Мой план по перерождению в другой мир за лучшей жизнью закончился крахом

Дни, до неприятного похожие друг на друга, сливались в одну мерзкую массу. В один из таких дней — а других у меня не было — я лежал на кровати в своей комнате, вертел в щупальцах блокнотик и думал о том, как вырваться из этого ада. «Ты ничего не хочешь.» Вряд ли он думал, что спустя кучу времени я вспомню эти его разочарованные слова. Я ничего не делал, и поэтому со стороны действительно могло показаться, что у меня нет желаний. Я и сам на какое-то время в это поверил. Но у меня были желания — несбываемые, терзающие, — а иначе и жаловаться было бы не на что. Первым шло желание тепла и ласки. Вряд ли нужны объяснения, ведь это как пить и есть. И на этом список можно было заканчивать, потому что остальное на фоне него неважно. Мне мучительно хотелось узнать, каково быть любимым. Но сам я терпеть себя не мог, поэтому у меня не было никаких иллюзий. Аккуратным почерком я написал на листочке блокнота «1. Тепла и ласки;». Второе — не жить с родителями. «2. Жить отдельно;». Мне не нравилось жить с ними. Я хотел быть подальше отсюда. Третьим и последним было «3. Заниматься любимым делом.» Самым близким к любимому занятию для меня был просмотр аниме, но здесь я имел в виду что-то, в чём буду принимать активное участие. Подглядывать за окружающим миром в щёлочку, которой для меня стал монитор компьютера, мне было недостаточно — я хотел зажить жизнью, достойной написания историй. Внезапно меня осенило. Я посмотрел на получившиеся пункты и вывел под ними шесть заглавных печатных букв: «ИСЕКАЙ». Мне предстояло собраться с силой воли и обдумать все возможные варианты развития событий после перерождения в другой мир. Смерть была запланирована на начало следующей недели.

***

Зародившаяся во мне спасительная идея переродиться в другой мир полностью увлекла меня, и благодаря этому время пролетало незаметно. Подготовиться материально было невозможно — например, не мог я собрать рюкзак с едой и водой для путешествия в новом мире, потому что это другой мир и даже тело у меня там будет другое, — поэтому остаток недели я провёл в мыслях, задавал себе разные вопросы, отвечал на них. Одним из вопросов было «Откуда я знаю, что меня вместо перерождения не ждёт небытие?» Я не знал. Но в случае неудачи и сожалеть о неудаче было бы некому, поэтому риск я находил оправданным. Небытие меня тоже устраивало — всё лучше, чем доживать десятилетия жалкой жизни. Если взять последнюю четверть века и применить статистические методы, наверняка можно было бы вывести, что с большой долей вероятности ничего хорошего со мной здесь уже не случится. Знакомый говорил, что как сильно не дави щупальцем, мы не можем ни к чему прикоснуться. Он имел в виду тот факт, что атомы не соприкасаются друг с другом. Но рядом с людьми я будто взаправду ощущал эту непреодолимую пустоту между нами. И казалось, что стоит ненадолго отвернуться, и они исчезнут, как исчезали все до них. Я не знал, как подружиться с ними, или как быть другом для единственного человека, с кем удалось пронести дружбу до сегодняшнего дня, или как быть сыном для своих родителей. Это мучило меня, потому что не было гарантий, что я не принесу эту проблему с собой в новый мир. Я знал одну исекай историю, в которой оставленный миром главный герой с искажённым сознанием перерождается в тело новорождённого и заводит много товарищей на всю жизнь ещё в детстве. Но мне сразу тогда не поверилось, что на одном желании не повторить ошибки прошлой жизни можно переступить через свои уродства и идеально прожить вторую жизнь. Друзья детства тоже были важной частью моих размышлений. Время от времени я вспоминал одну подругу детства, но сейчас ей ни к чему было бы видеться со мной. Новый мир был шансом заиметь новых друзей детства и в этот раз пронести отношения с ними через всю жизнь.

***

В намеченный день я встал пораньше и застал родителей за завтраком. Это был первый раз за последние несколько лет, когда мы ели вместе — обычно я ел один у себя в комнате. Думаю, они нормально перенесут моё исчезновение из их жизней и затем смогут делать то, чего не могли из-за меня. Пожелав им про себя не горевать попусту, я вышел из дома и пошёл в сторону города. В другое время мне не нравилось, что мы жили вдали от всего, у промзоны, но сегодня это впервые было мне на щупальце. Я пришёл к заводу, у которого всегда крутилось много тягачей, затаился внизу склона в высоких кустах вдоль дороги и принялся ждать. Послышался шум движущегося транспорта, и, подкараулив момент, с несвойственной мне прытью я оттолкнулся несколькими парами конечностей в сторону движущегося со склона тягача. Поле зрения заполнили чёрный и фиолетовый — цвета дорожного покрытия и моей крови.