Семейство Огневых

Астариус устало вздохнул, покачав головой. Миракл лишь удивлённо хмыкнул и больше никак не выдал своего потрясения. Мужчина присел на кресло возле своего старого блондинистого друга и закинул ногу на ногу. — Вот это, я понимаю, внук, – восхитился Миракл. — И Огнев, и Лазарев в одном флаконе... И сколько же вас? У тебя есть братья и сестры? — Других таких больше нет, уважаемый зодчий, — Макс склонил голову набок, усмехнувшись. — Я - семейная реликвия, так сказать. Уникальный и неповторимый образец… Константин с Нортоном на слова Макса отреагировали гораздо острее остальных. На их лицах так и застыло комичное выражение изумления и недоверия. Признание Макса вдребезги разбило холодное выражение лица Нортона, заставив его на мгновение показать свои настоящие эмоции. Макс захохотал, едва взглянув на них: — Эх, видели бы вы свои лица, старики! — со смешком воскликнул он. — Что, не ожидали такого поворота? Подумать только! Кровь двоих враждующих часодеев смешалась, и появился я - шедевр на миллион эфларов. Астариус закатил глаза. — Ты себя слишком переоцениваешь, мальчик. Макс цокнул языком. — Позвольте не согласиться. Нортон отмер первым. Он едва смог натянуть на себя привычную спокойную, безразличную маску. — Поверить не могу, что моя дочь выйдет замуж за ремесленника... — процедил он, кинув испепеляющий взгляд на Константина, словно во всем виноват. — Впрочем, это можно предотвратить... Взгляд Макса тут же повеял холодом. Он сверкнул опасной, без всякого веселья, улыбочкой. Нортону она напомнила оскал дикого зверя, приготовившегося к нападению. — А вот про это даже задумываться не стоит, Огнев, — прищурился Макс. —Подобное вмешательство в жизнь королевских особ карается смертной казнью... У тебя не будет возможности переродиться в новой паралелли... — Мы поняли твою угрозу, Макс, — прервал его Астариус. У него было такое выражение лица, словно голос праправнука раздражал, как если бы кто-то скрёб ногтями по стеклу. — Угрожаешь мне смертью, мальчишка Лазарев? — презрительно поморщился Нортон, окинув внука уничтожительным взглядом. — Учитывая то, что ты из будущего, наверяка знаешь о том, что меня ждет. Взгляд Макса стал острым, как заточенный кинжал. Идея поделиться с ним своими проблемами перестала казаться ему такой заманчивой. — Ах, точно... Смерть от рук собственной дочери, как я мог забыть! — с фальшивым ужасом протянул Макс. Константин неверище покачал головой. Наверное, он сомневался, его ли это внук. Подобная саркастичность и высокомерие не присущи потомкам Лазаревых. Но это объяснимо, если Макс действительно внук Огнева. — Но не волнуйся, — продолжил рыжий паренёк. — Если один из Огневых и умрет, это не значит, что насмерть. Он щёлкнул пальцами, и его лицо вновь украсила широкая ухмылка: — Это доказано временем! — Ты со всеми так неуважительно разговариваешь? — укоризненно произнес Константин. Макс подмигнул ему. — Нет, я так только с теми, кого я терпеть не могу. — Понятно, и кого же ты так недолюбливаешь? — Всех, кроме тебя, мой любимый дедулька, — Макс послал ему воздушный поцелуй. Он встал и начал деловито расхаживать по помещению, начиная рассказ: — Итак, мои старые-молодые родственники и не родственники. Начнем наш совет Зодчего Круга. Для начала краткий пересказ событий: в моей паралелли, накануне нового года, когда в Расколотом Замке все были заняты подготовкой к празднику, был похищен важнейший артефакт - часодейная шкатулка. Пояснение: это было не просто деревяное хранилище для драгоценностей, а самая настоящая тюрьма для особо опасного духа. Вор смог обойти удвоенную охрану, эферы и ловушки... — Это значит, что им был кто-то из своих? — нахмурился Миракл. — Я бы так не сказал. Это был очень могущественный часовщик, а позже я выяснил, что это тот самый Михаил Изюмников, которого вы считаете часомонстром. Он проскочил в будущее, объединился с мятежниками и стал их частью... Вообщем-то, на самом деле, никаких часомоснтров не существует. — То есть как это? — недоуменно спросил Константин. — Михаил - самая настоящая фейра, не поверженная проклятием, — Макс поймал на себе сразу несколько недоверчивых и насмешливых взглядов. — Если кратко, то раньше фейры обладали несравнимым могуществом - они пили кровь фей, тем самым обретая бессмертие и забирая их дары. В те времена с ними покончила Алая Королева, наложив на будущих фейр проклятие - их имена станут посмешищем, чем-то низким и непристойным, а их настоящая история окажется забытой. Они больше не будут рождаться с разрушительной силой кровососов и просто будут бездарными полукровками. Однако Нортон, не смотря на открывшую перед ним истину, насмешливо выгнул бровь, не в силах поверить в такую чушь. — Ты что, только что сочинил это? Макс стрельнул в него яростным взглядом. Но его тут же поддержал Астариус. — Я предполагал нечто подобное, — погладил он свою бороду. — Продолжаю, — прокашлялся Макс, предоставив им выбор: верить или не верить его словам. — Фейра, которую вы не так давно поймали, именно он украл шкатулку. Но он лишь пешка в большой игре. За этим, как оказалось, стоят более влиятельные люди... — И кто же? — спросил Константин. — Мятежники: Григорий Волков и Николай Огнев, — при упоминании последнего, голос Макса слегка дрогнул, но он тут же взял себя в руки. — А так же десяток их последователей. — Волков и Огнев? Знакомые фамилии, — пробормотал Нортон. — И как всегда в злодейских планах замешаны Огневы, — язвительно добавил Лазарев-старший. — Если у этого Григория фамилия Волков, то получается, что он... — Сын Алексея Волкова и Лиссы, — утвердительно кивнул Макс. — Сын Лиссы? — ужаснулся Константин.— Не могу поверить... — А кто же Николай? — поинтересовался Миракл. — Мой двоюродный брат, сын Норта Огнева и Миланы Дэлш, — ответил Макс. — Полукровка. — Фейра? — нахмурил седые брови Астариус. Макс кивнул, поджав губы. Синие глаза застыли на одной точке и он продолжил свой рассказ: — Григорий и Николай - они оба фейры. Вот только Григорий особенный из них... Они все это устроили, чтобы снять проклятие фейр и создать собственное независимое королевство. Моя ма... Хранительница Времени сразилась с вором, пытаясь остановить его, но его поддержали остальные мятежники. В результате, в неё выстрелили отравленной стрелой и... Она сейчас очень сильна больна и практически при смерти... Макс на мгновение отвернулся от слушателей. Нортон внимательно посмотрел на него: напряженная спина, сжатые кулаки... Парень очень переживал за Хранительницу Времени, но неумело пытался это скрыть. — Повелители Времени поддерживают её жизнь, а меня отправили на поимку вора и остальных мятежников. — Почему именно тебя? Разве не нашлось других кандидатов на эту опасную миссию? — спросил Астариус. — Верно, — кивнул Миракл, соглашаясь. — Почему они отправили юнца? Макс сжал зубы. — Сын повелителей взял на себя управление Осталой и Эфларой, а остальные часовщики заняты восстановлением Расколотого Замка после разрушений, которые устроили мятежники. К тому же, это стало для меня своеобразным испытанием - как никак, я наследник Хранительницы Времени. — А в качестве группы поддержки ты выбрал нас, — хмуро заключил Нортон. — Верно, старик! — слабо улыбнулся Макс. — Ну так что? Вы же поддержите меня? Вместе мы мигом поймаем всех злодеев и вернем в мою паралелль мир и справедливость. А для начала допросим нашего вора... Он повернулся к Нортону Огневу. Тому показалось, что взгляд этих синиз глаз пронзили его насквозь. — Где Михаил Изюмников? — В хорошо охраняемом месте, — ответил Нортон, прищурившись от его повелительного тона. — Отлично, — усмехнулся Макс. — Одинокая Башня, я полагаю? Нортон почувствовал вспыхнувшее раздражение от излишней осведомленности мальчишки. — Что ж, тогда мы немедленно отправляемся туда. Мы должны помешать Григорию снять проклятие, потому что иначе разразиться новая война - и возможно, все феи в мире будут истреблены. Григорий хитрый, как лис, наверняка захочет освободить своего верного пса. А значит, мы должны успеть допросить вора и устранить до его вмешательства. — Под "устранить" ты имеешь ввиду... — протянул Константин. Макс холодно улыбнулся, взглядом подтвердив его опасения. В васильковых глазах зажглось желание убивать. — Единственное наказание для врагов королевской семьи - смерть. /Вика/ Огнева судорожно вдохнула, пытаясь собрать силы и выбраться, но она уже слишком глубоко ушла под воду. Грязь заливалась в нос, стекала в горло. А под ней по-прежнему ждали русалки, ледяные руки зажали ей рот, накрыли глаза, и все звуки начали затихать, словно кто-то понизил громкость телевизора. Вот она, глупая смерть от рук русалок. Возможно, и не смерть даже, а кое-чего похуже. Она провалилась в обьятия мрака и темноты... Внезапно, Вика почувствовала, как кто-то больно надавил ей на грудь с такой силой, будто хотел переломать все кости. Первой мыслю было, что это русалки пытаются раскромсать её на части и Вика собиралась закричать, чтобы её оставили в покое хотя бы перед смертью, но изо рта вырвался только надрывный булькающий кашель. В следующую секунду чьи-то пальцы полезли ей в рот. Неужели это русалки! Вот ведь мерзость... — Дыши, волчонок, — прошипел знакомый голос. Через некоторое время, до измученного мозга Вики дошло, что пальцы не пытают её, а пытаются выгрести грязь, которой она давится. Вика кашляла, пока не заболело в груди, потом, с трудом втянув воздух с привкусом тины, с усилием открыла слезящиеся глаза. Над ней нависали обеспокоенные лицо отца и Василисы. — Ты в порядке? — испуганно спросила сестра. Вика устало кивнула. Сама Василиса выглядела не лучше - испачканные в грязи мокрые волосы и лицо, поцарапанные руки и оборванная одежда. Алексей помог Вике принять сидячее положение и положил её голову себе на плечо. Вновь с усилием подняв тяжелые веки, она огляделась. В нос пробивалась нестерпимая вонь. — А где русалки? — Он их уничтожил, — кивнула на Алексея Василиса. — Осушил озеро, а затем поджарил и самих русалок. — А что так можно было что-ли? — пробормотала Вика, слишком усталая, чтобы удивляться этому. Волков поджал губы. На бледном лице появилась такая же усталость. Подобный всплеск часодейства наверняка стоил ему недюжины силы. — Я исчерпал почти все свои запасы энергии, — недовольно сказал он. Вика успела заметить сверкнувшие клыки. Похоже, кто-то едва сдерживал себя. — Глупый волчонок, зачем ты заговорила с русалкой?! Я же предупреждал тебя! — Она... Она назвала меня по имени, — ответила Вика. — Ну и что? Я же говорил, что они будут нести всякую чушь, лишь бы затащить вас под воду. Эх, глупое дитя! Он поднял её на руки. Вика огляделась и увидела пустующую равнину с горами выжженных трупов, вместо озера и стаи русалок. Поморщившись от такого ужасного зрелища, Вика отвернулась. — Теперь это не Русалочья Тропа, а выжженная земля, — хмыкнул Алексей. — Мне стоит придумать, как объяснить все это Белой Королеве. Вика попросила отца поставить её на землю, так как достаточно пришла в себя, чтобы самой идти дальше. Не хотелось быть обузой на такой важной миссии, как спасение Дианы. Дальше они шли не останавливаясь, пока не увидели впереди черную стену густых зарослей. Вика, напрягая зрение, всмотрелась в это странное препятствие, похожее на толпу людей, спрятавшихся под черными зонтиками. Это было оно — поле старочасов. Кажется, чаши цветков светились в темноте — над каждой из них реяло небольшое облачко неяркого беловатого света. Троица вызвала крылья, глубоко вздохнула, собираясь с силами, и поднялась в воздух. Алексей слегка покачнулся, словно у него закружилась голова, но тут же выровнялся. Вика почувствовала угрызения совести. Это ведь из-за нее он так ослаб. Не стоило слушать бредни русалок. Пролетев над первой дюжиной цветков, Вика испытала странное волнительное чувство: ей вдруг показалось, что она больше никогда не вернется назад. Черные циферблаты покачивались в разные стороны, а их золотые и серебряные стрелки (они и светились в темноте) двигались в разные стороны, иногда совершая полный оборот. Неожиданно девочка увидела впереди ярко-алое пятно. — Это старочас феи! — тоже увидела алый цветок Василиса. — Может, это цветок Дианы? — хрипло спросила Вика, а затем закашляла. Алексей взглянул на черную стрелу в руке и покачал головой. — Нет, это не он. И они полетели дальше. Алексей начал прерывисто дышать, махая крыльями. — Мне срочно нужно выпить кровь, когда вернусь домой, — пробормотал он, облизнув губы. Вика с Василисой тоже начали уставать, а поле старочасов по-прежнему казалось бескрайним. Среди черных чаш попадались огромные созвездия алых, но все было безрезультатно — стрела Дианы оставалась холодной, безликой палочкой. Но больше всего Вику раздражал шум. Казалось, все пространство поля состояло из самых разных шорохов: где-то там, возле самой земли, что-то шуршало, шептало, свистело, бормотало, напевало… На миг ей почудилось, что это старочасы разговаривают между собой. Вдруг, среди цветов показались голубовато-призрачные тени. — Это затерянные во времени, — объяснил Волков. — Игнорируйте их. Они подлетали к ним, кружили рядом, касались бестелесными пальцами их крыльев. Наверное, они что-то говорили, но тихо — Вика отчетливо видела их шевелящиеся губы, но не слышала абсолютно ничего. Василиса с Викой послушно летели за Алексеем, и затерянные от них отстали. Вытянув руку со стрелой перед собой, Волков уверенно вел их в неизвестном направлении. И тогда Вика увидела Диану. Свернувшись калачиком, фея лежала в чашке алого цветка и, кажется, крепко спала. — Диана! — радостно воскликнули близняшки. Вика при виде подруги, почувствовала, как приятное тепло распространилось в её груди. Как же она рада видеть её! Только теперь девочка поняла, как сильно ей не хватало рассудительной феи. Алексей подлетел и осторожно высвободил ладонь Дианы, крепко сжав в своей. Он потянул ее за руку, и фея послушно вылетела из цветка, зависнув рядом с Алексеем, словно воздушный шарик. Ее тело совсем не имело веса — оно было таким легким, будто пушинка, хотя сама она выглядела как всегда — ну, может, несколько бледнее. Близняшки подлетели поближе и схватили подругу за обе руки, тем самым забрав её у Волкова. Тот выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок. Не тратя больше времени, Алексей взмахнул черной стрелой наискось, а потом еще раз. Алую чашу старочаса перечеркнул пылающий огненный крест. В тот же миг небо над ними поделилось на черные летающие тени. — Жахи… — с ужасом поняла Василиса и тут же рванула в сторону увлекая сестру и спящую Диану за собой. Алексей выругался и полетел за ними. — Отдай! Отдай! Отдай! — вдруг закричали на разные голоса жахи. Некоторые из них подлетели к самому лицу Вики — мерзкие летучие мыши. — Наше! Это наше! — провизжало над самым ухом. Вика из последних сил зажгла на своей стреле огонек и устремилась ввысь. — Тебе не уйти с поля мертвых цветов, — вдруг сказал кто-то у нее за спиной. Голос был надменный и хриплый. Вика дернулась, но даже не обернулась. Жахи копировать голоса затерянных во времени. — Можно долго блуждать среди старочасов, — продолжил голос. — И потерять все свое время… — Ты ведь устала, — прошептал ей в ухо другой голос. — Тебе так хочется спать, не правда ли? О, я помню это ощущение… Лететь, лететь без отдыха, а потом — остановиться и заснуть. Это было похоже на испытание в Русалочьей Тропе. Больше она не попадется на эту ловушку. — Страх! — крикнул Алексей, вскинув свою стрелу. Воздух разрезала огненная спираль и жахи с писком разлетелись в разные стороны. — Держите фею покрепче! — тихо сказал Алексей. — Осталось совсем чуть-чуть. — Да… — прошептала Вика, из последних сил сжимая холодную руку Дианы. *** Словно во сне она увидела впереди светящиеся рожицы тыкв. «Ого… — невольно подумала Вика. — Как же еще далеко лететь…» — Держитесь, девочки, — произнёс Алексей. — Осталось совсем чуть-чуть. Диана, по-прежнему ведомая за руки близняшками, летела с закрытыми глазами. В темноте лицо феи выглядело неестественно белым, но живым. Да и сама Вика чувствовала слабый пульс, пробивающийся через кожу руки Дианы. — Никогда не забуду это ночное приключение, — прошептала Василиса. — Да уж, я тоже, — согласилась Вика, вздрогнув. Видение того, как её утаскивают под воду мерзкие русалки, ещё долго будут её преследовать во снах. Она бросила взгляд через плечо и её едва не стошнило от ужасающей картины. — Надо будет отправить отряд уборщиков убрать трупы русалок, — вслух рассуждал Алексей, тоже взглянув назад. Почувствовав под ногами холодные камни, Вика вздохнула. Она по-прежнему сжимала руку спящей Дианы, но уже не могла ее удержать — словно ее тело, прикоснувшись к родной земле, наливалось энергией и снова приобретало вес. Василиса столкнулась с такой же проблемой и они чуть не уронили свою подругу. — Время возвращается к ней, — тихо произнес Волков. — У нас все получилось. /Нортон/ Они вышли из нуль-зеркала в Северной Башне. — Все, как я помню, — с ностальгией вздохнул Макс, оглядываясь. Часы-домик на стене, диван, накрытый синим плюшем, камин с узорной черной решеткой, низкий и круглый кофейный столик, рыжевато-бурая медвежья шкура на полу. Возле камина стояли бронзовые подсвечники — высокие, одинаковые, в виде клубков змей с разинутыми пастями. Чешуйки на змеиной коже горели тревожным, металлическим блеском. На каминной полке, рядом с часами в виде бронзового орла с хищно распростертыми крыльями, стояла неприметная на первый взгляд портретная рамка — небольшой черный прямоугольник в окаймлении полосок из серебра. Макс с любопытством подошёл и притронулся к ней - за что получил предостерегающий взгляд от деда. Нортон-старший с издевкой выгнул бровь. — Я что, часто водил тебя в свою личную башню? Лазарев отдернул руку от видимо драгоценной вещи Огнева. Раньше, то есть в будущем, когда он заходил сюда, подобной рамки не было. — Довольно часто, — кивнул Макс. — Но я никогда не приходил сюда по своей воле. Чаще всего, мать отправляла меня сюда в наказание за устроенные неприятности. Это было в далеком детстве. — Приятно знать, что в будущем мой дом превратят в исправительную школу для малолетних идиотов, — процедил Нортон, зашагав к выходу. Выйдя в коридор, Макс пробежался взглядом по темным стенам и огромным окнам с пыльными стеклами. — Как здесь мрачно! Этому замку не хватает женской руки, — заметил он. — Нира бы такого не допустила. Огнев стиснул зубы, услышав имя бывшей жены. — Не нарывайся, Лазарев, — ненавистная фамилия тут же слетела с губ, словно плевок. Он поморщился: — Мы знакомы всего ничего, а я уже на дух не переношу тебя. — Я тоже недолюбливаю все, что связано с тобой, — Макс принюхался. — Только твой выбор парфюма мне нравится. — Серьезно? — выгнул бровь Нортон. — Шучу конечно! Нортон закатил глаза. Макс ухмыльнулся, поравнявшись и подстраиваясь под его широкий шаг. — Не могу поверить, что моя дочь будет с мастером, — буркнул Огнев, бросив взгляд на мальчишку. — А кого в мужья выберет Василиса? Надеюсь, уж она-то найдет кого-нибудь нормального? Лазарев подмигнул ему: — Сам догадаться не сможешь? Нортон остановился и впился глазами в расслабленное лицо мальчишки. Неприятная догадка пронзила его мозг. — ОНА БУДЕТ С ДРАГОЦИЕМ?! Макс поднял руки в защитном жесте. — Ну, ну, не кипятись. Главное ведь, чтобы ваши дети были счастливы? Любовь, морковь и все такое... У Огнева дернулся левый глаз. — Разве мальчику Драгоцию не суждено умереть? — он выругался и зашагал дальше по коридору. — Какие же все живучие! Макс вприпрыжку понесся следом за ним: — Дедуля, подожди меня! Наконец, они поднялись по лестнице и оказались в Одинокой башне. У входа сторожили двое рослых мужчин с длинными стрелами, серебряный наконечник которых мрачно поблесткивал в полумраке. Увидев хозяина Черновода и его спутника, они почтительно склонили головы. Макс скучающим взглядом пробежался по тюремным камерам, отмечая изьяны охраннной системы. Нортон остановился у самой дальней камеры, и трое его часовщиков в темных плащах уважительно кивнули ему, открыв перед ним дверь. Макс выглянул из-за плеча деда и прищурившись, вгляделся в помещение. Там царила кромешная тьма. Через мгновение рядом с Максом замерцал огонек, исходящий от стрелы Огнева. — Вот и наш пленник, — произнес Нортон-старший, поднимая стрелу повыше и осветив лицо Михаила. Он был закован в кандалы на руках и ногах. В слабом свете огня былы видны многочисленные ожоги на открытых участках кожи. Макс поморщился. Кто знает, сколько ещё ран, скрытые под одеждой, нанесли часовщики, чтобы удержать фейру в неволе. — Мы сдерживали его с помощью огня, — подтвердил его догадку Нортон. — Это его единственная слабость. На плече фейры виднелась загноившаяся рана от хрустальной стрелы Макса. Лазарев с мрачным удовлетворением убедился, что его сила Хранителя Времени растет. Вдруг, пленник поднял голову и уставился прямо на Макса. — Ну, здравствуй, наследник Хранительницы... Пришёл за информацией? — хриплым голосом спросил он. Макс отошёл от деда и приблизился к фейре, присев на корточки, чтобы его лицо оказалось с ним на одном уровне. — Осторожно, — с ноткой беспокойство сказал ему Нортон. — Он невероятно силен и может выкинуть что угодно. Однако Макс лишь усмехнулся, не сводя глаз с фейры. — Шкатулка, как я понимаю, не у тебя, — протянул он. — Так что задам вопрос немного иначе: где чертов Григорий? Пленник промолчал, упрямо глядя перед собой. Макс цокнул языком, поняв, что по-хорошему вытрясти информацию у него не получится. — По моему приказу тебе дали слабительное, чтобы вывести из тебя силу фей и ты теперь не более, что проголадавшийся дикий зверь. Он выпрямился и протянул руку деду. Тот вытащил из внутреннего карманна пиджака маленькую бутылочку с темно-красным содержимым. Потухшие глаза фейры тут же сверкнули обжигающим голодом. Макс неторопливо налил немного крови на крышку бутылки. Почуяв запах фейской крови, фейра зашипела и бросилась на мальчишку. Однако цепи удержали его на месте - яростное лицо одичавшей полукровки застыло в нескольких сантиметрах от невозмутимого Макса. Тот положил крышку на твердый, холодный пол, и носком сапога протянул его фейре. Издав душераздирающий вой, фейра наклонила голову к полу и с жадностью слизнула кровь. Нортон-старший, стоявший в стороне, с отвращением глядел на это зрелище. — Теперь я уверен, что мы можем прийти к пониманию, — подмигнул Макс. — Как на счет того, чтобы раскрыть местонахождение Григория? Он помахал заветной бутылкой перед его носом. Фейра хрипло вздохнула. — Я не знаю где сам Григорий, — быстро заговорил Михаил, не сводя глаз с бутылки крови в руках Макса. Он напоминал наркомана, которого держат на крючке, шантажируя новой дозой. Отвратительно. — Но Николай точно в Змиулане - договаривается с великим духом Осталы о сделке. Шкатулка в обмен на сотрудничество. Макс кивнул. — Противоядие от яда Григория...? Фейра мотнула головой на бутылку. Макс налил ему ещё немного крови. — Ты найдешь его, если поймаешь Волкова, — ответил Михаил. — Сколько часовщиков перенеслись сюда из будущего? — Десять, не считая Огнева и Волкова. — Значит, двенадцать мятежников, — пробормотал Макс. Он обернулся к Нортону. — Ладно, большего мы все равно не узнаем от него. Нортон прищурился, почувствовав едва уловимое изменение в поведении Макса. Он застыл, словно прислушиваясь к чему-то, что способен слышать только он. — За ним пришли, — вдруг сообщил Лазарев. Нортон и моргнуть не успел, как он выхватил стрелу - сверкнула голубая вспышка, и вот уже вместо стрелы, Макс держит в руке изогнутый меч с хрустальной рукояткой. Свист. Лезвие разрезает воздух, а затем и плоть, словно масло. Кровь брызнула во все стороны, запачкав стены, одежду и лицо Лазарева. Голова Михаила Изюмникова, с глухим стуком упала на пол. Нортона, самого хладнокровного часовщика на Эфларе, едва не стошнило от такого поворота событий. Не ожидавший такой жестокости от юнца, он вздрогнул всем телом. Теперь он по-новому посмотрел на Макса. Перед ним стоял не подросток, а расчётливая убийца. Только теперь он понял, что означает посланник Времени - простыми словами, королевский ассасин, призванный уничтожать нарушителей законов времени.