***
— Нет, Обито, ты уже достаточно хорош, — с тоской и тревогой произнесла девушка, в очередной раз принося к постели больного букет тех самых гортензий*. Шли уже пятые сутки, как Учиха был без сознания. Миссия завершилась успешно: учитель Минато появился ровно в тот момент, когда Какаши бросил подаренный им кунай во врага. Жёлтая молния спасла своих подопечных, после чего все они вернулись обратно в деревню. Вот только контуженный Обито так и не пришёл в себя, даже после применения на нём медицинских техник. Длинные ресницы, колючие волосы ёжиком, круглое лицо — многие члены клана считали, что Обито недостаёт аристократизма во внешности, что парень всегда доставляет слишком много хлопот, а повадками временами напоминает девчонку. Но для неё это было совершенно неважно: ему не нужно было соответствовать выдуманным стандартам, чтобы быть любимым. Да, Яманака действительно любила этого шумного шиноби, день через день наведывавшегося в семейный магазин. Однако поняла она свои чувства слишком поздно: иронично, но сверхэмпатичный ниндзя-сенсор читала чужие переживания, как открытую книгу, в то время как свои собственные были похожи на мудрёные письмена. Девушка не знала, любил ли её юноша в ответ, но всегда ощущала, что важна для него. — Прошу, открой глаза, Обито… — Адзисай стёрла скатившуюся слезу и, не желая рыдать прямо в палате, вышла прочь.***
Тёплый летний денёк. Солнце светило всей своей мощью, а мягкий ветер играл с невесомыми больничными занавесками. За окном было шумно: неподалёку от клиники располагался детский сад, а в это время малыши как раз должны были выходить на прогулку. Смех снаружи резко контрастировал с меланхоличной атмосферой в палате. С лёгким скрипом дверь отворилась и внутрь вошла бледная девушка: её светло-лимонные волосы, выбивавшиеся из причёски, казались даже слишком живыми на фоне сероватого цвета кожи и потускневшей лиловой радужки. — Адзисай, ты уже пришла? — поинтересовалась ещё одна гостья, всё это время неподвижно сидевшая у кровати бессознательного пациента. — Да, Рин, спасибо. Ты, наверное, устала, поэтому иди пока отдохни. — Да… Спасибо, — посетительница вежливо поклонилась и покинула комнату. В тот день Яманака искренне стремилась спасти напарницу, поэтому никогда не пыталась её ни в чём обвинять, но отчего-то Нохаре было неудобно смотреть девушке в глаза. Адзисай приступила к привычным действиям, уже походившим на повседневную рутину: положить новый букет цветов на прикроватную тумбочку, забрать старый, сменить воду в вазе. Когда девушка вернулась из коридора, выбросив увядшие цветы, она увидела уже, казалось, невероятное. Юноша, что больше недели подавал лишь слабые признаки жизни, сейчас отчаянно пытался пошевелить рукой. Отвыкший от своего же тела, он смог лишь скинуть её с койки: теперь ладонь и предплечье безвольно повисли в воздухе. — Обито! — Адзисай хотела было кинуться к пострадавшему, но, сдержав секундный порыв, метнулась за медсёстрами. Далее было слишком много всего: медицинский персонал начал мельтешить вокруг больного, стараясь оценить его состояние. Не прошло и пары минут, как подоспели врачи, которые взялись за Учиху всерьёз. Адзисай оставалось только дожидаться, пока все необходимые процедуры будут улажены... «Тук-тук» — постучала Яманака, не желая смущать внезапным визитом только очнувшегося друга. На дворе был вечер, поэтому в помещениях уже горели синевато-белые лампы. — Входите, — слабый, но такой знакомый голос. Обито сидел на постели, немного рассеяно глядя на опускающиеся на селение сумерки. — Как ты себя чувствуешь? — Адзисай присела напротив и взволнованно коснулась предплечья юноши. Почему-то ей показалось, что он попытался отпрянуть, но девушка тут же отогнала от себя сомнительные мысли. — Хорошо. Врачи сказали, что в ближайшие дни придут результаты анализов и, если всё будет нормально, меня выпишут. — Вот как… — вздох облегчения. — Я рада. Правда… я очень рада. Что-то болезненно горячее полилось по щекам. Терзания, разъедавшие изнутри, начали постепенно испаряться, принося за собой обжигающие капли слёз. Адзисай лихорадочно пыталась избавиться от непрошеной сырости, но в итоге просто размазывала влагу. — Прости… я… я просто… — обрывки фраз перемежались с громкими всхлипами. — Когда ты прикрыл меня… я думала… ты больше не проснёшься… Обито, я… — Н-не плачь, — Учиха ощутил неловкость из-за происходящего и неуклюже погладил девушку по голове. Так они провели какое-то время. Первой прервала паузу Адзисай: — Извини, что-то я разошлась, — она достала из кармана салфетку и принялась приводить себя в порядок. Выглядела Яманака сейчас действительно неважно. — Н-ничего, всё нормально, — юноша натянуто улыбнулся, но эмоции его оставались какими-то затуманенными. Он ещё какое-то время промолчал в неуверенности, но всё же рискнул озвучить то, что его так беспокоило. — Прости, но кто ты? Адзисай закричала. Так протяжно и жалобно, словно только что потеряла нечто очень дорогое. Она принялась остервенело оттягивать иссохшие за эти дни волосы, упав на колени и содрогаясь в истеричных конвульсиях. Только медсёстры, сбежавшиеся на звук, смогли успокоить вмиг одичавшую девушку.