Second Time's the Charm

      Тони считает, что именно те две пресс-конференции, которые он провел после возвращения из Афганистана, больше всего повлияли на его жизнь. Большинство думает, что поворотным моментом в его жизни стало именно его заявление: «Я — Железный человек». Конечно, этот момент был важным для Тони: решение взять ответственность за свои действия, показать, что в костюме был именно он. Пусть ЩИТ ворчит, пусть люди считают, что Железный человек - проявление Старковского эго. Тони нужно было, чтобы общественность могла указать на него и сказать, что он все испортил. Ответственность - то, чего Мстители никогда не понимали, и в конечном итоге это привело к заключению Соглашения после того, как слишком много миссий пошли не по плану с массовыми жертвами.       Лично Тони всегда вспоминал эту пресс-конференцию. Это был момент, когда он принял на себя ответственность за свои действия, момент, когда он решил все исправить.       Конечно, он облажался, все его ненавидели и сомневались в его здравомыслии, но это был первый раз, когда он сделал попытку выйти из тени Говарда и сделать что-то только для себя. Это было начало версии СИ для Тони после того, как он слишком долго поддерживал жизнь Говарда.       Он слышал, как репортеры возбужденно перешептываются друг с другом из-за кулис, и чувствовал странную нервозность. Это первое крупное изменение, которое он сделает...       На этот раз его поддерживали и военные.       Нужно провести пресс-конференцию правильно и привлечь общественность на свою сторону.       Нужно сделать так, чтобы Оби было как можно труднее отмахнуться от его опасений.       Роуди протянул руку и сжал его плечо. — Ты в порядке, Тоунс?       Тони слабо улыбнулся: — Хорошо. Черт, я не думаю, что так нервничал на пресс-конференции с тех пор, как был подростком, Роуди, — он боролся с желанием провести рукой по уложенным волосам.       Пеппер разозлится.       Она уже была в замешательстве из-за его отказа замазать синяки на лице косметикой, как он обычно делал. — Это важная конференция, и я должен все сделать правильно. Иначе все будет намного сложнее, чем нужно.       Роуди кивнул в знак согласия: — Я буду рядом с тобой, Тони.       И это тоже было приятным изменением. Тони не собирался быть там с Оби. Кстати, о дьяволе… — Тони, мой мальчик!       Только годы пребывания в центре внимания, а затем еще больше лет притворства, что не испытываешь чертового ужаса перед Максимофф, заставили его не вздрогнуть. Он даже заставил себя улыбнуться: — Привет, Оби. — Рад видеть тебя, Тони, — сказал мужчина, ярко улыбаясь.       На мгновение Тони увидел, как крестный отец улыбается, вытаскивая дуговой реактор из его груди.       Рука Роуди на его плече была единственным, что удержало его от полномасштабного провала в это воспоминание. — Мистер Стэйн, — вежливо поприветствовал его Роуди. О, да. Тони совсем забыл, что Роуди никогда по-настоящему не любил Оби. Он всегда думал, что это потому, что Оби не защищал Тони от Говарда, когда тот был ребенком. Но теперь... стоит задуматься, не была ли эта неприязнь чем-то большим.       Оби кивнул Роуди, а затем снова сосредоточился на Тони: — Ты уверен насчет этой пресс-конференции, Тони? Ты должен быть дома и восстанавливаться, — негромко возмутился он.       Тони стало не по себе, когда он наконец увидел расчетливый огонек в этих глазах.       Неужели он был слеп в оригинальной временной линии? Да, с Мстителями он определенно был именно таким. Но, может быть, это началось намного раньше, с Оби?       Роуди бросил на Тони странный взгляд — заметил, что с Тони что-то не так. И вообще наблюдал за ним гораздо пристальнее, чем в исходной временной шкале. Сам виноват... разоткровенничался, насколько все было плохо на самом деле. С другой стороны, Оби ведь ничего не заметил? Просто кивнул и сильно хлопнул Тони по плечу. Тони не стал скрывать, что вздрогнул от этого слабого удара, и увидел, как Роуди бросил на Оби взгляд. Пришлось срочно уводить его в сторону. — Ты в порядке? Он ударил тебя по руке? — спросил Роуди, суетясь, как курица-мать (которой он, похоже, втайне и был), пока удивленный Оби остался где-то позади. Роуди никогда не проявлял своей неприязни к этому человеку, но его защитный инстинкт взял верх над «будь вежлив с крестным отцом Тони».       Тони неуловимо коснулся реактора, и от этого движения боль в груди немного усилилась. Не зря он двигался осторожно. Глаза друга сузились.       Роуди зарычал, и Тони с гримасой похлопал его по руке: — Он же не мог знать, — полусерьезно заметил он. — Он не знает, насколько ты ранен. Он не должен был рисковать, — ворчал Роуди, оттаскивая Тони подальше от очень смущенного Оби и подходя к Пеппер.       Она тоже прищурилась, увидев выражение лица Роуди, но не стала спрашивать — пока что. — Ты готов? — спросила она вместо этого.       Тони сделал глубокий вдох. Выпрямился, надвинул солнцезащитные очки... Пора начинать что-то менять. — Я родился готовым, — он одарил их обоих своей лучшей улыбкой для СМИ, прежде чем повернуться и выйти на сцену. Роуди шел сразу за ним, а Пеппер удалилась в конец комнаты, ближе к слушателям.              Обадайя в этот раз застрял за кулисами, поскольку присутствие Роуди предполагало, что речь идет о военных, а он был не в курсе дела. Тони испытывал злобное удовлетворение, понимая, как это раздражает его крестного папочку. На этот раз он не сможет нависать над Тони и вклиниваться в разговор, когда вздумается.       Как только они вышли на сцену, камеры начали мигать, а репортеры выкрикивать вопросы. Тони игнорировал их с многоопытностью, приобретенной десятилетиями практики, защищаясь с помощью солнцезащитных очков (Роуди, кстати, тоже одолжил пару). Он уже давно выучил все хитрости, как выжить на пресс-конференции и не потерять зрение.       Тони до сих пор помнил, как он посоветовал Мстителям надеть солнцезащитные очки на их первую конференцию, а они закатили глаза и отказались.       Часа два потом моргали, чтобы убрать пятна со своего зрения, и Роджерс чуть не споткнулся на сцене. Забавно вышло.       Наконец Тони оказался на трибуне, и толпа притихла, получив возможность хорошенько его рассмотреть. Он увидел растерянность и шок от явно заметных синяков на его лице и на мгновение задумался: осознают ли они наконец, что да, он тоже человек.       На этот раз нужно было, чтобы они поняли это как можно раньше. — Доброе утро, — легко поприветствовал он своих слушателей. — Я уверен, что вы все по мне скучали.       Он всегда старался сделать свои конференции легкими для публики — ну,когда мог. В прошлый раз, к примеру, получилась очень неформальная встреча, когда все сидели на полу. Но в этот раз? Нет, в этот раз все должно быть официально. — Это были трудные три месяца с моей стороны. На самом деле, трудное десятилетие. Вы все, вероятно, уже чувствуете запах интересной истории, но я собираюсь установить некоторые важные правила. Я буду отвечать на вопросы в конце конференции. Если вы крикнете до этого, вас выведут.       Тони кивнул воодушевленному Хэппи, который (заранее предупрежденный об этом правиле) высился у сцены молчаливым часовым и смотрелся устрашающе.       Репортеры выглядели еще более потрясенными. Обычно Тони не делал подобных предупреждений, искренне наслаждаясь хаосом, который вносили в скучные пресс-конференции беспорядочные выкрики и вопросы. Но отныне Тони не позволял никому переступать через себя. Даже прессе — журналистам слишком нравилось разрывать его на куски.       Зная, что Роуди у него за спиной, стоит во всеоружии и, вероятно, с лицом «я полковник», Тони чувствовал, что он действительно может это сделать.       Поэтому он сделал глубокий вдох и начал говорить. — Как я уже сказал, это были долгие три месяца, — он оперся своим неповрежденным локтем на подиум. Его глаза просканировали комнату, и он нисколько не удивился, увидев рядом с Пеппер агента Фила Коулсона . — Я отправился в Афганистан, чтобы продемонстрировать новейшее оружие Старка.       Тони сделал паузу, и его взгляд стал несколько отстраненным. Он собирался быть абсолютно честным прямо сейчас. Да, это противоречило всему, чему его учили в детстве. Но честность? Ему нужно было, чтобы они ее увидели.       Он заметил Кристину Эверхарт в первом ряду. Она слегка нахмурилась, и он подумал, заметила ли она что-нибудь. Он никогда ей не нравился, но эта женщина была профессионалом и страшно наблюдательной особой. И сегодняшняя честность была для таких репортеров, как она. — Я никогда не хотел создавать эту ракету, — признался он, о чем раньше говорил только Джарвису. На мгновение он почувствовал на себе взгляд Роуди. — Ракета «Иерихон» во время демонстрации снесла целый горный хребет. И я помню, как стоял там и думал, нужна ли вообще кому-нибудь такая разрушительная сила. Я создал ее не по необходимости. Я построил его, потому что мне сказали: "Нам нужно что-то большее, чем последняя бомба, чтобы продать".        В комнате стояла мертвая тишина, все слушали. Даже вспышки фотокамер прекратились. — Я нацепил улыбочку, мы все пожали друг другу руки и ушли. Я уверен, вы уже знаете, что случилось после. На конвой напали, и террористы схватили меня, — он помолчал, ненадолго встретившись взглядом с Пеппер, которая выглядела такой же потрясенной, как и все остальные, поворотом этого заявления. — Однако вы, вероятно, не знаете, что я видел, как погибли трое солдат, которые были в том автомобиле, делая все возможное, чтобы обеспечить мою безопасность. Я видел, как они погибли от рук людей с оружием Stark Industries.       Это, наконец, вызвало ропот шока и неверия, наполнивший комнату, и Тони подождал мгновение, чтобы начать снова. — Я полагаю, что, в конце концов,это просто карма, что меня взорвали моей собственной бомбой, — размышлял он. — На ней буквально было написано мое имя.       Эта нездоровая шутка не вызвала смеха, да Тони и не ожидал этого. — Очнувшись в их лагере, я был шокирован, поскольку не ожидал, что проснусь снова. У них в плену был еще один заключенный, врач, который спас мне жизнь. Хотя я бы никогда не посоветовал делать операцию на сердце без наркоза.       Несколько репортеров побледнели, и Тони увидел, как Пеппер прикрыла рот рукой. Это был немного грубый комментарий, но слишком много людей раньше относились к его афганскому плену как к отпуску, который прошел для Тони не совсем удачно. Но не в этот раз. Тони Старк, каким его знал мир, сломался в тех пещерах, и Железный человек восстал из его пепла. Он уже не был прежним человеком. Тем более с его будущими воспоминаниями. — Еще большее потрясение я испытал, когда увидел их запасы оружия "Старк", — его выражение лица ожесточилось при воспоминании, и некоторые репортеры поморщились. Один человек, открывший рот, медленно закрыл его снова. — Я отправился на ту демонстрацию, чтобы показать военным бомбу, которая, по моему мнению, не должна была существовать. На меня напали, и я видел, как солдаты погибли из-за оружия, которое я разработал и построил. Я видел оружие, которое у них было и которое они могли использовать для причинения вреда людям в будущем. И я был чертовски зол.        Несколько человек подскочили от удивления, услышав его тон. — Я вообще не хотел заниматься производством оружия, но занялся, потому что думал, что с его помощью защищаю людей. А теперь я узнал, что это оружие каким-то образом попало в руки врагов. Там, в пустыне, террористы пытались заставить меня сделать для них еще больше оружия. Я отказался. Теперь, после разговора с высшими военными чинами, я пришел к другому решению, — он снова выпрямился, в его позвоночнике точно возник железный стержень. — Начиная с сегодняшнего дня я закрываю оружейное производство «Старк Индастриз». Мы по-прежнему будем поставлять военным оборонительное и ненаступательное оборудование, и как только я наведу порядок в SI, мы закроем оставшиеся контракты, связанные с оружием. Однако после этого Stark Industries будет стремиться к расширению в других областях. Я видел слишком много невинных людей, погибших из-за моего оружия. Пришло время Stark Industries найти другие способы помочь миру.       Наступила долгая минута молчания, пока все осмысливали происходящее. Тони краем глаза заметил Оби и мог только догадываться, как сильно тот хотел утащить Тони со сцены, но Роуди стоял между ними. Пеппер прикрыла рот рукой и смотрела на Тони полными слез глазами. Выражение лица агента Коулсона все еще оставалось безучастным, но Тони ожидал этого. — Вопросы? — спросил Тони, подняв бровь.       Прошло еще несколько секунд, прежде чем руки начали подниматься в воздух. Его немного поразило, что они не начали выкрикивать свои вопросы. Должно быть, он действительно шокировал их.       Он указал на одного из них, и допрос начался. — Если вы вернулись только сегодня, мистер Старк, то как у вас было время обсудить такие важные изменения с советом директоров? — Я основной акционер «Старк Индастриз» и ее владелец. Юридически мне не нужно их согласие, чтобы принимать такие решения. Некоторые скажут: то, что я сделал, несправедливо. Я бы попросил их посмотреть в глаза семьям солдат, погибших из-за оружия СИ, и я посмотрю, хватит ли у них смелости сказать, что это несправедливо. — Мистер Старк, вы сказали, что уже разговаривали с военными? — Да. Я присутствовал на встрече, как только вернулся в Штаты. Они поддержали меня в моем решении, так как не хотят, чтобы мое оружие попало в руки террористов, как и я. — Мистер Старк!       Вопросы шли потоком, репортеры становились все смелее, когда он продолжал отвечать честно, не уклоняясь ни от одного. Единственные вопросы, на которые он отказался отвечать, были связаны с его пребыванием в плену. Единственным ответом на них было: «Без комментариев». А те немногие, кто пытался настаивать на ответах, к своему удивлению, получали укоризненные взгляды от своих коллег-репортеров. Эверхарт даже толкнула локтем мужчину рядом с ней, когда он стал настойчиво требовать ответа.       Тони задавался вопросом, почему он получил другую реакцию. Он помнил, что изначально репортеры были настойчивы в получении подробностей и пытались добиться их в течение многих лет. Однако теперь большинство из них отступили и заставили своих коллег сделать то же самое. Он подумал, не потому ли это, что на этот раз он больше похож на жертву? Синяки все еще сохранились, лицо исхудало от голода и недосыпания. В прошлый раз они видели перевязь и несколько бинтов. Это было все. И он был очень сосредоточен на поддержании "сильного фасада".       Теперь он все еще сохранял силу, приобретенную за годы работы Железным человеком, но также позволил себе показать усталость и уязвимость, позволил себе прислониться к подиуму для поддержки во время конференции.       И глаза репортеров смягчились, их вопросы стали больше сосредоточены на СИ, а не на его похищении.       Очевидно, у стервятников тоже есть сердце.       Он как раз думал о том, чтобы закончить разговор, когда Эверхарт снова подняла руку. — Вы сказали, что там был доктор? Что с ним случилось? — осторожно спросила она.       Тони закрыл глаза от боли, позволив своему горю проявиться на мгновение. — Его звали Хо Инсен. Он умер, пытаясь дать мне время сбежать. Он был… он был хорошим человеком.       Тогда Роуди решил выйти вперед, сказал репортерам, что конференция окончена, и проводил Тони со сцены, положив руку ему на спину. Было несколько вспышек фотокамер, пара особо бесчувственных репортеров пробовала выкрикивать другие вопросы, но по большей части в зале царила тишина, так как все дали этой информации улечься.       Роуди одарил Оби взглядом, когда тот открыл рот и протащил Тони мимо него. — Ты в порядке, Тони?       Тони покачал головой. Он чувствовал усталость до самых костей. — Мы можем идти домой? — спросил он. — Да. Да, мы идем домой, Тони, — тихо ответил Роуди.