A beautiful swan

Элла почти не помнила своего раннего детства. Первым отчётливым воспоминанием — и одним из самых ярких — был красный коралловый браслет в несколько ярусов, с вкраплениями золотистых бусин и затейливой золотой застёжкой в форме цветка с витыми листьями, поскольку украшение было первым памятным подарком, который преподнесла ей Скарлетт. Когда ей уже исполнилось пять лет и гувернантка потихоньку начала учить девочку грамоте, Элла увидела, что на тыльной стороне выпуклого золотого цветка ромашки красивыми буквами выгравировано её имя. По мере взросления она несколько раз относила украшение к ювелиру, чтобы увеличить его, почти никогда с ним не расставаясь. Позже дочь Скарлетт узнала, что этот браслет она получила в подарок от матери, после того как последняя вернулась в Атланту по истечению медового месяца с Реттом Батлером. Если в чём-то и можно было обвинить Скарлетт О'Хара как мать, так точно не в отсутствии подарков: Элла неизменно получала на праздники фарфоровых кукол с наборами красивейших платьев, туфелек и других аксессуаров, тщательно продуманных до малейших деталей, фарфоровые чайные сервизы и кукольные домики с игрушечной мебелью, красочная миниатюрная модель карусели с ручными приводом, разнообразие заводных игрушек и музыкальных шкатулок с наборами пластинок, музыкальный альбом с фотографиями — крайне недешевое удовольствие по тем временам. Одной из первых Элла получила в собственное распоряжение набор мягких игрушек, едва производство было налажено в начале семидесятых, когда ей было около шести лет — дядя Ретт привёз им с Бонни несколько штук из деловой поездки в Париж. Конечно, ей пришлось уступить младшей сестре зайца в пышном розовом платье, чтобы она не устроила истерику, но её вполне устраивала пара медведей, украшавших изголовье её кровати. И она была уверена, что стала единственной из местных девочек, у кого был новомодный автоматон, изображающий играющую на клавесине Марию Антуанетту — крайне эксклюзивная вещь, её наличием наверняка могла похвастаться разве что принцесса Беатрис . С годами игрушки сменились дорогими тканями и костюмами, косметическими наборами и эксклюзивными ридикюлями, подписками на модные журналы с выкройками. Она получила новенькие золотые часы и причитающиеся леди драгоценности, а когда учительница во всех красках описала в телеграмме многообещающий художественный талант Эллы Лорины — огромные наборы для рисования и мольберт, толстые глянцевые альбомы с живописью, где каждая страница была защищена специальной плёнкой. Если её мать впрямь выражала свою любовь таким образом, должно быть она впрямь сильно её любила,— так успокаивала себя в детстве Элла, когда у неё грешным делом появлялись совершенно противоположные мысли. Ещё в раннем возрасте Элла поняла, что лучше не мешаться под ногами взрослых и тихонько играть с куклами в уголке, когда они находятся поблизости. Мамушка любила повторять, что хороший ребёнок — ребёнок, которого никто не слышит. Взрослым нужно отвечать коротко и по сути, если они что-нибудь спрашивают, не засыпая сотнями вопросов, поскольку у них есть другие — гораздо более важные — дела. И Элла изо всех сил старалась быть хорошей девочкой: вести себя хорошо, не встревать в разговоры взрослых, не пачкать передники платьев и съедать всё за ужином. А ещё она искренне восхищалась своей матерью: она была такая красивая и изящная, настоящая леди, как казалось девочке, носила роскошные платья из чудесных тканей, какие Элле никогда не разрешалось трогать, и волосы у неё были на вид гладкие и шелковистые, а не жёсткие и курчавые, как у самой Эллы. Когда она чуть повзрослела, часто тайком смотрела в зеркало, задаваясь вопросом, станет ли когда-нибудь хотя бы чуточку похожей на мать. Сходства, к сожалению Эллы, было крайне мало, разве что глаза — яркие зелёные глаза — были самой красивой чертой на фоне несуразного личика. Впрочем, долго стоять около зеркала тоже нельзя было: нянька считала это признаком тщеславия, а тщеславие было огромным пороком недостойным леди. На уроках она старалась изо всех сил, но не считая уроков музыки (Мамушка говорила, что эта способность досталась ей от бабушки, в честь которой Эллу в своё время и назвали) только стараниями всё и заканчивалось: девочке с трудом давались грамота и латынь, она была настолько неуклюжей, что танцевальные движения ни в какую не удавалось повторить, она вечно наступала на ноги своему спутнику (каким чаще всего приходилось быть Уэйду) и жутко краснела. Казалось бы, не существует более неловкой девчонки чем Элла Кеннеди, однако бывали случаи, когда она становилась куда более неловкой. И одним из таких "случаев" был Бо Уилкс. Бо был в её жизни всегда, сколько она в принципе себя помнила: однажды мальчишка и вовсе заявил, что видел её сразу же после рождения, совсем кроху, но при этом красную и морщинистую как сухопарая старушка. Элла не помнила своей жизни без него, а поскольку их семьи считались давними друзьями, она часто проводила время у Уилксов. Хотя Уэйд и Бо, будучи мальчишками и куда старше её самой, крайне редко позволяли ей присоединиться к своим играм, она отлично проводила время с тётей Мелли. Вот уж кто всегда был к ней добр и крайне терпеливо выслушивал все спутанные детские мысли, с которыми она никак не могла совладать: казалось, всего минуту назад её интересовало одно, а потом — уже совсем другое, ведь в мире столько всего интересного и неизведанного, что хочется узнать и разгадать! Если мать и няньки раздражались на эту склонность девочки, за глаза считая её глуповатой и не слишком способной, тётя Мелани неизменно заставляла её почувствовать себя особенной, с ней даже особенно буйная временами Бонни становилась послушной и с удовольствием ела кашу, за что дома могла бы и перевернуть на стол, если вместо неё не дадут желанный кусок пирога — Элле бы здорово влетело, если она станет так себя вести, но Бонни разрешалось всё, мать конечно могла начать возмущаться, что у младшей девочки никаких манер, но умолкала под мрачным взглядом дяди Ретта. Мать Бо не была похожа на мать Эллы, и если уж быть откровенной, значительно уступала Скарлетт во внешности, но у тёти Мелли была куча разных достоинств и никто бы не сказал о ней плохого. Вот бы стать такой же красивой как мать и такой же доброй и милой как тётя Мелли! Но у людей наверное не может быть всего? Элла могла наверняка назвать день, когда её отношение к Бо Уилксу изменилось, вернее, когда из товарища по играм он превратился для неё в объект романтического интереса. Разумеется, то было чувство детское, мало напоминающее истинную любовь между взрослыми людьми, однако именно с этого всё начиналось... Так уж сложилось, что у маленькой мисс Кеннеди не ладились отношения с другими девочками в Атланте. Только позже она осознала, что одной из причин была репутация её матери в обществе (а дети всегда впитывали разговоры взрослых, даже когда им ничего не говорили), а другой — отказ Скарлетт отдавать дочь в местную подготовительную школу. «Это не школа, а приют для бродяжек,— фыркнула Скарлетт, когда местная молодая директриса решилась постучать в дверь их особняка,— у вас ни центрального отопления, ни даже книг толковых нет! Или вы полагаете, что я стану вкладывать кучу денег в развитие вашей развалюхи, если буду достаточно глупа чтобы отдать дочь в вашу "школу"? И речи быть не может! Мы, конечно же, достаточно богаты чтобы нанять приличную гувернантку!» «Негоже это, мисс Скарлетт,— покачала головой Мамушка, когда несчастная учительница ушла почти в слезах,— все приличные девочки Юга ходят в эту школу! Неужто внучка мисс Эллин будет водиться с всякой швалью вместо приличных людей?» «Ещё раз такое услышу, шкуру с тебя спущу!— возмутилась Скарлетт.— Ты кого называешь приличными людьми, тех кто рассказывает обо мне всякие небылицы? Нечего Элле делать рядом с ними!» Элла предположила, что старая няня сказала нечто очень плохое, судя по тому как раздулась от ярости мать. Она и без того была не в настроении, часто грустила и рано уходила спать, особенно с тех пор как дядя Ретт и Бонии уехали. Девочка поспешила убежать, чтобы её не застали за подслушиванием. «Тем более,— услышала она отдалённый голос матери,— эта девочка не умеет ничего, кроме как бренчать на пианино! Не хочу, чтобы вся Атланта судачила, что моя дочь глупая как пробка! Элла почувствовала, как глаза защипали от подступающих слёз. Она так сильно радовалась, что мать начала проводить с ней больше времени! И без того не особенно желающие играть с Эллой девочки только больше ополчились против неё, когда она не присоединилась к ним в школе. Самой ужасной среди всех была Джейн Мюррей, негласно возглавлявшая все игры на Персиковой улице. Она не только мешала Элле подружиться с кем бы то ни было, но и взялась её преследовать и портить вещи — Скарлетт потом всегда ругала дочь, что она не в состоянии ничего сберечь. Именно потому мать не позволила пошить Элле платье из того чудесного отреза, что ей привёз дядя Ретт, утверждая что она и его испортит! В тот день ситуация подтвердилась: они с матерью навещали Уилксов, и Элла отдалилась от мальчишек, тихонько играя на крыльце, полностью увлечённая своим занятием, а именно поиском листиков, из которых можно было сделать подделку, но именно тогда её и подстерегла банда, принявшись бросать грязь прямо в неё. Пытаясь от них убежать, Элла подскользнулась и упала в грязь. Новое платье было безнадёжно испорчено, а несносные девчонки только смеялись, тыкая в неё пальцами. Именно тогда и появился Бо: — Эй, уходите отсюда!— потребовал мальчик.— А иначе я всё вашим родителям расскажу, и вам точно не поздоровится! Девочки переглянулись: сыну Мелани Уилкс все поверят, в этом не было никаких сомнений. После важного кивка Джейн маленькие хулиганки убежали, а Бо протянул Элле руку, помогая подняться. И его улыбка показалась особенно красивой, а светлые волосы как никогда сияли в солнечных лучах в тот момент. Он был похож на принца из сказок. Уэйд говорил, что Бо женится на Бонни, когда они вырастут. Но Бонни такая вредная! В сказках принцы всегда женятся на хороших девочках, так может хотя бы раз Элле повезёт? Она же всегда старалась быть хорошей, послушной девочкой... — Ты не расстраивайся, я им не дам тебя обижать!— сказал Бо.— Если бы Джейн была мальчиком, я бы подбил ей глаз, но мама говорит, что девочек бить нельзя. Хотя я бы поспорил, что она на самом деле не девочка! Она похожа на злого бульдога миссис Смит, правда? Элла несмело хихикнула, вытирая слёзы. «Простите, тётя Скарлетт,— позже говорит Бо с самым виноватым видом,— я бежал и случайно толкнул Эллу, и испортил её платье...» «О, не бери в голову, золотце,— улыбается Скарлетт, как никогда не улыбалась даже Бонни, не говоря уже о старших детях,— у Эллы полно других нарядов! Одно платье ничего не стоит!»