***
Волан-де-Морт и самые способные из его последователей стояли на кладбище его отца. Полумесяц над головой отбрасывал жутковатый отблеск на надгробия. Волан-де-Морт считал это место особенно важным — ведь именно здесь произошло его перерождение, и он использовал его для самых важных церемоний. — Шаг вперед, молодой Малфой, — сказал Темный Лорд, и его мягкий голос разнесся по темному кладбищу. Гордый юноша опустился на колени и поцеловал подол мантии своего Повелителя. — Твоя рука. Драко протянул левую руку, черный рукав которой был закатан выше локтя, открывая неповрежденный участок бледной кожи. Волан-де-Морт вдавил свою тисовую палочку в предплечье мальчика. Драко прикусил язык и изо всех сил старался не отшатнуться, когда его плоть начала пузыриться. Медноватый вкус крови наполнил его рот, а боль стала почти нестерпимой. С выражением ужаса он наблюдал за тем, как изображение черепа и змеи — Темная метка — выжигается на его коже. Как только Темный Лорд поднял свою палочку, боль утихла, сменившись неприятным зудом. — Ты удостоился этой чести по просьбе своего отца, — сказал Волан-де-Морт. — Не потому, что мне нужны твои скудные навыки. Ради твоего же блага, ты не должен подвести его рекомендации. — Я не подведу вас, милорд, — сказал Малфой, склонив голову. — Да, — согласился Волан-де-Морт, — Не подведешь. — Что прикажет мне сделать мой Лорд? — спросил он. — Твоя первая задача проста, — сказал Волан-де-Морт, — и, смею надеяться, даже ты сможешь ее выполнить. Ты должен следить за Гарри Поттером и докладывать о своих выводах Северусу, который доложит их мне. — Вы не хотите, чтобы я убил его? — спросил Малфой, в его глазах мелькнула надежда. — Круцио! — Волан-де-Морт выпустил проклятие через несколько секунд, но наследник Малфоя уже рухнул. — Тебе лучше придержать язык. Я понимаю, что ты считаешь себя его соперником, но Гарри Поттер выше тебя, — сказал он, его багровые глаза сверлили юношу. — Ты будешь делать то, что я прикажу, и ничего больше. Драко с трудом поднялся на ноги, задыхаясь: — Да, милорд. — Иди, — приказал ему Волан-де-Морт. Он смотрел, как Драко, прихрамывая, вышел с кладбища и активировал портключ, чтобы вернуться в Малфой-мэнор. — Люциус, ты хотел поговорить со мной о Министерстве? — спросил он. Люциус кивнул головой: — Да, милорд. С тех пор как Фадж захватил Визенгамот, он стал… мятежным. — Поподробнее, — потребовал Волан-де-Морт. — Корнелиус наслаждается своей вновь обретенной властью, — сказал Люциус. — Он стал… менее восприимчив к моим предложениям. — Он оказался восприимчив к проклятию Империуса, — напомнил ему Волан-де-Морт, задумчиво потирая подбородок. — Мы можем взять его под прямой контроль. — Он становится все более параноидальным, — сказал Люциус. — Он использует группу авроров в качестве личной охраны и никогда не бывает один. Мой доступ к нему весьма ограничен. — Возможно, нам пора приступить к другим планам, — размышлял Волан-де-Морт, казалось, разговаривая сам с собой. Он слегка повернул голову и посмотрел на Снейпа. — Северус, что ты узнал о разговоре Дамблдора с Фаджем? — Он закончился не очень хорошо, мой Лорд. Дамблдор обезвредил его авроров и сказал ему, что ему больше не рады в Хогвартсе. — Волан-де-Морт кивнул головой, обдумывая сказанное. — Фадж, скорее всего, будет молчать о противостоянии, — сказал Волан-де-Морт. — Если слух о сопротивлении распространится, это породит надежду. Если, как я полагаю, правительство Фаджа планирует стать более деспотичным, надежда — это то, что ему нужно будет подавить. Это враг тиранов. Он снова перевел взгляд на Люциуса: — Поговори со своими французскими контактами и скажи им, чтобы они были начеку. Мы двинемся раньше, чем планировали.***
Гарри, Дафна и Гермиона сидели в купе старост в Хогвартс-экспрессе. Гарри был рад такому признанию, но надеялся, что это не будет отнимать слишком много времени. — У старост Хогвартса гордая история, — сказал староста. — Восемь из вас, пятикурсников, должны продолжить это наследие. Гарри с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза от напыщенности мальчика. Он взял у старосты расписание патрулей и вышел вслед за девочками из купе. Худшей частью встречи, решил он, был расчетливый взгляд Драко Малфоя, который он бросал на него на протяжении всей встречи. После патрулирования экспресса, которое, к счастью, прошло без происшествий, троица нашла свободное купе в конце поезда.***
Они сели в карету, чтобы доехать до замка. — Рита Скитер мерзкая, — сказала Гермиона. — Не могу поверить, что она написала эту историю о тебе, не проверив факты! — Так уж устроена Скитер. Ее волнуют только сенсационные истории, — сказала Дафна. — Но написать, что Гарри был убит? Неужели она даже не заботится о том, чтобы сообщить правду? — Нет, — просто ответила Дафна. — И большинство ее читателей тоже. Министерство ничего не делает, чтобы регулировать ее, поэтому она пишет то, что соответствует ее настроению. — Я не думал, что «Пророк» получают в Болгарии, — сказал Гарри. — Нет, но слухи об этой истории распространились по всему континенту, — сказала Гермиона. — Как тебе Болгария? — спросила Дафна. — Это было замечательно! Виктор собирается быть в турне большую часть года, но он попросил меня написать ему, — взволнованно сказала Гермиона. — Он мне очень нравится. Дафна ярко улыбнулась на это заявление и схватила Гарри за руку. — Сегодня мы должны сидеть с домовиками, но я смогу принимать пищу вместе с тобой все остальное время. Гарри счастливо улыбнулся. Война вот-вот должна была поглотить его мир, но в этот момент единственное, что имело значение, — это Дафна.***
После того, как столы были убраны, Дамблдор поднялся, чтобы выступить. — Добро пожаловать всем вам! — сказал Дамблдор, широко раскинув руки. — И удачи вам в наступающем году. — Во-первых, позвольте мне избавить вас от неприятного напоминания о правилах. Запретный лес, конечно же, запрещен, и мистер Филч сообщил мне, что полный и, кхм, обширный список запрещенных предметов находится в его кабинете. — В нашем штате есть одно пополнение. — сказал Дамблдор, указывая на человека, сидящего справа от высокого стола. — Игорь Каркаров, которого многие из вас могут помнить по прошлогоднему Турниру Трех Волшебников, согласился остаться в Хогвартсе, чтобы преподавать Защиту от темных искусств. Учитывая ситуацию за этими стенами, я умоляю вас прислушаться к наставлениям профессора Каркарова. — Как я уже говорил вам в прошлом году, Лорд Волан-де-Морт вернулся. — Дамблдор сделал паузу, когда студенты задыхались. — Министерство магии продолжает отрицать его воскрешение и ставит наше общество в крайне невыгодное положение. Из-за этого между Хогвартсом и Министерством возникли… разногласия… Но будьте уверены, Хогвартс и его сотрудники всегда будут защищать студентов, которые ходят по этим коридорам. — Именно по этой причине Хогвартс разорвал связи с Корнелиусом Фаджем и Министерством магии.***
Фадж сидел на возвышении над остальными членами Визенгамота, исполняя обязанности главного колдуна. По всему залу был расставлен полный контингент авроров. — Члены Визенгамота, — Фадж поднялся на ноги, его голос гремел, — Мы собрались сегодня вечером, чтобы провести голосование по Законодательному акту 39, законопроекту, призванному обеспечить будущее нашего общества. Более половины людей в зале встали и зааплодировали. Фадж раскинул руки, наслаждаясь овацией: — Сегодня мы создаем новый порядок, который продержится тысячу лет! Зал содрогнулся от одобрительного рева толпы. — В дальнейшем не будет места для разногласий — объединение является необходимостью! Почти все в зале встали, крича в своем энтузиазме в адрес министра. — Настало время для нас захватить нашу судьбу! Я призываю к немедленному голосованию по законодательной инициативе 39! Гром аплодисментов толпы был оглушительным. Мужчина из задней части зала, который оставался сидящим на протяжении всей речи Фаджа, встал, когда шум толпы утих. — Министр, — начал он, его голос звучал решительно, — насколько я понимаю, этот законодательный акт даст вам право править указом. — Это верно, Дэниел, — спокойно ответил Фадж. — Визенгамот не потерпит этого, Корнелиус, — сказал мужчина. — Возможно, пришло время Дамблдору вернуться! Фадж на мгновение уставился на него, затем повернул голову и кивнул. — Авада Кедавра! — По сигналу Фаджа палочка Долиша пришла в движение, и зеленый свет поразил мужчину, прежде чем он успел вернуться на свое место. — Мы не примем разобщенности! — воскликнул Фадж. — Будущее этой нации требует, чтобы мы думали в одностороннем порядке! Все за то, чтобы принять Законодательное действие 39 в качестве закона? Каждый в зале поднял руку. Фадж злобно улыбнулся: — В это время я хотел бы объявить о создании министерской защитной службы. Толпа снова поднялась на ноги, лихорадочно хлопая в ладоши в ответ на это заявление. — СЗМ будут предоставлены все доступные ресурсы для устранения антиминистерского поведения, и она будет находиться под моим непосредственным руководством, — сказал Фадж. — Награжденный аврор Джон Долиш будет иметь честь возглавить СЗМ в деле защиты нашей нации.***
Смерть демократии Ксенофилиус Лавгуд В шокирующем проявлении политики демократия была вытеснена с Британских островов. Вчера, на чрезвычайном заседании Визенгамота, созванном самим Корнелиусом Фаджем, министр отобрал бразды правления нашим правительством у законного законодательного органа. Собрание началось с представления Законодательного акта 39, законопроекта, который позволил бы министру править указом. Только один человек, Дэниел Турпин, имел смелость поставить под сомнение вопиющее злоупотребление властью со стороны Фаджа. Джон Долиш, самый доверенный помощник министра Фаджа, поразил мистера Турпина Убийственным проклятием в Палатах Визенгамота. Можно было бы ожидать криков праведного негодования по поводу убийства уважаемого члена нашего сообщества, но этого не произошло; напротив, преступление было встречено громом аплодисментов. Законодательное решение 39 было принято единогласно, сделав Корнелиуса Фаджа королем только по имени. В своем первом действии по новому закону Фадж учредил Службу защиты министров — тайную полицию, которой был дан карт-бланш на пресечение любой деятельности, которую он считает предательской. Джон Долиш, человек, который несколькими минутами ранее использовал проклятие, считающееся Непростительным, для убийства уважаемого гражданина, был выбран главой СЗМ. Эта последняя пародия на правосудие — лишь одно из многих преступлений, совершенных министром Фаджем за последние месяцы. Всего несколько недель назад он возглавил переворот, захватив контроль над Визенгамотом у Альбуса Дамблдора, величайшего волшебника нашего времени, и большую часть последнего года он потратил на то, чтобы опорочить характер не только Дамблдора, но и Гарри Поттера. При этом он упорно отрицает воскрешение Волан-де-Морта, возлагая вину за все его преступления на Сириуса Блэка. Этот репортер просит вас восстать против этой тирании и потребовать восстановления законного правительства Волшебной Англии — потребовать возвращения Альбуса Дамблдора и возрождения Визенгамота. Прежде всего, не теряйте надежды на то, что единая Британия сможет сбросить иго угнетения. Ибо без надежды все потеряно. Я оставлю вас с высказыванием Корнелиуса Фаджа, цитатой, которая актуальна для всех, кто надеется увидеть конец несправедливости. «В дальнейшем не будет места для разногласий — объединение является необходимостью». Гарри отложил журнал, радуясь, что странный четверокурсник дал ему экземпляр. В целом, журнал был довольно странным, большинство страниц содержали рассказы о причудливых существах, но эта конкретная статья была познавательной. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Дафну, которая сидела рядом с ним за столом Когтеврана. — Что ты думаешь? — Что Ксенофилиус Лавгуд в беде, — тихо ответила она. Они продолжали завтракать, пока не пришла почта. Гарри взял в руки экземпляр «Ежедневного пророка» и начал читать первую страницу. Предатель среди нас Рита Скитер Ксенофилиус Лавгуд, редактор таблоида, печатающегося в его доме в Оттери-Сент-Кэчпоул, опозорил профессиональную журналистику своей попыткой возглавить восстание против министра магии Корнелиуса Фаджа. В клеветнической статье об историческом Законодательном собрании 39, Лавгуд попытался ослабить позицию Министерства, что, несомненно, было попыткой узурпировать пост нашего любимого Министра. Вскоре после публикации подстрекательской статьи сотрудники Службы защиты министерства разгромили дом Лавгудов и схватили мистера Лавгуда, который по глупости пытался скрыться от СЗМ. За свои предательские действия Лавгуд был отправлен в отделение строгого режима тюрьмы Азкабан, где он ожидает решения министра Фаджа о том, заслуживает ли его предательство страшного Поцелуя Дементора. Представители Министерства заверили нас, что это лишь первый шаг в долгожданной чистке мятежников. СЗМ, состоящее из элиты элиты, уже неустанно работает над обеспечением безопасности Волшебной Британии, и мы в «Ежедневном пророке» аплодируем министру Фаджу за его решительные действия в защиту нашей страны. Закончив читать статью, Гарри на мгновение уставился на нее. Как бы странно это ни звучало, но он был разочарован Ритой. Она всегда относилась к нему справедливо, но он полагал, что она делала все, что ей было удобно. Она выжила, понял он, и планировала пережить переломный момент. Было бы глупо продолжать противостоять Фаджу. Он с отвращением бросил газету, надеясь, что последняя статья мистера Лавгуда хотя бы что-то изменила. Он вышел из-за стола и отправился к Дамблдору на первый урок в этом семестре. Он прошел по коридору третьего этажа и встретил директора в заброшенном классе, который они использовали для практических занятий. — Доброе утро, Гарри, — поприветствовал его Дамблдор, — надеюсь, ты здоров? — Да, сэр. Что мы будем практиковать сегодня? — спросил он, в его голосе звучало предвкушение. Дамблдор усмехнулся его энтузиазму: — Я намерен научить тебя одному наступательному заклинанию, которое, смею надеяться, ты найдешь весьма полезным. — Какому заклинанию, сэр? — Полагаю, ты помнишь мою дуэль с Геллертом? Гарри кивнул головой. — Очень хорошо. Страх может быть мощным инструментом, — сказал он, — Волан-де-Морт и его Пожиратели смерти часто используют запугивание, чтобы заставить своих противников совершать ошибки. Заклинание, которое я использовал, чтобы подчинить Геллерта… ты его помнишь? — Я помню, как оно выглядело, — сказал он. — Кажется, это была огненная веревка, но я никогда не слышал о подобном заклинании. — Ты не нашел бы об огненной плети ни в одном школьном учебнике, — сказал Дамблдор. — Оно настолько полезно, насколько сложно в исполнении. Как ты видел, с его помощью можно захватить кого-то живым. Он также может иметь… смертельный эффект; и, возможно, самое главное, он может быть чрезвычайно устрашающим на поле боя. — Заклинание — «Флагро Флагелло». Гарри кивнул головой и достал свою палочку. — Флагро Флагелло! Ничего не произошло. — Намерение имеет решающее значение для исполнения этого заклинания. Ты должен визуализировать пламя. Он мысленно создал четкий образ огненной веревки и повторил: — Флагро Флагелло! Снова ничего не произошло. — Используй окклюменцию. Очисти свой разум от всего, кроме заклинания, прежде чем произнести его. Гарри закрыл глаза и позволил своим эмоциям отступить. В своем воображении он представил яркую, огненную веревку. Волосы на его затылке встали дыбом, и он почти ощутил сильный жар пламени, когда произнес: — Флагро Флагелло! Из кончика его палочки вырвалось огненное лассо. Он осторожно направил его по комнате, стараясь не задеть ни себя, ни профессора. Он ударил кнутом о стол, расколов его на две части. — Хорошее шоу! — похвалил Дамблдор, слегка поаплодировав. — Как видишь, огненный хлыст требует большой точности — особенно если ты собираешься использовать его для усмирения противника. — Я не собираюсь подчинять себе Пожирателей смерти, — сказал Гарри. Дамблдор вздохнул, но не ответил на это заявление. — А теперь, — сказал он, сменив тему, — давайте удалимся в мой кабинет, чтобы мы могли приступить к чему-то гораздо более скучному и гораздо более важному. Пара поднялась в кабинет директора, где он достал свой Омут. — Я намерен показать тебе ряд воспоминаний, связанных с Лордом Волан-де-Мортом и его прошлым, — сказал Дамблдор. — Вы считаете, что эти воспоминания помогут нам победить его? — Да, — сказал он, кивнув. Первое воспоминание пришло от человека по имени Боб Огден, который работал в Министерстве. Гарри и Дамблдор наблюдали, как он отправился в дом Мраксов и встретился с единственными оставшимися потомками Салазара Слизерина. — Это была семья Волан-де-Морта? — спросил Гарри после того, как они вышли из Омута. — Да. Следующее воспоминание также произошло в доме Мраксов, но уже с точки зрения Морфина, дяди Волан-де-Морта. Он наблюдал, как двое мужчин разговаривали на парселтанге, обсуждая одержимость его матери магглом, который стал его отцом. Он заметил недовольство Тома Риддла состоянием родословной Слизерина и блеск, появившийся в его глазах, когда он увидел кольцо на пальце Морфина. — О чем говорит тебе это воспоминание? — спросил Дамблдор. — Волан-де-Морт ненавидел своих родственников-магглов — даже презирал их, — и Морфин разочаровал его. — Очень проницательно, — согласился Дамблдор. — Он убил своего отца-маггла, бабушку и дедушку и забрал кольцо, которым Морфин так дорожил, в тот самый день. — Он использовал кольцо, сэр? — спросил Гарри. — В качестве крестража? — Да, я так думаю. — Что случилось с Морфином? — Его обвинили в убийствах Риддлов, и он умер в Азкабане. — Это ужасно! — сказал Гарри. — Я знаю, что он ненавидел магглов, но он не убивал их. — Он признался в преступлении. Его палочка была использована для убийств, и он искренне верил, что совершил их. Никто не видел причин для дальнейшего расследования. — Он верил, что совершил убийства? — О, да. Вводить ложные воспоминания в сознание человека довольно сложно, но это не выходило за рамки возможностей Тома Риддла. Они оба на мгновение замолчали, пока Дамблдор не спросил: — Что ты думаешь о доме Мраксов? — Это была лачуга, — сказал Гарри. — И Волан-де-Морт, похоже, не впечатлился. — Так и было, но дом был значим для него; несмотря на его плохое состояние, он представлял и его наследие, и переходный период в его жизни. — Вы думаете, он спрятал там крестраж? Дамблдор улыбнулся: — Да. — Когда мы пойдем его искать? спросил Гарри. — Думаю, завтра, — сказал он, — Но сегодня я хочу показать тебе последнее воспоминание. Гарри снова погрузил голову в Омут. Он увидел воспоминание домового эльфа Хоки, в котором Том Риддл заколдовал стареющую хозяйку эльфа, Хепзибу Смит. Старуха показала Тому свои сокровища — медальон Слизерина, который Гарри видел ранее на шее Меропы Мракс, матери Волан-де-Морта, и кубок Пуффендуя. Он не пропустил вспышку пунцового цвета в глазах Риддла. — Что случилось с миссис Смит? — Она была убита, предположительно домовым эльфом, от которого я получил это воспоминание. — Он тоже изменил память эльфа? — спросил Гарри. — Как в случае с Морфином? — Волан-де-Морт не увидел бы причин менять то, что так хорошо работало раньше. — Он взял чашу и медальон, не так ли? Для крестражей? — Думаю, да, — сказал Дамблдор. — Вы знаете, где он их спрятал? — У меня есть несколько идей, — сказал он, — но сейчас мы должны сосредоточиться на крестраже, который, как я полагаю, спрятан в доме Мраксов. Жду вас в Астрономической башне завтра утром, перед уроками.***
На следующее утро Гарри почти ничего не ел за завтраком; его желудок сводило при мысли о предстоящем задании. Он не мог отделаться от ощущения, что что-то пойдет не так. Его настроение ухудшилось, когда сова подбросила ему экземпляр «Ежедневного пророка». В статье на первой странице рассказывалось об аресте Амелии Боунс. Очевидно, СЗМ считало, что она «подвергала сомнению руководство министра Фаджа и ходатайствовала о возвращении Альбуса Дамблдора». Он нахмурился, достал свою палочку и поджег газету. — Будь осторожен сегодня, — сказала Дафна, крепко прижимаясь к нему. — Конечно, — сказал Гарри, улыбаясь. Его настроение, казалось, улучшилось от ее прикосновения. — Я все еще думаю, что мне стоит пойти с тобой, — сказала она. — Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться моя защита, Поттер. — Дамблдор считает, что мы должны быть вдвоем, — сказал он. — Хорошо, но тебе лучше вернуться ко мне, — сказала она и слегка поцеловала его в губы. — Всегда.***
Гарри и Дамблдор летели на метлах от Астрономической башни до границы палат Хогвартса. — А вы неплохо летаете, — сказал Гарри, когда они приземлились, — Во всяком случае, для старика. Дамблдор усмехнулся: — Думаю, я мог бы дать тебе фору восемьдесят лет назад. — А теперь, — сказал Дамблдор, — возьми меня за руку. Боюсь, сегодня утром нам придется немного прогуляться. Было бы неразумно рисковать аппарировать вблизи этого места. Гарри схватил руку директора и почувствовал, как его сдавило призраком. Он вновь появился на грунтовой дорожке, по которой, как он видел, Боб Огден шел в воспоминаниях Дамблдора. Яркое утреннее солнце скрывало характер их визита в Литтл Хэнглтон. Они начали идти. Когда вдали показался дом Мраксов, Гарри удивился, насколько безобидно он выглядит. Заросли деревьев окружали ветхий деревянный дом, а на оставшихся досках свободно рос мох. Лачуга выглядела так, словно была заброшена несколько веков назад. Они подошли к входной двери, и Дамблдор протянул руку на расстояние дюйма от нее. — Помести руку рядом с дверью, — проинструктировал Дамблдор, — Но не прикасайся к ней. Гарри сделал то, что ему было сказано, и почувствовал что-то отчетливо… магическое. — Ты чувствуешь это, Гарри? — Оно жужжит, сэр. — Очень хорошо, — сказал Дамблдор, сияя. Гарри не мог не поразиться легкомыслию директора. — Дверь хорошо заперта. — Как мы можем пройти через нее? — спросил Гарри. — Самым очевидным способом было бы обойтись без двери, — сказал Дамблдор. — Том не подумал распространить свои чары на стену. Он нахмурился, как бы разочаровавшись в своем бывшем ученике. — А другой способ? — Сломать защиту, — просто ответил Дамблдор. — Как это делается? — Это сложное направление магии, — сказал Дамблдор. — Она требует как исключительного магического мастерства, так и силы духа. Ты должен быть способен почувствовать защиту… визуализировать способ, которым они были созданы… и использовать свою собственную магию для их снятия. Позволь мне продемонстрировать. — Я могу помочь? — Не в этот раз. В будущем ты научишься разрушать заклятия, но твоя первая попытка будет проходить в контролируемой среде. Любые ошибки с заклинаниями Тома будут… неприятны. Дамблдор направил свою палочку на дверь и закрыл глаза. Гарри с трепетом наблюдал, как воздух вокруг директора словно пульсировал, когда магия изливалась из него в непрямом противостоянии двух самых могущественных волшебников, когда-либо живших на свете. Дамблдор размахивал своей палочкой взад-вперед, выполняя, по мнению Гарри, специфические для этой защиты движения. Пот стекал с его лица, а брови нахмурились в сосредоточенности; и так же быстро, как всё началось, всё прекратилось. — Бодрит, — сказал Дамблдор, открыв глаза. Он указал на дверь: — Пойдем? — После вас, сэр. Дамблдор улыбнулся, открывая дверь. — А, — сказал он, — Инфери. Дамблдор и Гарри вошли в дом и увидели более десятка оживших трупов, находящихся в различном состоянии разложения. Их бледно-серая кожа показалась Гарри слегка тошнотворной. — Огненные плети, Гарри, — сказал Дамблдор. Гарри кивнул: — Флагро Флагелло! Гарри направил свой огненный кнут через маленькую комнату, направляя Инфери к центру. Он увидел, что Дамблдор делает то же самое с другой стороны. Когда все чудовища были скованы двумя огненными канатами в центре комнаты, Гарри повернулся к Дамблдору и спросил: — Может быть, нам их добить, сэр? — Да, так будет лучше. Оба они направили свои палочки внутрь, к центру. Два заклинания встретились в центре комнаты, разрубив ожившие трупы пополам. Устранив угрозу, Гарри улучил момент, чтобы осмотреть интерьер дома. Все было покрыто толстым слоем пыли, а плотно задрапированные окна приглушали яркий солнечный свет. Темные каменные стены почернели от многолетней грязи. Дамблдор оглядел комнату и улыбнулся: — Ты замечаешь разницу? Гарри покачал головой: — Нет. — Не важно; это то, что большинство людей пропустит. Эта стена, — сказал он, указывая на ближайшую к камину часть, — ложная. В обоих воспоминаниях, которые мы наблюдали, эта комната простиралась на метр дальше в том направлении». Гарри кивнул. Если честно, он не мог вспомнить, но он поверил Дамблдору на слово. Дамблдор положил руку на стену и почувствовал, что она твердая. Он покачал головой, слегка нахмурившись. Небрежным взмахом палочки стена исчезла в небытие. — Как мало Том, должно быть, думает о своих врагах. — Что вы имеете в виду? — Он не потрудился поставить на свою стену никаких заслонов. Гарри воспользовался моментом, чтобы осмотреть недавно открытую часть дома. На единственном чистом месте каменного пола лежало кольцо Морфина. Он посмотрел на Дамблдора, но заметил странное выражение в глазах директора, когда тот подошел к кольцу. Он наклонился над ним, и Гарри сразу понял, что что-то не так. Альбус поднял кольцо и подержал его в руке всего мгновение, прежде чем решительно надеть его на палец. Без промедления кончики пальцев Дамблдора начали чернеть. Это было проклятие — ужасное проклятие — и Гарри не знал, как ему противостоять. Оно быстро распространялось по пальцам и по руке. Казалось, что плоть умирает на глазах. Он ломал голову в поисках какого-нибудь противодействующего проклятия. — Фините Инкантатем! — Это не сработало, но он и не ожидал этого. Проклятие продолжало скакать по его руке, и Гарри понял, что нужно действовать быстро, пока оно не достигло его руки. Думай, Поттер! Он посмотрел на Дамблдора в поисках помощи, но тот, казалось, был в ступоре. Он оглядел комнату и увидел Инфери, намусоривших пол. Внезапно он понял, что должен сделать, но ему это не понравилось. — Флагро Флагелло! — крикнул он. На этот раз пламя было более контролируемым — более точным — когда он направил его на руку директора. Одним плавным движением он вогнал огненную плеть в запястье Дамблдора, отсекая руку и прижигая рану. Иссохшая рука с глухим стуком упала на пол, и Гарри с нездоровым восхищением наблюдал, как она превращается в пепел. Дамблдор не обратил внимания на то, что ему отрубили руку; он с тоской смотрел на кольцо, лежащее в кучке пепла. Когда Гарри попытался оценить ситуацию, он почувствовал позыв надеть кольцо на свой палец. Голос в затылке, напоминавший ему о проклятии Империуса, был настойчивым, но неубедительным. Он понял, что это амулет внушения. Он быстро отменил его, зная, что Дамблдор не смог противостоять его призыву, но он понятия не имел, как избавиться от проклятия, которое завладело рукой директора. Когда чары были сняты, глаза Дамблдора прояснились, и он с любопытством посмотрел на кучку пепла. — Я сожалею об этом, сэр. — Вовсе нет, — сказал Дамблдор, пренебрежительно махнув другой рукой. — Проклятие, несомненно, распространилось бы и без твоих действий. — Я не понимаю, почему внушение подействовало на вас, сэр. Вы должны были быть достаточно сильны, чтобы преодолеть его. — Чары принуждения становятся бесконечно более сильными, когда их жертва уже хочет сделать то, к чему ее принуждают, — объяснил он. — Но почему вы вообще захотели надеть кольцо? — Это история для другого времени, — сказал Дамблдор, — времени, которое все ближе и ближе. Дамблдор взмахнул своей палочкой над кольцом. — Изобретательнейшее проклятие, — сказал он с ноткой гордости в голосе. — Оно приводится в действие самим существованием крестража. — Значит, чтобы снять проклятие, мы должны уничтожить крестраж? — Именно. — И как мы это сделаем? — спросил Гарри. — Их трудно уничтожить, не так ли? — Да, это так, — сказал Дамблдор. — Но, если я не ошибаюсь, предмет, который нам нужен, сейчас покоится глубоко под залами Хогвартса. Гарри кивнул, вспомнив, как яд василиска уничтожил дневник. — Кольцо безопасно в обращении? — Я полагаю, что проклятие начинает действовать только тогда, когда кольцо надето, — сказал Дамблдор, — Но нет смысла рисковать. Он наколдовал маленькую серебряную шкатулку и опустил в нее кольцо с помощью своей палочки. Гарри взял шкатулку и аккуратно положил ее в карман. — А теперь давайте вернемся в замок.***
Люциус Малфой сидел в кабинете Фаджа, по обе стороны от его кресла стояли два аврора. — Корнелиус, ты рассмотрел мою предыдущую просьбу? — спросил он. — Да, — ответил Фадж. — И что ты решил? — Я не верю, что это сработает, Люциус. Люциус кивнул головой, но внутренне застонал. Казалось, что министр ускользает от него. — Как продвигаются ваши планы по восстановлению Визенгамота? — Это вас не касается, — отрывисто ответил Фадж. Люциус поднял бровь. — Кажется, ты недоволен моим присутствием, Корнелиус. — В самом деле? Люциус жестко кивнул: — Разве я не сделал для тебя многое за эти годы, старый друг? Разве не я ответственен за твое нынешнее положение? Фадж нахмурился: — Ты прихлебатель, Люциус, как и Дамблдор. Тебе нужна моя работа, не так ли? Мне не нужен Дамблдор, и ты мне точно не нужен! Люциусу стало интересно, как долго Фадж сдерживал эту вспышку гнева. — Вот как? — Джон, убери мистера Малфоя с глаз моих долой, — сказал он, махнув рукой в сторону Долиша. — В этом нет необходимости, Корнелиус. Я сам могу выйти, — сказал Люциус, грациозно поднимаясь на ноги, — Но знай — ты достиг точки, из которой нет возврата. С этими словами Люциус вышел из кабинета, его плащ развевался позади него.