Тот, кто живет подо льдом

Следующим вечером. — Доброе утро, соня! — Джульетта чмокнула спящего детектива в нос. — Точнее сказать, добрый вечер. Ник зажмурился и потер глаза ладонью. — Ты очень беспокойно спал, — продолжила девушка, запустив руку в и без того взъерошенные волосы Бёркхардта, — постоянно ворочался, пару раз говорил что-то нечленораздельное. Мужчина наконец открыл глаза и сел, хмуро вглядываясь в стену напротив кровати. — Интересно, с чего бы это... В памяти Ника всплыли события последних шести часов бодрствования: сначала они с Джульеттой успокаивали рыдающую Хельгу, ожидая появления шерифа; затем этот самый шериф заставил их давать показания, спрашивая одно и то же по кругу; и напоследок Ник пытался успокоить внезапно разыгравшееся шестое чувство. Он тряхнул головой, прогоняя прочь дурные мысли и остатки сна, и посмотрел на сидящую в ожидании Джульетту. На первый взгляд казалось, что ночное происшествие никак на нее не повлияло, но, приглядевшись, Ник заметил искорки волнения в ее глазах. «Нормальное Рождество, как же», — невесело усмехнулся он в мыслях, но вслух сказал совершенно другое: — Итак, чем ты хочешь заняться? — Неожиданно для себя он улыбнулся и добавил: — Как я понимаю, катание на коньках теперь не входит в наши планы? Джульетта склонила голову на бок и закусила губу, очаровательно улыбаясь. — Наверное, мое предложение покажется тебе немного странным, — ответила она, чуть помедлив, — но я предлагаю... слепить снеговика, — и она рассмеялась. Ник понимающе ухмыльнулся и уточнил: — Но сначала завтрак... — он бросил взгляд на часы. — Точнее, ужин. Ник первым вышел на улицу и вдохнул полной грудью холодный воздух. При каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара, растворяясь в вечернем сумраке. Снег по-прежнему блестел в свете фонаря, висевшего над входной дверью. Бёркхардт с сомнением покосился на ближайший сугроб и быстро сошел с крыльца. Он запустил руку в белую кучу и усмехнулся, глядя, как горсть пушистого вещества рассыпается отдельными снежинками. Сзади хлопнула дверь, и он громко сообщил, не оборачиваясь: — Увы, со снеговиком ничего не получится. Снег совершенно не липкий... — Ник обернулся и продемонстрировал сказанное. — Может, просто прогуляемся? Джульетта открыла было рот, чтобы ответить, но едва воцарившуюся тишину прорезал далекий крик: — Нет!!! Некстати промелькнувшая мысль: «Нормальное Рождество, ну-ну», — была тут же отогнана прочь, и Бёркхардт рванул на голос. — Ник! — окликнула его Джульетта. — Держи! Обернувшись на бегу, детектив ловко поймал брошенный ему фонарик, незамедлительно нажал на кнопку и направил луч на тропинку, словно ощупывая землю пучком света. Крик повторился, к нему добавился плеск воды. Ник было ускорился, но был вынужден притормозить, ступив на лёд озера. Подошва ботинок проскальзывала на заснеженной поверхности замерзшей воды, и Бёркхардт смог остановиться в последний момент, прямо на краю еще одной большой полыньи с рваными краями. Он посветил фонариком в спокойную воду, а затем принялся осматривать местность вкруг себя, чтобы найти улики. — Ник! — Джульетта наконец добежала до него. — Что здесь?.. — Не знаю, — перебил он ее, — но мне это не нравится. Смотри, — он посветил на только что замеченную цепочку следов. — Эти следы ведут от вчерашней полыньи, уже затянувшейся тонкой корочкой льда. И заканчиваются они на этой, еще большей, чем вчера. — И это значит?.. Бёркхардт кивнул, поджав губы. — Боюсь, так оно и есть. Он достал телефон и нажал пару кнопок быстрого набора. — Диспетчерская, это детектив Ник Бёркхардт, полиция Портленда. Я нахожусь на севере озера Уэнатчи, прямо от пересечения двести седьмого шоссе и Север Шор Драйв. Думаю, здесь снова пропал человек, пришлите шерифа... — Ник, смотри... Детектив обернулся на голос девушки и нахмурился. Она показывала одетой в варежку рукой на темнеющий недалеко от полыньи предмет. Рассеянно закончив разговор, Ник подошел к нему, стараясь не испортить улики, и наклонился, чтобы лучше рассмотреть находку. Ею оказалась небольшая видеокамера... Красный огонек, мерцающий на корпусе, недвусмысленно сообщал о ведущейся записи. Бёркхардт передал девушке фонарик и поднял камеру, затем нажал на воспроизведение последнего файла. Зеленоватая картинка, получившаяся в результате работы прибора ночного видения, тряслась в такт ходьбе оператора. «— Я нахожусь на озере Уэнатчи, где, по слухам, менее чем сутки назад пропал человек, — голос говорившего был крайне возбужден, периодически повышался на несколько тонов. — И сейчас я хочу своими глазами взглянуть на таинственный водоем. Возможно, дорогие зрители, у нас получится увидеть таинственную силу, забравшую несчастного. Может ли это существо быть родственником Несси? Я напоминаю, что с вами Чарли Свитс, криптозоолог. Темнеющее пятно чуть вдалеке не могло оказаться ничем иным, нежели полыньей, подернутой льдом. Человек ускорился, и, подойдя почти вплотную, взял проем крупным планом. — Друзья, сейчас вы можете увидеть то самое место, на котором пропал бедолага. Лёд еще тонкий, так что я не буду подходить слишком близко, но вы можете наблюдать перекаты воды под коркой льда. Погодите... Картинка приблизилась, словно оператор подошел еще ближе. — Мне кажется, я видел какое-то шевеление. Это странно. Может, рыба? Судя по звукам, оператор присел на колени на краю полыньи. — Кхм... Ничего не вижу... — Раздалось шуршание куртки, через секунду вспыхнул тонкий луч фонарика. — Вот так гораздо лучше. Что это у нас тут? — голос немного дрожал. Чарли... Картинка дернулась. — Что?.. Вы это слышали? Камера метнулась из стороны в сторону, охватывая пустынный пейзаж ледяной глади. Фонарик упал на снег, вскользь захватывая своим лучом проём во льду. Чарли... — Что за?.. Это не смешно! — в голосе проскочили первые нотки паники. Камера снимала полынью под странным углом, словно державший ее облокотился руками о колени. Чарли... Звук приближался... Казалось, микрофон уловил быстрое сердцебиение мужчины, и теперь каждый удар словно отсчитывал секунды... Чарли! Это был не голос, и даже не шепот. Звук словно вторгался прямиком в подсознание и оставался там отзвуком большого колокола. В луче фонарика что-то промелькнуло. — Что это? Оператор приподнял камеру, направив ее перпендикулярно льду. Молниеносное движение! — и из глубин озера вынырнуло, прижавшись к корке льда, что-то, похожее на костлявую ладонь, длинные тонкие пальцы которой были стянуты перепонками синего цвета. — Нет!!! — в ужасе закричал мужчина. Картинка задергалась и размылась. Затем раздался оглушительный треск льда, камера несколько раз перевернулась и уткнулась объективом в снег, где-то снова прозвучал дикий крик, а затем все стихло. Лишь в отдалении слышался плеск воды...»