Неизбежность.

       Ресторан находился в историческом здании с фасадами из красного кирпича недалеко от галереи. На входе меня встретил юноша, поцелованный солнцем. Его ярко-рыжие волосы и обилие веснушек делали его похожим на одного из сыновей Уизли.       - Вас ожидают? - поинтересовался молодой человек после вежливого приветствия.       - Вроде бы...- уверенности в том, что Хван Хёнджин пришёл на встречу, да и к тому же имел ввиду именно этот ресторан, у меня особо не было.       Юный хостес принял у меня верхнюю одежду и с очаровательной улыбкой предложил проследовать за ним вглубь ресторана. Заведение хоть и было заявлено, как греческое, но в интерьерах я не заметила ни намека на классическую Грецию в общепринятом понимании. Зато ароматы, наполнявшие помещение, чудесным образом переносили на европейский континент.       Залы ресторана пустовали, что было удивительно, ведь время обеденное. Хотя... на многих столиках красовались таблички "Зарезервировано".       Юноша с яркими волосами привел меня к самому дальнему столику, скрытому в обилии зелени. Хёнджин расслабленно восседал на мягком кресле, закинув ногу на ногу. Нахмурившись, он внимательно вчитывался в желтоватые страницы небольшой книжечки в бумажном переплете.       - Ни один гаджет не сравнится с настоящей книгой, - не отрываясь от своего чтива, произнес он. Уголки его губ поднялись в лёгкой улыбке, - вы же согласны со мной?       - Абсолютно, - я заняла место напротив художника, поблагодарив юношу с яркими волосами.       - Я слегка удивлен, что вы всё-таки пришли, - Хёнджин развернулся ко мне, уже широко улыбаясь и закрывая книгу, помечая нужную страницу загнутым уголком.       - Почему же?       - Меня самого удивила собственная наглость на открытии. Обычно я себе не позволяю дерзости с незнакомыми людьми, да собственно и со знакомыми тоже, - голос его звучал уверенно и спокойно, - но все же я рад, что вы пришли.       - Мы можем перейти на более неформальное общение, если вы не против..       Договорить я не успела. У нашего столика появился высокий мужчина в возрасте, готовый принять заказ. Его внешность, в особенности яркий греческий профиль, была ещё одной деталью, отсылающей к стране с богатой историей. Официант настоятельно отрекомендовал нам домашнее вино и лёгкие закуски, а, получив согласие, довольный отправился на кухню для передачи заказа.       - Совсем не против, - мило улыбнулся мой собеседник, - на всех открытиях выставок, где присутствовали мои работы, я появлялся инкогнито. В лицо, особенно если у тебя есть деньги и положение в обществе, люди никогда не скажут, что они думают на самом деле. Они льстят, заискивают. Хотя для чего... непонятно?! Будто получат какую-то выгоду или лестью выставят себя в лучшем свете. А мне интересно истинное мнение о моих работах. На то, что их услышит официант, нанятый на мероприятие, им совершенно плевать. Знаете.. знаешь, люди при деньгах зачастую обслуживающий персонал и за людей-то не считают...       - Не все такие, - вырвалось у меня, хотя по прошествии тысяч лет я лично наблюдала, как власть и деньги развращают людей, нередко превращая их в настоящих монстров.       - Не все, согласен, - выдохнул парень, - ты не такая. Я заметил тебя ещё у входа. Обычно людям не страшно заходить в галереи, а ты застыла у дверей. После я не спускал с тебя глаз, - прищурившись, Хёнджин разглядывал меня, словно пытаясь прочесть мои мысли, - я наблюдал за твоей реакцией на каждое полотно и даже видел слёзы. Почему мои картины вызывают у тебя столько эмоций?       - Мне близко твое творчество, - мне очень хотелось вывалить на него всю правду здесь и сейчас. От чего-то чувствовалось, что именно в этом воплощении он будет готов к правде. Но риск сослыть с первого дня общения невменяемой меня остановил.       - И как давно вы... Прости, ты увлечена моим творчеством? - лукаво ухмыльнулся мой собеседник.       Сложив локти на стол, он слегка наклонил голову и прищурил глаза, внимательно глядя на мое лицо, словно поймав меня на лжи и пытаясь выудить правду.       - Поймал! Я впервые увидела твои картины около трёх недель назад, - я была уверена, что щеки мои окрасились румянцем. С одной стороны, меня дико раздражало возвращение человеческих эмоций и чувств, а с другой, приятно было снова ощутить вкус и желание жизни.       - Я почему-то сразу догадался, - весело ответил Хёнджин, - а мы раньше не встречались?       - Нет, раньше мы не встречались. В этой жизни я впервые в Нью-Йорке, - как на экзамене ответила я, а перед глазами пробежали все наши прошлые встречи.       - У меня стойкое ощущение, что я знаю тебя миллион лет, - он улыбнулся, но в глазах появилась печаль. Очень тяжёлая, выедающая душу.       - Ну миллион вряд ли, всего несколько тысяч, - вздернула я плечами.       В этот момент у нашего столика вновь оказался официант с благородной внешностью. На подносе его красовался глиняный кувшин, два пузатых бокальчика и тарелка с композицией мягких сыров и оливок. Мужчина деликатно переставил содержимое подноса на столик, наполнил бокалы прохладным вином и, откланявшись, удалился.       - За знакомство, - Хёнджин поднял бокал, - расскажи о себе. Начни со своего имени, ты ведь так и не представилась.       Он мило ухмыльнулся и продолжил изучающе глядеть на меня.       - Меня зовут Миджина, но друзья, - количество коих стремится к нулю, - зовут меня просто Джина.       - Красивое имя, - он сделал глоток вина и одобрительно кивнул, намекая на продолжение рассказа.       - У коренных племён Америки мое имя означает "возвращение луны". Видимо я его получила..       - Из-за необычных глаз... - закончил за меня фразу Хёнджин.       Имя мне придумал Фернандо. Уже в двенадцать лет он увлекался историей древних племён американского континента и когда при очередном перерождении он увидел мою внешность, тогда за столом под неодобрительные взгляды Сильвии, он умилительно просил меня дать ему возможность придумать мне имя на последующий век. Я не смогла устоять перед его подростковым щенячьим взглядом и собственно так родилось моё имя, с которым я живу последние двадцать лет.       - Да, именно так оно и есть! А в целом мне особо нечего о себе рассказывать, я обычная девушка. Живу по большей части на острове, никаких особых примет, никаких особых увлечений. Вот это первое моё путешествие за прошедшие двадцать лет. И, честно говоря, мне больше хочется узнать о тебе... - (врать мне удавалось с лёгкостью. Не впервые приходилось придумывать себе легенду сродни шпиону под прикрытием).       - Я расскажу о себе обязательно, когда мы увидимся в следующий раз, - весьма хитро поступил мой собеседник, сохраняя загадку своей личности и приглашая на второе свидание.       Дальнейшие несколько часов общения перешли в обсуждение интересов, взглядов, обычные беседы о современном кино, искусстве и прочем. Мы проболтали с Хёнджином несколько часов, прежде чем расстаться. Он настоял на том, чтобы проводить меня до дома, а я, будучи впечатленной нашей встречей, не смогла ему отказать.        Уже расставаясь у дверей парадной Он попросил номер моего телефона.       - Я буду очень надеяться на нашу новую встречу, - его улыбка отдавала теплом, она была настолько родной, что у меня защемило сердце и в очередной раз я пожалела о возвращении человеческих чувств.       - Пожалуй я не буду рушить твои надежды, - ухмыльнулась я и заскочила за дверь своего дома.        Уже оказавшись на этаже, у меня появилось неприятное предчувствие, ощутимо проявившееся при виде огорченного лица Нандо.       - Ты вернулась! - в нём слишком много было грусти, не совсем обычной грусти. Это не походило на простое расстройство или обыденное разочарование. Он действительно глубоко переживал, но пытался скрыть свои чувства, пряча за стойкой мужественностью. Только я видела его насквозь. Слишком уж он контрастировал с моим нынешним состоянием.       - А ты уезжаешь в Сан-Хосе, - я прочла Нандо, как раскрытую книгу, было очевидно, что он возвращается одновременно по своей и не своей воле. И его гложило нарушенное слово - быть моей опорой, моим спутником.       - Да, мне нужно вернуться в университет. Преподаватель на замену так и не приехал. Я очень хотел остаться с тобой здесь, Джина, но не могу, прости, - между строк я увидела, что помимо банальной необходимости покинуть страну и вернуться на работу, его по-прежнему смущали его подростковые чувства, которые, как показала практика, сохранились по сегодняшний день.       - Я понимаю, - максимально ласково попробовала сказать я, ведь на редкость, он был мне слишком дорог.        Мне действительно хотелось, чтобы Нандо был рядом, как все предыдущие поколения семьи Гарсия. Только при этом ни к одному из них я не испытывала настолько сильных чувств, как к Фернандо и Мигелю. Наверное, они были особенными, поэтому где-то в глубине души я складывала для себя маленький паззл, в котором Мигель был первой деталью, а Фернандо - последней.       Переведя взгляд на шкаф около прихожей я заметила, что чемоданы Фернандо уже собраны. Скинув обувь, я обняла друга.       В дальнейший путь я пойду одна.