высеченное из гранита, было покрыто шрамами прошлых битв, а глаза, хоть и лишенные разума, казалось, излучали странную, почти человеческую печаль. В руках он держал нечто, закутанное в темную ткань.
Второй был маленькой девочкой с белоснежными волосами и пронзительными зелеными глазами. На ней был рваный черный плащ, из-под которого виднелись черные штанишки и белая блузка, перехваченная ремнями. На ногах — ярко-розовые туфельки, которые казались нелепыми в этой мрачной обстановке. В руках она держала нож, чей клинок блестел в тусклом свете, словно олицетворяя смертельную опасность. Гарри узнал ее. Джек-Потрошительница. Слуга, которая когда-то пыталась его убить.
Геркулес сделал шаг вперед и протянул руки, словно предлагая Гарри то, что он держал. Ткань соскользнула, и Гарри ахнул. На могучих руках Берсеркера лежало… тело.
Тело Сириуса Блэка.
Мир вокруг Гарри поплыл. Он не мог поверить своим глазам. Сириус… мертвый… снова…
— Нет… — прошептал он, и его голос прервался в рыданиях. — Нет… это не может быть…
Геркулес осторожно опустил тело Сириуса на землю, словно боясь разбить хрупкую игрушку. Его лицо, хоть и искаженное безумием, выражало неожиданную нежность.
Джек приблизилась к Гарри и положила руку ему на плечо.
— Эй, мелкий, — сказала она хриплым голосом, который совершенно не соответствовал ее детской внешности. — Держись. Знаю, это жесть, но раскисать сейчас не время.
Гарри, словно оглушенный ударом, опустился на колени рядом с телом Сириуса. Его взгляд застыл, не в силах оторваться от этого безжизненного лица, от этих закрытых глаз, которые больше никогда не откроются. Внутри него бушевал хаос, смесь боли, ярости и неверия. Он не мог принять эту реальность, эту жестокую шутку судьбы, которая в очередной раз отняла у него самое дорогое.
— Сириус… — прошептал он, его голос был хриплым от слез. — Прости меня…
Джек присела рядом, ее маленькое личико было серьезным и сосредоточенным. Она протянула руку и коснулась щеки Гарри, словно пытаясь стереть слезы.
— Не вини себя, малыш, — сказала она, ее голос, несмотря на хрипотцу, звучал неожиданно мягко. — Ты сделал все, что мог.
— Но этого оказалось недостаточно, — прошептал Гарри, чувствуя, как новая волна отчаяния захлестывает его.
— В этой войне нет победителей, — сказала Джек, и ее глаза потемнели. — Есть только выжившие. И ты должен выжить, Гарри. Ради него.
Ее слова, хоть и сказанные резко, словно пощечина, заставили Гарри встряхнуться. Он поднял голову и посмотрел на Джек, на Геркулеса, который молча стоял рядом, словно каменный истукан.
— Зачем… зачем вы принесли его сюда? — спросил он, с трудом сдерживая слезы.
— Мы не могли оставить его там, — ответила Джек, и ее голос звучал твердо и решительно. — Он заслуживает погребения. Достойного погребения.
— Но как…? — начал Гарри, но в этот момент из-за обломков появились две знакомые фигуры.
— Жаннa… — прошептал Гарри, узнавая в них своих союзниц, Слуг класса Рулер и Альтер.
— Мы здесь, Гарри, — сказала Жаннa-Рулер мягким голосом, полным сочувствия. — Мы не оставим тебя.
Жаннa Альтер молча кивнула, ее лицо, обычно суровое и непроницаемое, теперь выражало глубокую печаль.
— Мы все здесь, чтобы помочь тебе, Гарри, — сказала Джек, и ее голос звучал как приговор. — Мы не дадим тебе сломаться. Мы отомстим за Сириуса. Мы уничтожим Волдеморта и всех его приспешников.
В ее голосе звучала такая ярость, такая ненависть, что Гарри невольно вздрогнул. Но в то же время он чувствовал, как ее слова вливают в него новую силу, новую решимость.
Он поднялся с колен, его взгляд был сосредоточен и решителен.
— Спасибо вам, — сказал он, и его голос звучал твердо и уверенно. — Я готов. Я буду бороться.
Он посмотрел на тело Сириуса, и его глаза наполнились слезами.
— Прощай, Сириус, — прошептал он. — Я никогда тебя не забуду.
И в этот момент он понял, что его борьба только начинается.
Внезапно, тишину нарушил хриплый голос Жанны Альтер:
— Эй, хватит тут сопли разводить! Покойнику уже всё равно, а у нас война на носу!
Её слова, хоть и прозвучали грубо, отрезвили Гарри. Он отступил на шаг от тела Сириуса, стирая слезы с лица.
— Джек права, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Нам нужно двигаться дальше. Но… что нам делать с… с ним?
Жаннa-Рулер подошла к телу Сириуса и осторожно коснулась его лба. Ее взгляд был наполнен печалью и состраданием.
— Мы можем похоронить его здесь, — сказала она тихим голосом. — Это место… оно наполнено магией. Он будет покоиться с миром.
— Но Пожиратели… — начал было Гарри, но Джек перебила его.
— Не волнуйся, мелкий, — сказала она с ухмылкой. — Они сюда не сунутся. Это место теперь под нашей защитой.
Гарри заметил, как Жаннa Альтер резко отвернулась, словно пытаясь спрятаться от чего-то болезненного. Она нервно теребила край своего плаща, а ее обычно дерзкий взгляд был устремлен в землю. Даже она, казалось, не могла остаться равнодушной к этой трагедии.
— Хватит рассиживаться, — пробормотала она, ее голос был на удивление тихим. — Чем быстрее закопаем, тем лучше.
Элен, которая до этого молча стояла в стороне, подошла к Гарри и обняла его.
— Мне очень жаль, Гарри, — сказала она мягким голосом, и Гарри почувствовал, как ее тепло проникает сквозь его боль и отчаяние. — Я знаю, каково это — терять близких.
Гарри кивнул, чувствуя, как в его сердце теплится слабая искра благодарности. Он посмотрел на своих союзников, на этих странных, необычных людей, которые стали для него семьей.
— Спасибо вам, — прошептал он. — За все.
Жаннa-Рулер улыбнулась ему теплой, материнской улыбкой.
— Мы всегда будем рядом, Гарри, — сказала она. — Вместе мы одолеем любые трудности.
Жаннa Альтер флегматично махнула рукой.
— Да-да, хватит сюсюкать, — буркнула она. — Давайте уже закопаем этого парня и пойдем отсюда. У меня уже ноги затекли стоять под этим дождем.
Геркулес, молча кивнув, поднял тело Сириуса и понес его в сторону разрушенного здания. Остальные последовали за ним.
***
Они спустились в подвал разрушенного дома. Сырость, запах плесени и пыли ударили в ноздри, но Гарри почти не обращал на это внимания. Все его мысли были сосредоточены на Сириусе.
Геркулес осторожно положил тело на землю, а Жаннa-Рулер начала собирать обломки кирпичей и камней, чтобы соорудить нечто вроде могилы. Жаннa Альтер, несмотря на свою резкость, помогала ей, молча передавая камни и расчищая место. Даже в этой мрачной обстановке было видно, что она старается делать все аккуратно, с уважением к умершему.
Гарри, Рон и Гермиона помогали, чем могли. Они собирали обломки, расчищали место, стараясь не шуметь, словно боясь нарушить хрупкую тишину этого места.
Когда импровизированная могила была готова, Жаннa-Рулер встала рядом с ней и начала читать молитву. Ее голос, чистый и звонкий, разносился по подвалу, словно луч света в этом царстве теней.
Жаннa Альтер стояла рядом, молча слушая. Ее лицо было серьезным и сосредоточенным, а в глазах блестели слезы, которые она упорно сдерживала.
Гарри, Рон и Гермиона тоже слушали молитву, и их сердца наполнялись печалью и благодарностью. Благодарностью к тому, кто был для них другом, наставником, семье. К тому, кого они больше никогда не увидят.
Когда молитва закончилась, они бросили на могилу по горсти земли, прощаясь с Сириусом. Каждый из них прошептал свое прощание, свои слова благодарности и любви.
Элен положила на могилу небольшой букет полевых цветов, которые она собрала по пути сюда.
— Прощай, Сириус, — прошептала она. — Спасибо тебе за все.
***
Они вышли из подвала и снова оказались под хмурым небом разрушенного Лондона. Дождь прекратился, и сквозь разрывы в тучах начали пробиваться лучи заходящего солнца, окрашивая руины в багровые тона. Это было странное, почти нереальное зрелище — красота и разрушение, жизнь и смерть, сплетенные воедино.
Гарри глубоко вздохнул, пытаясь привыкнуть к этой новой реальности. Мир вокруг него изменился, и он сам изменился вместе с ним. Он потерял Сириуса, но обрел новых друзей, новых союзников. И теперь он знал, что должен продолжать бороться. Не только ради себя, но и ради тех, кого он любил, ради тех, кто отдал свои жизни в этой войне.
— Ну вот и все, — сказала Джек, поправляя свой плащ. — Теперь вам нужно найти новое убежище. И поскорее.
— Но куда нам идти? — спросил Рон, оглядываясь по сторонам. — Весь город в руинах.
— Не тревожьтесь, друзья мои, — сказала Жаннa-Рулер, её голос был спокоен и уверен, словно она говорила не о разрушенном городе, а о цветущем саду. — Судьба уже проложила нам путь. Нам лишь нужно следовать её знакам.
Жаннa Альтер подошла к Гарри и положила руку ему на плечо. Её жест был неуклюжим, словно она сама не понимала, что делает.
— Юный герой, — сказала она, и её голос, обычно резкий и насмешливый, сейчас звучал тихо и сдержанно. — Возможно, нам стоит вернуться к месту, где хранился артефакт времени. Быть может, там остались следы… твоих соратников…
Гарри резко отшатнулся, словно от удара.
— Нет! — выкрикнул он, и его голос дрожал от боли. — Не хочу! Не могу…
Он закрыл лицо руками, пытаясь сдержать рыдания. Он не мог вернуться туда, где он потерял не только Сириуса, но и Окабе, и Курису, и Сузуху. Эта боль была невыносима.
Жаннa Альтер неловко отступила назад. Она не знала, как утешать людей, но в её глазах было видно искреннее сочувствие. Она хотела помочь, но не знала, как.
Жаннa-Рулер подошла к Гарри и обняла его.
— Все в порядке, Гарри, — сказала она, её голос был словно ласковое прикосновение. — Твоё сердце истерзано горем, но не позволяй ему поглотить тебя. Сила духа — твой щит и твой меч.
Элен тоже подошла к нему и положила руку ему на плечо.
— Мы с тобой, Гарри, — сказала она. — Всегда.
Её слова, полные тепла и поддержки, немного успокоили Гарри. Он вытер слезы и кивнул.
— Спасибо, — прошептал он. — Я... я в порядке.
Она подошла к обломку стены и коснулась его рукой. На стене появилось небольшое свечение, которое постепенно расширялось, превращаясь в дверь.
— Это портал, — объяснила она. — Он приведет нас в безопасное место.
Она открыла дверь, и перед ними появился туннель, наполненный мягким, приглушенным светом.
— Но… как? — спросил Гарри, не в силах скрыть своего удивления. — Ты же… ты же не можешь создавать порталы.
Жаннa-Рулер улыбнулась.
— Воистину, юный герой, — сказала она. — Мои силы ограничены. Но в минуты отчаяния и скорби даже небеса приходят на помощь. Этот проход открыла для нас не я, а сама судьба.
Жаннa Альтер фыркнула.
— Да-да, конечно, судьба, — пробормотала она. — А я тогда королева Англии.
Но Гарри не обратил на её слова внимания. Он был слишком поглощён мыслью о том, что они смогут уйти из этого разрушенного города, из этого кошмара.
— Но куда именно? — спросила Гермиона, с любопытством разглядывая дверь.
— Это сюрприз, — ответила Жаннa-Рулер с загадочной улыбкой. — Но я уверяю вас, там вы будете в безопасности.
Гермиона и Тесла переглянулись, Мордред неприязненно фыркнула, Рон пожал плечами, а Реддл закрутил пальцами кончик своей длинной шевелюры. Никому не нравилось это предложение Рулера, но выбор перед ними стоял невеликий.
— Ну что, идем? — спросила Жаннa Альтер, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Или будем тут торчать до следующего апокалипсиса?
Гарри кивнул и решительно шагнул в портал. Остальные последовали за ним.
***
Они оказались в небольшой, уютной комнате, обставленной в старинном стиле. Камин с живым огнем, мягкие кресла, книжные полки, заставленные толстыми фолиантами — все это создавало атмосферу спокойствия и безопасности.
Гарри огляделся по сторонам и увидел Рицуку Фуджимару и Маш Кириелайт. Они сидели возле дивана, на котором лежала девушка с ярко-рыжими волосами. Её глаза были закрыты, а лицо было бледным.
— Гудако! — воскликнул Гарри, подбегая к дивану. — Я видел… я видел, что с ней случилось…
Его голос дрожал. Он помнил тот ужасный момент, когда злая Жаннa Альтер пронзила Гудако своим мечом. Он помнил её безжизненное тело, лежащее на земле. И он помнил то странное свечение, которое внезапно окутало её, прежде чем она исчезла.
— Мы знаем, Гарри, — сказал Рицука, его голос был серьёзен. — Мы все видели то же самое. Но… она жива.
— Но как? — спросил Гарри, не в силах скрыть своего недоумения. — Кто вернул её к жизни?
— Мы не знаем, — ответила Маш, её взгляд был наполнен тревогой. — И это нас беспокоит. Мы не знаем, что с ней случилось, кто её спас и… осталась ли она прежней.
— Ты думаешь… она может быть опасна? — спросил Гарри, чувствуя, как холодный страх пробирается в его сердце.
— Мы не можем этого исключать, — сказал Рицука. — Нам нужно быть осторожными.
Гарри кивнул, чувствуя, как в нём борются противоречивые чувства — радость от того, что Гудако жива, и страх перед неизвестностью. Он посмотрел на её бледное лицо и почувствовал, как в нём растёт решимость. Он должен выяснить, что случилось с Гудако, кто её вернул и какова цена этого чуда.
— Потом, Гарри, — сказала Маш, словно прочитав его мысли. — Сейчас тебе самому нужен отдых. Ты многое перенёс.
Гарри кивнул, чувствуя, как усталость нахлынула на него с новой силой. Он опустился в кресло рядом с камином и закрыл глаза. Тепло от огня и тишина в комнате быстро усыпили его.
***
Гарри проснулся от того, что кто-то тихо звал его по имени. Он открыл глаза и увидел, что Рицука стоит рядом с ним.
— Гарри, — сказал он тихо. — Нам нужно поговорить.
Гарри поднялся с кресла и подошёл к дивану, где лежала Гудако. Она всё ещё спала, но её лицо уже не было таким бледным.
— Как она? — спросил Гарри.
— Вроде бы лучше, — ответил Рицука. — Но мы всё ещё не знаем, что с ней произошло.
— И что мы будем делать? — спросил Гарри.
— Мы должны быть готовы ко всему, — сказал Рицука. — Маш уже подготовила комнату для Гудако. Если она окажется опасна, мы сможем изолировать её там.
Гарри кивнул. Он понимал, что это необходимая мера. Он не хотел верить, что Гудако может представлять угрозу, но он знал, что должен быть готов ко всему.
Время тянулось бесконечно долго. Гарри сидел рядом с Гудако, наблюдая за её ровным дыханием. Он практически не знал эту девушку, их встреча в сквере была слишком короткой и странной. Гудако показалась ему тогда какой-то… не от мира сего. Её слова, её поведение — всё было пропитано каким-то детским энтузиазмом и одновременно с тем непоколебимой уверенностью в себе.
«Как же я пойму, что она осталась собой? — думал Гарри, глядя на её спокойное лицо. — Что если то существо, которое вернуло её к жизни, что-то изменило в ней? Что если она теперь… другая?»
Внезапно ему вспомнился их разговор в сквере. Вспомнил, как Гудако разговаривала со своей Слугой, с Жанной Альтер. И она упомянула о странном желании своей Слуги — перепробовать все виды мороженого, существующие на свете.
«Мороженое… — подумал Гарри. — Вот и проверка. Если она проснётся и первым делом попросит мороженого, значит, она осталась собой».
Улыбка коснулась его губ. Эта мысль показалась ему абсурдной, но в то же время она давала ему надежду. Надежду на то, что Гудако, эта странная, непредсказуемая девушка, которую он едва знал, но которая уже успела стать для него чем-то большим, чем просто случайная незнакомка, вернётся к ним.
Внезапно Гудако пошевелилась. Её веки затрепетали, а затем медленно открылись. Большие карие глаза удивлённо смотрели прямо на него.
