Амурские игры

В глазурном павильоне было тепло и уютно. В отдельной комнате, для специальных гостей, пахло благовониями и принесенной только что едой. Интерьер выглядел очень дорого и богато и сама Нурсия очень сильно выбивалась из этой красоты в своём ободранном платье. Нурсия сидела за столом и держала ладони на коленях, пытаясь справиться с дрожью. Руки дрожали так, будто у неё начался тремор. Напротив неё, не поднимая взгляд, сидит Моракс. Он пьёт какой-то душистый чай из пиалы и, кажется, заинтересован напитком больше, чем ею. Ей же в горло ни кусок, ни жидкость не лезли. Зачем, зачем она согласилась пойти с ним на обед? Ах, точно. Страх. Ею двигал страх. Когда Моракс задал ей простой вопрос о том, не против ли она с ним пообедать, Нурсия ничего не смогла ответить, лишь дрожала как лист на ветру и активно кивала головой. — Я рад, искренне рад, что ты жива, — Начинает он разговор, когда Нурсия решила опробовать чай. — Зато я не рада, Моракс, — Выплевывает это имя и смотрит на него исподлобья. Мужчина, ожидав подобной реакции, но не подобного обращения к нему, немного растерялся и, прочистив горло, исправил: — Меня зовут Чжун Ли. Моракс уже… — Но ему не дают закончить. — Да мне все равно, как тебя зовут сейчас, — Шипит Нурсия. Она делает вид, что не боится его, а у самой слезы держатся на ресницах. Внутри все трясётся и невозможно понять, это от гнева или невероятного страха, что она испытывает по отношению к нему. Нурсия ни капли не смелая, нет. Но сейчас, почему то, невозможно контролировать то, что она говорит. Архонт Камня смотрит на нее и тяжело вздыхает, борясь с неприятным чувством где-то в груди. Он встаёт и поднимает руку, которую тянет в её сторону. Нурсия кричит, падает со стула и прячется под стол, прикрывая голову и лицо руками. Мужчина растерянно смотрит на отодвинутый стул и ему приходится поставить глиняный чайник, к которому он тянулся, обратно на стол. — У Вас все в порядке, господин Чжун Ли? — Дверь отодвигается и показывается голова администратора. — Да, все в порядке, Лян Лу, беспокоится не о чем, — Уверяет гость и Лян Лу лишь кивает, задвигая дверь обратно. Нурсия выглядела как маленький ребёнок, спрятавшись под столом. Её всю трясло, дыхание не хотело приходить в норму. Она прислушивается к каждому шороху, каждому скрипу половиц. Слышит шаги, которые останавливаются около неё и напуганным зверьком смотрит снизу вверх на гео-архонта. — Ты очень сильно устала после дороги, тебе надо отдохнуть, — Говорит он непринуждённо, а у самого в глазах стоит что-то странное, непонятное для неё. Она опять активно кивает, пытаясь сдержать слезы. Страшно. Тело все ещё помнит.

***

Было прекрасное солнечное безоблачное утро и такой же день, который радовал всех своим голубым небом. Нурсия бежит из деревни, где проводила брачный обряд двум милым и добрым старичкам. Верный друг и товарищ Юншэн прилетел с ужасными известиями и теперь она бежит к своему храму, сбивая голые ступни в кровь и чуть ли не выплевывая лёгкие. Только бы успеть! Нурсия молила, взывала к Селестии для помощи. Плевать на неё, только бы с девочками все было хорошо! Её, конечно же, никто не слышал. Богиня подбегает к солёной воде, которая щипет ноги и с помощью взмаха веера делит воду пополам, образуя маленькую песчаную дорожку к храму. Длинный подол фиолетового ханьфу пришлось оторвать во время бега, бросив где-то на дороге в сторону деревни, из-за чего молочные щиколотки и икры девушки покрылись множеством царапин и крупинками песка. Нурсия ощущает запах крови и видит, как волны приносят красную воду, но старается самовнушить себе, что это не то, о чем она думает. Множество кровавых копей воткнуто в землю около каменной лестницы, ведущей в храм. Богиня бежит, почти взлетает по ней, поскальзывается на луже крови, покрывая ею свои ладони и в ужасе замирает, когда видит изуродованные тела своих жриц. Дыхание на миг остановилось и неприятный узел заворачивается где-то в животе. Тела некоторых девочек были вывернуты в неестественном положении, у других — порваны одеяния и ужасные дыры районе плеч, живота или солнечного сплетение. Или все вместе. Некоторые девушки пытались бежать дальше от храма, но им по варварски и бесчестно вонзили копья в спины, приковав к земле. Нурсия пытается удержаться на ногах, которые не слушаются её и отвратительно-мягкой походкой идёт в сторону дверей её храма, куда тянется кровавая дорожка. Она дотрагивается до лакированной поверхности ладонью и двери тихо открываются. Свечи внутри были потушены и единственное освещение, которое сейчас было - солнце, проникающее в открытые двери храма. Богиня моментально материализует в руке лиловый резной лук со стрелой, натягивает тетиву и прицеливается в центр мускулистой спины. Взгляд ненароком скользит вбок и замечает жрицу, лежащую около алтаря Архонта Любви. Эта жрица была самой старательной, упорной и трудолюбивой из всех других девушек. В её голубых глазах застыл ужас, а у приоткрытого рта застыла кровь. Кажется, она откусила себе язык. Нурсия сглатывает и ведёт взгляд дальше по её телу. На плечо, где зияет дыра как от укуса, голую без одежды и кожи грудь. У Богини гнев застилает разум, она крепче сжимает лук, посылая яд с кончиков пальцев на стрелу и отпускает тетиву. Незваный гость заводит руку за спину, перехватывая стрелу. Нурсия делает шаг назад, неожидав такого маневра. Мужчина плавно поворачивает в её сторону и смотрит на неё золотыми глазами. Его рот и шея были в крови и эта кровь явно принадлежала не ему. — Моракс! — Шипит Нурсия и быстро стреляет ему в голову. Архонт Камня слегка наклоняет голову вправо, даже не напрягаясь, чтобы увернуться от стрелы. Вторую стрелу, направленную в грудь, он плавным и элегантным движением руки отбрасывает от себя. Нурсия трясётся от страха. Не может быть, чтобы её стрелы даже не задели его! Моракс шумно вдыхает, ощущая металлический запах разной крови и цветочный аромат женского тела. — Я пришёл забрать свой долг, — Его грубый басистый голос отдаётся чем-то неправильным в стенах её храма. А золотые глаза блестят странным блеском. — Я с тобой контракт не заключала! — Нурсия делает резкий шаг в сторону и чувствует невыносимую боль на запястье. Моракс с помощью копья выбивает из её рук лук, отбрасывая тот на улицу и проходится острым концом по вене. — Пусти! — Кричит она, пытаясь вырваться, но его стальная хватка только усиливается, причиняя боль запястьям и оставаясь на всем теле. Боль остаётся в голове. Боль остаётся в душе.