Повелитель кошмаров

Пространство оказалось наполнено разорванными на части разноцветными пятнами света, сталкивающимися и взрывающимися осколками, как в безумном калейдоскопе. Каждый осколок был окном в новое видение. Из них на Повелителя снов волнами накатывали обрывки фраз, музыка, крики, треск огня, собачий лай, визг тормозов. Осколков становилось все больше – они крошились и дробились, пока не превратились в сияющую пыль, вихрем закрутившуюся вокруг Морфея. Бесконечный висел в пустоте в самом оке бури. Он окунул раскрытую ладонь в сумбурный поток, намереваясь остановить его, но тут же отдернул руку. Стеклянная крошка разрезала его кожу и мышцы, так что обнажились кости. Морфей изумленно наблюдал, как густая по-человечевки красная кровь льется из глубоких ран, обхватывает пальцы и кисть подобно шелковой перчатке. Будь он в тысячу раз более слаб, ни одно сновидение во Вселенной не смогло бы причинить ему столь осязаемого вреда, даже усиленное тысячей заклятий Спящих наяву! Стеклянная пыль в вихре ощущалась подобной его песку – она будто бы обладала той же способностью к творению, однако, извращенной, первобытной, бессознательной. Морфей развел края одной из ран и глубоко внутри заметил несколько блестящих крошек. Вдруг он ощутил чужое сознание. Вихрь застыл в воздухе сияющей завесой и осыпался в пустоту, а Морфей рухнул вместе с ним. Он приземлился на одно колено посреди большой сцены, задрапированной красным бархатом и золотым шелком. Разноцветные прожекторы освещали безликий оркестр, в котором смешались инструменты из разных культур и эпох: помимо привычных скрипок и флейт, музыканты играли на мелодичных гуцинях и пипах, звонких калимбах и гуслях. Удивительно стройная мелодия затихла, уступая место арфе высотой до потолка. На ней играла женщина, похитившая его атрибут. Она перебирала в воздухе унизанными перстнями пальцами, не касаясь самих струн, но арфа все равно переливалась нежным минорным мотивом. Морфей сделал шаг в ее сторону, и женщина вскинула голову. — Амели? Ее четко очерченные красные губы сложились в идеальное "о", и она сорвалась с места к нему навстречу, путаясь в подоле длинного блестящего платья. — Так нельзя! Зрители боятся крови, — она достала прямо из света и золотистой пыли белоснежный платок, которым обернула раненую ладонь Морфея. — Никто не должен страдать, — она с радостной улыбкой сдернула ткань, под которой оказалась совершенно здоровая рука, — верно? — ее улыбка в мгновение ока сменилась оскалом: — Кроме него! В зрительном зале раздался шум. Амели уставилась туда, щурясь на свет софитов, затем потянула Морфея за манжету. — Он убъет меня, бежим! Нам нужна дверь. Сделав шаг, она провалилась сквозь деревянный настил, будто наступила в омут, утянув Морфея за собой. Он не спешил будить женщину или навязывать ей свой сон. Пока она не считает его врагом, он будет наблюдать. Они вынырнули на дне пустого бассейна посреди разрушенного здания. Не теряя времени, Амели полезла наверх, бросив через плечо: — Поторопись, через минуту часть крыши упадет и раздавит нас. — Откуда тебе известно? Она недоуменно обернулась. Теперь на ней были надеты рваные зеленые джинсы и викторианская блуза с корсетом в крупный мак. — Потому что на мне эти бесячие тапки, которые вечно спадают, — заявила Амели, будто это должно было все объяснить. На ней действительно вместо уличной обуви были пушистые тапочки с оранжевыми енотами. Закатив глаза, Амели протянула Морфею руку в камуфляжной перчатке. — Живее! Я не хочу снова попасть к адским гончим. Идет Дикая охота! Едва они выбрались на улицу, здание сложилось вовнутрь, подняв клубы горькой обжигающей пыли. Морфей окинул взглядом панораму разрушенного города, по которому среди горящих высоток были хаотично разбросаны достопримечательности со всего света. За свою долгую, как сама Вселенная, жизнь, Сон из рода Бесконечных наблюдал бесчисленное множество фантазий про конец света, и эта не произвела на него впечатления. Амели вела его вверх по улице к Статуе Свободы с лицом британской королевы, когда за их спинами раздалось лошадиное ржание и собачий лай. — Дьявола кусок! — выругалась женщина, и в ее руке из клуба пыли сформировался пистолет. — Нам нужна дверь. Морфей безучастно наблюдал, как она делает три выстрела, а два всадника и одна гончая рассеиваются блеклым туманом. Остальные псы, чье число постоянно менялось, принялись обрастать уродливыми наростами и шипами. Их облик сделал бы честь лучшим кошмарам Морфея. Теряя тапки, Амели кинулась к ближайшему зданию. Не заметив рядом спутника, она нервно обернулась: — Эй, тащи сюда свою задницу! Одной рукой она сжимала дверную ручку, а вторую протягивала Морфею. Бесконечный, нахмурившись, изучал мчащиеся на него кошмары. Что бы он ни делал. Они не подчинялись. — Почему во сне я вечно спасаю мужиков? — воскликнула Амели и за ворот протащила Морфея через дверь. Щелкнул замок. На этот раз они оказались в узком лестничном пролете, а сама лестница обрывалась в пропасть, ощетинившись арматурой и обломками бетона. Тусклый свет то и дело гас, заставляя Амели вздрагивать. Морфей одернул пальто, брезгливо скривив губы. — Используй дверь, — нехотя процедил он. — Так ты не немой? Что-то новенькое! — Амели натянуто рассмеялась. — Дверь нельзя. Он гонится за мной. — Кто? Она щелкнула пальцами: — Меняем гравитацию. Морфея тут же притянуло к обшарпанной стене, а Амели прошлась по ней, как по полу и остановилась посередине провала. — Я догадалась до этого слишком поздно. Поторопись! Сюда лезут головы-пауки, у них радиоактивная шерсть. Морфей припомнил, что похожий кошмар следил за ним в квартире Амели. — Круг из соли от них? Она посмотрела на него, как на дурака: — Конечно, нет! От демона. Если не поторопишься, он найдет нас! — Амели вновь протянула ему ладонь, которую Морфей одарил холодным взглядом. — Не строй из себя принцессу. Я же сказала про гравитацию! Тот не пошевелился, и она разочарованно опустила руку. — Жаль. Ты был в моем вкусе. Ее утянуло во тьму, завершившуюся ослепительным хромированно-стеклянным рукавом космической станции. Вращаясь вместе с ней в невесомости, Морфей все пытался нащупать основу сумбурного потока сновидений – кто из обитателей его Царства развлекался с сознанием этой женщины? В его отсутствие Люсьен обещала заняться сбежавшими снами. Возможно, у нее найдется ответ. Их тела облегали тонкие скафандры. Заметив рядом Морфея, Амели одарила его неожиданно надменной улыбкой. — Готовься к выходу в открытый космос, если не боишься! — ее голос зазвучал в динамике около его уха. — Кто делает это с тобой? — Никто! — вдруг взвилась она, растеряв показную доброжелательность. — Я сама в состоянии себя спасти. — От кого? — Ты не понимаешь. Никто не понимает! Сон подернулся рябью. Белый стерильный свет сменился красным. На визорах шлемов вспыхнула надпись "Опасность. Разгерметизация". — Зачем ты здесь? Электронный голос сообщил: "одна минута до самоуничтожения". Лицо Амели исказилось от злости. — Все считают меня больной, даже Джоанна. Я больше не одержима! Это другое. Сначала они приходили во сне, а теперь появляются наяву. Но никто их не видит, — она всхлипнула и ударила кулаками по шлему. — Почему их никто не видит?! "Тридцать секунд до самоуничтожения". Морфей думал о Вихре и его способностях влиять на реальность, но те лишь отчасти походили на то, что он наблюдал в безумии Амели, которая продолжала кричать: — Он говорил, что верит мне, а сам сдал в дурку, чтобы кувыркаться с этой куклой! Я потеряла работу, уважение, кучу денег и теперь живу в паршивой дыре. "Десять секунд до самоуничтожения". — Теперь посмотрим, что реально, а что нет, — выплюнула она. Под ее рукой появился рычаг, который Амели без раздумий дернула вниз. Шлюз в конце рукава раскрылся, их обоих вышвырнуло в открытый космос. Они кубарем покатились по колючему ковру. Когда движение остановилось, Морфей решил, что никакое существо ни в одном из Царств не должно было узнать о том, как низко он пал, иначе его братья и сестры поднимут его на смех. Особенно Страсть. Амели восседала на нем верхом, облаченная в прозрачный черный пеньюар с розовой опушкой, и упиралась руками в его обнаженную грудь. Она с ненавистью смотрела на что-то впереди, напрягаясь всем телом, словно адская гончая. Комнату наполнили два чувственных стона, слившихся в унисон. Блестящие от розового блеска губы Амели разъехались в кровожадной улыбке. — Нравится моя постель, сука? — она грациозно поднялась на ноги и, покачиваясь на каблуках, подошла к подиуму, на котором стояла кровать со стойками. — Нравятся мои деньги? Парочка разделилась и испуганно отпрянула друг от друга. — Джессабель? — мужчина запутался в одеяле и свалился на пол. — Как ты сюда попала? — Джесс, это не то, что ты… — залепетала девушка, прикрываясь подушкой. Амели усмехнулась. — Ты изменяешь мне с ней даже во сне. Ты жалкая пародия на человека, Скотт. Твой обезьяний предок предпочел бы откусить себе член, чем плодить такое убожество. Мужчина возмущенно вскинулся, но осекся, стоило Амели сдвинуть полу пеньюара и достать из под подвязки на бедре крошечный розовый Таурус 85 с пошлым позолоченным курком. Ей на плечо опустилась обжигающе-холодная ладонь. Морфей вновь был облачен в прежние глухие одежды. Прогулка по человеческому сознанию его утомила. — Довольно. Амели сбросила его руку. — Никто не прикасается ко мне без моего разрешения! Мои фантазии – не исключение. А теперь ты, — она направила на Скотта пистолет. — Последнее слово. — Психопатка! Я звоню в полицию! — заверещала девушка, скатываясь с кровати на пол, вне поля зрения Амели. Скотт поднял руки: — Джесс, не делай глупостей! Ты разрушишь себе жизнь. — Ты ее уже разрушил, — выплюнула она и спустила курок. Выстрела не последовало: на конце дула зажегся крошечный огонек. В наступившей тишине смех Амели прозвучал жутко. — Ты подумал, что я выстрелю? — спросила она, обращаясь не то к бывшему, не то к невозмутимому Морфею. — Как вы все могли подумать, что я отпущу его так легко? И она небрежно бросила зажигалку на постель. Шелковые простыни, драпированные уродливым фатином пушистые подушки, пятно от разлитого шампанского – все вспыхнуло в одно мгновение. Любовники с криками принялись сбивать пламя, а Амели все смеялась, пока не ошутила на запястье жесткую хватку, сменившуюся свободным падением.

***

Джоанна увидела только, как Песочный человек покачнулся, затем схватил свой мешочек с песком и отпрянул от Амели, которая подскочила секундой позже, разметав вокруг песок и соль. Джоанна присела рядом, поддерживая подругу. — Что ты натворила на этот раз? — Ничего, — огрызнулась та, отряхивая одежду. — Прогулялась кое-куда. Моя же бывшая охрана не пропускает меня в мой же бывший дом. Закатив глаза, Джоанна поискала взглядом Бесконечного, но его в комнате уже не было. — Свалил и не попрощался, — проворчала она. — Кто? — не поняла Амели. У нее кружилась голова. — Песочный человек. — Кто?! — выпучилась та. — Он был здесь? — Он вытащил тебя из сна. — Весь в черном, черные волосы, лицо вечно такое, будто что-то сдохло? Джоанна хмыкнула. — Так вы знакомы? Амели в ответ виновато поджала губы и с помощью Константин поднялась с пола. — Не подашь мне воды? — попросила она и задумчиво добавила: — А для просидевшего сто лет в клетке он неплохо сложен. Джоанна остановилась на пол пути на кухню. — Вот с этого места поподробнее!