Моя последняя сигарета

POV автор Полет длился пять часов. За это время половина успела вздремнуть, другая занималась своим. Змей одолжил у Родиной Цветаевский сборник стихов и уносился в мир поэзии. Сама девушка, выпрямив ноги массировала затекшую шею. Приземлились они в богом забытом месте. Аэродром был абсолютно пустым. Никто ребят не встречал. Хотя в документах четко значилось, что их должны забрать и довезти до блок-поста. Странно, да? — Так, извините меня за предвзятое отношение, но первый я из самолёта не выйду, вот даже не просите. — Хруст водрузил на себя один из рюкзаков и выглянул через иллюминатор. — А почему, если не секрет? — Катя убрала вернувшийся в ее руки сборник в рюкзак. — Каждая моя командировка в Афган заканчивается ранением. Мне это нахрен вообще не нравится. — Значит дамы вперёд? — Родина взяла один из АКС-47 и собиралась выйти, как ее одернул майор. — Капитан, отставить! — Гаркнул Клим. — Док, ты первый. — Есть. — Сухо отозвался тот. Вяземский молча прошёл рядом с девушкой и задел её своей сумкой, получилось это случайно, правда. Он не хотел, но тем не менее извиняться за это не стал. Капитан скрылся за шлюзом самолета. Остальная команда начала готовиться к тому, что им снова предстоит бой. Несколько мгновений спустя капитан крикнул остальным: ЧИСТО! — Вперёд. — Как только ребята покинули самолёт, все стали группироваться и прочесывать местность. Тишина давила на всех. Было не по себе. И не встречал их никто. Транспорта нигде видно не было. Клим встал рядом с девушкой, немного прикрывая её от склона на котором кто-то мог прятаться. — Якут, радиосвязь с Дедом. Доложи, что нас никто не встретил. Дедом прозвали генерала Свирина. Девушка чуть скривилась из-за его позывного, ведь дедом то он еще не был. Да и не должен был становиться в ближайшее время. — Понял. — Яша выудила рацию и связался с Питером. Переговоры долго не продлились. — Сказал, не знает в чем заминка. Нас должны были встретить. Приказ: дествовать по обстоятельствам. — Дорогая, какой у тебя позывной? Настоящие имена мы не светим в целях безопасности, сама понимаешь. — Уточнил Змей. — Родя. — Отозвалась та, крутя головой, осматривая горы. Мужчины записали ее кличку на подкорках своего сознания. — Мне же не одной кажется, что мою спину кто-то сверлит взглядом? — Не одной. Всем ухо в остро. Змей, осмотри скалы на севере. Якут, на восток. Док и Хруст, на запад, если кто-то и затаился, там отличный обзор, осмотрите там все. Родя, со мной на юг. — Есть! — Ответили все хором и разбрелись. Стоило только Кате и Климу отойти на приличное расстояние от других, девушка задала вопрос, который крутился у нее в голове с самого начала их полета. — Разрешите обратиться? — Я знаю о чем ты хочешь спросить. Док. — Да. Почему он так ко мне относится? Он ведь даже не знает меня. Точнее никто меня не знает, но именно он придирается. — После гибели одного из наших он тяжело принимает новых людей в команду, да и не только в команду, вообще в свою жизнь. Плюс ко всему ты девушка. У него в крови рыцарство. Понимаешь, его воспитывали, что слабый пол надо защищать, он не привык к тому, что женщины в рядах армии сражаются наравне с нами. — Это сексизм. — Не для него. — Дальнейший разговор сразу прервался, когда эти двое услышали звук автоматной очереди. И шел он точно с запада, куда направились Док и Хруст. — И еще скажу кое-что. Защищать меня не надо. Я уже стреляная. Могу постоять за себя. Даже не смотря на слова моего отца. — Брови Клима взметнулись вверх. — Я знаю, что он просил присматривать за мной и грозился трибуналом. — Потом поговорим об этом! Заходи справа, я прикрою. POV Катя Твою мать, твою мать, твою мать! Легкие уже горели от горячего южного воздуха, а ноги все несли меня вперед. Я скинула рюкзак за один из уступов скалы, пообещав себе, что заберу позже, перехватила поудобней автомат и начала пробираться выше. Из своего прикрытия я заметила Хруста, у которого, кажется, явно были проблемы с его ружьем, а укрытие, за которой он засел, изрядно поливали свинцом духи. Я высунулась из-за своего укрытия и открыла огонь по противнику, отвлекая всех на себя. Ответ долго ждать не пришлось, я резко присела, закрывая голову руками. Щеку резко обожгло, я прошипела от боли и нервно сглотнула. и пяти минут, наверно не прошло, а тут уже как в аду. Еще и солнце жарит как не в себя. Если выберусь отсюда в этот раз, точной уйду работать в обычную больницу, или госпиталь для ветеранов. Нахрен эти горы, я не коза, чтоб по ним скакать. Метрах в пятидесяти от меня взорвалась скала, камни и песок посыпались сверху. Якут злорадно что-то выкрикивал в стороне, но у меня в ушах стоял только звон. Воспользовавшись моментом, я выбежала из-за скалы и понеслась вверх. — Родя, куда? Отставить! — Док шипел в наушник, отстреливаясь и пробираясь выше. Из своего укрытия я заприметила снайпера, который выцеливал кого-то из ребят.Как можно тише я подобралась к нему, закрыла пальцем прицел. От удивления боевик вскинул голову и посмотрел на меня. Секунда и он уже пытается метнуть в меня нож, но я увернулась и пустила автоматной очередью ему в грудь. — Якут, прикрой. — Снова затрещал наушник. Я перевела взгляд и заметила ползущего по скале Змея. Как иронично. Клим бился в рукопашной с двумя духами, Хруст прибивал прикладом одного. Якут наугад палил по скале, оттягивая все внимание на себя. Дока нигде видно не было. Спотыкаясь, и скользя по камням своей задницей, которая прям обожает находить на себя приключения, я пустилась вниз на помощь командиру. Подстрелив одного, заметила приближающихся еще троих и открыла по ним огонь. Клим повалил одного и уже вдавливал ему нож в грудную клетку между ребрами в область сердца. Его соперник захрипел и перестал дышать. В долине воцарилась тишина. Мелкие частицы пыли начали оседать, покрывая нас всех тонким слоем. Я стояла и кашляла. Хорошо, хоть астмы нет, а то мне давно пришел бы тут каюк. — Транспорт нашелся. — Сообщил Док по рации. — И мертвый водитель. — Хорошо, давай к нам. Нужно перетащить все вещи в машину. — Скомандовал Клим. Он взглянул на меня из-под нахмуренных бровей. — Ты как? — В норме. — У тебя на щеке кровь. Точно все хорошо? — Осколком зацепило. Все нормально. И мы еще вернемся к этому разговору. — Процедила я, ощутив, как рана начала снова жечь. — Спасибо, малая. — Хруст поравнялся со мной и похлопал по плечу. Я лишь кивнула и поплелась за своим рюкзаком. Встретив по пути Дока. — У тебя кровь. — Он схватил меня за плечи и начал вертеть меня, осматривая всю. — Это помада размазалась. Ничего страшного. — Съязвила я. Услышав мою реплику он только разозлился. — Это тебе шутки что ли? Ты на войне, дурная! — Взревел Док, тряся меня за плечи. — Думаешь, я не знаю? Я уже была на войне! Этот долбанный шрам на пол лица напоминает мне каждый сраный день о том, что мне пришлось пережить! Я потеряла своих ребят, я попала в долбанный плен… я под дулом ружья оперировала боевика десять самых моих долгих часов в жизни, который убил моих друзей. И за свои старания получила от них это! — Я указала на багровый шрам, уродовавший меня последний год и всю мою последующую жизнь. Рана уже давно затянулась, но болела все еще ничуть не меньше. — А теперь отпустите меня, товарищ капитан. Нужно грузиться. Я дернула плечами, стряхивая с них руки Володи. Схватив рюкзак направилась вниз. — Все всё слышали? — Ответом мне послужила тишина. — Отлично, нам надо двигаться к блок посту. Меня раненные солдаты ждут. Якут вытирал краем рукава кровь из носа, видимо, его кто-то успел приложить. Я закатила глаза, порылась на самом дне своей сумки рукой, нащупав тампон, достала его, оторвала обертку. Схватив Урманова за подбородок запрокинула ему голову назад и впихнула средство личной гигиены в ноздрю, одарив гневным взглядом, говоривший: не смей мать твою даже доставать его. Мужики глаза вообще не поднимали на меня. Просто делали все на автомате. Грузили вещи, оборудование, препараты. Я скрылась за будкой аэродрома, оперлась о нее спиной и медленно скатилась по ней вниз. Старые раны с новой силой начали болеть и ныть. никогда еще в жизни я не чувствовала себя настолько одиноко. Док просто за секунду взял и сдернул пластырь, сдерживающий меня этот последний год. Я думала, что оправилась. Я думала, что все оставила позади. Но не могла и представить, что так легко могу сорваться от каких-то слов мужлана. — Родя, мы скоро выдвигаемся. — Прошипел мой наушник голосом Платова. — Уже иду. — Ответила я. Ладонями растерла мокрые щеки, размазывая по лицу грязь, не заботясь о том, что в порез может попасть инфекция. Места в машине было мало, пришлось полезать в багажник и выбивать ногами стекло, чтоб был хороший обзор. Пересекаться взглядами и разговаривать не хотелось сейчас вообще ни с кем. Хотелось домой. В тот период, когда мама еще была с нами. А папа каждые выходные приносил пирожные из магазинчика на первом этаже. А сейчас ни мамы, ни пирожных. Лишь огромная дыра посреди груди, которая затягивает в свою темную бездну все сильнее. Дорога до поста заняла около трех часов. За это время никто не проронил и слова. Тишина напрягала, но никто не решался заговорить первым. По прибытию нас встретил местный майор. Востриков Дмитрий Николаевич. Высокий и до ужаса худой офицер с россыпью веснушек на загорелом лице. — Здравия желаю, как добрались? Надеюсь без происшествий? — Была небольшая заминка, но мы разобрались. — Клим пожал руку майору. — Вы — Екатерина Родина? Врач, которого обещали прислать? — Востриков перевел взгляд своих карих глаз на меня. — Так точно. Капитан Родина. Могу забрать несколько бойцов, мне нужно выгрузить оборудование, медикаменты и инструменты и подготовить все? — Конечно. — Кать, да мы поможем, не надо ребят напрягать. — Якут перекинул свой автомат через плечо и сделал шаг ко мне на встречу. Тампона в его носу уже наблюдалось. значит вынул его еще по пути. Черт. ладно хоть кровь остановилась. — Не надо. Вам бы отдохнуть, умыться и переодеться. Я сама тут разберусь. Правда. — Ребята недовольно поплелись в здание. Док задержался на входе, но я не повернулась к нему, только закрыла глаза, сделала глубокий вдох и пошла за коробкой с препаратами. — Вот это помещение — бывший ангар. Располагайтесь тут, капитан. Сейчас бойцы принесут вам все остальное и помогут установить. — Спасибо. — Востриков скрылся за дверью. Мое тело рухнуло прямо на старый ящик, одиноко валяющийся здесь. Дерево треснуло и моя задница провалилась вниз. Громко зарычав, зажмурила глаза, надеясь, что это всего лишь сон и сейчас я проснусь. Но секунды шли. И я не просыпалась. Значит не спала. — Долго еще собираешься так сидеть? — От неожиданности я завалилась на спину и самостоятельно точно уже не могла выбраться. Клим подошел, схватил меня за руки и перевел обратно в сидячее положение, потом еще раз дернул вверх, моя задница выскользнула из дыры, и я со стоном выпрямилась, отмечая, что моя пятая точка в этой командировке страдает больше всего. — Мое эго серьезно пострадало. — Я никому не скажу об этом казусе. Честное слово. — Платов замолчал. Я чувствовала, как в его голове крутились мысли. — Да говорите уже. — Извини за Дока. Он… — Он отправил вас извиняться? — Я скривилась. — Взрослый мужик не может сам прийти и признать свою ошибку? — Он не просил. Это чистая самодеятельность. Он не хотел ничего сказать своими словами и поступками. Он как и все остальные переживает за тебя. — Климентий Иванович, не надо. Это война. Она все спишет. Со мной все будет хорошо. Мне работать надо. И кажется немного умыться. — Да уж. Ты как черт из табакерки. — Усмехнулся командир. — Помощь точно не нужна, а то мои рвутся. — Нет, отдыхайте. И ребятам передайте. Я справлюсь. Востриков выделил рядовых. И еще. Возвращаясь к тому разговору. Я не типичный проблемный генеральский ребенок которому нужна гиперопека. — С этими словами в ангар зашли двое, которые несли лампы и инструменты. — Хорошо. — Клим несильно сжал мое плечо и вышел. — Так, эти коробки в тот угол, лампы сюда. Еще мне нужны веревки, чтоб огородить пространство три на три. И по высоте чуть выше двух метров. — Есть. — Солдаты начали работать, пока я вышла из ангара, чтоб привести себя в божеский вид. После меня поймал майор Востриков. — Как помещение? — Ребята там все готовят. Где раненные с более легкими повреждениями? Не тяжелые. — Я провожу. — Мы дошли до импровизированной казармы, в которой рядами выстроились двухъярусные кровати, уходящие вглубь помещения. И стоило мне только открыть дверь, как в нос ударил запах немытых тел и гниения. Стоны раздавались со всех сторон. — Вот блин. — Я окинула взглядом молодых ребят, офицеров, что лежали здесь. — Да. Многовато. Духи совсем уже страх потеряли. А мы потеряли почти половину наших. Скоро должны прислать подкрепление. — Отметил майор, потирая загоревшую под палящим солнцем шею. — Так, я тогда начну тут, а как только подготовят ангар, перейду на тяжелых. Нужны будут носилки. — Понял. Выделим. Я крепче сжала лямку медицинской сумки и решила, что начну с левого ряда. Небольшие раны, ушибы, ожоги, вывихи. — Вот так, — закрепив туры бинта, завязала бантик и спрятала его под предыдущим рядом, — зацепило несильно. Температуры у тебя нет, повезло, заражения крови нет, но пей больше жидкости. — Екатерина Сергеевна, площадка готова. — Один из рядовых пришел в казарму доложить. — Носилки выделили? — Так точно. — Хорошо. — Я вырвала лист из тетради и передала его солдатику. — Тут имена и фамилии, приносите их в том порядке, который я тут указала. Несите первого через пять минут. Я вышла из казармы и вдохнула раскаленный воздух. В ангаре, пока никого не было, быстро скинула верхнюю куртку формы и осталась в майке, брюках и берцах. Предварительно помыв руки и предплечья с мылом, обработала их спиртом, надела халат, убрала волосы под шапочку, надела маску. Снова обработала руки и надела перчатки. К тому времени, как принесли раненного, ко мне присоединились мед брат и фельдшер. — Осколочное ранение бедра. Поставьте внутривенно два физраствора под давлением, морфин, обработайте область раны йодом. Я заняла место у открытой раны с осколком, фельдшер навис над ногой сбоку, готовый сразу провести пальцевое прижатие и остановить возможное кровотечение. — Достаю осколок. — Я захватила его пинцетом и начала медленно вытаскивать. Кровь, останавливаемая осколком, фонтаном хлынула из раны, брызгая на наши белоснежные халаты. — Дави! Фельдшер кулаком прижал паховую артерию к кости. Интенсивность кровотечения поубавилась. Немного разрезав ткани скальпелем, нащупала пальцами артерию и наложила зажим. Мне сразу очистили рану от крови, теперь я свободно могла зашивать сосуд, за ним ткани и дренировать все это дело.