Семейство Огневых

/Эрик/ Огнев задумчиво глядел на замок перед собой. Раньше он только видел его лишь мельком, украдкой, а сейчас получил возможность изучить его как снаружи, так и изнутри. Черновод — родовой замок Огневых, на данный момент принадлежащий Нортону-старшему, мрачно возвышался перед ним. Эрик слышал, что он не построен руками человека, а выдолблен в цельном коралловом рифе, что делало его уникальным. Он горько усмехнулся. Парень и не думал, что когда-нибудь выпадет возможность поселиться здесь. Что папаша ему вообще позволит переступить порог своего драгоценного замка бездарному ребенку вроде него... — Идём, брат, — повел его в сторону входа Норт. Эрик поудобней перехватил свою дорожную сумку и послушно пошел следом. Идея переселить его в Черновод возникла именно у Норта. Якобы, Эрик будет помогать ему в учебе. Как ни странно, Нортон-старший поверил в эту "сказку" и согласился на присутствие Эрика в своем доме. Они добрались до лестницы, ведущей в Юго-Восточную башню. Где-то наверху находилась комната Норта. В этой части замка было очень тихо — похоже, никто не заходил в личные покои хозяина и его детей. Узкая винтовая лестница с деревянными ступенями, немного просевшими от времени, привела Эрика и Норта к необычной двери. Дверь оказалась составленной из плотно подогнанных друг к другу зубчатых колес самого разного размера и вида. — Дверь изготовлена по спецзаказу отца и имеет секретный механизм, — не без хвастовства проговорил Норт. Эрик недоуменно прищурился, глядя на сложный механизм. — Зачем так усложнять себе жизнь? Норт пожал плечами. — Не люблю посторонних. Мне нравится уединение. Да и не особо это сложно... Он надавил пальцем на небольшое колесо, инкрустированное камешками, по виду — мелкими рубинами, — и оно вдруг ушло вглубь, образуя ямку. Дверь с тихим щелчком отворилась, приоткрывая узкий просвет. — Ну наконец-то, — послышался ворчливый голос Дейлы. Норт устало вздохнул. — На тебе уединение, — пробормотал он. Они зашли в его комнату и Эрик сразу же начал оглядываться. В интерьере жилища брата присутствовало много холодных цветов. На окне висели бархатные шторы глубокого синего цвета и тюль, почти закрывающий вид на море, а на полу лежал мягкий белый ковер. Здесь было немного мебели — аккуратно застеленная кровать под балдахином, шкаф с книгами, большое зеркало, стол с наваленным на него разным барахлом, напольные часы ростом с человека в деревянном корпусе и камин в углу, забранный ажурной кованой решеткой. В камине горел невысокий огонь, а над каминной полкой висел портрет красивой сероглазой женщины с кудрявыми русыми волосами. Эта картина невольно притягивала к себе взгляд: незнакомая красавица чем-то напоминала Дейлу, только у сестры волосы были светлые, почти белые, как у отца. Неужели это мать Норта и Дейлы? Эрик вздрогнул, отступив назад. Он вспомнил свою мать - Азалию, погибшую в аварии. За все эти годы он не удосужился сделать её портрет и хранить у себя - слишком много боли бы это приносило. Воспоминания ударило резкой болью, как загноившаяся рана. — Привет, придурок, — тем временем, в свойственной ей манере, поздоровалась сестра, даже не взглянув на него. Она стояла перед большим зеркалом с позолоченной рамой и расчесывала длинные светлые волосы. Услышав голос Дейлы, Эрик будто очнулся. Он прокашлялся, стараясь не показать минутную слабость. Парень бросил сумку у дверей и подтягиваясь на ходу, залез на кровать брата. Норт, укоризненно цокнув языком, взял его тяжелую сумку и переместил поближе к шкафу. — Черновод... — протянул Эрик, зажмурившись. — Так вот он какой. Не думал, что когда-нибудь я буду жить в этом замке. Дейла с Нортом переглянулись. Эрик вспыхнул, увидев жалость в их серо-зеленых глазах. — Если вы подбираете слова, чтобы "утешить" меня, то можете не напрягаться, — резко сказал он. — Что было, то прошло. — Я и не собирался, — спокойно ответил Норт. Взгляд его стал мягким, лицо украсила задумчивая улыбка.— Просто вспомнил, как мы вели себя, когда впервые встретились. Дейла, отложив расческу, обернулась к ним с грустной улыбкой. Её светлые волосы прямыми прядями ниспадали по её спине, переливаясь всеми оттенками блонда. — Это было почти шесть лет назад... — протянула сестра, приближаясь. — Время настолько быстротечно. Не успеешь опомниться, как годы пролетели, словно ветерок. Эрик поморщился. Он не был любителем философских фраз и рассуждений: — Вот только не надо говорить, как дряхлая старушенция под конец своей жизни! Они рассмеялись и расселись на кровати, поджав ноги. Атмосфера из напряженной, постепенно стала легкой и уютной. Все таки, душевные разговоры между братьями и сестрами имеют свой особый вайб. Сюда бы ещё Ноэля и рыжих близняшек... — Я помню, какими маленькими детишками были вы с Ноэлем, — умилился Норт, полностью отдавшись воспоминаниям и рукой показывая примерный рост Эрика. Дейла согласно кивнула, ущипнув себя за щеки: — Они были такими милашками! Эрик закатил глаза: — Я тоже помню, только смутно. Но вы ведь сначало невзлюбили нас... Взгляды Норта с Дейлой стали грустными и слегка виноватыми. Сестра заправила светлый локон за ухо. — В свои восемь лет мы были оторваны от матери, а тут выясняется, что у отца есть ещё два сына... Разумеется, мы вас недолюбливали... — проговорила она, чуть наклонив голову набок. Норт покачал головой: — Великое Время, мы же были тогда всего лишь детьми... Эрик пихнул его в бок. Двойняшки всегда грустили, когда вспоминали о своем прошлом. — Помнишь, как мы грызлись с друг другом? А Дейла всегда нас игнорировала, запираясь у себя в комнате? Эх, ошибки молодости! — вздохнул Эрик. Дейла издала тихий смешок: — О, как же я вас тогда ненавидела! — Взаимно, — хмыкнул Эрик. — Я вообще боялся, что вы инопланетяне. Уж очень странная была речь у вас... Впрочем, это было близко к правде. Норт встал с кровати и подошёл к своему столу, на котором стояла бутылка колы. — Помнишь, ты мне очки для полетов черной краской закрасил? — со смехом спросил Норт, взяв напиток в руки. Эрик прикрыл глаза, усмехнувшись. — Это после того, как ты мне сказал, что больше видеть меня не желаешь... Дейле я тоже устраивал пакости, — он подмигнул сестре. — Помнишь? Блондинка закатила глаза, скрестив руки на груди. Норт, тем временем, подошёл с колой и сел рядом с ними на кровать. — Ты выбросил в окно мою любимую заколку с рубином. Разумеется, я помню! Норт открутил крышку бутылки и сделал первый глоток. Эрик протянул ему руку. — А где стаканы? — спросил он, принимая бутылку и подозрительно глядя на горлышко. Норт усмехнулся: — Их нет. Но если хочешь, можешь спуститься на кухню за ними. Эрик на секунду задумался. В его голове лень вместе с жаждой столкнулась в жесткой схватке с брезгливостью и одержала сокрушительную победу. Норт снисходительно взглянул на него. — Что ж, придется пить сразу с бутылки. — Отлично, если бы я знал, что в Черноводе мы будем заниматься обменом слюной - ноги моей здесь не было бы, — пошутил Эрик, сделав сразу несколько глотков колы и отложив бутылку. — Знаете, хоть в первые месяцы нашего знакомства мы и не ладили, но я рад, что у меня есть такие братья и сестры, как вы. Как же давно мне всего этого не хватало... Ощутить себя частью семьи. Дейла положила руку ему на плечо, заставив вскинуть голову. Серо-зеленые глаза, обычно светящиеся сарказмом и язвительностью, сейчас глядели на него с любовью и пониманием. — Мы тоже рады, что у нас есть такой брат, как ты, Эрик, — мягко сказала сестра. — Хотя я бы предпочла называть тебя глупым младшим братишкой, а не старшим братом. Она похлопала его по плечу и убрала руку. — Наша история знакомства повторилась через несколько лет, — тяжело вздохнула Дейла. — С такой же враждебностью мы встретили Вику и Василису... Предыдущий урок нас так и ничему не научил. — С ними другая ситуация. Это ведь из-за них отец перешёл в свою основную паралелль, бросив нашу мать. У нас были основания их ненавидеть... — руки Норта сжались в кулаки. Эрик качнул головой. — Ты ненавидел их настолько, что готов был драться с ними кулаками, — с упреком протянул он, покосившись на брата. — Помнишь, как Вика тебе наваляла тогда? Ох, ну и скулил ты, как избитый щен... Норт схватил подушку и бросил ему в лицо. Эрик с хохотом перехватил подушку, но от резкого движения с грохотом свалился на пол. Он мигом вскочил на ноги со взъерошенными волосами и встав в боевую стойку. — Хочешь подраться? — побоксировал руками Эрик. Он заметил, как порозовели щеки Норта от его обвинений. Братец был не таким уж святым праведником, но за свои злодеяния всегда платил угрызениями совести и самобичеванием. — Отец их ещё и закрыл в холодном сарае до вечера, — виновато протянула Дейла, вспоминая былые дни. — Тогда я лишь злорадствовала, но потом... Мне стало жаль их. Если судить здраво, они ни в чем не виноваты. Эрик кивнул. Был лишь один человек, виноватый во всех их грехах, который настроил своих же детей друг против друга. — Ладно, давайте не будем о грустном, — тряхнул головой Норт. Он взглянул на часы. — Отец уже давно должен был вернуться из ЗолМеха... Где же он? Его нет уже целую вечность. — Может, карета по пути сюда разбилась? Отправился на тот свет? — предположил Эрик. Норт с Дейлой возмущенно уставились на него, услышав нотки надежды в его голосе. Брат расширил глаза, подняв ладони: — Шучу! /Норт/ Когда Огневы приехали в Змиулан, часы на Главной Башне показывали три часа ночи. Их вещи приняли какие-то женщины, одетые в темные плащи. Одна из них увела Дейлу, а другая Норта и Эрика, чтобы показать им их комнаты. Они приехали сюда, потому что должны участвовать в предстоящем испытании... — А ведь скоро новый год, — протянул Эрик, бывший бронзовоключник. — Как отпразднуем? Норт усмехнулся. — Я не праздную новый год. Для них была приготовлена кровать, и их провожатая дождалась, пока парни залезут в постель, погасила все свечи и ушла, плотно прикрыв за собою дверь. Закинув руки за голову и уставившись в потолок, Норт понял, что в сон его пока не клонит. Эрик, даже не видя его лица, почувствовал сковавшее его напряжение. Серьезный Норт был ещё серьезнее обычного. — Это как-то связано с твоей матерью? — догадался Эрик. Норт кивнул. И только потом до него дошло, что в темноте этого не видно. Пришлось отвечать вслух. — Отец забрал нас во время Нового года. С тех пор мы с Дейлой никогда его не празднуем. Эти дни жестокое напоминание того, ради чего мы живем. Для того, чтобы вернуть мать и наконец, воссоединть свою семью. Он сглотнул комок в горле и прокашлялся. — Забудь. Прости, что испортил твое новогоднее настроение, — пробормотал Норт. Он ненавидел, когда его жалели, но и выговориться иногда тоже хотелось. Эрик затих, и больше не заговаривал. Норт бы подумал, что он уснул, если бы не слышал его тяжелое и немного сбивчивое дыхание. Возможно, брат тоже задумался о своем горьком прошлом... Норт ощущал, как с каждым вздохом его поглощала боль от утраты матери. В остальное время года ему было намного легче приглушить её, но не во время Нового года. Огнева охватывала жуткая безвыходность. Ощущение было такое, будто кто-то невидимый высасывал из него кислород, с усмешкой наблюдая, сколько же он продержится в агонии. Сердце кровоточило, и эти адские муки не утихали, возвращая Норта на шесть лет назад в прошлое, в тот злополучный новый год, когда его разлучили с матерью. Норт закрыл глаза, судорожно вздыхая. Скрипнула соседняя кровать, раздались чьи-то шаркающие шаги по полу. Кто-то сел на кровать рядом с ним и схватил его за плечи, прижав к себе, поглаживая ладонью по спине. На секунду, под влиянием воспоминаний, Норту показалось, что Нира рядом. Сидит и обнимает его, как делала всегда, когда он плакал или очень сильно расстраивался. — Ну же, Норт, ты уже большой мальчик, чтобы растраиваться по таким мелочам, — со смешком говорила мать, мягко поглаживая его по макушке. Огнев открыл глаза и реальность ледяной водой обрушилась ему на голову, сбивая с ног. Её больше нет. Норт почувствовал, как слезы текут по его лицу, но не заметил тот момент, когда начал плакать. Соленые капли стекали по лицу и впитывались в ночную пижаму Эрика, который обнимал его в попытке утешить. Тяжелое, сбивчивое дыхание эхом отдалось в пустой комнате. — Брат…. — тихо произнес Эрик. Норт нашёл в себе силы поднять голову с плеча брата. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь и вытирая слезы. — Знаю, что чувствуешь, — продолжил Эрик. — Я тоже проходил через это... Просто знай, что у тебя ещё есть мы. Твоя семья поможет тебе вернуть мать, я тебе это обещаю. У нас все получится. Норт поднял на брата хмурый взгляд, чувствуя, как от этих слов пустота в сердце заполняется чем-то теплым и приятным. Он отстранился от Эрика и опустил взгляд. — С Рубиновым Ключом у нас есть шанс, — с надеждой сказал ему брат. Норт вдруг подумал, почему Эрик вообще его поддерживает. Почему сам не забрал Рубиновый Ключ и не вернул свою мать, Азалию? Вспомнив о том, что и брат потерял свою мать, муки совести заелозили в душе Норта, ухудшая и без того подвешенное состояние. Он тут расклеился, а Эрик держится стойко, не смотря на то, что тот пережил куда больше боли, чем он. — Есть вероятность, что ключ не признает меня в нужный момент, — вздохнул Норт. — Потому что я отобрал его у истинной хозяйки нечестным способом. Обхватив его лицо ладонями, Эрик заглянул в серо-зеленые глаза брата. — Мы сделаем это. Может быть, пару раз нас постигнет неудача и мы облажаемся, но мы сделаем это. Не сдавайся раньше времени. С легким вздохом, Норт согласно кивнул, быстро протирая слезливые глаза. — Спасибо тебе, брат. Вдруг, они услышали пронзительный свист и разом посмотрели в сторону окна. Переглянувшись, Огневы подошли к окну. Отсюда открывался вид на двор. Как оказалось, там собралась целая группа ребят. — Да это же Василиса и Вика с их придурочными друзьями, — хмыкнул Эрик, прищурившись. Норт проследил за его взглядом. Ребята о чем-то весело переговаривались и активно жестикулировали руками. — Феи среди них нет, — заметил он. Эрик поднял брови в легком изумлении на внимательность Норта. Через несколько секунд из кирпичной кладки стены выскочил тонкорог и, лихо подлетев к Драгоцию, замер. Раздался второй свист — и через несколько секунд над ребятами закружила луноптаха. Драгоций с юным мастером быстро взгромоздились на тонкорога, а девочек приняла на спину луноптаха. — Интересно, куда это они собираются на ночь глядя? Тонкорог и луноптаха одновременно взмыли в небеса, унося ребят за крепостную стену Змиулана. Норт отвернулся от окна и присел на краешек кровати. Уснуть он даже не попытался - все равно не получится. — Не знаю, — пожал плечами Норт. — Но могу лишь пожелать, чтобы они хорошо провели Новый год. Эрик задумчиво хмыкнул. — А ведь я мог сейчас спокойно дрыхнуть на мягкой кровати, а утром съесть килограмм мандаринов.... Вместо этого я вынужден тащиться за вами, придурками, и наблюдать за испытанием, хотя больше не являюсь ключником. Норт пожал плечами. — Отец почему-то считает, что это будет очень опасно. Так что кто-то должен быть наготове, чтобы занять место старого ключника. — Получается, я буду сидеть на скамейке запасных и ждать, пока кто-нибудь из вас не откинет коньки, — мрачно усмехнулся Эрик. — Буду рад занять место златоключника. /Вика/ Вот и настал момент, когда юным ключникам предстояло вернуть время древнему замку. Перед ними появилось прямоугольное зеркало в старинной серебряной раме. Оно было таким огромным — почти достигало потолка. Несмотря на усилившееся чувство тревоги, Вике вдруг стало интересно, кто и когда сделал такое здоровенное зеркало — его поверхность казалась идеально ровной. Астрагор вышел вперед и встал к зеркалу спиной, заложив руки за спину. Его черные глаза на желтом пергаментном лице горели странным, лихорадочным огнем, хотя в остальном Великий Дух Осталы оставался спокоен. — Я хочу обратиться к нашим ключникам, — громко произнес он. — Вы уже знаете, что на протяжении всего путешествия будете слышать время — ровно двенадцать ударов. Не забывайте считать их, потому что с последним ударом вы должны вернуться назад. Ровная поверхность зеркала подернулась серебристой дымкой, и в его глубине тотчас образовался длинный коридор из бесконечных рядов елок по бокам. Вика поняла, в чем дело, — просто в нем отбивались многочисленные проекции другого зеркала, стоящего позади, такого же гигантского. Но самое интересное — в этих зеркалах почему-то не отображался ни один человек, находившийся здесь, словно Часовая Зала сейчас пустовала. — Вы пойдете по одному, — продолжил Астрагор. — Временной переход зеркал настроен на Эфлару. Но ваш ключ укажет вам правильную дорогу и круто повернет в нужный момент. Произнеся эту речь, он отошел в сторону, а на его место вышла госпожа Мортинова. — Первой выступает Мариша, хрустальная ключница. — Елена улыбнулась своей лучшей воспитаннице. — Удачи, дорогая. Девочка кивнула, подошла к зеркалу и осторожно коснулась его поверхности хрустальным ключом. Ее рука задрожала при этом. Почти мгновенно Маришку с головой затянуло вовнутрь, а по зеркальной глади пошли широкие круги, как по воде. В следующий миг Вика увидела в зеркале необыкновенную штуку: Маришка восседала на странном существе с блестящей чешуйчатой кожей, похожей на стекло. У него была пасть с длинными стеклянными зубами, ярко-алые глаза и длинный хвост с острым наконечником на конце. — Это дракон, — тихо пояснил Норт, внезапно оказавшись рядом. — Астрагор зачасовал переход таким образом, чтобы каждый из наших ключей стал драконом. Мы уже видели их… Это будет твой внутренний зверь, понимаешь? Ключ превратится в твоего дракона, твоего духа. Он повернулся к Василисе и незаметно пожал ей ладонь. — Постарайся как можно быстрее добраться до Часовой Башни, — быстро сказал парень. Василиса сделала едва заметный кивок. — Фэш Драгоций, серебряный ключник! — объявил следующего Нортон-старший. Мальчик подошел к зеркалу и прикоснулся к нему ключом, шагнув в него. Тотчас же под ним засеребрился туман, превращаясь в дракона с яркими голубыми глазами. Зверь раскрыл пасть, дохнув белым паром, и умчался в глубину перехода, унося своего седока в самую даль Временного Разрыва. Марк улетел на огненно-золотом драконе с черными колючими глазами — тело его существа было узким и длинным, похожим на змею, а из пасти вырывалось ярко-оранжевое пламя. Норту достался дракон с мелкой чешуей, переливающейся, словно алые угольки в камине, а Диана улетела на драконе с тусклой и гладкой стальной кожей. — Виктория Огнева, бронзовая ключница! — жестом позвал дочь Нортон-старший. Чуть ли не дрожа от волнения и предвкушения от важного задания, девочка подошла к зеркалу, держа Бронзовый Ключ на готове. В последний раз оглянувшись на застывшую в напряжении близняшку, она подмигнула ей и шагнула в зеркало. Под ней сразу же появился желто-коричневый дракон. Вдоль его спины тянулся гребень. В один из его гибких костяных шипов и вцепилась Вика. — Ухты! — выдохнула она, с восхищением погладив зверя. Дракон спикировал вниз. Мимо проносились ряды елок, размноженных зеркалами в бессчетном количестве. Где-то вдали раздался первый удар часов, гулко отдавшийся в ушах. Почти одновременно с этим событием дракон нырнул куда-то влево, в просвет между елок. Вика поняла, что они с драконом вторглись во Временной Разрыв. В этом мире оказалось много облаков — серовато-синих, густых и плотных, — только где-то там, в вышине, сквозь них пробивался едва заметный солнечный свет. Раздался второй удар полночи, и Вика заволновалась: она зорко вглядывалась в даль, пытаясь рассмотреть хоть какое-то подобие построек или сооружений. А затем оглянулась назад в поисках Василисы. Она тоже должна была появиться. Вскоре дракон снизил скорость, его желтые крылья замерли — он начал планировать, постепенно снижаясь, словно самолет, идущий на посадку. Наконец впереди показалось яркое светящееся пятно, оно все надвигалось, словно далекая огненная планета, и постепенно разрасталось в размерах. Пристально всматриваясь в него, Вика вдруг вскрикнула от радости: она приближалась к огромному циферблату часов, расколотому надвое безобразным зигзагом. Часы приближались, раскрывая детали: из темноты выступила кирпичная кладка высоких стен, увенчанная сужающимся в тонкий острый шпиль куполом крыши. — Вика! — вдруг услышала она голос сестры и резко обернулась. Её стремительно догоняла Вика на своем черно-синем драконе. Словно почувствовав связь между хозяйками, драконы прировнялись и стали лететь на одной скорости. Рыжие волосы девочек развевались на ветру, словно языки пламени. — Надеюсь, у нас все получится! — с надеждой воскликнула Вика. Василиса кивнула, поджав губы. Еще издалека девочка заметила, что вокруг башни царит какое-то смятение. Пять драконов носились вокруг, пытаясь прорваться к часам, но словно ударялись о невидимую стену. Вот стеклянный дракон Маришки поднялся над самым куполом башни и камнем спикировал вниз, но увы, в какой-то момент он тоже уткнулся в преграду и дальше покатился вниз, в пропасть. Наверное, над Часовой Башней царил невидимый защитный купол. Когда подлетели близняшки на своих драконах, к ним тут же слетелись и остальные ключники. Воцарилось молчание, только драконы беззвучно «ревели», выдыхая огонь друг на друга. Вика поняла, что на самом деле все ключники давно поджидают именно черную ключницу и тоже в ожидании уставилась на сестру. — Ну и долго еще будем думать? — не вытерпел Марк. — Двигаем к башне! — Пусть первой полетит Василиса, — тут же возразил Фэш. — А мы все останемся здесь. — Ты смеешься? Ей же все равно не удастся вернуть время! — Марк чуть не взвыл. — Нам надо приблизиться вместе, тогда защитное поле спадет, и мы наконец-то сможем подлететь к самой башне. Огнев так и говорил: только семь ключей откроют путь к замку, забыл? — Вот именно, — спокойно поддержал Драгоция Норт. Фэш с легким удивлением взглянул на него. — Поэтому пусть Василиса вначале попробует вернуть время. Да? Василиса прищурилась, на миг задумавшись. Вика обеспокоенно глянула на неё. Получается, ей надо было сначала прорваться к башне и как-то заставить двигаться часовую стрелу. Но ведь надо переместить искру из сердца на ее острие! Но как?! Вдали раздался гулкий удар — часы в Часовой Зале продолжали отсчитывать полночь. Интересно, это какой по счету — четвертый… пятый? Честно говоря, Вика уже перестала считать. — Давай же! — поторопил Норт. — Она еще раздумывает, кошмар-р… Норт подлетел ближе к Василисе. — Просто попробуй, сестрица, — выдохнул он. — У тебя все получится! Ну а если нет, мы вместе как-нибудь разберемся. Вика, Диана и даже Фэш согласно кивнули. Маришка с Марком презрительно переглянулись, лицезрев такую картину. Василиса странно посмотрела на Норта, но ничего не сказала. Черный дракон словно почувствовал, что ему надо делать: как только все отдалились от них, он стрелой метнулся к самой башне. Не встретив на пути ни одной преграды, прорвался к самому циферблату — Василиса спрыгнула на небольшой выступающий бортик, опоясывающий башню, и тут же ухватилась за выступающую деталь часовой стрелы. Вика следила за ней, прикусив губу. Оказалось, что, пройдя через защитное поле замка, дракон-образ исчез — в правой руке Василисы остался ее Черноключ — Стальной Зубок. — Полетели! — первым взлетел Норт. Диана и Вика бросились за ним. Остальные тоже начали приближаться к башне. Тем временем, Василиса подлетела к основанию часовой стрелы. Девочка повисла на стреле всем телом, но увы — та даже не собиралась двигаться. — Хватит, мы уже насмотрелись на твои жалкие попытки, — попытался приблизиться к ней Марк. Вика загородила ему дорогу. Дракон, вновь вернув облик ключа, приятно грел её ладонь. Если что, можно было использовать его как оружие против златоключника. — Прочь с дороги, малявка, и дай поработать профессионалам, — зло сверкнул глазами Ляхтич. Словно бы в подтверждение слов золотого ключника, вдали раздался еще один удар новогодней полночи. Вика переглянулась с Нортом. Молчаливый разговор Огневых за три секунды. Она вытащила стрелу, широко раскрыв острые крылья и набросилась на опешившего Марка. Острие крыла оставило глубокую царапину на руке златоключника, которой он пытался защититься. Взвыв от боли, парень начал нападать. Раздался громкий, долгий, оглушительный треск. Краем глаза Вика заметила, как Маришке удалось отодрать стрелу от основания часов. Не теряя времени, она полетела восвояси, изо всех сил поддерживая стрелу над головой. Увидев успех подруги, Марк злорадко рассмеялся и понесся за ней, оставив разозленную Вику позади. — Пусть уходят, — совершенно спокойно сказал Норт, внезапно оказавшись рядом. — Василиса, поспеши! — вдруг крикнула её сестре Диана. — Скорее лети обратно к циферблату. — Зачем?! Все бесполезно! — в отчаянии воскликнула Василиса. — Стрелы ведь уже нет! Диана подлетела к подруге и резко встряхнула ее за плечи. — Отставить панику, — жестко произнесла фея, глядя ей в глаза. — Если стрелы нет — сама стань стрелой. У Вики отвисла челюсть. То есть как это, стать стрелой? — Что? — Василиса повернула к ней недоуменное лицо. — Что ты имеешь в виду? Раздался ещё один удар. — Быстрее, Василиса, — поторопил Фэш. — Единственный способ воспользоваться синей искрой — самой встать на место часовой стрелы. Я придержу тебя, чтобы ты не упала. Если бы искрой завладел Астрагор, он бы так и сделал. Ведь часовая стрела — бесполезная железка, если на ее острие не дрожит синяя искра Времени. Переглянувшись, Вика и Василиса в мгновение ока подлетели к самому центру циферблата, и Василиса аккуратно встала на выступающий конец цапфы — основание, на котором ранее крепилась часовая стрела. Всем телом девочка прислонилась к шершавой поверхности циферблата. — Прячь крылья. Подними руки и вытянись в струнку… — посоветовала Вика. — Еще ровнее… еще… вот! Замри… В тот же миг бухнул оглушительный гром, как будто небо обрушилось на землю. По всему корпусу Часовой Башни прошла сильная, затяжная судорога, сотрясшая весь замок до основания, и замерла где-то там, внизу, под пеленой плотных серых облаков. Раздался сильный треск; он все нарастал и нарастал — Вика не выдержала и закрыла уши, ринувшись прочь от циферблата. На ее глазах Часовая Башня соединялась в единое целое: кирпич складывался к кирпичу, рваные края раскола срастались, в самых мельчайших деталях переплетаясь друг с другом, а на циферблате вновь появилась часовая стрела. Василиса от радости сделала сальто. Словно большая черная змея, раскол постепенно уползал вверх, пока не исчез окончательно. Но главное — девочка готова была поспорить, — минутная стрелка передвинулась на полделения. Время вернулось в замок! — Ты ранена! — с ужасом произнесла Василиса, увидев рану на боку сестры. Та отмахнулась. — Да ладно, это пустяки… Ты видела — стрела снова на месте! Представляю, какие у них сейчас лица! — Она ухмыльнулась и тут же схватилась за раненый бок. Снова раздался гром: это пробил еще один удар новогодней полночи. — Одиннадцатый! — взволнованно произнес Фэш. — Нам лучше поспешить. Он схватил Василису за руку и полетел вперед, усиленно махая одним крылом. Огневы устремились за ними, К счастью, как только они отлетели от Часовой Башни на достаточное расстояние, под ними вновь появились драконы. Фэш тут же расслабленно рухнул на своего серебристого зверя. Вика судорожно вцепилась в гребень своего дракона, полностью доверившись ему. Ребята вылетели из зеркала почти одновременно — в тот момент, когда часы пробили последний двенадцатый удар. Наступила новогодняя полночь.