Дефективный

      В этот вечер Натаниэль даже не притронулся к пазлу. Он сидел на диване, невидящим взглядом сверля пространство перед собой. Голова была тяжёлой и пустой. Ни одна мысль не могла удержаться в ней.       Чем дольше он так сидел, тем медленнее моргал. Веки слипались, мелькающие на фоне мысли становились всё более путанными и бессмысленными, превращаясь в бессвязный набор слов. Его клонило в сон. Последней здравой мыслью было: «Надо перебраться на кровать», но сил на это уже не хватило.       Натаниэлю снилось, как он стоит на краю крыши Атмоса и смотрит вниз. Туда, где зеленели ровно подрезанные кустарники, белели скамейки, на которых — он знал — алая кровь будет смотреться весьма живописно. Интересно, он тоже разобьёт голову, если упадёт? Или, может, умрет как-то по-другому? Натаниэль занёс ногу над краем.       Ощущение падения было реальным и невероятно пугающим. Сердце сжалось, словно на него надавили, и оно выпустило весь воздух. В груди поселилась тянущая боль, которая не шла ни в какое сравнение с тем сладостным томлением, которое возникало внутри, когда он смотрел на Хлою.       Натаниэль проснулся из-за того, что рухнул с дивана, почти всем весом приземлившись на руку. Кость, к счастью, не хрустнула. Убедившись, что он может шевелить рукой, парень закатал рукав и обнаружил на плече большой наливающийся синяк. Натаниэль нашёл в нём оттенки синего, фиолетового, розового и даже немного зеленоватого, но потом опомнился.       Дыхание уже выровнялось, но сердце всё ещё колотилось, отзываясь неприятной тяжестью. Парень пересел так, чтобы прислониться спиной к дивану, и потёр глаза, для которых всё ещё включенный искусственный свет оказался неприятным.       — Надо к врачу, — пробормотал Натаниэль, решив всё же провериться на СОС.

***

      — Несмотря на то, что учёные делают огромные успехи в изучении этого деструктивного состояния, лекарство от СОС всё ещё не найдено, — в клинике перед её посетителями крутили осведомительный ролик. — За четыре-шесть месяцев пациенты, страдающие СОС, полностью перестают контролировать эмоции. Перед направлением в центр ЭОН пациентам вводят ингибитор, который сдерживает симптомы и замедляет протекание болезни, позволяя им временно оставаться продуктивными.       Натаниэль заметил, что сидящая рядом с ним женщина беззвучно плакала, кусая губы. Парень нервно сглотнул и поспешил отвернуться. Увиденное отчего-то испугало его. Он словно представил себя на её месте.       — Какая стадия? — вдруг поинтересовался мужчина, сидящий по правую руку от него.       — Простите, не понял, — нахмурился Натаниэль.       — На какой ты стадии? — повторил он.       — Просто проверяюсь. Мера предосторожности, — ответил парень.       Честно говоря, Натаниэль всё ещё надеялся, что беда его обойдёт. Мужчина как-то уж слишком понимающе покивал и снова повернулся к экрану, на котором рассказывали про СОС. Но мгновение спустя, он снова заговорил.       — Меня зовут Жан, — представился тот.       — Натаниэль, — парень почему-то улыбнулся. Они помолчали. — А у вас какая стадия?       — Вторая, — немного грустно сообщил Жан.       — На вид вы здоровы, — Натаниэль не знал, что заставляет его подбадривать этого человека. Просто хотелось хоть чем-то помочь.       — Да, но день на день не приходится, — мужчина криво усмехнулся.       — Натаниэль! — позвала врач, и парень с тяжелым сердцем поднялся на ноги.       — Удачи, — улыбнулся Жан.       — Спасибо, — благодарно кивнул Натаниэль.

***

      Когда врач спросила о возможных странностях, Натаниэль умолчал о том, что чувствовал к Хлое. Просто рассказал о том, что видел во сне. Даже вспоминать об этом было жутко, и парень сжал руки в кулаки. Это отозвалось болью в травмированном плече, но Натаниэль почти не обращал на это внимание, продолжая говорить.       — Тебе снился кошмар, — сообщила женщина, поднимаясь со своего места.       — Не хочу, чтобы это повторилось ещё раз, — совершенно искренне произнёс Натаниэль.       — Давно у тебя эти симптомы? — спросила она.       — Пару дней, не больше, — признался парень. — Раньше никогда.       — Нужен анализ крови. Дай мне руку, пожалуйста, — попросила врач, и Натаниэль послушно протянул её ей. Укол оказался немного болезненным, но, в целом, терпимым. Прибор засветился сначала оранжевым, а потом голубым. — Результат положительный. У тебя первая стадия.       — На работе одна женщина недавно родила дефекта. Если она чиста, она ведь не могла заразить меня? — нервно поинтересовался Натаниэль.       — Даже если она больна СОС, это не заразно, — покачала головой врач.       То есть Хлоя тоже не могла заразить его. Но почему же тогда… она ведь как-то повлияла на него. Точно повлияла! Натаниэль с трудом подавил порыв спросить об этом у врача.       — Рекомендую немедленно начать курс ингибиторов, — голос женщины вырвал его из размышлений. — Мы сделаем всё, чтобы ты мог жить нормальной жизнью. Хотя бы недолго.       — А потом в ЭОН? — Натаниэль поджал губы, пытаясь сдержать волнение.       — Об этом пока не думай. ЭОН будет ещё не скоро, — заверила его врач, но это ни капли не успокоило Натаниэля. — К тому же, лекарство уже не за горами.       Это должно было обнадёживать, но Натаниэль мог думать только о том, что это конец. Он обречен. Его в любом случае отправят в ЭОН, где… парень не был уверен в том, что его ждёт, и это пугало только сильнее. Пытки? Эксперименты над ним, как над лабораторной крысой? В любом случае, с жизнью придётся попрощаться. Можно начинать уже сейчас.

***

      Большой кабинет, задёрнутые шторы. За массивным столом из чёрного дерева сидел мужчина и просматривал какие-то бумаги. В дверь постучали, а потом в кабинет заглянул молодой секретарь. После белого, полного света коридора, он ничего не видел в этой комнате. Даже смутных силуэтов.       — Я же просил не беспокоить, — хозяин кабинета с трудом сдерживал злость.       — Прошу прощения. Вы просили сообщать о любых изменениях состояния Натаниэля, — напомнил секретарь.       — Этот мальчишка, — недовольно процедил мужчина. — Ладно, докладывай.       — Сегодня ему диагностировали СОС первой стадии. Пока назначили только курс ингибиторов, — сообщил секретарь.       — Это всё? — мрачно поинтересовался мужчина. Секретарь кивнул. — Свободен. И не беспокой меня сегодня.       — Ещё раз прошу прощения, — секретарь поспешил покинуть кабинет.       — Он такой же как ты, Катрин, — в голосе мужчины, кажется, промелькнула нежность, быстро сменившаяся ненавистью. — Дефективный. Больной ублюдок. Всё из-за тебя! Из-за твоих «эмоций»! Надеюсь, ты сгнила там одна на этом полуострове! Надеюсь, ты сдохла!       Мужчина скинул бумаги со стола. Следом за ними полетела разбившаяся вдребезги настольная лампа. Хозяин кабинета устало опустился в кресло и сжал переносицу. Он тяжело дышал, мрачно поджимая губы, а потом нажал кнопку связи с секретарем.       — Прикажи пустить все мощности на разработку лекарства… и принеси досье на мальчишку.       — Я немедля приступлю к работе, — отозвался секретарь. Мужчина откинулся на спинку кресла, отпуская кнопку.       — Посмотрим, насколько он похож на тебя, — усмехнулся он. — Но ты не думай, я не позволю вам увидеться. Никогда. Я хочу, чтобы ты страдала так же, как страдаю я. Ты это заслужила.