Судьбоносная молния

      Нейв шёл, продираясь сквозь густые заросли боярышника. «Я уже близко…» — подумал светло-рыжий кунёнок. Он был измотан и изрядно помят, но упорно продолжал свой путь.       «Судя по рассказам папы, должен уже дойти?..» Нейв отодвинул лапкой последний кустик и увидел Лагерь Союза.

*бек мек кукареку пык мык*

      Это было прекрасное, просто чудесное прохладное утро! Мне снилось, как я гнался за жёлтой бабочкой. Она всё старалась улететь от меня подальше, изо всех сил махая своими лёгкими, казалось бы, сделанными из воздуха и ласковых солнечных лучей крылышками. Но я уже загорелся азартом «охоты», не желая упустить такую красоту. Преследуя её даже в могучих скалистых горах, что своими вершинами подпирали небеса, в непроходимых дремучих лесах, пугающих и завораживающих своей темнотой одновременно, и бурных реках, способных смыть всё на своём пути, я неумолимо следовал за ней. И вот желтокрылая красавица вывела меня на широкую светлую полянку, свежая колышущаяся на ветру трава которой была усеяна цветами различных размеров и окрасок. Вот один был едва ли не больше меня, а другой — меньше моего носа! Какие-то цветочки были тёмными, как ночное небо, а какие-то — нежно-нежно розовыми, как язык. Мне очень хотелось рассмотреть каждый поближе и вдохнуть сладкий аромат, так что я помчался со счастливо зажмуренными глазами навстречу манящей природе. Обежав половину поля, я снова увидел ту бабочку, что привела меня сюда. Она села на самый большой и яркий цветок и будто ждала, пока я подойду к ней. Долго ждать ей не пришлось — мои лапы через несколько мгновений уже были в каком-то усике от неё. Однако вместо того, чтобы сцапать красавицу, я легонько коснулся её. Но вдруг она вспорхнула и начала кружиться в воздухе. Услышав какой-то шорох позади, я оглянулся и увидел, как множество таких же бабочек взлетали с цветков, собирались в рой и спешили к своей соратнице. Я так ими залюбовался, что не заметил, как они закружились и обернулись «врагом», будто жаждущим нарушить царящее здесь умиротворение! Но вмиг стал сосредоточенным и ринулся в атаку. Мы всё сражались, но ощущалось, будто это игра, так что в душе царила радость. И всё было замечательно, пока… — Вставай, недотёпа! — прошептала мне прямо в ухо сестра. — Ну ещё чуточку… — пробормотал я, переворачиваясь на другой бок в надежде, что от меня отстанут. «Нельзя же бросать бой на середине!» Но не тут-то было! — Ну всё, Гальт, — пропыхтела Хейла, пытаясь спихнуть меня с подстилки. В конце концов ей это удалось, и я сполз на пол нашей пещерки. — Ты чего?! Холодно ведь! Совсем одичала?!       Между прочим, было и вправду холодновато. Видать, пол ещё не прогрелся. — И нечего так визжать! Ты вздумал проспать открытие Академии? — Ой… — вспомнил было я одну очень важную вещь. А ведь каждый день до этого в напоминании не нуждался, с нетерпением ожидая начала нашего обучения и днём, и ночью. — Ой-ой, — передразнила меня Хейла. — Марш есть! А то я всё съем и ни кусочка тебе не оставлю! — А сколько времени у нас ещё есть? — зевая, спросил я. — Два когтя, — сказала сестра, пожимая плечами. Взгляд её при этом описал широкую дугу и уткнулся в потолок, а мордочка выглядела так невинно… Тёмно-бурая куничка явно наслаждалась сложившейся ситуацией. — Два когтя?! И как же меня угораздило?       В голове в этот момент звенела пустота. Или, может, я ещё просто не до конца проснулся? — Как? Легко! Нечего гулять до луны! — Но ведь я не так уж и поздно лёг… — А какая сейчас разница? — Никакая. — Вот и хорошо, иди уже позавтракай. И как же ты всю жизнь ещё не проспал? — перешла на свою любимую тему сестрица.       «Сам удивляюсь. Ведь правда, я очень много сплю, особенно если поздно засыпаю. Помню, один раз проспал до сумерек. А всё почему? Правильно, мы с другом поспорили, кто первый обежит весь Лагерь. В итоге, дома я был, когда луна уже вовсю светила на небесном полотне. Ох, и получил же тогда нагоняй от мамы! Правда, я так и не понял, что она мне кричала. Все мои мысли были заняты двумя вещами: едой и сладким сном на моей мягкой подстилке. Заметив это, мама, махнув на меня лапой, впихнула мне в рот белку и отправила спать. Кажется, я так и не доел ту белочку…»       При мысли о еде живот требовательно заурчал. — Гальт! — рявкнула сестра, очевидно, ожидающая меня уже в пещерке с едой. — Иду я, иду, — пробормотал я, пролезая в проход, ведущий как раз туда. Неторопливо шагая навстречу заманчиво пахнущему завтраку, я не переставал зевать. — Ыа-а-ай!       Остановившись, я поднял пульсирующую от несильной, но весьма не приятной боли лапу и развернул подушечкой к верху. Даже в полумраке можно было разглядеть впившийся в беззащитную кожу мелкий камушек. Сонно хлопая глазами, я прищурился и поискал ещё какую-нибудь занозу, но не найдя ничего, аккуратно избавился от источника раздражающих ощущений и не спеша лизнул небольшую ранку. «Чтоб тебе пусто было!» — напутствовал я камушку, отпихивая его с дороги. И, довольный своей небольшой местью, продолжил свой путь.       В пещерке, где обычно проходили наши завтраки, меня уже ждала сестра. Точнее, выглядела она так, словно и вовсе забыла думать обо мне, полностью погрузившись в своё занятие.       Хейла очень любит мастерить всякие безделушки в форме чего-либо красивого. И сейчас она сидела и разглядывала свои предыдущие творения: бабочку из листьев и тонких гибких веточек, ромашку из сплетённой непонятным образом травы.       «То-то мне снится всякая бредятина…» — фыркнул в мыслях я.       Тут моё внимание привлекла сочная мышка, одиноко лежащая на полу. «Так и просит, чтоб её съели!» Но я сдержался и подобрал слюни, которые уже начали свисать с языка. — Это мне? — подозрительно прищурившись, уточнил я у сестры. — Тебе, кому же ещё! — отмахнулась от меня Хейла, будто раздражённая тем, что её отвлекают от созерцания прекрасного. — Спа-… — Между прочим, мне пришлось охотиться за двоих! Так что за тобой должок!       Рассудив, что ей вовсе не обязательно было брать на себя мои обязанности, я подумал, что сестра просто хочет меня подставить. — Так что ж ты меня не разбудила-то? — А ты сам пробовал? — огрызнулась тёмно-бурая куничка, приподняв бровь. Потом она сама смекнула, что её фраза прозвучала несколько глупо, нахмурилась и пояснила: — Я пыталась, но после того, как ты внаглую уснул после четвёртой моей попытки тебя растолкать, плюнула на тебя и решила, что легче будет самой всё сделать. — А, ну, наверное, — я смущённо отвёл взгляд. А потом меня осенило, и я воскликнул: — Эй! Ты же не плюнула на меня в самом деле?! — Конечно, плюнула. И на тебя, и на эту мышь, — отвечала Хейла, возвращаясь к своим побрякушкам.       Я же в это время подавился воздухом. «Она же шутит, да? А то зная её характер…»       Помявшись какое-то время в нерешительности, я всё же решил не обращать на слова сестры никакого внимания. Так что даже когда Хейла хитро ухмыльнулась и хмыкнула, будто едва сдерживая смех, проигнорировал её и преспокойно продолжил трапезу.       Явно ожидая чего-то большего от меня, тёмно-бурая куничка разочарованно нахмурилась и обиженно отвернулась.       «Интересно, что нового нам могут рассказать на сегодняшней встрече?»       Внезапно я почувствовал нечто странное… Видать, случайно проглоченная косточка мыши встала поперёк горла. Не в силах вздохнуть полной грудью, я тут же принялся судорожно откашливаться, даже слёзки брызнули из глаз. А Хейла, покосившись на меня, подошла поближе и села, с интересом наблюдая за разворачивающимся действием. Избавившись, наконец, от помехи, я осуждающе воззрился на сестру, но прежде чем успел сказать хоть слово, был остановлен неожиданно спокойным вопросом: — Ты закончил? Пойдём? — И это всё, что ты мне скажешь? — Ну, могу ещё напомнить, что чем дольше ты тут сидишь, тем меньше времени у нас остаётся. — Даже не спросишь: «Как ты, милый братец?» — Не-а, — повела плечом собеседница. — С чего бы вдруг? — Вот так и задохнусь тут с тобой… — я почти расстроенно покачал головой, осуждающе прицокивая. — Не такая уж и проблема! — Ой, ну всё! Я с тобой не разговариваю! — Да ну, правда? Неужели добиться этого было так просто?! — голова сестры была повёрнута вверх, будто она обращалась к небесам.       Я же, сдерживая своё обещание, ничего не ответил, лишь прошёл к выходу из нашей норы и отправился в путь.       Когда мы подошли к месту встречи у Академии, там уже собралась большая толпа. Немалое количество моих сверстников шумно переговаривались между собой, перебивая и зазывая друг друга без остановки. Я поискал глазами кого-нибудь из знакомых, но обнаружил, что они расположились едва ли не в самом центре толпы, и опечалено цокнул. «Такое ощущение, что мы пришли поздновато.»       Последнюю мысль я озвучил, на что ответом мне было: — А теперь давай подумаем, кто в этом виноват! — Между прочим, мо-.. — Тихо! — шикнула на меня сестрица, как обычно не дослушав мою попытку оправдаться. — Уже начинается!       Я хотел уже возмутиться, но тут и правда послышалась вступительная речь: — Приветствуем вас в Академии! Дорогие кунята, сегодня вы перестанете зваться Усиками и наконец-то станете Ушками! — Вот уж перспектива-то… — пробормотал под смешок окружающих мой друг, неожиданно оказавшийся рядом. Никогда не понимал, как он так незаметно подкрадывается! Теон, конечно, не великан, но довольно крупный. Во всяком случае, он выглядит больше меня, хотя я немного старше. И пусть шерсть у него была недлинная, своей густотой она придавала нежно-каштановому кунёнку немножко шарообразный вид. — Ну, ничего. Постараешься — и Когтем скоро станешь, — улыбаясь, ответил моему смутившемуся другу проводящий открытие Академии кун.       К слову, это был Тима. Весьма популярный, особенно среди куниц вроде моей сестры, мечтающих стать подругой красавца и жить счастливой жизнью. Ну, я не осуждаю их. Каждый хочет такую безмятежную жизнь. Да и Тима вправду красивый, при этом ещё и талантливый. Довольно молод, но уже является главой Клана Мастеров. В общем, настоящая мечта, с какой стороны ни посмотри. — Ты где всё это время был? — спросил я шёпотом у друга, склонившись к нему, чтобы не мешать окружающим. — Гулял, — так же тихо ответил тот.       Хотя, если приглядеться, то полне можно было прийти к такому выводу и самому: на шкуре у него был репейник и кусочки какой-то травы. Да и весь он выглядел каким-то взъерошенным. — А спать не пробовал? — я начал собирать мусор с его шерсти и отбрасывать в сторону. И хоть ни на кого не попал, Хейла больно ткнула меня в бок, из-за чего я сдавленно охнул. «Наверное, это у неё дело принципа. Иначе за что она так со мной?» — Да кто такой этот ваш сон? — отшутился Теон. — На самом деле, я просто проснулся ни свет ни заря, а уснуть обратно не смог. И вот решил, что чем сидеть бессмысленно в норе, лучше пройдусь по утреннему Лагерю. — И как? — с немного ехидной улыбкой спросил я. «На его месте я бы остался дальше спать. Уж с чем, а со сном у меня таких проблем не бывает.» — Да неплохо. Так тихо и спокойно. Вот честно, наблюдал бы за таким дни и ночи напролёт, — нежно-каштановый кунёнок улыбнулся и мечтательно прикрыл веки, словно сейчас у него перед глазами раскинулся шикарный вид.       «Ну и какой интерес наблюдать за тем, как ничего не происходит? Скука, да и только.»       Но такие уж мы разные были. Мне гораздо приятнее было бы находиться в центре какой-то заварушки, а ему — не спеша прогуливаться по пустынным просторам, разглядывая какие-нибудь пейзажи. Наверное, именно поэтому обычно в различные неприятности попадал я, а он хохотал во всё горло над этим в стороне. Хотя я всегда старался утянуть его за собой!       К этому времени тёмно-рыжий кун уже перешёл к подробностям о том, что будет завтра. Вроде всё просто: завтра мы приходим сюда же, делимся на небольшие группы для удобства, и начинается наше время обучения в Академии.       На мгновение я отвлёкся на облака, лениво пролетающие над нашими головами. Они выглядели такими огромными, мягкими и заманчивыми. Хотелось лечь на них и продолжить спать. Ну, или разогнать их в несколько взмахов когтистой лапы. «Так, нужно сосредоточиться на том, что Тима говорит. Иначе снова всё пропущу, а потом буду без понятия, что нужно делать, куда и когда идти! А Хейла, как обычно, ничего мне не подскажет.»       И так выходило, что сначала мы один сезон обучаемся самым основам, после мы распределяемся по Кланам и продолжаем обучаться всему необходимому у своих наставников. Но после обучения основам можно уйти в Семью, если хорошо учиться или если вдруг так и не выйдет выбрать, куда пойти. — Эй, ты! Пс-с-с! — позвал я Теона. Но по какой-то причине он не ответил. Мне это показалось странным, но потом я увидел, как он клюёт носом, и, покачав головой, подумал: «Ничего необычного. Ну да и ладно, я и так точно знаю, что он всё ещё не изменил свой выбор насчёт Клана. Я, конечно же, не в Семье останусь, ведь всегда мечтал вступить в ряды Воинов. Они сильные и смелые, а ещё защищают Союз. И выглядят очень круто и мужественно. Без сомнения, стать хорошим воином неимоверно тяжело, но даже мой папа говорил, что у меня есть все задатки. Вот стану воином…»       К сожалению, именно в этот момент я вспомнил об одном важном деле, которое забыл сделать утром. Хотя, если бы вспомнил позже, было бы ещё неприятнее. — Я отойду ненадолго по зову нужды, не теряйте меня, — бросил я уже на ходу, спеша к отхожему месту. Понадеявшись, что хоть кто-нибудь да услышал меня, я со спокойной душой дошёл до нужника и сделал все свои дела.       Но когда пришло время возвращаться, меня вдруг окликнул какой-то красновато-бурый кун издалека. Присмотревшись повнимательнее, я удивился про себя: «Лапа Травников? Но что он здесь делает?» — Помоги мне, пожалуйста, — с нажимом начал Русик, пока я торопливо двигался ему навстречу. — Что нужно сделать? О-ох, — то, что я увидел, заставило меня споткнуться на ровном месте. На спине у травника лежал весьма помятый кунёнок. «Видок у него, прямо скажу, так себе! Как будто на него напали. Но кто? И почему?» — Надо отнести его, — приказным тоном сказал Русик. И когда я замешкался в нерешительности, добавил: — Скорее же, ему срочно нужно оказать помощь!       Мы взвалили его на наши плечи и пошли так быстро, как могли. Красновато-бурый кун был немногословен, отдавая лишь указания вроде «направо» и «осторожнее, кунёнок может упасть». В действительности же пострадавший практически не соскальзывал. Даже если бы мы несли кучу веток, от них и то было бы больше сопротивления.       Вскоре мы дошли до норы, очевидно, принадлежащей Русику. Выглядела она совершенно скромно, но аккуратно, под стать владельцу. Зайдя внутрь, мы прошли в довольно просторную пещерку, в углу которой лежали благоухающие травы, и положили несчастного на подстилку. Убедившись, что он хорошо лежит и никуда не сползёт, обеспокоенный и явно уставший кун дал мне следующее поручение: — Я пока позабочусь о нём, а ты сбегай и позови Витту, — говорил он, пытаясь найти что-то среди кучи трав, явно не на шутку встревоженный. — А как я её найду-то се-..? — запротестовал я, но мне не дали закончить. — Хоть как! — отрезал он, и голос его звучал серьёзно и весьма напряжённо. Ему явно сейчас было не до моих протестов. Но потом Русик устало вздохнул и продолжил уже более мягко: — Не знаю. Однако Витта должна это увидеть. Так что найди её и скажи, что тут срочное дело. — Хорошо, — сдался я и покачал головой. «Ну что ж за день-то такой? Наверняка это Хейла всё же плюнула на мою мышь, поэтому-то мне и не везёт!»       Я побежал обратно к месту сбора, ведь Витта должна быть ещё там. А если нет… Даже думать не хотелось о том, что мне придётся делать, если её там не окажется.       Когда я приблизился к Академии, принялся судорожно высматривать белоснежную шерсть среди толпы. Но на поляне буквально царил хаос: открытие Академии закончилось, все начали расходиться.       И вместо искомой куницы я обнаружил сестру, разговаривающую о чём-то с Теоном. Тому, видимо, повезло проснуться раньше, чем Хейла заметила, что он спит, и сейчас вместо укоризненных объяснений, что спать на таких важных мероприятиях — это плохо, мой друг выслушивал ворчание по совершенно другому поводу.       «А чего они расселись-то? Неужели меня ждут?»       Внезапно среди кучи шкур разных цветов мелькнуло пятнышко цвета снега. Я рванул в его сторону, стараясь не упустить цель из виду.       В своей погоне я пробежал достаточно недалеко близко к тем двоим, и Теон заметил меня. Но, видимо, всё ещё недостаточно проснулся, поэтому сверкал пятками вдалеке, когда он догадался как-то на это среагировать — а именно нахмуриться и крикнуть вслед: «Э… Ты куда?!»       И пока я не мог ответить, будучи сосредоточенным на беге и имея слишком сбившееся для этого дыхание, за меня это сделала Хейла: — Насколько я помню, он отходил по делам. А за кем это он так гонится? За Виттой? Хо-хо, неужели у него возникли какие-то проблемы?       «Вот я домой приду и устрою тебе проблемы!» — возмущённо закричал я в мыслях.       Вскоре мне удалось нагнать травницу. Сбивчиво описав ей ситуацию, я стал ожидать решения белоснежной куницы.       Она же, выслушав, но ни слова не сказав, решительно направилась в сторону норы Русика. А я в ступоре просто смотрел на то, как расстояние между нами постепенно увеличивается. «И что мне теперь делать? Ай, ладно, пойду за ней, вдруг помочь чем-нибудь смогу.»       С этими мыслями я и бежал вслед за Виттой. Спустя немного времени, мы уже были перед входом в нору, а когда вошли, в нос ударил сильный, буквально сшибающий с лап запах трав. У меня аж глаза заслезились! «А не очнулся ли тот кунёнок от такого? Вот я бы точно не выдержал! Видать, его состояние и правда совсем незавидное…»       Пытаясь совладать с накатившей тошнотой, я пропустил мимо ушей последующий диалог между травниками. И даже то, что мне всё-таки удалось распознать — что-то про границу, лапы, еду и жар — образовывало лишь комок из непонятностей.       А когда я (путём приложения героических усилий) смог раскрыть рот и даже вежливо спросить, не нужна ли моя помощь, мне тут же выдали новое задание. — Устроим ему купание в травах, — так оно звучало.       Русик на это лишь кивнул и попросил меня следовать за ним, пробираясь в проход между пещерками. Я послушно поторопился следом, едва не оттоптав самому себе лапы.       «Как бы мне не испортить тут всё, а то ведь я умею!» — Как тебя зовут? — взглянув на меня, осведомился красновато-бурый кун. — Гальт, — с готовностью ответил я.       Пройдя немного прямо и повернув влево, мы попали в довольно широкую пещерку с углублением посередине. Оно занимало немного больше половины от всего пола и было достаточно глубоким, чтобы туда полностью мог поместиться не очень крупный взрослый кун.       Ведомый любопытством, я уже открыл было рот, чтобы задать возникнувшие вопросы, но прикусил язык, когда услышал Русика, который говорил, слабо и устало улыбаясь: — Так вот, Гальт. Если тебе это действительно интересно, то задашь вопросы позднее. А сейчас давай сосредоточимся на деле.       После этого мы проверили дно ниши, убирая оттуда мелкие камни и прочий сор. Когда она была готова, Лапа Травников чуть отодвинул меня в сторону и сел, прикрыв глаза. Я недоумённо приподнял бровь и с интересом уставился на неподвижного куна, сам непроизвольно замерев.       Вдруг Русик сделал глубокий вдох, открыл глаза, наклонился и начал медленно выдыхать. По мере того, как его лёгкие пустели, углубление пещерки наполнялось водой. Наконец, прозрачная жидкость плескалась у краёв ямки.       Я потрясённо округлил глаза и невольно засмотрелся — происходящее выглядело весьма впечатляюще.       Это ведь просто невероятно! Всем кунятам ещё в молочном возрасте рассказывают, что вокруг нас парят частицы энергии. У каждого словно своя оболочка из них, и пока ты жив, она, словно вторая шкурка, всегда вокруг тебя. Конечно, энергия содержится также и в воздухе, ручьях и дождях, а ещё в земле. С помощью долгих тренировок можно научиться превращать её в пламя, воду, камень и ветер — то есть пользоваться Стихиями. Такой приём часто используется в бою, но и в повседневной жизни оказывается полезным, так что каждый Коготь вне зависимости от Клана должен овладеть этим навыком хотя бы на основном уровне. — Вау, — тихонько выдохнул я, когда травник выпрямился.       Тот обернулся на меня и, снисходительно покачав головой, спросил: — Как ты себя чувствуешь?       Я уже приготовился взахлёб описывать своё восхищение, но тут Русик добавил: — Я имею ввиду… Мне пришлось позаимствовать у тебя немного энергии — ты уж прости, моей бы вряд ли хватило. — Да вроде всё нормально… — недоуменно пролепетал я, прислушиваясь к своим ощущениям. И мне вскоре начало казаться, что вокруг стало как-то необыкновенно пусто.       «Может, это как раз то, о чём он сказал? А кстати, как он это сделал? Разве можно заимствовать чужую энергию?» — О, вот и славно, — пятнистый кун пожал плечами. — Вы закончили? Тогда несите его сюда, я пока травы закину, — послышался приглушённый голос Витты. Оглянувшись, я увидел, как она выглядывает из прохода, а во рту у неё были зажаты какие-то листья.       Когда кунёнок был погружён в воду, травники оставили меня (нас), приказав следить за ним и позвать, в случае если бессознательный очнётся.       Они ушли, и я от нечего делать погрузился в размышления. «Кто же этот несчастный? Почему он один, неужели семья оставила его? Что с ним произошло? И как он оказался здесь, на территории Союза?»       Однако поскольку ответов я сейчас на эти вопросы получить всё равно не мог, мне быстро наскучило это занятие. Вместо этого я уставился на неподвижную воду, позеленевшую от трав. «И чем же эта жижа может ему помочь?» Но она оказалась такой манящей, что я не удержался и подошёл ближе, принюхиваясь. «Пахнет не так сильно, как раньше! Или это у меня уже нюх отказывает?..» Из любопытства я даже опустил лапу в воду, намереваясь проверить её температуру. А последующий вывод о том, что она вполне себе даже тёплая и расслабляющая, утонул в булькающем звуке, который я издал, когда плюхнулся мордой в неё.       Судорожно скребя лапами, я всё же смог выбраться, пусть и не с первого раза, и тут же принялся откашливать попавшую в рот жидкость.       За этим занятием меня и нашла Витта, которая решила проверить, что это за шум. Весело улыбнувшись, она лишь заверила меня, что не страшно, что я окунулся (здоровее буду, по её словам), и скомандовала вытаскивать кунёнка из воды, а после прошмыгнула обратно в соседнюю пещерку.       После некоторого времени моих усердных пыхтений бедолага оказался на «берегу».       Уловив горьковатый аромат, исходящий от меня после «купания», я, кривясь от привкуса на языке, вылизал свою шерсть дочиста. Витта с Русиком всё ещё что-то тихо обсуждали между собой, поэтому я невольно перевёл взгляд на единственного потенциального собеседника.       Тот лежал неподвижно, лишь едва слышно сопя. При этом выглядел мило, но в то же время жалостно, что мне стало как-то не по себе. Посверлив его так ещё немного сомневающимся взглядом, я зачем-то сказал: «А-ай, ну ладно!» и прилёг рядом, начиная очищать и его шёрстку.       Конечно, сначала меня то и дело передёргивало от смущения, но я каждый раз себе повторял, что в этой помощи нет ничего такого. Сам же тот ничего не мог сделать, правильно?       Но меня удивляло количество мелких (и не очень) царапин по всему телу несчастного. Зато когда я закончил, кунёнок выглядел очень даже неплохо. Его светло-рыжая шерсть была густой и пушистой, а также по-детски мягкой, пусть и прореженной чьими-то когтями или чем-то ещё, и немного напоминала беличью шкурку. Наверное, при свете солнца это выглядело бы очень красиво. А ещё на пользу бы ему пошло регулярное питание. А то каждый раз, когда мой язык пробегал по его бокам, я успевал сосчитать его рёбра! «Как же долго он скитался в одиночестве? Но в любом случае… он был явно к такому не готов!»       Но тут мои размышления прервало пробуждение кунёнка.