Цветы лилового солнца

      Команда продвигалась через непривычный для жителей Конохагакурэ лес. Вместо того, чтобы тянуться вверх зелёными ветвями, массивные кроны деревьев произрастали в такие же крупные грибы — или же то было нечто, их напоминавшее. Решение по уничтожению моста Каннаби было принято в спешке, а выбирать деревне в нынешней ситуации особо не приходилось, поэтому на задание отправили трёх тюнинов и двух дзёнинов разной степени опытности. И первое испытание на пути к мосту — тот самый лес.       — Здесь кто-то есть, — лидер нестандартного отряда замедлил шаг. Хатаке Какаши мог считаться достойным наследником Белого клыка, потому как способен был определить чужое присутствие лишь по шороху и слабому запаху.       — Он один? — уточнил более взрослый напарник. Точнее сказать — наставник и недавний учитель — Жёлтая молния Конохи, Намикадзе Минато.       — Да.       — Будьте осторожны, противников гораздо больше, — предупреждение было адресовано не только юному Хатаке, но также и троим его товарищам.       — Я не чувствую от них ничего, это клоны, — Адзисай была абсолютно уверена в своих словах, потому как от копий не могло исходить никаких эмоций. Ниндзя-сенсора включили в качестве дополнительного участника именно из-за способности чувствовать чужое присутствие: было доподлинно известно, что противник мог скрывать себя, полностью мимикрируя под окружающую среду.       — Я закончу здесь быстро.       Какаши сложил странную комбинацию печатей, и в руке его заискрился клубок молний: свет ослеплял, а трескающийся звук изумлял своей мощью.       — Не стоит, — Минато попытался остановить пока незрелого дзёнина от опрометчивого применения новой техники. От Намикадзе веяло напряжением, беспокойством и уверенностью. Шиноби будто знал: что-то обязательно пойдёт не так.       — Сэнсэй, Вы сами сказали, что я сегодня капитан. Согласно уставу, команда должна подчиняться приказам капитана, не так ли?       Старший не стал более ничего говорить, позволив начинающему командиру решать самому. Несмотря на молодой возраст, Какаши признали достаточно квалифицированным для получения высшего ранга среди ниндзя, а, значит, не было никакой объективной причины сомневаться в его способностях. Однако он всё ещё был слишком опрометчив в принятии решений и — самое страшное — совершенно незрел как личность.       Для Адзисай «пустой» человек на месте лидера был настоящим кошмаром наяву. Она и представить не могла, на что способен в критической ситуации шиноби, действующий исключительно по правилам и ни на шаг не отклоняющийся от методички. Девушка понимала: если придётся выбирать между успехом миссии и чем-либо ещё, Хатаке без промедления выберет первое.       Всё произошло очень быстро. Слишком быстро. Несколько секунд — и раненый Какаши уже оказался в цепких руках Рин. Его ранили быстрее, чем эти трое успели моргнуть. Ещё через мгновение откуда-то сбоку донёсся крик: ровно в тот момент, когда Намикадзе исчез. Секретное дзюцу позволяло Жёлтой молнии перемещаться стремительнее, чем можно было вообразить.       — Раны Какаши довольно серьёзны, — с лёгким шорохом Минато вернулся обратно, будто бы и не отлучался расправиться с врагом. — Нам лучше пока отступить и разбить лагерь.       — Я в порядке, — возмутился юный воин. Но так ли глубоко было его недовольство, как могло показаться на первый взгляд? Эмпатичная Адзисай по-прежнему ответила бы отрицательно.       — О чём ты говоришь? Ты проигнорировал учителя и в самоволку вступил в бой! — Обито был зол, определённо зол.       — Мне не о чем говорить с трусом из элитных Учиха, который даже не готов к настоящему сражению. Только и можешь, что плакать, как девчонка.       — Я не плакал! Просто в глаз что-то попало.       Напряжение нарастало, а тошнотворный комок уже подкатывал к горлу: Яманаке было очень тяжело присутствовать при любых ссорах, а при конфликтах, возникающих в такой опасной обстановке, — вдвойне. Она физически ощущала, как накалился воздух, как защемило лёгкие от попытки сдержать досаду, как пожар разгорелся внутри из-за распирающего гнева.       — Прекратите, — непривычно холодный голос учителя Минато отрезвил мальчишек. — Обито, на тебе были защитные очки, поэтому в глаз ничего попасть не могло. Если будешь так легко разбрасываться отговорками, то дух твой тоже ослабнет.       Учихе было нечего возразить на правду. Стыд накатил волной, а сожаление подступило откуда-то снизу, цепкими лапами заползая прямо к сердцу.       — О… обито, —Адзисай осторожно взяла друга за руку, надеясь поддержать. Кажется, от волнения она совсем позабыла об одной важной детали и сама же опрометчиво ступила в огонь: в миг, когда их пальцы робко соприкоснулись, девушка едва не рухнула на землю. Эмоции юноши вонзились в неё с новой силой, начали сдавливать виски и мурашками носиться по телу.       — Адзисай, — заметил дрожь юный Учиха, — ты… я… прости…       Девушка говорила ему, что при любом физическом контакте способность в разы усиливается. Поэтому, даже несмотря на экстравертность Обито, его негативные — а, значит, самые разрушительные — чувства разом перешли к ней. Он никогда не хотел ранить её, а уж навредить собственным эгоизмом — и подавно.       Растерявшись, юноша отпрянул и отошёл на несколько шагов в сторону, с раскаянием глядя на побледневшее лицо подруги. К сожалению, лучшее, что он мог сделать в такой ситуации — держаться подальше. Ненадолго в голову даже закралась крамольная мысль бросить всё и вернуться обратно в деревню, в цветочную лавку Яманака: и плевать, что его сделают посмешищем. Но, поборов секундную слабость, Обито всё же остался стоять на месте.       — И ты, Какаши, тоже, — продолжил прервавшийся Минато, — успех миссии напрямую зависит от боеготовности ниндзя, в ней задействованных. Ты знаешь, что сенсоры очень чувствительны, а Адзисай — сверхчувствительна. Тебя не могли об этом не информировать.       — Да…       — Ты же своей перепалкой вывел из строя единственного человека, способного заметить противника, — Минато кинул многозначительный взгляд на пытающуюся вернуть самообладание девушку. — И не забывай, что правилами всё не ограничивается, — всё-таки смягчился старший, — бывают ситуации, когда следует подстраиваться под обстановку. Пока мы не разминулись, напомню ещё раз: самое важное для шиноби — командная работа.       Зрелый учитель владел не только техниками, необходимыми в битве, но также был искусен в выражении мысли. Так и сейчас — всего несколько реплик смогли задеть самые тонкие струны души. Отчего-то Адзисай даже показалось, что она разглядела слабую искру, зажёгшуюся внутри «пустого» шиноби.