***
Территория, прилегающая к Пространственному Провалу № 34, или условно «ПП-34», или же Колодец, как любят его называть местные телеканалы и охотники за добычей, уже через год после Вторжения была плотно застроена и разделена на несколько условных зон по вполне понятным причинам. Людям и монстрам, или «мамоно», как они себя называют, тяжело находиться вместе без риска провокаций и сексуальных домогательств со стороны девушек. Даже выданные Единым Правительством методички и амулеты не всегда спасают. Проходя через торговый квартал, попутно сверяясь со списком необходимых для покупки вещей, до моего чувствительного слуха донесся спор и прекрасный пример вышесказанному. – …мой! Иди прочь, распутница! – Черта с два он твой, ящерица облезлая! Я первая предложила сражение! – Какие смелые слова для такой дурно пахнущей копчености. А меня не волнует, что ты там предложила! Я первая его заприметила! Заинтересовавшись, я подошел поближе, расталкивая толпу, и совсем скоро смог наблюдать занятную ситуацию: две ящеродевушки сцепились меж собой, а прямо под ними у их ног лежал дрожащий от волнения юноша, сжимавший в руках переливающую розовым железяку. По какой-то причине, он не стремился выползти из окружения, словно Ярослав Мудрый при Листвянском сражении: глаза его перебегали от одной мускулистой девушки к другой с ритмичностью метронома, и опасения на лице было столько же, сколько шока и, внезапно, удовлетворения сложившейся ситуацией. Поскольку времени у меня было в обрез, а список был еще более чем полон необходимыми к покупке инструментами, я вышел из толпы в очерченный двумя дамами круг, решив срезать напрямик. Заметив меня, они прекратили спор. Кажется, это было не самым умным поступком с моей стороны. – Что? Кто-то из зевак решил бросить мне вызов? – спросила та, чей хвост был объят пламенем. Она отступила от парня, и зеленая чешуйчатая сразу же подхватила его и скрылась в начавшей было улюлюкать толпе, улучив подходящий момент. – Что за бред? Зачем мне бросать тебе вызов? – ответил я, подходя еще ближе и стараясь обогнуть её слева. Девушка тут же загородила мне путь, – ох… мы действительно собираемся сделать это? – Чего это ты замялся? Я, Клинок Севера, вызываю тебя на поединок чести, подозрительный незнакомец! – прокричала на всю толпу мамоно, вытягивая клинок из ножен и занимая боевую стойку. Видно, что аргументы и здравый смысл для нее сейчас – об стенку горох. – Ухх… как же там было… Я рассматриваю это как домогательство и буду действовать соответствующе… – с кислой миной протянул я, понимая, что мои слова если и зачтутся в будущем, то только в качестве смягчающего обстоятельства. По крайней мере, здесь хватает невольных свидетелей, так что закон на моей стороне. Пока что. Я остановился, и, к великой радости и возбуждению оппонентки, ответил, немного подумав: – Хорошо, я приму твой вызов, но с условием. Проигравшая сторона выплатит компенсацию в той мере, в которой победитель сочтет достаточным. Я бы не отказался от денег, например. – Ох, мужчина, который действительно знает, чего хочет и ставит мне, Клинку Севера, условия? Хи-хи-хи, джекпот… Я согласна! – воскликнула она, и присела, изготовившись для атаки. Она покрутила меч в руках, демонстрируя свое подтянутое тело, которое практически ничего не скрывало. Мои размышления о пользе такого бойца на поле боя прервал вырвавшийся из толпы гремлин, вызвавшейся быть моим секундантом. – Ковбой не против, если я побуду на его стороне? – спросила она, хитро улыбаясь и потирая ладошки в предвкушении. Её я прекрасно понимал. И отказать никак не мог, только не сейчас. – Конечно. Лицензия на участие в бою в качестве секунданта при тебе? – спросил я, подмигнув в ответ и недвусмысленно поправив пояс под накидкой. – Ох, это… Да, где-то тут была, но её же искать сейчас целая морока… – ответила коротышка, для приличия пошерудив рукой в своей наплечной сумке. Не найдя искомого, она пошарила по карманам уже своей курточки. Как играет, ну как играет! – Ох… что же это такое… только что тут была, и куда-то исчезла! Безобразие-безобразие… Может быть…Хмм… А давай-ка ты мне просто на слово поверишь, ковбой? Моя улыбка стала шире. Конечно же, эта пройдоха в жизни не держала подобного документа в руках, но содрать нахаляву с проигравшей стороны парочку монет, отстегнув мне процент? Далеко пойдет. – Ладно… – Хех, спасибо, ковбой! Ты не пожалеешь! – залилась соловьем коротышка, начав махать в воздухе руками. Я же перевел взгляд на другую сторону импровизированной арены. Со стороны саламандры секундантом выступила жук-солдатик, уставившись на меня немигающим взглядом. Да уж… если проиграю, две жены оптом, все по-честному. Саламандра уже закончила упражняться с мечом в руках, и под восторженный гомон толпы направила его острие в мою сторону. Секунданты, кивнув друг дружке, отошли по разные стороны. В центр вышла сахуагин: – Вы двое… сражаетесь… без злобы друг к другу. Запрещено использовать… огнестрельное оружие или мечи, наносящие вред плоти. Никаких удушений, надругательств и оскорблений. Если противник… – Или противница… – вставил я. Позади послышался смешок зеленоволосой коротышки. – …Или противница упала навзничь и еще может сражаться, добивать запрещено. Условия поражения: неспособность оказывать дальнейшее сопротивление… или досрочная капитуляция. В случае поражения проигравший, – она безэмоциально посмотрела в мою сторону, – или проигравшая выполняют поставленное условие. Клинок Севера, ты согласна на этот бой? – Черт возьми, ДА! СКОРЕЕ! Я ХОЧУ ВИДЕТЬ, КАК ОН ЛЕЖИТ ПОДО МНОЙ! – ящерица горела как факел, и выкрики становились все более громкими и несдержанными, а меч в ее руках крутился словно миксер. – А вы? Согласны ли на обозначенные условия, мистер…? – Антон. Да, я согласен на выдвинутые условия и готов к поединку. – Вы выступите без клинка? – Мне ни к чему работать мускулами, когда на плечах умная голова. Сахуагин на это лишь фыркнула, отошла от нас в сторону и махнула рукой, давая старт поединку. Клинок Севера тут же метнулась вперед, поднимая облачко песка и размахивая своим клинком. – Ах-ха! Тебе не выстоять против моего мастерства! Пади ниц, человек! В ответ я привычным движением достал из кобуры электрошокер и выстрелил.***
– … а ты ее – бац! А потом – бззз! И она такая – ах! А ты такой – ха! – весело кричала коротышка, заводя меня в её лавку. Помещение было слегка захламлено магитехом, но общий стиль безумного ученого проглядывался тут и там. Следом за нами плелась, чихая и дрожа всем телом, Клинок Севера, злобно посматривая на нашу парочку. Её можно понять: в ретроспективе, с поддержкой мистической магии гремлинов у неё не было и шанса еще с самого начала поединка. – Хватит меня передразнивать! И ничего я не стонала! Какая мазохистка получит удовольствие от того, что на ней использовали… как там его… электрошругер, – ярилась она, сжимая лапы в кулаки. Неровный огонь на её хвосте брезжил как свет лучины. Бедняжка. Девушка была морально уничтожена. Мы повернулись к ней с ехидными выражениями на лицах и практически одновременно продекламировали: – Райдзю! – Гром-гарпия! – Что? Погоди, серъезно? – А что? Мне нравятся неформалы, – пожал я плечами в ответ на реплику коротышки, – а это похоже на то, что они бы включили в свой распорядок дня. – Ууу…Злыдни… Скажи честно, ты ведь знал об исходе заранее, да? ДА? – обратилась ящерка ко мне, пока я осматривал предлагаемый товар. Здесь было практически все, что мне было нужно: автоматические лебедки, разгрузка для реагентов, сапоги с подбоем – словом товары, что могут пригодиться мне там, внизу. – …А сколько стоят эти штуковины? – спросил я как ни в чем не бывало мою новую знакомую. Гремлин, взяв в руки ботинки, нахмурилась. Подумав пару секунд, она каким-то образом нахмурилась еще сильнее. – Эээ… Я не помню? Это вообще я собирала? Я иногда творю свои поделки под градусом, так что я понятия не имею, насколько эта пара рабочая. А ну-ка примерь их, ковбой. – Эй, вы что, игнорируете меня?! Клинок Севера? Вы – два подлых, бесчестных жулика! Гремлин повернулась к саламандре и нахмурилась. Кажется, это её личная фишка, вот так хмуриться. Это могло бы объяснить, что магазин не столь популярен, как он должен бы быть. – Слышь, подруга… остынь. Не пойман – не вор. Ты для меня сейчас просто ходящий вслед за ним бумажник, так что помалкивай и не мешай мне работать. Будешь шуметь – заткну тебе рот одной из своих особых игрушек, поняла? От подобной наглости у мечницы перехватило дух, и она захлопала глазами, силясь подобрать подходящие для этой ситуации слова. Мм-м… неа, не находила. Тем временем я уже примерял сапоги, пришедшиеся мне, на удивление, в самую пору. – Хей, а ведь отлично сидят. У них как-то регулируется нижняя подошва? О, да она автоматическая… Класс! – Нигде не жмут? Попробуй в них попрыгать. Я послушался и прыгнул вверх. Усиленные техническим гением ботинки подбросили меня выше обычного, и, едва не познакомив лоб с потолочной перекладиной, я с лязганьем приземлился обратно на пол. – Хей… Я тут подумал. А они не сломаются, что у них там с тестами на износ? – с сомнением выдал я, – все-таки, металлический каркас, а не кожа или синтетика. Ломкое-с. Еще и немного тяжеловаты, если уж так подумать. Заметив мой хмурый вид, гремлин тут же ободряюще стукнула меня по плечу. – Да успокойся ты! Говорю, эти сапоги – тема, ковбой. Подпрыгиваешь, а потом как бы еще раз прыгай, и зависнешь в воздухе! Возможность самолично попрать законы физики меня заинтриговала. – Они и такое умеют? Что же ты сразу не сказала! А долго смогу по воздуху ходить? – Нуу, не то, чтобы ходить, скорее скользить! Минуты три… максимум, я думаю? – гремлин озадаченно почесала затылок, выискивая на своей поделке индикатор заряда. Оставив на откуп Ины упаковывать выбранные вещи, я перевел взгляд на стушевавшуюся саламандру. И она перехватила мой взгляд. – Ну чего тебе еще? – Оплачивай мои покупки, и мы в расчете. Девушка угрюмо потопала к кассе, чтобы уже через несколько мгновений до меня донесся её сдавленный хрип: – Скоооолько? Ты что, сбредила? – Плати давай! Ковбой тебя победил, так что выполняй условия соглашения! Или мне всем растрепать, что гордая Клинок Севера не может держать слово? Ку-хи-хи, вот это будет потеха! Она обернулась ко мне, ища поддержки. И как бы мне не хотелось превратить её кошелек в зияющую черную дыру, я сказал: – Ина… ну не обдирай ее как липку, прошу из профессиональной солидарности, а? Гремлин хмыкнула, начав разглядывать свои ногти на руках, обдумывая мое вне всяких сомнений щедрое предложение. – А вы кто по профессии будете, коллега? – Физик-ядерщик. Бывший. А вот тебя в нашем конструкторском бюро на должность инженера-технолога с руками бы оторвали пару лет назад. На этих словах глаза гремлина заблестели. Черт. Я только что позволил своему языку без костей выдать комплимент. Черт. В один день, клянусь, он доведет меня или до свадьбы, или до изнасилования, точно говорю. Черт. Ина, хитро прищурившись и стараясь не хмуриться, состроила сложную мину всепрощения: – Лаааадно~… если он так просит, уступлю тебе пятнадцать процентов, ящерка. – Двадцать! – вскинулась та. – Инаа… – Ладно-ладно, двадцать процентов, и точка! Все, баста! Эх, как тебе все-таки повезло, что ты попала в сей прекрасный магазинчик к гремлину с золотым сердцем! – она деланно вздохнула и прикрыла ладошкой лицо, сдерживая позывы засмеяться. Что-то мне подсказывает, что в убытке она вовсе не осталась. – В-вы двое… это… Это заговор! Ты! – она указала рукой на меня, – мы еще встретимся, и я возьму свой реванш! Готовься к неминуемому позору! Саламандра бросила необходимую сумму на стойку и вышла, гордо подняв нос. – А эта дамочка никак не успокоится, а? Может ей под хвостиком засвербело? Хотя тот перцовый баллончик под конец был лишним. Я фыркнул. – Она никак не унималась, что мне было делать? Я слабый человек, а генетически предрасположенная к боям и физически более мощная девушка угрожала меня порубить, хоть и без причинения физических травм. ЧТО мне еще оставалось делать? Бегать от неё по кругу, пока легкие не откажут? Ну уж нет, только полагаться на технологии! Гремлин зеркально отразила мой жест, также подняв кулачок вверх. – Вот это по-нашему! Вот это я понимаю! Вот это ты правильно говоришь! Зачем махать тупыми железками, когда машина сделает все на порядок быстрее? Знаешь, Антон, а ты отличный ковбой, наш в доску парень! Ина слегка задумалась, и хитрожопая улыбка украсила ее лицо. Она как-то резко заскромничала, начав деланно перебирать свои локоны волос. Честное слово, эти девушки… – …Слууушай, я тут подумала…а может, пропустим пару бокалов у меня… кхм-мм… в подвале для персонала, за славную победу на дуэли? Я тебе интересные механизмы покажу… дам потрогать силовые установки… – начала она свой флирт издалека, в попытках соблазнить меня с природной изящностью парового котла. И я бы даже купился, не знай я парочку мамоно-пунктиков о таких, как она. – Извини, – прерываю я её на корню, – но ты для меня уже стала настоящим другом. Ты кл… забавная, но мы же едва знакомы! – Но! – Нет, секс по дружбе – гнусный миф! Особенно с вами! – Но! – И даже в качестве уступки или профессиональной солидарности не соглашусь! – Какой ты упертый… да ты бы без меня её не одолел! Я пожал плечами. – Кто знает? А может и победил бы. Они ведь все как воины вырождаются. Мой пассаж прервал её напор тонкого флирта. – Эй-хей, а ну объяснись-ка, ковбой! Что значит «вырождаются»? Клинок Севера задира еще та, не отрицаю, но в схватке на мечах она никому не уступит! – Вот именно! Я присел я ней рядом, начав рисовать простенькую диаграмму: – Следи за руками: у нас есть раса… стой, даже несколько рас воинов-девушек, которые на протяжении всей своей жизни тренируются и сражаются с мечом. Верно? Ина кивнула. – Вот, например, зеленые ящерки, обозначим их треугольником: у них, как правило, две-три дочери в семье рождается. Спросишь ты – ну и что с того? А то, что конкуренция в таких обстоятельствах – ого-го какая! И не только с сестрами, но и с соседками своими, чтобы стать лучшей мечницей на селе. И все их учат, что муж твой должен быть воителем под стать им, а то и сильнее. Вон, сама видела: парня на поединках в том кругу затаскали, с ног бы упал, если не лежал. Гремлин потерла виски. – Это все, конечно, замечательно, но где тут вырождение мастерства владения мечом? – А вот теперь – самое главное. Смотри. В старом мире, откуда вы родом, баланс более-менее поддерживался, за неимением лучшего слова, воинами так называемого Ордена, которых тоже готовили к боям и которые сокращали число конкуренток… ладно, извини, это прозвучало грубо, но это факты, окей? Таким образом, наиболее грозные воины с обеих сторон находили друг друга и с некоторым шансом образовывали семьи. А что теперь? Я обвел рукой помещение, подразумевая уже собственный мир. – Мы, земляне, совершенно забросили подготовку вооруженных мечами воинов. На меня посмотри: не силач, а таки смог одолеть саламандру, а все почему? Технологический прогресс, правильно думаешь. Бесчестно? Бесспорно. Тогда ты мне возразишь, мол, вышел бы я на бой с мечом, валялся бы на песке через минуту. Я наклонился к ней, заставив её смутиться и покраснеть. – Спроси-ка себя: сколько ящерок отправилось нас завоевывать? Ина начала загибать пальцы. После десятого она вздохнула: – Много. Очень, даже слишком много. – А сколько в нашем мире тех, кто владеет мечом? – Ну… немного меньше? Реконструкторы, полагаю, еще смогут что-то противопоставить, а вот эти, как их там, косплееры – никуда не годятся. – Намного меньше, Ина. А что это значит? Вот, держи карандаш, рисуй сама. Гремлин перехватила его тонкими пальцами и начала набрасывать на листе, кусая щеку: – Так… ящерки, помнится мне, по природе упертые, так что вариант с добровольным одиночеством отпадает. Соотношение в таком случае, давай прикинем-ка, ковбой… три к одному? Пять к одному? …Десять к одному? Великая Повелительница, да тут либо они в боевые гаремы начнут собираться, либо… На гремлина снизошло предвосхищаемое озарение. Я хмыкнул. – Либо…? Ина прочертила две параллельные линии, соединив хаотичную на вид схему в единый логический блок. Вывод. Ожидаемые последствия. – Они изменят свою философию, начав поддаваться в бою подающим надежды мужчинам, либо отбросят меч в сторону и перейдут к современному… Гремлин осеклась и посмотрела на меня как на пророка. – Черт побери, ты что, реинкарнация гребанного Вильгельма Вундта?! Они ведь реально при таких обстоятельствах потеряют добрую часть своего мастерства уже через два-три поколения! – А я что тебе говорил? Я не силен мышцами, но голова моя еще как варит! Не находя себе достойных противников, они будут постепенно снижать планку, а вместе с этим – упадут навыки владения мечом, передаваемые от матери дочке. Бьюсь об заклад, самое время начать инвестировать в пейнтбольное снаряжение. Гремлин подняла руки в международном жесте примирения. – О-кей, ковбой, ты меня уделал. Но может хоть поглядишь на мой, хех, Мастурбатор-3000, хоть одним глазочком? Дашь, так сказать, пару советов… для моего потенциального будущего мужа? Так сказать, проведешь бета-тестик… я бы только понаблюдала…ну ковбой… ну пожалуйста… Я сглотнул, стараясь не поддаваться на её последнюю отчаянную атаку и прижавшееся ко мне тело. Держись казак, атаманом будешь! – Боже, Ина… я сейчас могу накатать на тебя заявку в полицию просто за эту фразу. Давай… давай не будем усугублять, а? Ты хорошая, так что постоянного клиента ты получила. Но на большее – не надейся, ладно? – я протянул ей руку, которую она, недолго поколебавшись и нахмурившись, пожала уже по-деловому. Фух, кажется, пронесло. Гремлины, как правило, относились к местным законам так же, как вурмы к конкурсам правописания – они бы с удовольствием поучаствовали, но для них это было слишком сложно и муторно. Ина слегка вздохнула, и видно, не стала держать обиды на мой категоричный отказ, отстранившись. – Л-ааадно, ковбой, я хотя бы попыталась. Поскольку ты немного развлек меня, хотела бы сделать тебе подарочек. Ты же в Колодец собрался, не правда ли? Можешь не отвечать, по глазам и снаряжению вижу, что в ПП-34 лыжи навострил. Девушка залезла под прилавок, начав громко шуметь и ругаться на своем родном языке. Я уже было хотел наклониться за стойку, чтобы посмотреть, чего она там копается, когда она выскочила наружу, словно чертенок из табакерки, и протянула мне что-то. – Во! Держи! С родины привезла, когда заселялась! – Фонарь? – Ага~а! Мы помолчали, глядя друг на друга испытующе. Наконец я взял слово. – …Бумажный фонарь? – Ага… а что не так-то? – Ну… хотелось бы чего попрактичнее, знаешь ли. Не приведи случай воспламенится на глубине, и что прикажешь делать? В ответ на это Ина скорчила страдальческое лицо. – Ох ну и драть же тебя дышлом, куда вошло оттуда и вышло! Вот и общайся потом с людьми… неблагодарный… ему, понимаешь, подарок даришь от чистого сердца, а он еще привередничает! Да не воспламенится он! Фонарик вол-шеб-ный! Я закрыл рот. – Хорошо… прости меня, дурака, пожалуйста. Иногда я настоящий придурок, – сбивчиво проговорил я, забирая из протянутых рук дар. Ну фонарик так фонарик. С меня не убудет. – Ой-вей, а ну постой! Это что это у тебя на запястья намотано?! – в искреннем удивлении отметила Ина, пытаясь отогнуть край рукава. – Эй, а ну не лезь! Коммерческая тайна! – прикрикнул я, отдергивая свои руки подальше. – Ладно уж, храни свои секреты, ковбой… Но чтоб вернулся, слышишь? – Постоянные клиенты всегда возвращаются, – ответил я и, лихо щелкнув новыми сапогами, вышел наружу.***
– О, ты вернулся! – обрадовалась было Ина, заприметив меня на пороге её магазинчика. Её предвкушающая улыбка сменилась озадаченностью и коронным хмурым выражением, когда она заметила мою спутницу, висящую на моем плече как клещ в середине лета. – Я же сказал, что вернусь, – ответил я, меланхолично поправив сползавшую с левой стороны накидку, – постоянные клиенты всегда возвращаются. – Но на этот раз с пополнением, ха? Что это за девица еще такая? – с возмущением в голосе начала Ина, – я думала, что спасать твою тощую задницу от саламандры было правильным решением, а ты уже другую подцепить успел! И когда только умудрился? – А это все тебя благодарить надо, подружка, – сквозь зубы процедил я, – уж кто-кто, а ты тут более чем причем. По гроб жизни тебе теперь обязан, м-мать твою. – О чем ты? Я вообще к Колодцу отношение опосредованное имею. Торгую, как видишь, всяким, но в контрабанду, как моя сестричка Айн… – она прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего. Я лишь устало вздохнул. – Успокойся уже, тут все свои. Причем самым что ни на есть прямым образом буквально, – поспешил я успокоить её, прежде чем моя ненаглядная спутница, наконец, открыла рот. – Хозяин… Эта сука мне не нравится, можно я её ослеплю? Она слишком много на тебя смотрит! Мне не нравятся её жидкие глазенки, подарю ей катаракту недели на две, сама уж как-нибудь поправится. Ну можно, а? Ну можно? – Нет, нельзя… – Ла-адно… а как насчет небольшого стробоскопического приступа, как тогда, внизу? Клянусь, в этот раз её просто немного подергает, но она будет в порядке! – СВЕТА! Ты не можешь просто нападать на всех, кто тебе не нравится! Хватит угрожать ей! – рыкнул я, попытавшись в какой раз сбросить эту язву с её насеста. Ага, сщаз, разбежался. Девушка, ловко балансируя, вместо ответа провела пальцами по линии губ, продемонстрировав принимаемый ею добровольно обет молчания. Лишь бы этого хватило хотя бы на полчаса… – А… хммм? – веско спросила Ина. Нахмурилась. Подняла брови и схватилась на всякий случай за свои сварочные очки. Ты глянь, быстро соображает. – Ага… Ина, полагаю, ты захочешь услышать всю историю, не так ли? – Было бы весьма… кстати. – У тебя есть где присесть? Но только не в подвале, – предупредил я её, стоило Ине пошловато заиграть на лице своими бровями, – история длинная. – Пошли за стойку, есть у меня комнатка и на такой случай…***
…Я придирчиво оценивал свой комплект в последний раз, проговаривая необходимый список: – …карабины, огниво, герметичная капсула для спичек, ленточная пила, мультитул… – Эй, красавчик~, ты тут новичок? – спросила меня подошедшая девушка-муравей, тащившая на себе по крайней мере три центнера полезной нагрузки. Ксенобиологи сожрали бы друг друга за одну возможность разобраться, как такое возможно при таких миниатюрных девичьих телах. Да и мне порой интересно, чего уж там. Но – нельзя-с, Повелительница не поймет. – Только-только получил лицензию, – честно ответил я. Девушка была крепко сложена, и, если бы не её нижняя часть, я бы запросто мог спутать её с девушкой-пацанкой. Копна коротких темных волос и поджарое тело трудоголика только усиливало это впечатление. – Признайся, трясутся поджилки от предвкушения? Как никак, Колодец! – Провал как провал, таких как он сотни по всему миру, – хмыкнул я в ответ, застегивая свой собственный рюкзак и затягивая лямки на плечах. – Уж прямо-таки и обычный! Кстати, а как тебя зовут? Я, опомнившись, пожал протянутую ей руку. Такая тонкая и нежная, и не поверишь, что столько силищи! – Антон. – Муравей-27! – Что, прям без имени? – Да откуда бы? У моей матери-королевы таких как я десятки. Замучаешься всем имена давать! А вот муж – другое дело. Он и приголубит, и имя даст, самое лучшее! – радостно проворковала девушка напротив. Я на всякий случай поправил ремень с кобурой, отчаянно пытаясь вспомнить, действует ли на их вид заряды электричества. Мировое Соглашение, само собой, должно бы уберегать меня от приставаний, но мужская невинность в этих местах не любит сослагательных наклонений. – Яясноо… а ты, стало быть, там уже не в первые? – спросил я свою новую знакомую, шагая вместе с ней к месту сбора участников. – А тож! Я как отвоевалась с членами Демобойни, сразу сюда подалась, чтобы деньги для клана заработать. Уже пятое погружение по счету, вот так вот. – Впечатляет. Что посоветуешь новичку? – Не отбивайся от своих, – серъезно ответила она, – и не позволяй себе терять голову от жадности. – Стало быть, слухи не врут? Магическое Эльдорадо, а? Девушка согласно закивала. – А тож! Слыхал ведь наверняка, как оттуда големов в свое время вытягивали. Говорят, что даже автоматонов находили, но по мне это просто байка, – легкомысленно ответила муравейка, отмечаясь в журнале и занимая свободное место в кабинке для погружения. – И все-таки, Колодец, а? – подначила она меня, ткнув локтем под ребро, стоило мне занять соседнее место. – Да нечего рассказывать, – отмахнулся я, – работал в исследовательском институте, а с началом вторжения буквально через неделю оказался невостребованным как специалист. Пытался уйти в мирный атом, но Повелительница по какой-то причине решила, что иметь под боком станции, которые могут рвануть ненароком, слишком уж опасно. – Ха, еще бы, если обслуживающий персонал меж собой миловаться начнет. Слыхала, тогда рвали на себе рубашки ученые с обеих сторон, то ли в попытках доказать друг другу что, то ли от любви – кивнула своим мыслям дварф-полурослик из соседней кабинки. Она и еще три её подружки, таких же гнома, весело переглядывались и попивали пиво из фляги, как только в их сторону переставали смотреть бдительные инструктора. Дошло до того, что разноцветные коротышки достали свои кирки и начали оголтело трясти ими, крича что-то про скалу и камень и поторапливая скорее опустить нас всех вниз, ибо золото и артефакты сами себя не добудут.***
…Я осторожно шел и осматривался, стараясь не издавать лишних звуков. Аккуратно переставляя ноги, крадучись перебегаю от руин к руинам древности. Черт бы их побрал, этих тварей! Знал бы кто, что так получится, ни за какие коврижки сюда бы не пошел! Поначалу все получалось очень даже неплохо. Спустились, сгрузились, разбились на группы и айда исследовать тайны вневременного пространственного кармана. Повезло ж еще, прямо к руинам какого-то древнего города выбросило нашу кадку с пассажирами. Только установи маячок на точке, и смело иди наполнять карманы реагентами и травами, растущими словно специально под недавно полученный заказ. Кому археология аль артефакторика древняя, а мое дело простое – насобирай флоры полные карманы, а потом хоть самокрутки из них крути, даром что товар дюже ходовой. Проблемы начались, когда мы потеряли связь с одним из экспедиционных отрядов. Нет, дело само по себе тривиальное: на такой глубине с изнанки пространства даже магитех работает с перебоями, не говоря уж об обычных рациях. Напряглись мы когда пропал парнишка, из наших. Курносый, кудрявый, улыбчивый такой афроамериканец. Джоном его звали, ага. Думали заблудился, ну и разошлись его искать. И я, м-мать его, нашел парнишку. Лежит, смеется как инфантильный дурачок, а на нем девушка в черном масляном спандексе, щекочет значит, идиота блаженного. Только и успел подумать: «Ночная бестия!», – и тут же шмыгнул обратно, за поворот, где и притулился, ляг на живот как есть и активировал спешно «семерку» – дорогой, зараза, но дело свое знает. Амулет мерно завибрировал, слегка нагревая шею сверх необходимости. И вот угораздило же попасться… Впрочем, любые намеки на недовольство быстро пропали, когда на расстоянии менее чем в полуметре от меня прошагала, что-то безумно бубня про себя, одержимая демоническим клинком девушка. Как есть пятерней наступила на мой плащ, и хоть бы хны! Не видит меня, как есть не видит! – Хочу… резать…колоть… – Спокойней, дорогуша. Успеется, – сказал кто-то рядом голосом настолько невыразительно-бесцветным, словно нежить какая. А почему словно – так и есть! Рядом с ней, немного левитируя в воздухе, висела в воздухе женщина с роскошным плащом и таким же впечатляющим могильным крестом за спиной. Я старался в её сторону не смотреть и даже не дышать. Даже не думать о ней, о её лоснящейся бледной коже, костяных наручах, бледных волосах, не прикрывающей никаких срамных мест книжонке… черт! Девушки встали как по команде. – Ты… чувствуешь? Этот… запах. – Мужчина… надо рассечь…вкусно пахнет… – мечница откровенно взбудоражилась, начав крутить головой во все стороны. К счастью, избирательная гемералопия у этих двоих делала меня для них незаметным. – Дорогой, не прячься. Я тебя не обижу, честно, – проговорила лич, опустившись на землю и делая небольшие па. Судя по совершенно искреннему потоку последовавших за этим безэмоциональных ругательств, её магия не очень-то ей помогла. Тем не менее, лич не собиралась сдаваться, пробуя, судя по звукам, все новые и новые заклинания. А вот её подруга, видимо, не отличалась исключительной выдержкой. Заслышав перепуганные голоса членов моей группы где-то впереди, она топнула в нетерпении грядущего конфликта и ринулась стремглав прямиком в ту сторону. Лич же продолжала увещевать: – Дорогой, ну к чему эти игры? Ты делаешь мне больно. Ай, как болит мое сердечко, я сейчас умру. Пожалуйста, не прячься и выходи. Ай, моя душа рвется на части без тебя. Обещаю, я буду ставить с тобой опыты только трижды в день. Дважды – если будешь хорошим мальчиком. «Да иди ты уже отсюда!» Девушка, немного поколебавшись, решила по-видимому, что в ногах правды нет, и села, решив напасть на меня из засады. Все бы хорошо, если бы она не села прямо мне на спину. От такого даже у меня в зобу дыханье сперло, а лицо налилось под противогазом как наливное яблочко. Еще, блин, ерзает! – Я же знаю, что ты где-то тут… Чего ты боишься? Ах, может быть ты считаешь, что моя юная внешность будет проблемой? Это не беда, эскулап моего ноющего сердца, совсем нет. Я куда старше и опытнее всех вместе взятых в этом месте. Но твоя мана… она просто сводит меня с ума. Лич замолчала, ожидая моего ответа. Ясен пень, я молчал, стараясь размышлять о чем-нибудь совершенно невозбуждающем и отталкивающем. Например, о TPNW или IAEA. Видимо догадавшись, что к эго моему вызывать бессмысленно, она решила сменить тактику: – Ах вот ты значит какой, ну хорошо. Я к тебе со всей своей заключенной в филактерию душой, а ты… Тогда… тогда я просто запру выход отсюда, и ты сам приползешь ко мне, мой любимый. Ты ведь наверняка даже понятия не имеешь, сколько тут пробудешь до прибытия спасателей-ангелочков, да? А вот все твои друзья попадут к нам в сладкий плен. Какая досада. Думать о таких перспективах положительно не хотелось. Если эта дитя руин древности найдет наши маяки – пиши пропало, сгинем как есть в заботливых ручках жителей Колодца. – …О, ты можешь прождать тут целые недели в ожидании помощи… ведь я сама дала вам возможность упасть в моем некрополе, знал ли ты об этом, ммм? – самодовольно хвасталась лич в пустое пространство, будучи совершенно убежденной, что её слова я прекрасно слышал. Ох, и знала бы она, насколько близка была в своих поисках. Мысленно я в очередной раз хвалил себя, что лег именно на живот, а не на спину, потому что соседство с такой не побоюсь слова красавицей заставляло меня изрядно напрягаться ниже пояса. – Хмм. Вижу, в тебе характер и стержень настоящего, терпеливого воина. Тогда…ммм… что насчет сделки, милое сердце? Ты выходишь ко мне, а я отпускаю всех твоих друзей. «Врешь! Врешь, зараза!» – заскрипел я зубами, отчаянно пытаясь придумать, как выбраться наружу. По идее, до маяков минут пятнадцать быстрым шагом, или семь – отчаянным бегом, да только поймают меня, как пить дать. По соседству от нас уже шумят другие жители Колодца, нападая из засады или навязывая бои лоб в лоб. Где-то недалеко безумно смеется та мечница, а значит дела совсем плохи… Я человек, конечно, неверующий, воспитание обязывает, но тут прямо взмолился всем богам, каких знал. Даже Верховно-падшую добрым словом помянул, лишь бы выбраться. Внезапно, как оно всегда бывает, своды некрополя залил яркий свет. Не слепящий, какой полагается приносить служителям Церкви, а едко-химозный. Где-то в стороне ухнул взрыв, и ударная волна сбросила с меня девушку, запутавшуюся в складках своего плаща. Если не сейчас, то никогда! Я сорвался с места, как олимпийский бегун, и, раскатав рукав на левой руке, снял с неё «тройку» и, нажав на центральный камень в гравировке, отбросил его как можно дальше в сторону, не сбавляя темпа. Последовавший разрыв моей импровизированной «гранаты», по общим прикидкам, должен бы вызвать сенсорный шок у ближайших ко мне мамоно и сбить чувства, не давая улавливать остаточные следы моей духовной энергии. А теперь вперед, на прорыв! …Вот так я и оказался там, где нахожусь сейчас. Аккуратно переставляя ноги, крадучись перебегаю от руин к руинам древнего некрополя, стараясь не привлекать внимание и внимательно смотря себе под ноги. Думал-гадал, что же тогда произошло, я недолго. Это знакомые дварфийки, почуяв профессиональной жилкой приближение приключений, в два счета окопались, создав настоящий укрепрайон, да начали всякую шушеру отсреливать, у коей хватит наглости полезть свои силенки проверять. Само собой, несмертельно: еще с самого начала вторжения встав на короткую ногу с представителями Земного ВПК, их антикварные мушкеты с мушкетонами сменились на более современные аналоги. У меня вообще глаза на лоб полезли как увидел зеленую коротышку, что, веско крякнувшую, выбиралась из своей люльки с миниатюрной копией поделки Ричарда Гатлинга. Про остальных и говорить нечего – словно на небольшую войну собрались, а не минералы копать. Так что вся эта братия, или все-таки сестринство, с азартом так тратило своей боекомплект из демонического серебра, защищая небольшую группку выживших парней и девушек. А что я? А я ничего! Веско рассудив, что глаз бури – это, конечно, штучка замечательная и дюже полезная для меня лично, таки полез в обход, стараясь разминуться с любой возможной преследовательницей. Прижался к стенке, пропуская мимо себя рой тараканих, бездумно бросившихся всем скопом прямиком на звуки пальбы. В беготне по руинам мой электрический фонарик сдох, так что последние пять минут пришлось идти исключительно на ощупь. Я покосился на подаренный Иной светильник: штука, конечно, полезная, да только вот тумблера у него нет. Никакой амулет не поможет, чуть кто заметит столь чудную вещицу в непроглядной тьме: с таким же успехом можно просто снимать с себя «семерку» и раздеваться, стараясь принять на сложенных на полу вещах позу покомфортнее и пораскрепощеннее. Делать нечего, идем даже не по приборам, а старательно обнюхиваем и облизываем любую неровность, во избежание. Так что, когда я, умаявшись в конец, таки дополз до своего маяка, зрелище представлял малопрезентабельное: вся форма в грязи, а изнанка в чудесной эмульсии пота напополам с пылью и взопревшей подкладкой. – Бу-бу-бубубу, – только и промычал я в противогаз, облегченно обнаружив свою метку на том месте, где я её оставил. Повезло. Как есть повезло. Теперь только назад телепортироваться… Я сжал метку, которая тут же вспыхнула и погасла. Теперь только ждать. Вот только есть ли у меня время… С другой стороны холма величественно, прямо-таки с осанкой императрицы, ко мне выплыло знакомое личико лича. И выглядела она просто жуть как недовольно. – Ах ты мой любимый смерд… думал, сможешь от меня уйти? Однакож… твоя находчивость только подтвердила, что ты станешь прекрасным подопытным в наших любовных экспериментах. Я не дам тебе уйти. Стой смирно, мой му~же~нек. Девушка бросила быстрый взгляд на томик в её руках, чьи страницы переворачивались сами по себе, в поиске подходящего, как я полагал, заклинания. Семерка уже явно сбоила от напряжения, так что уповать на него сейчас попросту глупо. Я достал лопатку из-за пазухи, больше от безнадеги и желания продать себя чуть подороже лабораторной крысы. Наконец, спустя томительные секунды ожидания, девушка махнула рукой, пустив в мою сторону энергетический сгусток… который, не дойдя до меня каких-то пару дециметров, вильнул в бок и впитался в выпавший из разгрузки фонарик. Ага! Я тут же подхватил его в руки, выставив перед собой в качестве плохонького амулета. Не весть Богиня какая защита, но с меня Ине причитается. Девушка напротив меня механически наклонила голову набок. – Как интересно. Артефакт, значит? Сейчас проверим, как у него с маноемкостью. Последовавшая череда атак, к моему облегчению, успешно гасилась волшебной вещицей, а после особенно мощной – разгорелся фитиль внутри, разгоняя полумрак вокруг нас. Лич скрипела зубами, мялась, но в рукопашку не лезла – явно не сдюжит. Только и делала что с расстояния сыпала магией, да левитировала. Какая же она теперь бледная типичная некромантка, если залилась пунцом от шеи до ушей – то ли от возбуждения, то ли со стыда со своей некомпетентности? Покусав свои губы, она предложила спустя пару минут бесплодных попыток: – Хорошо…дорогой. Давай-ка ты выпустишь свою нелепицу из рук, а я, так и быть, возведу тебя в ранг ассистента, или младшего научного сотрудника. – Буб-бубу-бубу! – зло крикнул я в резиновую морду, стараясь донести мысль, что такая корова нужна самому. А предлагаемая должность… ну его, в бытность практикантом уже отбегался шестеркой для блестящих умов, хватило с лихвой. – Ах так, значит. Ну держись. Девушка подняла над головой руки, оголив и без того непокрытое тело сверх всяких приличий, и метнула в меня особо большой снаряд. Я рухнул навзничь, сжимая в руках фонарь Ины. Меня оглушило и, прежде чем я успел опомниться, меня уже обнимали чьи-то теплые руки. «Ну все, приплыли» – только и пронеслось в моей голове, и я нерешительно открыл глаза. На меня, зубоскаля, смотрели чужие. Карие, как кора дуба, но с горящим как пламя зрачком. – И чего лежим? – поинтересовалась у меня незнакомка. – Да вот, ждем телепорта, от личей спасаемся, – хотел было сказать я, но противогаз выдал только привычное «бу-бу». Девушка скосила глаза себе за плечо, заприметив-таки особу в накидке. – Так, хозяин, полежи-ка тут пока, я сейчас вернусь, – похлопала она меня доверительно ручкой по кителю и встала, отряхнув короткие шортики и столь же похабную кейкоги выше пояса с шароварами вместо рукавов. Девушка встала, подошла к супостатке, протянула руку, словно сотканную из света… и последняя упала навзничь, дрожа и дергаясь как марионетка с обрезанными нитями. – Вот теперь – порядок! – кивнула она, и вприпрыжку кинулась ко мне, вернувшему вертикальное положение. Только и успела в мое плечо вцепиться, как нас обхватил теплый луч света, и в следующее мгновение мы уже были наверху, в окружении спасателей и спасительниц.***
– … так что, вот такой расклад, – подытожил я, приканчивая очередную пиалу с чаем. – То есть ты победил лича. В одно лицо. Моим же подарком, – хмурясь, подытожила гремлин, растирая виски и потягивая виски. Нервишки шалят, – ковбой, ну ты даешь! – Я тебе не подарочек, грязная ты су-ммм-мхм! – замычала Света в мою ладонь. Я погрозил той пальцем. – А ты молчи! Девушка в ответ гордо выпрямилась, заелозив на моих коленях, и лизнула пальцы в отместку. Да уж… Света еще какой «не подарок». Характер крутой, не-нордический, разгон от тихони до стервы – две пикосекунды. И что характерно, только на баб лезет с кулаками. Другие мужчины ей не интересны даже с эстетической точки зрения, а вот с меня разве что пылинки не сдувает. – Так, ладно. А почему Света-то? – осведомилась Ина, откладывая сервиз в сторону. – А тебе чо, дело есть?! – рванулась было из моих рук девушка, которую я только и успел поймать за талию, – а ну отошла от моего хозяина на два метра, а то зенок недосчитаешься! – Света, сидеть. – Есть сидеть, – девушка тут же, как по команде, приняла позу смирения, но сверлящего взгляда с соседки не спустила. – Ин, ты уж её извини. Сама понимаешь… А Света, вроде, подходит… Фонарик там… Не ходить же ей, как неприкаянной, без имени. – Да понимаю-понимаю, не дура… – примирительно подняла руки гремлин, и чуток отсела, для душевного спокойствия моей подопечной, – хочешь, дам номерок одного специалиста? Дерет знатно, но и дело свое знает. Она передала мне визитку, которую я тут же спрятал во внутренний карман. Пригодится. – А что насчет документов? – А что с документами? – вопросительно подняла бровь гремлин. – Как что? Она же, блин, вообще без бумажки за душой! Кто спросит – не поверит, еще и уволокут куда, как нелегальную иммигрантку, – ответил я, покивав головой. – Кого? Меня?! Да пусть только попробуют, спички ср…серные! – Света… от твоих криков у меня уши вянут. Сиди тихо. Девушка недовольно надулась, но примирительно выдала: – Ладно, хозяин… но только, потому что ты попросил. Девушка-фонарь откинулась на меня, а я устало выдохнул. Едва нас выбросило телепортом из Колодца, как Светку начало трясти. Губы синюшные, руки дрожат, глаза стеклянные – словом, прям картинка «лежу и помираю, спасайте люди добрые». Опытные мамоно, однако, смекнули что к чему, и как есть всучили её мне на руки. Уж чего-чего, а человеческой батарейкой для девушки я еще не подрабатывал. С чего вдруг я? Так тоже элементарно: с ней притащился обратно, так что окружай теперь заботой и вниманием. – И что намереваешься делать теперь, ковбой? – спросила меня гремлин, начиная собирать сервиз под бдительным наблюдением. – Что делать, что делать… Сначала хоть какие-то документы на неё получим, а потом не знаю… У меня жить будет, наверное, – пожал я плечами. Ну право же, не у Ины это чудо оставлять? Набедокурит с три короба, а мне её потом «заряжать». Короче, со Светой спокойной жизни мне не светит, это уж точно, – заберу её к себе пока, а там уж разберемся… по ситуации. Расстались с Иной мы на доброй ноте: Светка ей на прощание даже не нахамила. Девушка в целом заметно подуспокоилась за последние пару часов: вела себя прилично, на прохожих мамоно больше не бросалась, не зубоскалила и вообще – чудо, а не бумажный фонарик. Даром что разумный и говорливый, да себе на уме. В администрации спецзоны ПП-34 только руками развели – мол, понятия не имеем как нам таких барышень регистрировать, ежели ни отца, ни матери нет. На бойкое-сверхуверенное «А мне родители не нужны, у меня хозяин имеется, кошёлки демонические!» даже бровью не повели. Сразу видно, профессионалы. Выдали разве что небольшую ID-карту, как фанатам на музконцертах, дабы совсем без документов не ходила, да велели обождать пару дней, пока они свяжутся со специалистами из Центра, на предмет подумать, как же нам дальше быть. Ибо «цукумогами», как окрестили Свету местные мудрилы, явление не просто редкое, а чрезвычайно уникальное. Даже хотели пару экспериментов поставить да анализы сделать, но клятвенное обещание мрачно наградить любых наглых смельчаков лучевой болезнью как ветром сдуло любые поползновения в эту степь. И не важно, что это я ей подсказал такую угрозу. Мне, знаете ли, вообще неприятно, когда вот так вот с девушкой обращаются, как с вещью. Даже если технически она самой что ни на есть вещью и была. – …Света, а Свет, – спросил я чуть позже, поправив челку на её голове, чтобы в глаза не лезла, – как думаешь, а ты действительно можешь облучать? Всмысле, насмерть, радиацией? Девушка прислушалась к своим ощущениям, склонив голову на бок. – Хмм-мм… не-а. Мощей не хватает. – Стало быть, не «зарядилась» еще? – осведомился я, устраиваясь в салоне кареты, запряженной кентавром, поудобнее. Девушка испуганно замотала головой. – Никак нет, хозяин, никак не зарядилась! Еще бы чуть-чуть посидеть, может и заряжусь… а вообще, что-то насмерть никого не тянет облучать, вот так. Эти сучки плешивые может и обгладывают вас взглядами, но за такое только по рукам. Ногами, с оттяжечкой так… еще и по хребтинам добавить, ммм… – Света… – Виновата, хозяин, исправлюсь! Честное цукумогамское! – Перестань, сколько повторять. Антон. Антон Сергеевич, если уж совсем невмоготу без уважения. – Хорошо хх… Антон, – сказала она и тут же поежилась. Непривычно ей, понимаешь.***
Гребаная роскошь – вот первое, что мне пришло на ум, стоило мне взглянуть на особняк моего нанимателя. Даже Света, обычно воинственная, как-то поужалась и встала ко мне поближе. Я постучал в толстые дубовые двери и прочистил горло. – Откройте пожалуйста, я пришел с заказом. Дверь отворилась сама. Чудесато. – Хозя-яин… а может, завтра зайдем? Чет это место такое стремное… – протянула девушка, спрятавшись мне за спину. – Ты что же, боишься домов-призраков? – чуть насмешливо спросил я, подняв брови. – И вовсе не боюсь я ничего! Просто дом… он же на нас смотрит! – Не говори ерунды. Все, пошли. Я шагнул внутрь. Впереди, в соседней комнате, горел свет, разгоняя вечерний сумрак, медленно заполнявший здание. – Эй? Есть кто-нибудь? Это Антон, с вашим заказом трав пришел. Послышался мужской голос из соседней освещенной комнаты. – Проходите-проходите, я уж заждался. Думал, что придется нанимать еще людей для такой работы. Что случилось, почему вы задержались? Мы вошли в небольшую гостиную. Прямо перед нами, склонившись над древними фолиантами, сидел мужчина неопределенного возраста и невыделяющейся внешности. Он был словно капля, со своим серым, незапоминающимся лицом. Еще и имя скрывает, везде на торговых площадках Аноном зовется. Мутный типчик. – Напали на группу, словно ждали нас. Еле унесли ноги через маяки телепорта. Мужчина напротив меня почесал небольшую бородку и утвердительно закивал: – Жители Колодца? Да, этого следовало ожидать. Я человек щедрый и ценю исполнительность, так что вы заслуживаете дополнительной надбавки за возникшую угрозу. Позвольте полюбопытствовать, кто руководил нападением? – Разве атаки не случаются… ну, стихийно? Анонимус закрыл книгу и откинулся назад, взяв со столика чашку с чаем. Оценив меня и мою спутницу из-под очков с тонкой оправой, он ответил: – Отнюдь. Как и в настоящей природе, ничто не может существовать без иерархии. Должен быть лидер, всегда есть. Может, встретили кого по дороге назад? – Теперь, когда вы сказали об этом… Лич считается? Анон не смог скрыть удивления, хоть и явно попытался. – К-конечно считается. И вам удалось от неё удрать? Необрученным? Как? – Ничего особенного, правда, – пожал я плечами. – Что-же, допытываться вас не стану. Бизнес есть бизнес, в конце концов, у всех должны быть свои секреты. Не хотите ли чаю перед уходом? – Хозяин, нам правда не… Я бросил недовольный взгляд на Свету, прервав её реплику на полуслове. Ну не могу я просто потерять шанс на будущие заказы от такого человека, даже если он немного странный. Слишком щедро платит за свою работу, чудо что он вообще меня выбрал. – Не откажемся, мистер Анон. По правде говоря, я хотел бы задать вам несколько вопросов, раз уж выдался удобный случай… – Конечно, мы постараемся помочь вам всем, чем сможем. Что именно вас интересует? Человек жестом прервал меня, не дав и рта открыть, махнул рукой в пространство, и спустя мгновение в нашей комнате появилась другая девушка. Все бы ничего, но я готов поклясться, что фигура служанки с подносом выплыла прямо из стены! – Ох, Ребекка, ты как всегда вовремя, дорогая моя. Прошу, поставь чай для наших гостей и присаживайся. Может понадобиться твоя исключительная эрудиция. На первый взгляд – слизь, каких много. Но что-то заставляло меня приходить в ужас от одного только соседства с этим… этой мамоно. Волосы на загривке зашевелились, пробудив мои низменные животные инстинкты сражаться или бежать, а руки сжались в кулаки. Света тоже себя неважно почувствовала, сжавшись на своем сиденье, как пружина, готовая действовать в любой момент. Света одними губами прошептала: – Хозяин… эта мамоно опасна. Сваливаем отсюда нахер. – Не беспокойся, она никого не обидит, – перебил её хозяин поместья, явно наслаждавшийся нашей реакцией, – по крайней мере, пока вы не постараетесь навредить мне, как её мужу и хозяину. Я, преодолев настигающий меня иррациональный ужас, глубоко вздохнул. – Она ведь тоже из этих, да? – Ага… из этих. Но слухи и пропаганда явно преувеличивают их действительную угрозу, смею заверить. Ребекка – чудесная и любящая девушка, хоть и без недостатков. – Например? – робко подала голос Света, не спуская с новой фигуры в комнате взгляда. Ребекка же, напротив, даже не смотрела в нашу сторону, пожирая глазами моего нанимателя. Мужчина же явно смутился вопроса, поспешив сменить тему: – Разве это те вопросы, какие вы хотели мне задать? Я взял руку Светы в свою. Это подействовало успокаивающе для нас обоих: по крайней мере, девушка перестала мелко дрожать, хоть и не снижала бдительности. – Вы правы… на самом деле, мне хотелось бы узнать больше о моей спутнице. Мне жаль, что я не представил вам её раньше, но раз уж подвернулась возможность, исправляюсь. Её зовут Светлана, и так получилось, что она… как бы вам сказать… появилась на свет прямо в процессе моего побега из Колодца. Человек по другую стороны явно пришел в возбужденное состояние, кое присуще только ученым, зацикленным на своей теме. – Да что ты говоришь… Уж не цукомогами ли она? – Откуда вам известно? Эксперты Колодца сказали тоже самое, но я, если честно, слабо понимаю, что это означает. Мужчина улыбнулся, придя в хорошее расположение духа. – Видите ли, как вам должно быть известно из курсов реабилитационных центров, через которые, как и мы с вами, прошли большинство землян за первые пару лет Вторжения, мамоно – это монстры, обращенные в прекрасных дев силой Белой Суккубы. При этом, будучи неспособной изменить саму суть, великая заклинательница сместила акцент с истребления рода людского на поглощение их духовной энергии. – Духовная энергия? Что-то знакомое. – Немудрено. Чакры, инь-янь, мана, апунктурные точки, меридианы, энергоканалы – ничего не щелкает в голове? То-то и оно. Наши предки смутно догадывались о том, что человек наделен не только внешней, физической, но и самой что ни на есть внутренней силой, стержнем его духа. По ошибке её путают с душой, дебаты о существовании которой, кстати, ведутся до сей поры, – подметил Анон, явно сев на своего конька, – но только с Вторжением её существование было подтверждено опытным путем. Всех мамоно – и здесь я подчеркну это особо – абсолютно всех тянет к мужчинам с такой неодолимой силой, которой они сопротивляться просто не в состоянии, какими бы сильными, гордыми и независимыми не казались. Я бы назвал это явление случаем массового гипноза или сексуальной абвивалентности, если бы не знал правды. Но тут – он кивнул на Свету, которая к этому моменту более-менее успокоилась и так же с интересом слушала стихийно начавшуюся лекцию, – тут другое дело. По неподтверждённым данным, некоторые личные предметы, перемещенные из другого мира, способны к перевоплощению, становясь такими же мамоно, но с отягчающими последствиями. Я напрягся. – Что вы имеете ввиду под отягчающими? – Они неестественны: такие мамоно не были рождены и не имели разума, даже самого примитивного, как у големов или низших. Их существование целиком зависит от того, могут ли они поглощать духовную энергию в самое ближайшее время после своего рождения. Скажите, вы уже замечали за ней нездоровой аппетит к земной пище? Может, вспышки немотивированной агрессии? Чрезмерной привязанности? – Ну… она была очень защитной по отношению ко мне, и её состояние после телепортации… – я прервался, скосив взгляд на Свету. Девушка прижала к себе ноги, а в глазах застыл экзистенциальный ужас. Её ладошка в моей руке, крепко вцепившись, мелко тряслась. Человек напротив меня разочарованно вздохнул. – Ребекка. Помоги ей, пожалуйста – мягко обратился он к горничной. Девушка тут же встала, неуловимым движением подплыла к нам и положила руку на лоб Светы, начав что-то бормотать. Мою руку в порыве оттолкнуть её от нее она перехватила и удержала на месте, словно тростинку. Или она была просто безумно сильной, или куда массивнее, чем казалась на первый взгляд. – Не мешай, человек – прошелестела она, обратившись ко мне, и снова вернулась к бормотанию. Мою нарастающую тревогу прервал Анон, мягко потянувший меня за локоток в его рабочий кабинет. – Ну-ну. Оставьте её на попечение моей женушки. Поверьте мне, ей ничего не угрожает, она в полной безопасности, – он усмехнулся, – по правде говоря, мы все здесь в большей безопасности, чем где-либо. – Охранные амулеты? Защитные заклинания? Наемницы? – Мхммм… что-то вроде того, – ускользнул он от прямого ответа, – но давайте перейдем к чему-то более приятному. Деньги. Войдя в соседнюю комнату, он открыл шкафчик, достав свою чековую книжку. Я же начал выкладывать заранее отсортированный и подготовленные к продаже травы. – Так-так-так, что тут у нас. Хмм, вижу, вы справились с заявленным объемом. А это получается, дайте подумать… с учетом срочности и уровня риска… Человек достал калькулятор, дав мне время разглядеть его кабинет. Все в нем говорило о том, что он древний: темные, скорее даже непроглядно черные обои, выглядевший старше меня минимум вдвое массивный письменный стол, заваленный фолиантами, крошкой сургутных печатей, свитками и… словарями? Большой и крайне подробный атлас на стене, отмечающий, по моим догадкам, наиболее крупные из известных пространственных провалов, какие-то отчеты. Эй, это что, книжка под стеклянным куполом на подставке? – О, вижу она вам тоже приглянулась. Это коллекционное издание «Теней над Инсмутом». Жаль, что Говард Лавкрафт стал широко известен только после своей смерти, для меня было бы честью получить его подпись для подарка жене. – Вы сказали подарка? Она увлекается всей этой… ну, темой? Я думал, что, будучи одной из этих, ей захотелось бы меньше окружать себя чем-то подобным, – ответил я, чувствуя, что начинаю медленно понимать, кем все-таки была та девушка-горничная. Подкативший озноб пробежал муражками по позвоночнику, вызвав не самые приятные ассоциации. Слова Светы о том, что дом за нами следил… могут оказаться не такой уж и придурью. – На самом деле, единственное, чем она по-настоящему увлечена, так это выполнением своих обязанностей слуги и моей жены. Дам вам совет, Антон: если не хотите, чтобы ваша собственность потеряла рассудок – удовлетворяйте её потребности, используйте её. Попытки замести проблему под ковер не даст ничего, кроме разочарования и боли вам обоим. Кхм, извините, что-то я разошелся. Вот, держите – с этими словами он протянул мне чек с суммой, втрое превышающую мои самые смелые ожидания. – Мистер Анон… – Будет вам. Просто Анон, или Ан, – он по-дружески пожал мне руку и хлопнул по плечу, тепло улыбнувшись, – вы здорово помогли мне, а я помогаю вам. В конце концов, если мне понадобятся ваши услуги, так я буду знать наверняка, что вы выкроите из своего графика немного времени для меня. – За мной не заржавеет, – отвечаю я, чувствуя прилив сил. С этими деньгами… я наконец смогу сделать внос для покупки квартиры! Минутку мужской солидарности прервала вцепившаяся мне в спину Света. На мое короткое похлопывание по рукам она прижала лицо к спине и замотала головой, отказываясь меня отпускать. – Эх, горе ты мое луковое… Ну давай, залезай на плечи, – только и сказал я, почувствовав, как она начала молча по мне карабкаться. – Ребекка, милая моя, с ней все будет хорошо? – обеспокоенно спросил хозяин особняка у материализовавшейся из стены девушки. В ответ та просто пожала плечами в неуверенности, вызвав очередную порцию вздохов. – Так… я думаю, мы могли бы дать вам контакт одного зарекомендовавшего себя специалиста, – он протянул стянутую с края стола визитку. Едва рассмотрев её, я хохотнул, вызвав недоуменные взгляды у пары, и вытянул из кармана точно такую же. – Честное слово, не мегаполис, а деревня городского типа, – усмехнулся я, в очередной раз вчитываясь в короткую строчку.«Услуги профессионального психиатра Сил’отрин»
***
Уже совсем стемнело, когда мы добрались до съемной квартиры, где я делил коммунальное пространство с супружеской парой овценамбулы и какого-то зеленоглазого брюнета. Забавно, что у меня никогда не получалось застать их обоих бодрствующими: такое ощущение, что они оба пребывали в кататоническом ступоре либо поочередно, либо совместно, и если бы не периодический топот ног за стеной их комнаты и редкие тихие переговоры между ними, я бы всеръез обеспокоился их здоровьем. С другой стороны, никаких дрелей и ремонтных работ. Чудо, а не соседи. – Мрак… электричество опять накрылось, м-мать твою. И отопление так и не дали. Ты уж извини. Из меня не самый радушный хозяин. – Молчи! Не смей так говорить! Всмысле, насчет света и прочего… так это же замечательно! То есть, я могла бы немного тебе помочь… если ты не против, конечно, – сплела пальцы вместе Света, освещая собой помещение мягким тусклым свечением. Выходило даже уютно, по-домашнему. Но профилактическую беседу о пользе цивилизации стоит как-нибудь провести, а то с нее станется однажды саботировать работу коммунальных систем. Я заглянул в душевую. – Хорошие новости: есть горячая и холодная вода. Свет, иди первой, а я за тобой. Девушка зарделась, но возражать не стала, мгновенно скинув с себя все лишнее. – Я-я быстро, туда и обратно… Может, со мной пойдешь? Не оставлять же тебя в темноте одного. – Света, не дури. Ничего со мной не приключится. Обещаю – если лич вернется, я закричу изо всех сил, – улыбнулся я, искренне довольный таким участием с её стороны. Девушка кивнула и быстро скрылась за дверью душа, начав принимать процедуры. А меня меж тем настигло понимание того, что все это как-то неправильно. Не в смысле того, что у меня теперь явно есть девушка, тут другое. Откуда она знает, как пользоваться современным душем? Как она выучила язык за тот короткий промежуток времени, пока мы с ней обнимались лежа в некрополе? Она ведь выглядит еще так… естественно. Высокая, с хорошей фигурой, но без излишеств, все как я люблю. Характер, опять же – словно для нее конец мира наступит, если она меня потеряет. Даже не знаешь, хвалить её иногда за сообразительность или переживать за нелегкую судьбу. Нет, так дело не пойдет. Раз уж взялся за все это – делай либо правильно и до конца, либо никак. Но надо будет её как-нибудь поспрашивать, обо всем этом. Спустя всего пять минут Светка выскочила из душа, обмотав вокруг своей головы и талии чуть ниже пупка полотенца. Смотри какая умница, сразу оба прибрала. Единственных и неповторимых. Ужасы холостяцкой жизни, ага. – Ладно, я пошел. Света помялась, но потянула меня за руку, не дав мне скрыться за дверью душевой. На мой вопросительный взгляд обронила: – Антон… давай я рядом постою? – Хах, свечку подержишь? – А мне свечка не нужна, я сама отлично освещаю, – улыбнулась она простому калабуру. Я же почесал затылок в нерешительности. Пустить или нет? Вовремя вспомнился приватный разговор с нанимателем. – Ох…Ладно, заходи. Но постарайся сильно не глазеть, хорошо? – Ммм… не могу ничего обещать, хо~зя~ин.***
– … – … – Спишь? – Сплю. – Ах. А мне вот не спится… Светлана в который раз поворочалась, прижимаясь к моему левому плечу. В квартире без отопления весьма прохладно, но под одеялом нам вдвоем было довольно комфортно. По крайней мере моя левая рука, прижатая волей-неволей к её животу, чувствовала исходящие волны тепла, не слишком слабые, чтобы спутать с естественным излучением тела, но не обжигающие и не заставляющие потеть под теплым одеялом. – Антон. – Ммм? – Спасибо. Ну, за все. Я приоткрыл глаза. Ну все, теперь сон отменяется окончательно, женщина решила поговорить о важном. – Свет. – Ммм? – Тебе спасибо. Без тебя… я бы там сгинул с концами. Черт знает, что эта поехавшая нежить со мной бы вытворяла, если бы ты меня не спасла. Девушка чуть поерзала, чтобы её голова могла уткнуться мне в шею. Занятно: сама теплая, как свежеиспеченный хлеб, а нос холодный. – Да… делов-то. Любая на моем месте поступила бы также. – Но ты ведь особенная, хах. Цукомогами, «явление не просто редкое, а чрезвычайно уникальное», как эти умники сказали. Ай, не щипайся, прекрати! – зашипел я. – Хи-хи, дурачок ты… Знаешь хоть, как мне было страшно? – Сгинуть боишься? – Угу… Вроде и не было меня до тебя, но без тебя… уже не вижу ничего. И внутри так нехорошо становится, когда думаю, что могу опять исчезнуть вот так… вникуда. Но сейчас… когда ты вот так вот, рядышком… страхи отступают. – А я вот все хотел спросить, да все никак не выдавалась возможность. – Спрашивай что хочешь, у меня от тебя нет секретов… милый. – Откуда ты все это знаешь? Ну, вообще все. Вот эти вот бытовые мелочи хотя бы. Девушка засопела мне в шею. – Ммхм… я… просто знала? Теперь, когда ты сказал об этом… это правда очень странно. Я стремная, да? – и прижалась еще плотнее, начав водить пальчиком по моей груди. – Ты хорошая. И вовсе не стремная, Свет. – Докажи. Я повернул к ней голову. Девушка сблизилась со мной так, что наши лица едва не соприкасались. А в глазах – робкая надежда. Я переступил черту, поцеловав её, как умел. И словно этого только и не хватало ей: напряжение в теле уступило место легкости, робкие поползновения её рук стали смелее, а она сама словно стала ярче, ослепительнее, теплее. Впервые я осознал, что держу рядом с собой не просто и не столько девушку, которой я небезразличен, но готовую и всячески способствующую мне владеть ею, отдающую мне себя не просто на словах, но на деле. В моих руках тело ее стало податливым, словно глина, а с губ слетали только сладкие мольбы о том, чтобы растянуть момент нашего уединения на как можно больший срок. Скажу лишь, что ни разу до нее не было у меня таких ощущений от занятия любовью, и вряд ли после такого захочется кого-то еще. Ближе к утру нас обоих окончательно разморило, так что встречали мы рассвет, прижавшись и согревая друг к друга одним жаром наших тел.***
– …Хорошо, а как насчет правой руки? – Вот так? – Да, получилось! Новых заказов не было, так что, обзаведясь кучей свободного времени я со Светой начали развлекать себя как умели – серъезных дел, вроде вноса аванса по квартире и прочих юридических неурядиц с документами хватило ровно на три дня. Несмотря на мою категоричную позицию, Свету все-таки прописали ко мне в имущество, с пометкой о возможном уголовном преследовании в случае нанесении последней непоправимого ущерба. Моей подруге, в общем-то, было плевать на бумажки – ей хватало того, что я был рядом, любил её и не использовал светильники по вечерам и ночам, используя вместо них её тело и способности. Опытным путем нами было установлено, что с каждой ночью Света могла управлять собой все более точечно. Удивительно, но оказалось, что она способна испускать свет и тепло любой точкой своего тела, кроме волос. Этот факт немало её расстроил, стоило ей узнать о Рапунцель, но я знал, как быстро привести ее в чувство. Теперь мы старались повлиять на природу света, собирая его в пучки. Это давалось с уже большим трудом, но Света упорствовала в своих попытках, и скоро ей удалось собирать свет на кончиках пальцев в тонкие конусы, как от карманных фонарей. – Вот увидишь, дорогой. Наступит день, и я смогу стрелять по этим сучкам лазерами из глаз! – хвасталась она всякий раз, когда мы в шутку поджигали какую-нибудь безделушку через лупу поздно вечером. Моё беспокойство о постоянном росте её силы сменилось любопытством. Позже – шоком. По сделанным наблюдениям, обмен энергией между нами делал и меня крепче и сильнее, позволяя выдерживать нагрузки, от которых я раньше бы свалился без сил. Её же мощь превзошла пределы человеческого: я сам наблюдал, как «заряженная» по макушку Света смогла раскрошить кирпич. Голыми руками! В моих руках девушка же всю мощь теряла, становясь покладистой и ласкучей. Осознанные попытки, стоившие мне часы уговоров и намотанных на кулак нервов, показали, что она неспособна мне повредить не на физическом, но психосоматическом уровне: руки, способные гнуть металлические прутки, прижимались к моим рукам в поисках ласки, а её тело прошибал жар и озноб. Что еще интереснее для меня лично – откуда бралась и куда девалась лишняя энергия. Видите ли, не требуется особого ума понять, что любовных ласк и секса недостаточно, чтобы цукумогами, или «чочин-обаке», как её титуловали ученые из Центра, могла бегать сутки напролет, светя вокруг себя как сигнальная ракета. Больше того – стоило нам встретить как то раз старую знакомую, Клинок Севера, что бросила мне ультиматум, Света пыхнула во все стороны так, что с тех пор это событие не иначе как "Золотым Утром" не называют, а способностями моей ненаглядной заинтересовалась полиция, пригласив её, к моему удовольствию и её восторгу, работать в качестве силового оперативника. Каждое утро, провожая мой трепещущий огонек на работу, я тихонько посмеиваюсь, в какой же безумный мир я попал. Потому что объяснить нормальным людям, что Повелительница, сама того не подозревая, нашла ответ на последний вопрос, будет трудно. Не поверят. Какая умора.Только вот - а если она все-таки знает?