Тень Луны. Звёздная колыбель.

☾ Диди медленно прошлась языком по губам, словно пытаясь собрать остатки только что съеденного десерта, и плотоядно уставилась на мужчину напротив. От него исходила сила. Внутренний стержень, который заметен невооруженным взглядом, и от этого ей лишь сильнее хотелось поскорее увидеть его страх. Она будет упиваться им. Она просто уверенна в этом. Всё вокруг поплыло, легкая дымка застилала взор Норда, пока наконец перед ним не возникла тоненькая изящная фигурка. Сердце затрепетало, ему даже не нужно было видеть лица, оно и так знало, кто перед ним. В этой мягкой, но гордой поступи, широкой улыбке и ярком отблеске глаз заключалось то, ради чего он так старался в прошлом и то, почему он старается быть храбрым сейчас. —Никогда бы не подумала, что мы встретимся вновь. Признаться, я молилась о том, чтобы этого никогда не произошло, — она была такой же прекрасной, как и в день их последней встречи. Но, как и тогда, её слова жестоко ранили, лишая возможности мыслить здраво. «Она не может быть здесь». —Я никогда не была бы счастлива с тобой, ты ведь знаешь? —Аврора дотронулась до его плеча, чуть сжимая. В этом было столько всего знакомого, и в то же время этот невинный жест принес нескончаемый поток боли. «Она не может быть здесь», — Норд хватался за эту мысль, как за соломинку, но, кажется, все глубже погрязал в безумии. — Ты бы не защитил меня. Ты и сейчас не можешь никого защитить. Аврора прижалась щекой к его груди, оплетая талию руками. Мучительный спазм сжал горло Норда, он едва держался на ногах и не мог вымолвить ни слова. —Моё тело сгнило, и даже черви, пожиравшие мертвую плоть, давно оставили меня. Тоже случится и с твоими подопечными. Со всеми, кого ты любишь. Ты всего лишь жалкий маг, который никого не спасет. Мужчина почувствовал, как женская ладонь прошла сквозь тело, выворачивая его внутренние органы. Привкус крови заполнил рот. Аврора слизывала красную жидкость, злорадно насмехаясь над Нордом, рухнувшим перед ней на колени. Она долго разглядывала его лицо, пока во взгляде не вспыхнула заинтересованность. —Мне больно не тебя смотреть, милый. Неужели ты и впрямь поверил, что она может быть твоей дочерью? Руки Норда со злостью сжимали песок. Он бежал от этой мысли, как перепуганное животное бежит от огня. И все же глубоко внутри в нем пряталась крохотная крупица надежды, что его и Вегу связывает нечто большее, чем крыша гильдии. —Можешь и дальше тешить себя этим, в конце концов, ей недолго осталось. Она такая же слабачка, как и ты. Несмотря на пугающую реалистичность происходящего Норд понимал, что это — неправда. Теперь после её слов сердце тоже поняло. Аврора ни за что бы не отозвалась так о своей дочери. Он уверен, она сделала бы все, чтобы её защитить. Вот почему Норд поднимается с колен. Вот почему без колебаний обхватывает лицо Авроры. Вот почему он сворачивает ей шею. Хруст повис в воздухе, и вот мужчина вновь на белоснежном пляже. Шерл, с разодранными руками, лежала без чувств. Зверь Диди скалил пасть, из которой стекала кровь, а сама девочка сидела на песке, посыпая им босые ступни. —Как и ожидалось, ты довольно смышленый. Но что это? Сердечная драма, серьезно? — Диди фыркнула, откидывая огненные волосы за спину. —Неужели та женщина самое страшное, что с тобой случалось? Аврора была самым лучшим, что с ним происходило. Время, проведенное с ней, не повторить. В этом то и заключается его личный кошмар. Земля под Диди задрожала. Огромная сила обрушилась на нее, грозясь раздавить. Мужчина выбрался из грез, а это значит, что отправить его туда вновь она сможет не меньше, чем через час. Дело принимало невыгодный для нее поворот. ❂❂❂ Вегу будто заточили в квадратную коробку, стены и пол которой были сделаны из стекла. В центре комнаты полыхал тусклый розовый цвет из-за чего её собственное отражение искажалось, строя страшные гримасы. И вновь кто-то или что-то коснулось плеча. Немедля чародейка вытянула руку вперед, на кончиках её пальцев уже концентрировался свет. —Покажись! — отчего-то голос прозвучал властно, но Вега знала, что это лишь мишура, за которой она скрывала волнение. — Не бойся. Я лишь отголосок прошлого, не способный тебе навредить, — тягучий медовый голос успокаивал, призывал к спокойствию. Довольно безрассудно, но она доверилась ему и полупрозрачному виденью, в очертаниях которого угадывался женский силуэт. —Мое почтение, — Вега выполнила реверанс со всем уважением, на которое была способна. —Ты слишком вежлива, чтобы быть приспешницей Хелиодора. Селена приблизилась к чародейке, паря над стеклянным полом, и принялась её изучать. —Вы правы. Я здесь только потому, что мы с друзьями пытаемся помешать князю вернуться. —Камень… Более шестисот лет он хранился в этих горах, и я искренне надеялась, что так будет всегда. Но раз ты здесь, то и его люди скоро объявятся. —Мне искренне жаль, что вам пришлось столько пережить из-за камня. Вега вздрогнула, почувствовал прохладное касание на щеке. —О, нет, девочка, камни не могут таить зло, оно кроется в том, кто хочет ими владеть, — печаль лилась из её уст. Веге искренне хотелось успокоить этот бесплотный дух. —Мы вновь спрячем его. Защитим, чего бы это не стоило! Огонь все разгорался. Вскоре стало так светло, что Веге пришлось щуриться. —Ты храброе дитя, однако камень не явит себя, пока ты не пройдешь испытание. —Что за испытание? Вега ждала тяжелой битвы, хитроумной ловушки, чего угодно, но только не тех слов, что произнесла Селена. —Слушай внимательно, чтобы не случилось, тебе нельзя останавливаться и использовать магию. Ты должна танцевать несмотря ни на что. «Танец? Мне ведь не послышалось? Что за испытание такое?» Девушка не могла вымолвить и слова. Вега умела танцевать. Она уверенно держалась в вальсе, попадала в игривый ритм польки, и даже с танго она вполне могла бы совладать, но Вега никогда не танцевала что-то, где не требовался партнер. —Помни, ни за что не останавливайся… — голос Селены гас, лишь обрывки фраз долетали до светлой чародейки. — …не останавливайся, иначе… танец…длиною в жизнь… Она чувствовала, как бешено билась жилка на шее, как пот пропитывал рубаху. Сняв сапожки, а с ними и носки, она ощутила ледяную поверхность. Чародейка пыталась отогнать посторонние мысли и прислушаться к окружающим звукам. Удивительно, но в этом месте без окон и дверей завывал ветер, позади нее тяжелые капли воды ударялись о пол — все это складывалось в мелодию. Казалось, что вокруг Веги развернулся оркестр с самыми необычными инструментами. Её первые движения были не смелыми: всего лишь плавные взмахи руками, робкое скольжение носком и неспешное покачивание в такт. Но чем напористее она становилась, тем громче звучала музыка. Чародейка старалась не думать о правильности и технике танца, она позволила телу плыть по течению необычной мелодии. Позволила всему, что накопилось внутри вырваться наружу. В каждом резком повороте угадывался нерастраченный гнев. В каждом прыжке или жестком вскидывании рук сквозили горечь их-за недомолвок с отцом или чувства вины перед Элизой и Феликсом. Девушка кружила вокруг огня, а отражение вторило каждому движению. Танец становился похожим на некое таинство. Особый ритуал. Её дыхание давно сбилось, щеки лихорадочно горели, но музыка все еще играла, а значит — она должна танцевать. Вдох. Короткий шаг. Выдох. Небольшой прогиб. Кончики пальцев касаются пола. Разворот. Взмах руками. Девушка едва успевает закрыть глаза, спасая себя от опасности. Бесчисленный поток из стекла обрушился на нее, лишая возможности двигаться. Вега прикрывает лицо, но теплые струйки уже стекали, пачкая одежду. —Полярис… — еле слышно выдыхает девушка, с ужасом глядя на пол, полностью усеянный стеклом. Помня о том, что нельзя останавливаться, она продолжает двигаться. Ступни тут же пронзает острая боль. Осколки впиваются в кожу, с каждым шагом раня все сильнее. Вега закусывает губу, не позволяя всхлипам вырваться из груди. Но с каждым поворотом, с каждым прыжком и скольжением становится все сложнее. Перед глазами плыло. Куда бы она не бросила взгляд: вправо, влево или на вверх — мерцающий свет сливался с картинками перепачканных осколков. Вега не привыкла терпеть боль, не привыкла пересиливать себя. Так почему она продолжает танцевать? Пот попадал на ссадины, которые нещадно щипали. Девушке хотелось разодрать их, лишь бы унять это чувство. Пульс в ушах заглушал музыку, ей не хватало воздуха. Почему она до сих пор не остановилась? Все внутри желало прекратить. Сдаться. Опустить руки. Вынуть осколки из ног и убежать прочь. Больно. Очень больно. Хотелось скулить. Но стеклам не было конца, как и этой пытке. Она заставляла тело двигаться, заставляла себя представлять лица близких людей. Сможет ли она посмотреть им в глаза, если сейчас сдастся? Если мир рухнет из-за нее? Сможет ли быть рядом с Яннисом, который пережил гораздо больше, чем она? Конечно же, нет. Вдох. Короткий шаг. Выдох. Резкий разворот. Взмах руками. И все по новому кругу. И все же она не выдерживает. Ноги подкашиваются, и Вега падает. Огонь тухнет. Одинокая слеза скатывается из уголка глаза. Это конец? Она проиграла? ❂❂❂ Вега резко раскрывает глаза, поняв, что музыка прекратилась. Она не знала сколько времени прошло. Пять минут. Десять. Час. Но это и не важно. Гораздо важнее ощущение тяжести на ладони. Своим алым светом камень разгонял темноту. Она чувствовала пульсацию и огромную силу, исходящую от этого овального драгоценного кусочка. Просто в голове не укладывалось, что кто-то на этом свете способен подчинить себе столь огромную мощь. Услышав шаги, Вега поспешила спрятать камень за пазуху. Она попыталась встать на ноги, но осколки, словно тысяча маленьких иголок пронзили её ступни. Когда свет фонаря осветил чародейку, Яннис выдохнул с облегчением. —Слава Полярису, я тебя нашел! — но как только он подошел ближе, тихая ярость и мучительное беспокойство охватило мага. Вега была в крови, как и все вокруг. — Что тут произошло? —Все потом, — каждое движение отображалось мукой на лице, но она смогла улыбнуться.— Яннис, он у меня. Он должен был обрадоваться, однако камень занимал его куда меньше, чем её разодранные ноги. С мрачным молчанием маг опустился перед ней на колени, помогая вынимать осколки. После он подхватил Вегу на руки. Они вновь заночевали в пещере. И вновь согревали друг друга. Лишь на утро следующего дня Яннис наконец смог разделить её радость. Ни Вега, ни Яннис не могли до конца поверить, что камень действительно у них, но его аура, окутывающая магов, развеивала сомнения. Они почти пересекли скованное озеро. Вега рассказывала одну из историй, о ней и Элизе, как вдруг, что-то пошло не так. Девушка не подозревала, что в царстве холода может стать еще холоднее, но в одно мгновение, все её тело захватил жгучий мороз. —Что происходит? Яннис по хищному огляделся вокруг. Ощущения не подвели: к ним приближался маг. Вега проследила за взглядом Янниса и увидела высокого парня. Лед под его ногами переливался синим и покрывался замысловатыми узорами. Маги заняли боевую позицию. Он остановился примерно в десяти метрах от них. На его веках переливались яркие тени, а в серебристых волосах, зачесанных назад, таяли снежинки. Одну ладонь незнакомец поднес к груди, а вторую ко лбу. Драматично откинув голову назад, он торжественно произнес: О, трепещите! Хлопайте в ладоши! Падите ниц, и в голос вереща, Дарите мне пылающие взоры. О, возликуй моя бессмертная душа! —Признаться, такого я не ожидал, — пробормотал Яннис, после внезапного представления. —Может мы ошиблись, и он не враг? — предположила не менее обескураженная Вега. Услышав перешептывания, Грегори выпрямился и расплылся в широчайшей улыбке. Он ждал аплодисментов, но дети, стоящие перед ним, лишь глупо смотрели на него. Похоже, они не распробовали вкус его таланта. Ничего, он попробует вновь: Я тот, чье имя столько прекрасно, Как звуки воющей метели. Я тот, чей лик влечет опасно, Как ножки дам из пагубных борделей! Маг льда прикрыл глаза, наслаждаясь минуткой триумфа. Как же прекрасно вновь работать языком. Складывать из звуков столь чудные слова. —Не понимаю, нам надо с ним сражаться или нет? — шепнула Вега, склонившись к лицу Янниса, не сводя взгляда с чудака. —Можем ударить разок и уйти, а то боюсь, я и сам начну говорить рифмой. Вега хотела звонко расхохотаться, но захлебнулась собственным смехом. Всего секунду назад Яннис стоял перед ней, а теперь он оказался подо льдом. И уже не её смех эхом разносился по округе. Грегори прикусил кончик указательного пальца, смакуя каждую эмоцию на девичьем лице. Девчонка вполне достойна, чтобы он посвятил ей стих. Ах, а как драматично она колотит этот лед! Как чувственно концентрирует магию, пытаясь сделать трещину. Какое прекрасное отчаяние плещется в её глазах! И какие острые угрозы, граничащие с мольбами, срываются с её губ. — А теперь будь добра, отдай мне камень. — Сначала верни Янниса на поверхность! Вега не могла отдать камень, но смотреть, как Яннис погибает в ледяной воде, она тоже не могла. Если не получается рассеять заклинание, она просто устранит мага, который его создал. Чародейка решительно поднялась с колен, но прежде, чем она успела сколдовать, кокон из льда сковал её ноги, руки и все тело до самой шеи. Он приблизился к ней. Вега чувствовала его дыхание на лице и руку в области груди, именно там, где был спрятан камень Мориона. Рука Грегори с легкостью прошла сквозь лед и нащупала предмет, от которого зависел мир: О, хрупкое создание, прекрасное дитя, Очисть свое сознание и брось взгляд на меня. Пусть захлестнет отчаянье и скатится слеза, Ведь я — творец, создатель, а ты — моя душа. Чародейка не могла шевельнутся, отчаяние и впрямь захлестывало её. Она перестала видеть Янниса, а маг льда все дальше отходил от озера, и всё ближе подходил к цели врага.