Моя последняя сигарета

POV Док Поехали, называется, в Чечню, чтобы забрать разработки американских минометов, которые у них выкрали, убив одного из послов, а второго взяв в плен. Детский сад какой-то. Могли кого-то из своих отправить. Джимми например, хороший агент. Нога у него давно уже зажила. — Только вроде с Катей разобрались во всем, тут на тебе. — Я выстрелил еще в одного, тело рухнуло. — Командировка! — Так что же получается? Мы скоро на еще одной свадьбе гулять будем? — Якут выдернул чеку и бросил гранату за наше укрытие. Я втянул голову в плечи, защищаясь от камней и пыли, прилетевшие к нам. — У нас свадьбой еще и не пахнет. Уверен, генерал долго будет ломаться. Я уже с ним разговаривал по этому поводу, нас Катя прервала. — Дело молодое, Док. Уверен, все будет хорошо. — Ответил Клим по рации. — Отходим к северному входу. — Есть! — Якут — направляющий, я замыкающий, Змей — контролируй территорию. Пошли! Мы продвигались очень медленно. Черти были до зубов вооружены и подобраться к ним не так то было просто. Змея уже зацепило, но не смертельно, пуля прошла по касательной, мы его подлатали и продолжили путь. В обмундировании было жарко. Все уже вспотели до трусов, носясь по горам, как козлы. Сука, че им всем неймется то? — Стоять! — Якут встал. — Тут растяжка. — Обходим. Там дальше по коридору есть комнаты. Может, там найдем эти чертежи? Мы прошерстили все. А результат нулевой. Куда они могли их сунуть? И тут мой взгляд зацепился за старые деревянные доски, приколоченные как попало к небольшому отверстию в стене. Я подошел, с размаху выбил одну доску ногой, оторвал последующие, просунул туда голову. В небольшом углублении лежал черный тубус, а в тубусе чертежи, которые мы искали три дня. — Это Док, чертежи нашел! — Отлично, выбирайтесь оттуда. — Я подтолкнул своих к выходу, замыкая ряд. Почти на выходе из полуразрушенного здания Якут закричал «граната», накрыл меня собой, мы ничком упали на землю. Взрыв прогремел рядом. В ушах стоял звон. Все тело ныло. Что-то мокрое и теплое стекало по лицу, капая на сырую землю. Кровь. Я еле вылез из-под грузного Урманова, вытер лицо. — Якут. — Потряс его за плечи. Брат на мои действия не отвечал никак. Водрузил его на свои плечи и потащил наружу. Вот же кабан! Мне навстречу бежали Клим и Хруст. Змей наблюдал за территорией, смотря в прицел. Яшу забрали, уложили на расправленный брезент. Он был бледным. — Зацепило, похоже. — Рация сдохла, надо двигаться к нашим. Потом до ближайшего аэродрома. — Клим забрал оружие старлея, рюкзак и перекинул через свое плечо. Сооружив носилки переложили туда Якута и поплелись на север.

***

POV Катя Новостей не было уже два дня. Я металась по дому, на работе, не знала, чем себя занять. Отец молчал, дядя Саша молчал. Говорит новостей не было. В последний раз на связь выходили три дня назад. А потом связь потеряли. Я утонула в работе. Операция за операцией, лишь бы не думать о том, что там с ними могло произойти. Во время дежурства поступил звонок из управления. — Родина. — Катерина Сергеевна, это Кондратьев, секретарь генерала Свирина, он просил вам доложить. Группа Платова летит на наш аэродром под Питером. Я бросила трубку. Нашла хирурга, который еще не успел уйти домой, после ночной смены и попросила задержаться на пару часов. Согласился. Быстро переоделась и выбежала из больницы, ловя первое попавшееся такси. Путь до аэродрома был самим долгим в моей жизни. Постоянно глядела на часы, но приблизить время встречи так и не могла. Подгоняла таксиста, он лишь твердил, что милиция задержит за превышение скорости. — Я разберусь с этим, главное, быстрее. Я стояла у терминала. Прохладный северный ветер пробивал до дрожи, холодные капли дождя пробивались под плащ, но я старалась не замечать этого. Самолет сел. Я ринулась ему навстречу. Шлюз грузового отсека открылся и оттуда вышли Клим с Хрустом. Я врезалась в них, обнимая. Мужчины прижали меня к себе, затем вышел Змей с опечаленным лицом, зарылся лицом в моем мокром плаще. Мое сердце на куски разрывалось. Подъехала скорая. От взгляда на нее мои ноги подкосились, но упасть мне не дали, подхватив на руки. — Что же ты так, дорогая моя? — Я подняла глаза. Утонула в грустной серости. — Володя. — Я обняла его за шею, целуя в шею, которая вдоль и поперек была в царапинах. — Я думала… думала… — Тише, я живой. Живой. Слышишь? — Он гладил мои мокрые волосы, слегка укачивая в своих руках. — А скорая? — Якута зацепило. Очнулся в самолете, когда летели. Анекдоты травил весь путь. Балбес. — Я к нему! — Подожди. Он ног не чувствует. — Вяземский схватил меня за руку, сжал челюсти. Я кивнула и бросилась в грузовой отсек. — Яша, ту мать твою, как тебя угораздило? — Ты маму мою не трожь. — Я присела, наклонилась и обняла его. — Щас поедем в больницу, обследуем тебя и подлатаем. — Я весь ваш, товарищ доктор. — Я пообщалась с подоспевшими скоровиками и наказала ехать в свою больницу. Попрощалась с ребятами, которых вызвали в опер штаб, и поехала с Урмановым в больницу. На месте осмотрела его. Предварительно травма поясничного отдела позвоночника. Какой именно этиологии нам предстояло выяснить с травматологами. После обследований его отправили на стол. Убрав компрессию и вставив штифты в сломанные позвонки мы отправили его в реанимацию отходить от анестезии. Док пришел сразу, как освободился. Дежурство мое проходило в его компании, а к концу рабочего дня проводил до дома. На входе нас встречал отец. Он лишь покачал головой и ушел на работу. — Может, сегодня закончим то, на чем нас прервали в прошлый раз? — Я потянула его за край кожаной куртки в свою комнату. По пути освобождаясь от лишней одежды. Когда он повалил меня на кровать, скривился от боли. — Давай я сверху. Вяземский лег на спину. Я осторожно села на него, проводя пальчиками по крупным мышцам, ритмично двигаясь вперед и назад. Его горячие ладони гладили мои бедра, периодически привлекая меня к себе для поцелуев. Он перевернул меня на спину, сквозь боль, и навис надо мной. В глазах прыгали черти. Его движения стали резче, жестче. Я простонала сквозь поцелуй, когда кончила. Он начал двигаться быстрее, а потом, когда волна оргазма настигла и его, распластался рядом со мной, обнимая. Я выудила из валявшейся рядом сумки пачку сигарет и закурила, выпуская колечки из дыма вверх к потолку. — Как ты себя чувствуешь? — Володя поцеловал меня в висок и шумно втянул воздух через нос. — Я себя прекрасно чувствую. — Я потянулась и чуть куснула его за руку. — А ты как? — Теперь хорошо. Я ведь обещал тебе, что вернусь. И еще я пообещал, что по возвращению из Афгана ты бросишь курить. — Ну да, ну да, Вяземский, так ты меня и заставишь. Но на тот момент я не знала, что это будет моей последней выкуренной сигаретой. — Я помню. Завтракать будешь? — Я потянулась как кошка, чуть царапая ногтями его кожу на груди, попутно туша сигарету об пепельницу на прикроватной тумбочке. — Так точно, капитан. — Как ты относишься к блинчикам? — Встала, натягивая халат на голое тело. — Положительно. — Тогда одевайся, умывайся и приходи на кухню. Запах блинов витал по всей квартире. Док подошел ко мне сзади и обнял за талию, кладя подбородок мне на плечо, пока я наливала тесто на шкворчащую сковородку. — Кать, у меня к тебе есть вопрос. Не хочешь ли ты переехать ко мне? — А ты не торопишься? — Я поставила пиалу с малиновым вареньем на стол и пошла разливать чай. — Я уже и так упустил два года. Ну, так что? — Надо с папой поговорить. — Я этим займусь. А ты, собери вещи. Жду тебя сегодня вечером у себя. После завтрака Володя уехал к штаб. А я мысленно молилась, чтобы папа там не натворил чего. От этой новости он точно до потолка прыгать не будет. Где-то после обеда раздался звонок. — Алло? — Ягодка, тут у меня в кабинете стоит капитан Вяземский и просит разрешения на твой переезд к нему. — Голос его явно был веселым. — И что ты думаешь по этому поводу? — Я улыбнулась и поместила в сумку аккуратно сложенное платье. — Я обескуражен. Растерян. Немного зол. Вальтер на моей стене давно не был в ходу. — Шутит. Уже хорошо. — Пап, не перегибай. — Так, что мне ему ответить? — Что ты даешь добро. — Ты уверена в этом? — На все сто! — В таком случае, капитан, если моя дочь вернется домой вся в слезах. Я достану этот пистолет и без зазрений совести пущу тебе пулю в лоб. — Я вас услышал. — Телефон отключился. Сердце бешено отстукивало свой ритм. Я подавила писк, рвущийся из груди, и застегнула сумку. Сидя уже в квартире Вяземского, я осматривалась по сторонам. Чисто мужская нора. Почти нигде не было фотографий. Пара орденов стояли на полке. Отглаженная парадная форма висела на вешалке. Пустая чашка одиноко стояла на подлокотнике дивана. Бутылки из-под пива под телевизором. — Извини, у меня тут бардак. — Он поднял с пола водолазку и бросил ее в шкаф. — Ничего страшного. Ребята тут были? — Я кивнула в сторону телевизора. — Да нет, с отцом пропустили по паре бутылок. Знаешь, те стихи, которые я тебе написал. Они ведь правдивы. Я тебя отвоевал. В Афгане. У твоего отца. Теперь ты от меня никуда не денешься. — Это угрозы, капитан Вяземский? — Я обвила руки вокруг его шеи, встала на носочки и взглянула в эти прекрасные серые глаза. — Это факт, родная.