Мой план по перерождению в другой мир за лучшей жизнью закончился крахом

Подумать, что мне приснилась такая глупость. Конечно, приятно тешить себя идеей, что возможна другая жизнь. Или же?.. Ах, похоже, это случилось взаправду. Дорожное полотно и моя кровь на нём — последнее, что я видел глазами, служившими мне в прежнем мире больше четверти века. Теперь мне предстояло взглянуть новыми глазами на новый мир. По крайней мере так я надеялся. Так и произошло. Веки открылись, и передо мной предстало чужое лазурное небо с сиротливым светилом в зените. Меня не встретила никакая ответственная за перерождения богиня, и я подумал, что это к лучшему: мне не нравился этот троп, и хитрости, чтобы выторговать имбалансные способности, во мне не было. Под лазурным небом расположились зелёные просторы. Флора выглядела немного иначе, чем в прежнем мире, но ничего совсем необычного. Пырей и в этом мире с небом странного цвета был пыреем, а посреди него лежал я. Я? Я. Тот, кто лежит в траве. Вокруг во все стороны ничего, кроме травы, кустарников и редких деревьев, так что, должно быть, моё сознание переместилось в свеже созданное тело. Стало быть, я не был призван в этот мир, и я не был новорождённым ребёнком здешних обитателей, и я не занял место страдавшего от смертельной болезни. Эти варианты значили бы, что я — появившийся по призыву, ребёнком или в существующем теле — уже имею связь с этим миром, то есть уже кому-то нужен. Но главные герои, берущиеся в новом мире непрошенные, из ниоткуда, тоже не остаются обделены вниманием. Обычно их ждёт судьбоносная встреча в первые минуты или часы пребывания в новом мире. Стоит мне побродить вокруг, и мы с моими будущими товарищами буквально столкнёмся лбами — так повелевает жанр… Мне хотелось в это верить, но в то же время мне не нравился ход моих рассуждений. Я одновременно и тешился этими выдумками, и называл их пустыми надеждами, почва под которыми — всего лишь чей-то художественный вымысел. Я поднял своё тело и оглянул себя. Друзья детства, к сожалению, отметаются: это было понятно уже по высокой линии взора, то есть по моему новому росту. Однако, щупалец было восемь — на две пары меньше, чем у полностью повзрослевшей особи. Стало быть, моё новое тело — подросток. Это, конечно, было хорошо: в прежнем мире я чувствовал, что растратил этот этап жизни впустую, а теперь у меня появилась возможность прожить его снова. Осмотрев себя, насколько это возможно без отражающей поверхности, я начал перебирать щупальцами в случайно выбранном направлении и в скором времени вышел к широкой земляной дороге. Здесь мне тоже пришлось выбрать направление наугад. Ничего, надо только хоть до куда-то дойти и там уже у меня появится карта! Идти по дороге было приятнее, но самое главное — она не могла не вести куда-то. И даже если меня не поджидает судьбоносная встреча прямо сейчас, такая встреча обязательно случится в городе. А ещё в городе должна быть гильдия приключенцев — верный способ найти товарищей по приключениям. Проговаривая в мыслях всякие случайности, которые, я надеялся, произойдут со мной, я поймал себя на том, что, как и раньше, всецело полагаюсь на волю случая и инициативу окружающих. Как такой подход послужил прежнему мне из прошлого мира?

***

Одинокое светило успело спуститься ниже по небосводу к тому времени, как на горизонте показалась каменная стена. Мне не терпелось узнать, какие встречи ждут меня за ней, поэтому я перешёл с уверенного шага на длинные прыжки всем телом. Спустя некоторое время я уже видел величественные деревянные ворота, через которые мне предстояло пройти. Зрелище было непривычное — в прежнем мире оборонительных стен не было, потому что они не могли защитить город от орбитальных орудий — и захватывающее, а помимо этого оно знаменовало начало моей новой жизни. Ещё несколько десятков прыжков спустя я смог увидеть две фигуры перед воротами. Облачённые в листы метала, не лишённые движения фигуры точно принадлежали живым существам, но имели по четыре угловатых щупальца, которые напрашивались, чтобы их поделили на верхние и нижние. Набравшись решимости, я посмотрел прямо на фигуры и вскинул слегка над головой две пары щупалец — жест приветствия, который, к моему стыду, в прежнем мире давался мне нелегко. Фигуры в свою очередь тоже подняли свои верхние конечности, каждая из которых завершалась пятью отростками поменьше — а те в свою очередь сжимали длинную трость — и заперебирали своими нижними конечностями в мою сторону. Когда мы сблизились, одна из четырёхщупальцевых фигур внезапно зарычала: — ▊▊▊▊, ▊▊▊▊▊▊▊▊! В следующее мгновение моё тело пронзила боль.