Неустойчивое равновесие

Картина маслом. Макс с обнаженным торсом наклонился ко мне, а я поднимаю футболку. Мы одновременно повернули головы в сторону вошедшего. – Хм, не хотел вам мешать. – растерянно пробормотал нежданный гость. – Привет! – бодро выпрямился Макс. – Виктор – мой сменщик. Ия – моя подруга. – поочерёдно указав рукой сначала на вошедшего мужчину, потом на меня, снял Макс занавес неопределённости. Я кивнула в ответ, одёргивая и расправляя футболку. – Я могу посидеть снаружи… – Виктор явно ещё чувствовал себя не в своей тарелке. – Да всё в порядке, Виктор, мы уже собирались уходить. Просто немного увлеклись разговором. – Могу понять. – наконец улыбнулся Виктор, переводя взгляд с Макса на меня. После этого уже Макс явно смутился, шустро натянул футболку и, взяв меня за руку, устремился к выходу. Мотоцикл уже ждал нас у выхода. Макс взял висевший на ручке шлем и протянул мне: – Шлем только один. Я обычно путешествую без пассажиров. Я уже собралась отнекиваться, но Макс снова опередил меня своим уже привычным «и не возражай». Перед тем как надеть шлем я оглянулась на своё отражение в стеклянных дверях. Мне пока было довольно непривычно с длинными волосами, и я прикидывала, как с ними справиться. Видок у меня был «рок-н-ролл»: джинсы, футболка, растрёпанные волосы и блестящие туфли на высоченных каблуках. Усаживаясь и обхватывая Макса руками, я украдкой вспомнила поездку с Сомером. Везёт же мне в это время года на мотоциклистов. Вчера я была слишком напугана, чтобы провести эту аналогию. – Ну что, птичка, полетели. – почти дословно повторил Макс слова Сомера, которыми тот начал нашу с ним поездку. Ощущение дежавю это только усилило. Мы ехали может не так быстро как с Сомером, но чувство полёта всё равно было захватывающее. Зарядье быстро осталось позади, и мы неслись по набережной. Блики солнечного света слепили глаза, отражаясь от вод Москвы-реки. После вчерашнего ливня (который, я почти уверена, вызвал Хёст) воздух был свеж и прозрачен. Эти свойства будто уменьшали его плотность, позволяя нам разгоняться ещё быстрее. Неровное дорожное покрытие перемежалось частыми лужами разной глубины, пересекая которые, мы накрывали безлюдные тротуары шлейфом брызг из-под колес мотоцикла. Всё это помогало хотя бы ненадолго забыть о той опасности, которая нам угрожала и на самом деле никуда не делась. Но сейчас хотелось просто раствориться в этих ощущениях, представить себя частицей, несущейся в пространстве, как будто нет преград, проблем и бед. Макс держал своё слово, и все столбы мы исправно объезжали. Для смертного, который к тому же ещё и спал всего несколько часов, он управлял мотоциклом очень ловко. Ехать с ним было нестрашно. Из поглощающего потока мыслей меня выдернул аромат кофе, который появился неизвестно откуда. Посмотрев по сторонам, я открыла для себя, что мы уже достаточно далеко уехали от парка. А кофе варился где-то внутри окошка, неподалеку от которого Макс останавливал мотоцикл. Запах кофе выгнал из моей головы все мысли кроме одной – мысли о завтраке. Аппетит у меня проснулся, значит иду на поправку. Но он проснулся так резво, что я была готова влезть в это окошко по пояс в поисках еды. От дикой выходки меня удержал голос Макса: – Нам стоит поесть рядом с мотоциклом, чтобы не удаляться от генератора. Побудешь здесь, пока я возьму еду? – Боишься, что я сбегу или позову демиургов? – хитро посмотрела я на Макса. – Скорее, боюсь, что они смогут тебя найти. Я не до конца понимаю, как работает их сила. Пока я не готов, в прямом столкновении с ними мне не выжить… – Макс рассуждал задумчиво, без своей традиционной ненависти; но то, что он сказал имело иную эмоциональную подоплёку. – Макс, они же не убийцы, тем более я смогу им объяснить, что ты не представляешь для меня угрозы. – Такая взрослая девочка, а веришь в сказки! – Макс улыбнулся и пошёл добывать нам еду. Мы расположились на скамейке, позади которой Макс припарковал мотоцикл. Несмотря на то, что мы были в бегах, было как-то уютно и спокойно. Кроме того, на солнышке было тепло, а еда была долгожданно вкусной. – Так почему колибри? – Макс снова застал меня врасплох. – Ты же сказал, просто показать без объяснений? – вот же наглец, думалось мне. – Это была моя уловка: я хотел увидеть, а если бы позволил тебе просто рассказать, ты ни за что бы не показала мне. – И у тебя ещё хватает наглости об этом говорить так прямо?! – неслыханная дерзость, моё негодование было готово проявиться в действиях, но я сдержалась. – Мне нечего от тебя скрывать. Я хочу, чтобы ты верила мне. – разные глаза смотрели на меня одинаково честно. – Ну знаешь… – не закончила я и сделала большой глоток кофе. – Просто я слышал о значении подобного изображения, вот и решил уточнить у тебя, какой смысл в него вкладывала ты, когда выбирала. – Макс усмехнулся. – Это я опять про тихий омут. – И про какое значение ты слышал? Здесь Макс отвёл взгляд, но, когда снова посмотрел на меня, хитрыми искорками в разноцветных глазах он непривычно напомнил мне Кевата. У меня появилось предчувствие, что это не к добру. – Ну я знаю, что колибри символ сексуального удовольствия и наслаждения. Особенно в сочетании с тем, где она у тебя прижилась, всё совпадает. В тихом омуте… – он снова ухмылялся. – Мне кажется ты в скором времени рискуешь на себе ощутить тех самых чертей из того самого омута. – я злилась, он явно испытывал моё терпение. – Не своих ли любимых демонов ты на меня натравишь? – Может быть так и сделаю, если ты продолжишь в том же духе. – я поставила стаканчик с кофе на лавочку и отвернулась. – Не знал, что они проникли так глубоко в омут… – протянул в конец обнаглевший парень. И тут я не выдержала и с силой ткнула Макса кулаком в плечо. – Ой, ну прости, больше не буду! Только не бей! Покалечишь извозчика и как доберешься до Бауманки? – Ползком. – я глубоко вздохнула, успокаивая бурю внутри. – А почему Бауманка? Разве шифрованием не ФСБ занимается? – В прикладном варианте, да. Но теоретическая база и подготовка специалистов это Бауманка. А ты хотела на Лубянку прокатиться? – Макс подмигнул. – Честно, нет. Меня от этого места всегда дрожь пробирала. Особенно странно было видеть это здание соседствующим с Центральным детским миром. – Совесть не чиста? – закивал Макс. – Угу, с самого детства. – саркастически парировала я. – Дай угадаю: татуировку в садике накололи? – не унимался криптоаналитик. – В садике при Лубянке. – мой сарказм крепчал. А Макс расхохотался. Он вообще выглядел куда более раскрепощённым, чем вчера или в нашу первую встречу. Наверное, разговор на отвлечённые темы этому способствовал. Я же наоборот как-то закрывалась, его попытки узнать меня лучше будто запускали защитную реакцию организма, которые закипал и злился. И не знаю, что меня злило больше: его неприкрыта ненависть к демиургам или прямота и самоуверенность, переходящая в откровенную наглость. Тем не менее, сейчас именно Макс был моим проводником к источникам необходимой информации и, хотелось мне того или нет, но я должна была учиться уживаться с его привычками. – А ты случаем сам не отбывал ли срок за взлом правительственных сайтов? Или ты начал ещё в детстве и ломал игровые автоматы? – спокойно, Ия, держи себя в руках. – В смысле, где ты выучился криптоаналитике? – постаралась я скруглить ранее выпаленные остроты. – Бауманка моя alma mater. – Макс не выказывал ни малейших признаков обиды на мои слова. – Шесть лет учёбы там были самыми счастливыми в моей жизни. Не простыми, но счастливыми. Это место открывает безграничные возможности получить столько знаний, сколько ты готов в себя вобрать. Кроме того, там я встретил людей, которые стали моими друзьями. Учёба там закаляет, отлично помогая понять, кто и чего стоит. Пустышки быстро отсеивались. Макс рассказывал с упоением и явной охотой, было видно, что эти воспоминания ему действительно приятны. – А человек, к которому мы едем, как раз один из тех друзей? – я предпочитала нейтральные темы, где Макс не мог меня поддеть. – Да, но обстоятельства, при которых мы подружились, весьма забавны. – Макс усмехнулся. – Глупо вспоминать, но на первом курсе мы ещё были без царя в голове, наши затеи были странными и где-то даже опасными. Но тогда нас это только подстёгивало. Мы часто развлекались, подбрасывая друг другу вызовы. И вот в один из таких дней, я на спор должен был пробраться в старое крыло главного корпуса, где тогда шёл ремонт, пройти через него незамеченным и вылезти с противоположной стороны. На первый взгляд ничего сложного, и я, не задумываясь, на это пошел. Меня такое задание ничуть не пугало. А зря. Уже практически в конце испытания я оступился мимо балки, по которой ещё можно было двигаться, и провалился в старую незакрытую вентиляционную трубу. Очнулся я в темноте с болью в лодыжке. Попробовал позвать на помощь, но без толку – крыло старое. Но тогда я ещё не знал все тайны Бауманки. Пролетев несколько этажей, я оказался в вентиляции подвального помещения, где тогда располагалась лаборатория. Через время на мои крики о помощи отреагировал человек, который раскрутил вентиляционный люк в потолке, и я свалился прямо на него. Моего спасителя звали Антон. Он был аспирантом в этой лаборатории и заработался допоздна. Конечно, первым делом он крепко обложил меня матом, отругал за такое ребячество. Но после моего чудесного спасения мы сдружились. Через время я пошёл стажёром к нему в лабораторию. – Да, забавная история. А я думала, только кошек из вентиляции спасают. – вот сама же его и задираю, но сдержаться не смогла. – Мне бы не помешало девять жизней, но не всё коту масленица. Теперь пришло время и мне кого-то спасать. Жаль, не всех пока получается. – Макс погрустнел и опустил глаза. Скорее всего он вспомнил о своей напарнице, которую похитили сектанты. – Макс, не вини себя, ты не мог этого предвидеть. – я положила руку ему на плечо. – Её похитили, когда тебя не было рядом. – Будь я рядом, я бы сумел её спасти. Но Мила считала, что нам будет безопаснее порознь. Завершив утреннюю трапезу, мы продолжили наш путь. На Лефортовской набережной нас встречало величественное здание – главный корпус МГТУ им. Баумана. Оно возвышалось над рекой, безапелляционно заявляя, что по праву зовётся кузницей инженеров России. Его ступенчатый фасад, стремящийся вверх как бы олицетворял трудный путь студента к инженерному будущему. Несмотря на солнечный день и тёплый тон камня, из которого было возведено здание, стены его отдавали холодом. Никаких сантиментов. Только жёсткий естественный отбор лучших из лучших за право называться инженером. И, видимо, Макс этот отбор прошёл успешно. И тут же мне пришла в голову мысль: раз такая глобальная и могущественная организации как эта секта в вопросе расшифровки древних текстов вышла именно на Макса, значит он первоклассный специалист. И как же не повезло ему, получить предложение работы не от какой-нибудь крупной корпорации или концерна, а от сборища этих мерзавцев. Какая-то кармическая неудача. Макс свернул с набережной, и мы оказались в безлюдном переулке. Теперь вставал один важный вопрос: как мы попадём на территорию университета? Вряд ли на нас закажут пропуск или встретят как иностранную делегацию. Перелезть через забор? Это конечно возможно, но, во-первых, это вряд ли останется незамеченным, а во-вторых, весь периметр и без того неприступного забора обрамлён внушительного вида колючей проволокой. – Слушай, Макс, – опасливо начала я, – а такая защита периметра, это для того, чтобы не впустить чужих или чтоб свои не сбежали? Смешно, если бы не было так грустно. – А Вы, миледи, никак через забор собрались? – Макс, не стесняясь, оглядел меня с головы до ног. – Я бы без лишней скромности отметил, что отдал бы многое за возможность посмотреть, как ты на своих каблучищах совершишь этот акробатический трюк. Даже с моей помощью. – продолжал он ухмыляться. – Я вся с нетерпением жду твоих вариантов проникновения на территорию без привлечения лишнего внимания, а также без необходимости мне участвовать в акробатических безумствах. – я скрестила руки на груди и выжидательно буравила Макса взглядом. А он лишь продолжал ухмыляться. Похоже, моё раздражение его забавляло. – Как же ты могла подумать, что я заставлю тебя исполнять что-то подобное? Моя задача – обеспечить твою безопасность, а не испытывать тебя на прочность. «А вот моё терпение ты регулярно испытываешь» – думалось мне. Видимо, это была рецессивная функция Макса. – Да, проникновение на территории МГТУ без приглашения – это задание не из лёгких. – продолжал Макс, начиная движение вдоль забора и увлекая меня за собой. – Одни злобные вахтёрши на каждом КПП чего стоят. Достаточно только прийти со щетиной утром, если на фото пропуска ты гладко выбрит, и твоя личность будет подвергнута самой тщательной установке. – Эта угроза для кого-то могла бы звучать как заманчивое предложение. – хитро прищурилась я. – Это вполне могло быть правдой, но если бы ты видела этих дам, то не сомневалась бы в моих словах. Хотя, у каждого свои пристрастия. И мы тихо, но от души засмеялись. Впереди виделась дверь, не приметная глазу издалека. Она отличалась от основного входа и не привлекла бы внимания простого прохожего. Похоже, назначение этого входа можно было предположить, как хозяйственно-бытовое. У входа стояли большие бочки, коробки, контейнеры, часть из них были явно предназначены для мусора, некоторые в современных тенденциях для раздельного сбора пластика, стекла и бумаги. Из неприметной дверцы периодически выходили люди в повседневной одежде и, подняв на себя груз одного из предметов, стоявших у входа, уносили его внутрь. – В Бауманке много корпусов, все они разные. Много запутанных коридоров, есть потайные помещения и даже целые этажи, несведущим легко потеряться. А я тут знаю каждый уголок. Поэтому проведу тебя внутрь в два счёта. – Можно уже начинать считать? – я подняла одну бровь, скептически наклонив голову. – Можно, только считай про себя, а не в слух, а главное – не шуми. И с этими словами Макс подхватил меня на руки и быстро посадил в контейнер, накрыв крышкой. Если его не прикончат сектанты, это сделаю я. Мне дико хотелось закричать на него, но я понимала, сейчас этого делать не стоит. Я чувствовала себя обезьянкой, которую нелегально провозят через границу. Контейнер подскакивал на кочках, что не способствовало комфортной поездке. Через пару минут движение прекратилось, некоторое время мы стояли в тишине, а потом крышка открылась, и Макс подал мне руку, помогая выбраться из моего укрытия. Я хоть и приняла эту помощь, но злобно смотрела на него, не веря, что он посмел такое со мной провернуть. – Спасибо, что хотя бы выбрал для меня не мусорный контейнер, а бак для сбора макулатуры. – отряхивалась я от пыли. – Тебе просто повезло, я не выбирал. – похлопал меня по плечу Макс. И тут я не выдержала и, поддавшись порыву, с силой наступила ему на ногу. – Ой, дамочка, – взвыл парень, – одно из двух: либо Вы тяжеловаты, что маловероятно, ведь я пару минут назад с лёгкостью Вас поднимал, либо Ваши туфли созданы не только покорять мужчин красотой Ваших ног, но и причинять нестерпимую боль тем, на кого Вы решите наступить. – Макс скривил лицо. Больно? Так тебе и надо. – Впредь, пожалуйста, советуйся со мной о наших планах. – улыбнулась я, похлопав его по плечу. Оглянувшись, я увидела складское помещение без окон, скупо освещённое светом старых ламп. Здесь не было контейнеров, подобных моему. Макс явно привёл нас чуть ближе к цели. – Ну что, дальше меня в мусорном мешке понесёшь? – обернулась я на скорчившегося Макса. – Благодаря твоим стараниям нести предстоит меня. – распрямлял спину Макс, разминая ногу. – И не надейся, хромай лучше в нужном направлении. – скомандовала я. Видимо Макс решил не спорить и повёл нас через небольшую дверь в противоположной от входа стене. Мы шли длинными коридорами, лестницами, сменяющими друг друга на подъём, а потом на спуск, через время мы вышли в холл с красивыми витражами, и я поняла – мы проникли в основное здание. – Здесь можно расслабиться. Мы с тобой сойдём за парочку студентов. – выдохнул Макс, и приобнял меня. – Кажется, ты себе льстишь. – убрала я его руку. – Ну ты что, всё ещё дуешься из-за бака? – И это тоже. Просто мне кажется, мы с тобой не очень-то похожи на студентов. Я аккуратно осматривалась, вокруг были разные люди, в одежде пестрили разные стили, опрятность причёсок одних перемежалась с практически ирокезами других. Может мы и не так сильно выделялись на общем фоне. – Ну будем парочкой аспирантов? – пожал Макс плечами и заулыбался. – Маскировать меня под мусор у тебя фантазии хватило, и тут она у тебя пошла в разнос. – буркнула я. – Да хоть семейной парой профессоров, только не дуйся! – Макс взял меня за руку и умоляюще посмотрел на меня. Я закатила глаза: – Пойдём уже, профессор. Главное здание было очень красивым и внутри. Через огромные окна солнце щедро освещало коридоры, потолки были такими высокими, что, кажется, можно было бы летать по этим коридорам. У Макса сверкали глаза – уверена, что каждый шаг здесь отдавался у него в сердце самыми приятными воспоминаниями. И действительно, он немного крепче сжал мою руку и чуть ближе потянул к себе со словами: – Вот здесь, – указывая направо, – мы ждали результатов вступительных. Здесь – часто собирались после занятий, чтобы всем вместе пойти куда-то затусить. Здесь – столовая. Цены были ещё те, и ели мы там далеко не каждый день. – смешок был ироничным. – А вот здесь, – Макс указывал на небольшой ларёк, – продавали самые вкусные булочки с сыром. Пойдём глянем, вдруг они и сегодня есть? – Профессор, вспомните, зачем мы здесь. Апокалипсис на носу, а Вы ударились в ностальгию. – мне было жаль уж очень резко обрывать поток приятных воспоминаний парня, поэтому я решила чуть смягчить удар иронией. – Куда нам дальше? – К той арке, а дальше несколько этажей вверх по лестнице. – Макс вернулся к реальности и всё же немного погрустнел. – Опять вверх? Ты же рассказывал, что лаборатория Антона в подвале? – заметила нестыковку я. – Хм, запомнила? Ты молодец, внимательная. Лаборатория была в подвале. Но ещё во время моей учёбы в том помещении начали ремонт, а нас перевели в новое место. – парень выглядел довольным, видимо тем, что я запомнила его слова. Несколько раз я обращала внимание, что на нас периодически оглядываются. Я засуетилась: – Макс, что-то не так. На нас оглядываются. Не могут здесь быть люди секты? – Могут. И я тебе даже скажу, какой. Секты любителей молодых и красивых девушек. Ия, ты что, как маленькая? Не помнишь, что в студенческие годы парни думают только о двух вещах: выпивка и девушки? А ты очень даже удачно олицетворяешь собой второе. – У меня точно начинается паранойя. – выдохнула я, сильнее ухватившись за руку Макса. – Не мудрено. Но ты неплохо держишься. – с этими словами парень накрыл мою руку своей. – Продолжай в том же духе, и мы всех сделаем. Странно, но эти простые слова придали мне сил. Макс уже давно в этом варится и всё ещё не пал духом, а я нюни распустила уже через пару дней. Не годится. Нужно брать с него пример. Подходя к дверям лаборатории, я заметила две камеры видеонаблюдения, выставленные так, чтобы фиксировать всех входящих. Дверь также была не фанерная. Явно всё было организовано так, чтобы в лабораторию не могли попасть случайные люди. Макс, заметив, как я рассматриваю входную группу, посчитал нужным пояснить: – Лаборатория не простая, много технологий и методов засекречены, кроме того, есть заказчики из того самого места, где тебе в детстве татуировку накололи. – он озорно подмигнул. – Поэтому и доступ сюда ограничен. Вот только не для нас. После этих слов Макс поднял голову к камере и подмигнул в неё. И через мгновение дверь открылась. Мы заходили в царство тайн и шифров, которые здесь могли как создавать, так и ловко разгадывать. Было похоже, что мы оказались на космической станции, обстановка в светлых тонах с преобладанием пластика и металла. Всё вокруг было ультрасовременное: и мебель, и техника, даже люди выглядели иначе, чем студенты, мимо которых мы проходили по пути сюда. Сотрудников было немного, все они были заняты своими делами, и никто на нас не оглядывался, будто бы ничего такого и нет в том, что в такую лабораторию заявились двое странных людей. Я переминалась с ноги на ногу, чувствую себя не в своей тарелке. Искоса глядя на Макса, я обнаружила, что он-то как раз спокоен и чувствует себя как дома. Наверное, так оно и было. Макс провёл меня через всю комнату, и мы вошли в очередную современную дверь. Это уже был небольшой кабинет, по оснащению не уступавший первому помещению. Но в нём был только один человек, который, увидев нас, с радостью на лице вставал из-за стола. – Макс, бродяга, явился наконец! Я уж стал волноваться, что тебя пришельцы похитили! А тут как снег на голову! И, разумеется, в компании прекрасной девушки… Антон перевёл взгляд на меня и слегка поклонился. Что интересно значит «разумеется»? Он и раньше являлся сюда с девушками?! – Эта Ия, моя подруга, и она тоже интересуется теми документами, которые я просил тебя сохранить для меня. Это Антон, я тебе про него рассказывал. Антон понимающе закивал: – Я, конечно, понимаю, чтобы покорить сердце девушки, нужно необычное свидание, но ума не приложу, почему ты выбрал для этого нашу лабораторию? – Это не свидание! – замотала я головой. – Я правда хотела бы взглянуть на результаты расшифровки древних текстов. – говорила я уверено, хотя меня и смутила реплика про свидание. – Всё готово? – уже серьезно спросил Макс. – Да, разумеется, пойдёмте, я провожу вас. – Антон взял под мышку папку и пригласил нас следовать за ним. Через общее помещение мы попали в небольшую комнату, в которой был круглый стол, несколько мониторов и яркое освещение. Кроме того, из огромных окон солнце добавляло света. – Макс, ты помнишь свой пароль? Макс только коротко кивнул в ответ. – Тогда не буду вам мешать. – Антон положил папку на стол и вышел. – Ну, погнали. – Макс размял руки и подтянул к себе клавиатуру. Его ловкие пальцы заплясали по клавишам с такой скоростью, что мне даже при очень большом желании не удалось бы узнать его пароль. На экране замелькали символы в разных всплывающих окнах. Я разулась и села на стул рядом с Максом, поджав под себя ноги. – Вот смотри, – указал Макс на одно из изображений, обрамлённых непонятными символами, – здесь говорится о могущественном артефакте, который существует столько же, сколько существует этот мир. На картинке, вокруг которой были на мой взгляд хаотично расположены неизвестные мне символы, был изображен Камень, вокруг которого были поклоняющиеся люди. – А вот здесь говорится о хранителе. – Макс кликнул мышью, и появилась картинка, где Камень на ладони человека. – Ну и, конечно, о твоих демонах. – Макс ухмыльнулся. Этот уничижительный тон, который он использовал, говоря о демиургах, не переставал обижать меня. Я, стараясь успокоиться, сделала глубокий вдох. – А здесь о том, что хранителем нужно повелевать, пока Камень не поглотил его полностью. На картинке перед хранителем были изображены четверо – судя по всему, демиурги – а позади какие-то тёмные фигуры без лиц. И тут щелчком мыши Макс изменил картинку на экране. Четыре фигуры с понятыми руками, над ними Камень, а позади лежит человек, который ранее изображался как хранитель. – Здесь говорится, что после смерти хранителя, демоны начинают поиски следующего. – Но это действительно так. – возмутилась я. – Когда хранитель погибает, демиурги ищут нового хранителя, т.к. Камень без него начинает разрушать этот мир. И это совсем не значит, что демиурги убивают хранителя или причастны к его смерти. – Ты снова их защищаешь. – Макс покачал головой. – Всё это очень странно… Кто автор этих текстов? Всё выглядит как краткое руководство по использованию хранителя. И демиургов. Кто эти тёмные фигуры на картинках? Не сочинили ли всё это представители предыдущих поколений, потомки которых сейчас и состоят в секте? - На эти вопросы у меня нет ответов. Но, наверное, самое важное в этой папке. То, ради чего мы рискнули приехать сюда. Макс начал распечатывать папку, а я бросила взгляд на последнюю картинку, оставшуюся на экране. Символы, которые я там видела, совершенно ни о чём мне не говорили. Они не вызывали у меня ни малейших ассоциаций с чем бы то ни было. Видимо, они были настолько древними, что не могли сказать современному человеку, не обладающему специальными знаниями, абсолютно ничего. Такая беспомощность заставила меня почувствовать себя неловко, и я уже машинально в таких ситуациях прикасалась к Камню, как бы в поисках защиты. Мой маленький друг за всё то время, пока мы были вместе, ни разу не обидел меня. Мне казалось невозможным представить тот факт, что он может впитать всю мою энергию и тем самым уничтожить меня. Но именно в момент прикосновения к Камню я почувствовала головокружение, у меня потемнело в глазах и… … Я придерживалась за стену, чтобы не упасть. Стоять было тяжело. Стоять? А когда я успела встать? Я только что сидела в кресле. Оглядевшись, я поняла, что не просто стою, я нахожусь совсем в другом месте. И тут я начала двигаться помимо своей воли. Я шагала быстро и уверенно. Но моё тело не подчинялось мне. Вообще мне казалось, что я просто пассажир в нём. Улица была тёмной, освещал её только свет полной луны. Ощущение было странное. Неужели Камень снова меня куда-то отправил? Я заметила ветви деревьев, видневшихся из-за забора – снова оливы. Значит я опять в Древней Греции. Я снова та девушка? Хлоя? Но почему теперь я просто наблюдатель? Шаги ускорялись, и дышать стало тяжелее. Проходя мимо очередного безликого тёмного переулка, я краем глаза заметила в нём движение, а затем оттуда же я услышала: – Торопишься? Странно. Ведь эта ночь самая длинная – у тебя ещё есть время. Хлоя повернула голову на голос, и я, следуя за её взглядом, смогла рассмотреть источник звука. Говорила девушка, красивая, рыжеволосая. Взгляд её был надменным, но выглядела она, тем не менее, довольной. – Кто ты? И что тебе нужно? – Я ждала тебя, хотела выразить восхищение твоей смелостью. Ты направилась одна через весь город, чтобы сделать сюрприз любимому. В этом мы похожи. Я тоже готова на многое ради него. – Ради него? Ты говоришь о… – Да, о нём. Ты присвоила его себе, хотя он несомненно должен принадлежать мне. Такую наглость я не могла спустить тебе с рук. Но ты не только наглая, но ещё и глупая. Намёков ты не понимаешь. Хотя, по-моему, суд над тобой должен был чётко дать тебе понять – общество осуждает твою связь с ним. Но ты пренебрегла этим знаком. Что ж, мне придётся объяснить тебе всё прямо. – Ты всё это устроила? Но зачем? Кто ты? – Кто я не важно, а мои мотивы тебе, я думаю, понятны, не смотря на твою глупость. Девушка медленно обходила вокруг Хлои, не сводя с неё оценивающий взгляд. А Хлоя будто приросла к месту и только глазами провожала незнакомку. В движении её лицо всё больше освещалось луной, и можно было лучше рассмотреть её. Глаза у неё были необычного зелёного цвета. – Ты настолько глупа, что сделала за меня всю грязную работу. Мне даже не пришлось придумывать, как отвлечь его. Ты сама попросила его не следить за тобой, пока ты всё не подготовишь. Не знаю, чувствовала ли страх Хлоя, а я точно уже поняла, что добром тут не кончится. Мне хотелось кричать ей, чтобы она бежала или позвала Винтера. Но я была только наблюдателем и никак не могла связаться с ней. А её будто парализовало. – Что тебе нужно? – голос Хлои звучал уверенно. Я мысленно удивилась её смелости. И тут девушка почти вплотную подошла к Хлое и, глядя прямо ей в глаза, заявила: – Мне нужен Винтер. И чтобы его получить, я пойду на всё. А вот ты мне мешаешь. Именно поэтому… Здесь незнакомка резко развернула Хлою за плечи, и перед ней оказался мужчина. И тут я почувствовала острую боль в животе. Хлоя опустила глаза – мужчина вонзил в неё нож. – Деметрий, ты… – прошептала Хлоя. – Ты опозорила меня отказом… Звуки и краски начали расплываться. Я чувствовала её боль, мне было жутко от того, что я никак не могу помочь ей. Уже проваливаясь в темноту, я услышала голос рыжеволосой: – Сладких снов самой длинной ночью… … Я очнулась с резким вдохом и закашлялась, держась за живот. – Ия, что с тобой? Я узнала голос Макса. – Ты вдруг потеряла сознание и упала. Я не знал, чем помочь. Уже хотел вызывать скорую. – Макс, они убили её. – рыдала я. – Кого убили? Кто? – недоумевал парень. – Девушку хранителя. – я захлёбывалась в слезах. Макс обнял меня. Я поняла, что мы сидим на полу. – Камень показал мне, как это было. Её подставили. Там была девушка, она… Но в этот момент дверь распахнулась, и вбежал Антон. Вид у него был очень взволнованный: – Кажется, за вами пришли «друзья».