Цветы лилового солнца

      На следующий день отряд разделился: Минато Намикадзе двинулся по другой дороге, чтобы помочь младшим и отвлечь внимание, а сами ребята остались верны прежнему маршруту. Несмотря на вчерашнюю ссору, в команде больше не чувствовалось разлада. Отчего-то с утра Обито даже назвал Какаши «капитаном» — впервые с начала миссии. Скорее всего, что-то произошло, пока большая часть группы спала, однако в чём именно было дело, оставалось только догадываться.       Миновав большую часть бамбуковой рощи, шиноби очутились около уединённого озера. Очередной промежуточный пункт, ничего более. Однако Адзисай напряглась, чувствуя незнакомые потоки.       — Засада, — произнесла она так тихо, чтобы лишь Какаши услышал.       Бой начался внезапно, но, благодаря ниндзя-сенсору, врасплох не застал. Неизвестный шиноби выскочил из укрытия, занося оружие для удара. Хатаке отразил его своим клинком, Учиха уже приготовился призвать Огненный шар, в то время как девушки вооружились кунаями. Четверо против одного — нечестная битва, если бы не пришедшая врагу подмога.       — Рин, сзади! — крикнула, что есть силы, Адзисай, когда почувствовала за спиной зловещую ауру. Буквально из ниоткуда появился ещё один противник. Нохара не успела увернуться и вот-вот должна была оказаться в лапах бугая.       — Техника переноса сознания! — Яманака поймала взгляд материализовавшегося из воздуха мужчины и перемесила свой разум в его тело. Оставшаяся пустая оболочка безвольно повалилась на траву.       Смрад. Наверное, это слово лучше всего описывало творившееся в голове этого человека. Жестокость и насилие. Жажда крови. Похабные шуточки с товарищами. Казалось, не было ничего чистого в душе. Хотя нет. Вот воспоминания о детстве — безоблачном и неиспорченном войной. Родители, дом, в который можно вернуться. Или нет? Чуть отойдёшь — и нет уже того дома и любящей семьи, вокруг только разъедающая ненависть, притупленная повседневностью.       Адзисай чуть не потонула в чужих воспоминаниях и чувствах, но кое как собралась и смогла осознать свой разум внутри чужого тела — большого, тяжёлого, непривычно неуклюжего. Она отпустила Рин, которую громила уже успел отключить. Подбежавший Обито подхватил бессознательную Нохару на руки. Напарница была спасена, поэтому можно было возвращаться обратно — в личность Яманака Адзисай — потому как долго держать контроль над таким пугающим противником оказалось слишком тяжело. Адзисай в последний раз прикрыла веки как «шиноби Камня», уверенная, что через мгновение откроет глаза как «ниндзя Листа».       Эта секунда стала роковой. Девушка ощутила, что её кто-то держит. Слишком высокий и крепкий, чтобы это был Обито или Какаши. Учитель Минато здесь оказаться не мог. Не успела Адзисай понять, что её схватили, и дать отпор, как свет юного духа погас.

***

      Всё смешалось. Какие-то люди… Раскрыть правду? О чём? Она не будет предавать свою деревню. Тёмная смоль. Алое пламя. Синяя ночь. Что это? Где она? Кто она?       Девушка бродила по закоулкам сознания, постепенно теряя себя.       Мальчик с серыми волосами. Он друг или враг?       Так тошно, будто разрывает на части.       Девочка с фиолетовыми полосками на щеках… от неё веет уютом и заботой.       Не могу проснуться.       Светлые волосы — мама?       Хочу домой.       Угольные глаза и такие же чёрные волосы.       Кто-то знакомый, не могу вспомнить.       Он смеётся. А теперь плачет. Нет, снова смеётся.       Кажется, это кто-то важный для меня…       «Адзисай!» — доносился неизвестный голос.       Почему гортензия? Это же цветок…       — Обито?.. — Яманака с трудом приходила в себя. В ушах гудело, но осознание реальности потихоньку возвращалось.       В помещение почти не проникал свет: не то шахта, не то грот. Затхлого запаха не было, так что, скорее всего, они находились не под землёй. Они? Неужели за ней кто-то пришёл?       Распереживавшийся друг, казалось, был готов разрыдаться прямо на месте. Сидевший левее Какаши оказался менее экспрессивен, но от него тянуло… волнением? Состояние Рин представляло что-то среднее между этими двумя.       — Не двигайся, я освобожу тебя, — только сейчас Адзисай поняла, что всё это время её сковывала верёвка. Напарник умелыми рывками избавлял пленницу от пут, а в мыслях её блуждал лишь один вопрос: «Почему Какаши здесь»? Человек, отрицающий чувства, считающий эмоции бесполезными, рискнул пожертвовать успехом задания?       — Теперь всё будет хорошо, — попытался уверить Обито. Решимость горела внутри него, словно колышущееся на ветру пламя наконец обрело покой.       — Действительно, напряжные ребята.       Откуда-то сзади показался долговязый мужчина, которого шиноби обезвредили ещё на входе. Должны были обезвредить. Но что-то пошло не так, и неприятель выглядел вполне вменяемым, хоть и потрёпанным.       — Ну ничего, сейчас я…       Поток агрессии, смешанный с победным ликованием, захлестнул Адзисай. Девушка кинула взгляд прямиком на врага — секунда — её сознание уже заместило его. Более опытный противник вышиб ослабленного сенсора из своего разума почти сразу же. Но этого хватило, чтобы она успела уловить его намерение.       — Бегите! — что есть силы крикнула девушка, двинувшись к выходу и увлекая остальных за собой. Через секунду потолок пещеры начал стремительно разрушаться: каменные глыбы падали в разные стороны, так и норовя погрести под собой.       Но они успели: выскочили прямиком за шиноби Камня, окутанные пылевым облаком и щебнем.       — Чёрт! — здесь уже поджидала другая ловушка, которой ранее быть не могло. Взрыв раздался слишком стремительно: Адзисай не успела отреагировать. Единственное, на что хватило девушки, так это быстро сгруппироваться, дабы хоть как-то защититься от разрушительного потока. Грохот, крики — словно буря накрыла с головой. Казалось, вся жизнь уместилась в ту краткую вспышку.       — М-м…       Шиноби попыталась подняться, но ничего не получалось: голова слишком сильно кружилась, звук оглушил, а нечто тяжёлое придавило к земле. «Ту-дум» — послышался удар чьего-то… сердца? Веки распахнулись сами собой.       — О… обито? Обито?! — девушка перекинула друга на землю и начала судорожно трясти за плечи, пока ледяной страх сжимал горло. Юноша был весь измазан в песке: потрёпанный и раненный в область головы. Одежда местами обагрилась кровью, равно как и любимые защитные очки. — Нет, приди в себя! Открой глаза! Обито! Обито-о-о!       Учиха продолжал лежать неподвижно.