Моя Кесем

      Может быть зима пройдет и наступит лето? А средь непроглядной пурги выглянет солнце...

***

      Мне казалось, что в этот день все закончится. Но все только начиналось. К несчастью, Гевхерхан пыталась покончить с собой. Она не смогла вынести мысли о том, что ее любимый Силахтар будет с ее сестрой, а сама она будет со мной. В какой-то мере я смог облегченно вздохнуть, но все же я был ранен еще раз, ведь теперь мне приходилось смотреть на страдания Кёсем. И мне приходилось только смотреть, ведь утешить ее я никак не мог. Гевхерхан была сослана, чтобы прийти в себя и попытаться излечиться от страданий. Свадьбу решили не играть.

***

      Прошло какое-то время. Напряжение сгущалось во дворце с каждый днем. Смерти, наказания, запреты. Казалось, что над нами нависла черная туча, темнее некуда. Но, как оказалось, есть куда...       Из-за больших амбиций Валиде, падишах был вынужден сослать ее в старый дворец. Он приговорил ее к тому, что она проведет там остаток своей жизни. Я пытался вразумить его, даже рассказал про ее болезнь, но повелитель не сжалился. Я был опечален такой новостью, ведь это означало, что теперь я ее не увижу. Под каким предлогом я должен туда явиться? Только если Кёсем султан лично меня вызовет, а это будет происходить крайне редко....       Ночью, перед ее отъездом, я послал ей письмо, в котором попросил прийти на встречу в тайный сад.       Я долго ждал, ходил из стороны в сторону, поправляя кинжал за поясом. Поднимал голову к небу, считая звезды и умоляю Аллаха помочь мне. Я переживал, ведь собирался наконец все ей сказать...       Послышались шаги, я обернулся и увидел ее. Она вопросительно смотрела на меня, что-то перебирая в руках. - Госпожа моя, - я поклонился и тут же сделал шаг к ней, оказываясь очень близко. - Мустафа, - вдруг произнесла она мое настоящее имя, подняв голову чуть выше, уверенно заглядывая в мои глаза. Я удивился, но не подал виду, - зачем ты позвал меня в такой поздний час? - Я хотел поговорить на очень серьезную тему, Кесем...султан... - я тяжело втянул воздух и сжал кулаки, мысленно перебарывая себя. - Говори, потом возможности не будет, - будто поддерживая меня, она произнесла эти слова, - сын-повелитель сослал меня в старый дворец. Сегодня на рассвете я уезжаю.       Она горько усмехнулась и я заметил как дрогнул ее голос. Я решил немного отложить разговор и поговорить сначала об этой теме. - Кхм...я слышал об этом указе, но не думал, что повелитель все-таки решится на такое. Вы ведь его валиде... - Он забыл об этом. Забыл, что я нужна ему, что не будь меня, не будет и его... - она опустила голову, что-то разглядывая в своих руках, - я не хочу уезжать, Мустафа...здесь ведь мой дом. Мой дворец. Я приехала сюда из своих родных краев, забыла все, что было до этого дворца. Я зажила новой жизнью. Я помню те дни, когда из-за происков врагов я оказалась в старом дворце...Это было ужасно и больше я не хочу там быть. Там я проживала худшие дни своей жизни, там я осталась совсем одна.       Она сделала маленький шаг вперед и тихо прошептала: "Можно я тебя обниму?". В этот момент во мне что-то перевернулось. Она просит меня об этом? Она нуждается в моей поддержке?       Я молча осторожно притянул ее к себе и прижал к своей груди, погружая в теплые объятия. Она положила голову на мою грудь и прикрыла глаза, едва прижимаясь. Я же почти не дышал, слушая ее дыхание, аккуратно поглаживая по плечам, в тоже время не веря самому себе, что это происходит.       Мы долго обнимались, она иногда всхлипывала, но я быстро успокаивал ее, поглаживал. В один миг она уткнулась носом в мою шею и я покрылся мурашками, на секунды замерев. Наклонив к ней голову, я неожиданно почувствовал ее губы на своих губах. Она целовала меня...       Стоя под белой луной и яркими звездами, что освещали нас, мы целовались. Долго и нежно, будто высказывая этим друг другу все, что на душе. Мы целовались, а нас окутывал ледяной ветер, но даже он нисколько не мешал. Я чувствовал ее бархатные губы, ее горячие слезы, что катились по щекам. Чувствовал, как она вся дрожит. Я старался укрыть ее в своих руках, чтобы она не замерзла... - Кесем, - тихо прошептал ее, оторвавшись от ее губ. Я смотрел в ее зеленые глаза. Они были потухшими, в них не блестели даже слезы. Тоска и безысходность застелили ее взгляд. - Я хотел сказать, что я чувствую по отношению к вам. Мне сложно описать эти чувства...но когда вы рядом, мое дыхание прерывается, сердце останавливается и начинает биться в такт вашему сердцу. Когда вы рядом, я готов идти за вами даже по самому тонкому льду, по самому пылающему пламени. Мне больно, когда вы плачете или когда в ваших глазах я вижу печаль.       Она молча улыбнулась грустной улыбкой и отвела взгляд в сторону Босфора. - Эти чувства тебе даровал Аллах...они прекрасны, но не для меня. Когда умер султан Ахмед, мне пришлось выкинуть свое сердце, чтобы стать сильнее и не допустить смерти моих детей. Это одно из условий власти, Мустафа. - она не дала мне вразумительного ответа, лишь вручила маленький тряпичный мешочек, - Но и ты волнуешь мою душу. Душа у меня еще осталась.       Она улыбнулась мне, погладила по руке и ушла.       Я остался один в саду, глядя ей в след и не убирая своей улыбки. Она ушла, оставив меня с непонятным предметом в руке. И лишь открыв мешочек, я увидел в нем украшение - брошь, напоминающая сердце. Немного покрутив эту простецкую вещицу (на ней не было никаких камней), я заметил небольшое углубление под палец, но открыть ее так и не смог. Видимо, еще не время...

***

      Валиде уехала, а я остался в Топкапы. После того, что было в саду, отступать я был не намерен. Как только появилась возможность, сразу же отправился в старый дворец.       Правда, эта возможность появилась лишь спустя пару месяцев. Приехав туда по поручению повелителя, я узнал от Хаджи, что ночью на Кёсем было совершенно покушение.       Зайдя в ее покои, я склонил голову, говоря, что у меня к ней личный разговор. Она выгнала всех слуг и мы остались наедине. - Я узнал, что сегодня вас пытались...убить, - едва сжав кулаки, я пристально посмотрел на нее. Она поправила свои распущенные волосы, неловко переведя с меня взгляд на дверь. - Я пытаюсь узнать, кто мог это сделать. Эти девушки, что пытались меня убить, они мертвы... Я боюсь оставаться здесь одна. Это чужой дворец, я никому не доверяю...я не могу спокойно дышать.       Я подошел ближе, прошептав: - если бы я только мог...я бы был рядом...       Кесем молчала. Она смотрела на брошь, которую отдала мне в саду. - Ты так и не открыл ее? - Не получилось. - Значит еще не время, - госпожа загадочно улыбнулась, поднялась с постели и коснулась моей ладони, раскрывая ее, вкладывая в нее свою ладонь, - пройдемся по саду? Я хочу свежего воздуха...

***

      Мы стали довольно часто проводить так время. Я приезжал во дворец, сообщая повелителю, что поеду для проверки. Мы гуляли по саду, пили кофе, беседовали. Я рассказывал ей о делах во дворце, а она рассказывала мне о своих мечтах.       Как-то раз у нас даже зашла речь о том, что вместо Султана Мурада на троне мог бы быть ее младший сын Шехзаде Касым. Я был удивлен такому заявлению. - Как ты знаешь, теперь старший шехзаде - Касым. И в случае чего, он взойдет на престол... - я молча кивнул, ведь это было правдой. Шехзаде Баязида казнили и потому теперь главным наследником трона считался Шехзаде Касым. - Я знаю, что могу доверять тебе, Кеманкеш. И потому я хочу, чтобы ты знал... Правлению Султана Мурада придёт конец. И тогда мы сделаем все, чтобы Касым успешно занял его место.       Сейчас Султан Мурад запер своих братьев в кафесе, как однажды его покойный отец Султан Ахмед запер своего брата там. Повелитель не хочет допустить предательства с их стороны. Если я правильно понимаю, госпожа желает свергнуть своего сына-повелителя и посадить на его место другого шехзаде...       Я сам не знаю, как согласился на это. Как принял ее сторону, хотя должен быть всецело предан повелителю. Наверное, вот так чувства и управляют человеком. Отныне мы стали еще ближе. По любым вопросам она советовалась со мной. Все поручала только мне, я словно был ее мужским плечом, за которым она могла укрыться.       И все же, не смотря на все это доверие и близость, она не дала развиться нашим чувствам. Все так же держала меня на расстоянии, ограничиваясь статусом душевного друга. Но я отступать был не намерен. Хоть в ее сердце и была зима, в моем бушевало знойное лето, которое должно было победить даже самый колючий холод...