Амурские игры

Нурсия морщится и прикладывает холодную ладонь ко лбу. От непривычки чесался нос и разболелась голова. Ли Юэ оказался очень шумным и живым городом, переполненный какофонией звуков и примесью различных специй в воздухе, как острых, так и слишком приторных. Девушка не ожидала… такого. В её представлении Ли Юэ был более… тихий, что ли? Как деревушке недалеко от её храма… была когда-то. Или, может, это она привыкла к полной тишине. Людей на причала было так много, что Нурсия несколько раз разворачивалась на одном и том же месте, путаясь и не понимая куда идти. В какие-то моменты паника пыталась накрыть с головой, но глубокий вздох и вновь расправленая спина позволяли вернуть к нормальному состоянию. Проходя мимо прилавков с рыбой, пришлось прикрыть нос рукой. Вонь стояла невыносимая. Пришлось взбираться по лестнице вверх, подальше от причала и этого зловония. Торговцы не зазывали её к себе, предлагая что-то купить, думали, что она обычная оборванка или побирушка. Нурсия не удивится, если это окажется правдой: её когда-то белое с зелёными вставками и небесно-голубым отливом ханьфу было порвано у подола и длинных рукавах, испачкано во многих местах грязью и в пояс, кажется, впитался мох. Другой одежды, к сожалению, у неё не было. Старцы Ли Юэ на её внешний вид лишь морщили нос и кидали неприятные слова в спину: ходят тут непонятно кто, оскверняет их культуру. Нурсия старалась пропустить эти слова мимо своих ушей, грустно качая головой. Это хорошо — жить в неведении. Это плохо — говорить проклятья, не зная ситуации. Соловей Юншэн — её верный друг и товарищ — сидел на левом плече, периодически перелетая на правое или взмывая ввысь, чтобы осмотреть окрестности. Нурсия выглядела как маленький ребёнок, которого выпустили погулять в незнакомом месте. Она прикасалась к каменным сооружениям, чувствуя их мощь; смотрела на глазурные лилии и вдыхала их аромат, который не изменился; смотрела на маленьких детей, играющих в непонятную для неё игру и ощущала течение времени. - Поиграй с ними, - Шепчет она своему птенцу. Соловей что-то прощебетал и взлетел ввысь, за детьми. Из местного недорогого кафе доносится приятный копчёный аромат и слышался смех посетителей. Ей повезло, что по дороге она перекусила закатниками, потому что еду она позволить тут себе не могла. На рынке её внимание привлёк ларёк с блестящими камнями и Нурсия, как сорока, с радостью подбежала к прилавку, разглядывая ассортимент. — Что-то понравилось, Госпожа? — Продавец вычурно улыбнулся, подавив в себе желание поморщиться от внешнего вида девушки. — Ой, спасибо, добрый Господин, я просто смотрю, — Нурсия произносит предложение на выдохе, слегка хрипя. Горло и связки не привыкли к разговорам. — К Вашим глазам и… — Он вновь подавляет отвращение, осматривая платье девушки, — Платью-ю-йу, — Тянет слово, пытаясь скрыть неловкость, — Отлично подойдёт изумруд! — Простите, Господин, но у меня сейчас нет денег на такую красоту, — Девушка улыбается, смотря на полного продавца, пытаясь не рассмеяться от милоты. Он так старается! — Ох, Госпожа, мы же можем с Вами договориться! — Правда? — Нурсия хлопает зелёными глазами и задумчиво прикусывает губу, — Знаете… а давайте обмен! Хотите, я скажу Вашу судьбу? Продавец опешил от такого предложения, не зная, что ответить. Но желание узнать свою судьбу было куда больше, чем какой-то маленький камушек, который никто не хочет покупать. Мужчина активно закивал, и зашептал себе под нос согласие, горящими глазами смотрел, как девушка достаёт из-за пояса сложенный белый шёлковый веер. — Но сначала, — Она хихикает, протягивая раскрытую ладошку. Пухлячок вкладывает в холодную ладонь зеленый блестящий камушек и Нурсия раскрывает с приятным шелестом веер с золотой и красной вышивкой, прикрывая нижнюю часть лица, оставляя лишь глаза. Мужчина, кажется, сейчас лопнет от нетерпения, а она лишь лукаво смотрит на него с прищуром, словно лисица, своими тускло-зелёными пронзительными глазами. Она опускает взгляд на веер, где золотая нить приобрела формы различных фигур, а красная нить обвивала эти фигуры. — Вижу девушку со снежными волосами. Ей не интересны ни камни, ни деньги, ни подарки. Ей нужна интересная беседа и разговоры, искренний смех и глупые шутки. Произойдёт это через пару лет и встретитесь Вы в новом для Вас двоих месте. Ты сразу поймёшь, кто она, когда увидишь. И ты сразу поймёшь, о ком я тебе сейчас рассказываю, когда встретишься с ней взглядом, — Нурсия закрывает веер все с тем же шелестом и по доброму улыбается, смотря на недоумевающего продавца. — Нет, девчонка, так не пойдет, — Мужчина покраснел, кажется от злости, — Давай сюда деньги! Она никак не отвечает на неприятное оскорбление, просто пропуская мимо ушей и лишь сильнее сжимает камень в руке, недоумевая. — Но мы же с Вами договорились… — Паника накрывает с головой от безысходности. — Ничего я с тобой не договаривался, воровка! Может ты врешь мне! Через пару лет-пару лет! Или плати, или возвращай товар и проваливай! Вор! Тут вор! — Кричит продавец, вгоняя в краску ничего не понимающую девушку. — Вы нарушаете свой же словесный контракт, господин, — Слышится глубокий мужской голос позади и спина неестественно выпрямляется, напрягаясь. Продавец начинает что-то говорить, объяснять, и, кажется, извиняясь, но Нурсия его совсем не слышит. Прошлая проблема уже не кажется проблемой, потому что появилась более… глобальная, более уязвимая и более сильная проблема, вгоняемая уже в настоящую панику и ужас. Нурсия поворачивает голову и роняет камень из ладони, встречаясь с янтарными глазами, которые она видела в своих кошмарах. — Рад видеть, что ты все же жива, — Он улыбается уголками губ, оглядывая Богиню.

Звук разбившегося камня звоном отдаётся в ушах, напоминая что-то давно забытое.