Plague from the sewers

      Донни выглянул из люка, напряжённо сжимая свой техномагический посох бо в руках. Братьев себе на подмогу он будить не стал. Уж с чем с чем, а с тем, чтобы просто вернуть предмет из точки Б в точку А он и самостоятельно был вполне в состоянии справиться.       Внимательно осмотревшись по сторонам, черепашка мягко и бесшумно приземлился на корточки, вытянув левую ногу, на холодный влажный бетон. Створки дверей круглого люка тихо сомкнулись за его чёрным меха-панцирем.       Убедившись, что рядом никого не было, Ди отозвал светящийся фиолетовым аватар посоха и скользнул в тень тоннеля, двинувшись вправо от люка.       Место крушения его механического дрона-помощника было отмечено на фантомной карте фиолетовой точкой-маячком. Отмечалось на ней также и перемещение неизвестного мутанта, согласовываемое с его текущем передвижением, почти ежесекундно отмечаемым датчиками движения — чтобы прокладывать наиболее безопасный маршрут, минуя нежелательных встреч с явно агрессивно настроенным созданием.       Судя по карте, сперва предстояло пройти несколько поворотов, затем преодолеть длинный прямой отрезок, за ним ещё поворот, более короткий прямой отрезок и, наконец, «финиш». В общей сложности путь составлял около четырёхсот метров — это где-то двадцать с лишним минут по воздуху. Если всё сложится удачно, внеплановую операцию по спасению дрона (если от него ещё что-то осталось конечно) удастся провернуть менее, чем за час. Ди решил не терять времени.       В тоннелях канализации было темно и сыро. Освещение создавали лишь вмонтированные в стену с определённой периодичностью маленькие светодиодные лампы, источавшие тусклый жёлтый свет с зеленоватыми отливами.       Несмотря на то, что тут было довольно прохладно, в туннелях стоял влажный спёртый воздух, от которого порой ком стрял в горле. Приятными ароматами канализация не могла похвастать, но, к счастью или сожалению, нос постоянного её обитателя уже более-менее привык ко всем «прелестям» её нутра, хотя Донни иногда всё равно откровенно воротило от некоторых особенно едких здешних запахов. В логове хотя бы работала система вентиляции, фильтровавшая грязный воздух, поэтому там запахи извне были практически неощутимы.       Благодаря ночному видению передвигаться по канализации было значительно легче, но надел Донни свои инфракрасные очки не только для этого. Совсем не украденный фиолетовый кристалл, некогда принадлежавший Драксуму, позволял своему новому обладателю видеть вдвое больше, чем обычным, даже вооруженным глазом. С помощью кристалла становилось возможным засечь малейшую аномалию пространства в поле видимости инфракрасных очков. Что-то подсказывало Донни, что с этим мутантом — он был процентов где-то на шестьдесят уверен в том, что это был именно мутант — будет не всё так однозначно. Раз датчики движения работали исправно, они просто не могли упустить, судя по звукам, довольно массивный крупный объект, слонявшийся в зоне их досягаемости. А значит тут что-то точно было не так.       Можно было, конечно, предположить, что он всё же преувеличивает проблему, и до этого зверь ходил только где-то около, не попадая в зону их функционирования, ведь сейчас-то они его всё-таки смогли засечь. Только сейчас…       Или, возможно, в каком-то участке сети и правда была неисправность, а Донни упустил её второпях — просматривал он всё довольно быстро. Но почему в таком случае эту неисправность не выявила проверка? Уж она-то точно не могла ничего упустить и первым же делом сообщила бы о проблеме. Однако ничего подобного она не сделала.       Донни резко затормозил, вырванный из размышлений — погрузившись в свои мысли, он едва не пролетел нужный ему поворот. Вперёд прямо по курсу вёл длинный тоннель — он преодолел уже больше половины своего пути. Со второй половины следовало бы уже собраться с мыслями и двигаться более осознанно и осторожно — судя по карте, тварь слонялась где-то совсем близко.       Вообще-то за время, пока он приближался всё ближе к цели, маршрут успел несколько раз перемениться из-за её передвижений. Несколько раз зверь даже внезапно пропадал с карты — помехами это назвать было сложно, поскольку нинпо сбоев давать не могло в отличии от обычной техники, что начало склонять чашу весов предположения уже в сторону ёкая, а не обыкновенного мутанта.       Маячок зверя вдруг снова исчез, заставив Донни вновь остановиться и затаиться в тени — он каждый раз так делал, когда тварюга исчезала, в ожидании, пока карта пересчитает в связи с этим его маршрут, чтобы они с этим, чем бы оно там ни было, случайно не пересеклись в тоннеле.       Благодаря этим исчезновениям Ди успел отметить для себя, что перемещалось существо довольно стремительно относительно своих явно не малых габаритов. Он засек в один из таких моментов время от начала исчезновения маячка. Когда тот вернулся на карту, то съел довольно большое расстояние, приблизительно, секунд за тридцать. Ростки здравого смысла, проросшие в мозгу в момент осознания этого факта начали отговаривать Донни от его операции по спасению своей техники — всё-таки собственная шкура того явно не стоила — и лучше поскорее повернуть обратно, пока ещё не было поздно. Но параллельно со страхом Донни захватило любопытство, несколько перевесившее здравый смысл. Вот так почти всегда: стоило Донателло в любом, даже потенциально опасном для его жизни или здоровья деле провести малейшее — даже одно единственное — исследование, и этот поезд было уже не остановить. Приводило ли это хоть раз к положительным последствиям? Почти никогда. По большей части, скорее, к травма- положительным, как пошутил бы Лео, будь он сейчас рядом. Донни лишь раздражённо фыркнул, выгоняя из воображения ехидную физиономию братца.       Донателло стоял в тени между широкими желто-зеленоватыми лучами светодиодных ламп, не решаясь пошевелиться. У него не было ни малейшего представления о том, где тварь материализуется в следующий момент. В поле зрения его очков её не было. Исчезла в этот раз она уже не так далеко от него, и уже опасно надолго с учётом скорости её передвижений — на целую минуту.       Донни вдруг услышал где-то поблизости рассеянное урчание, эхом разнёсшееся по тоннелю. В следующий миг оно резко оборвалось громким взвизгом. Сердце от неожиданности подскочило к горлу, бешено заколотившись в глотке — все мысли про спасение дрона в миг улетучились в этот момент, перебитые почти животным страхом. Донни невольно сглотнул, сделав шаг назад и напряжённо осматриваясь по сторонам, призвав в руки свой техномагический посох. Поток ветра швырнул в лицо отвратительный затхлый запах, более броский относительно остальных местных «ароматов». Будто… мертвечины! Рвота подступила к горлу от осознания и охватившего на миг ужаса — Донни усилием воли проглотил тяжёлый ком, больно резанувший по глотке.       Визг повторился. Слух засек его где-то впереди — в противоположном конце тоннеля. Существа не было видно, но звуки благодаря акустике канализации оно издавало более, чем отчётливо. Ещё один резкий визг — снова впереди: пустое пространство пару раз рявкнуло, потом столько же взвыло.       Тут вдруг слух Донни начал различать ещё одни звуки параллельно с «криками» этого мутанта-ёкая — звуки мощных глухих ударов о стену, что он ранее слышал, когда проверял датчики. Сопоставив факты, мозг быстро изрёк вывод — существо натурально билось о стены, металось по тоннелю, словно бешеное или серьезно раненое.       Звуки становились всё громче — тварь приближалась. Нутро возопило убираться отсюда сию же секунду, но ноги ни с того ни с сего будто вмёрзли в холодный влажный бетон. Зрачки сузились в напряжённом ожидании. Дыхание сбилось — стало прерывистым и громким. Позвоночник пробила холодная дрожь. Руки до боли сжали светящийся фиолетовым посох, который Донни держал перед собой в боевой готовности. Мутант нахмурился, напрягшись каждой клеточкой своего тела, готовясь к атаке с любой стороны.       Следующее мгновение произошло будто в замедленной съемке. С громким рёвом тушу существа буквально вышвырнуло из-за угла противоположной части тоннеля, откуда ранее доносились его крики. Оно перекувыркнулось пару раз через себя, громко шлёпнулось боком и головой о кирпичную стену, и на секунду замерло, лёжа на брюхе.       Донни успел разглядеть в туше черты какой-то крупной ящерицы: большой толстый хвост, увесистое тело, массивная вытянутая морда на толстой длинной шее. В длину оно предположительно было чуть больше взрослого человека, не считая хвоста. Шкура у него была серая, с какими-то яркими янтарными отливами и крапинами — Ди не смог как следует всмотреться в этот момент.       Существо медленно, будто уставшее, подняло морду и, широко разинув пасть, резко издало гадкий рыхлый визг, запрокинув голову чуть ли себе не на спину. Рот твари изнутри был того же янтарного оттенка, что и крапины, ярко выделявшиеся на тусклой серой шкуре.       Ног, как заметил Донни, у этого нечто оказалось целых шесть — по три с каждого бока. Это объясняло, почему тварь так быстро перемещалась.       По поведению стало очевидно, что зверь не в себе. Он хаотично завертел длинной шеей, истерично визжа и порываясь встать на ноги, при этом, не жалея сил, бился головой обо всё, что под неё подворачивалось. Он будто не контролировал своё сознание и действия — двигался резко, порывисто и совершенно неосознанно.       В следующее мгновение ящер сделал то, чего Донни даже предположительно не мог от него ожидать — самовоспламенился! Всё его тело с истеричным резким рёвом занялось ярким жёлто-зелёным пламенем, которое в следующую секунду затухло так же резко, как и появилось — будто его и не было.       Вместе с пламенем исчезло и ещё кое-что — туша самой твари!       Этот манёвр, мягко говоря, сильно выбил Донни из равновесия. Более того, в тоннеле резко стало неестественно тихо, потому что резко пропал и тот ужасный визг ополоумевшего животного, хоть как-то обозначавший местоположение ящера. Ничего. Абсолютное, пробиравшее до дрожи в жилах ничего.       Очки тоже ничего не видели в том месте, где исчезла бешеная зверюга. Неужели даже кристалл был не в силах засечь эту тварь, когда та исчезала? Но теперь хоть стало ясно, почему этого не смогли сделать и датчики — потому что нельзя засечь то, что буквально никак физически себя не проявляет. Этот факт, правда, нисколько не успокаивал.       Ниндзя попятился назад — вот сейчас уже совершенно точно наступил тот самый момент, когда пора было отсюда удирать со всей дури. Только вот отсутствие объекта-угрозы сильно дезориентировало — если бежать вслепую, можно, ведь, и прям в пасть угодить.       Донни спрятался за углом, прижавшись спиной к стенке, судорожно глотая ртом воздух и осматриваясь по сторонам, едва в силах унять сбитое дыхание и гулко бьющееся о грудную клетку сердце. Тёмная кирпичная стена впереди расплывалась в глазах от потрясения. От немой тишины вокруг казалось, будто он вовсе лишился слуха. Ощущения от увиденного были отвратительно пугающие.       Но не успел он толком перевести дух, как в следующее же мгновение из-за угла — в жалком сантиметре от его плеча с рвущим слух атакующим рёвом вынырнула широко распахнутая слюнявая жёлтая пасть. Не захватив цель, зверюга со всей дури впёрлась головой в противоположную стену. Из места удара фонтаном хлынула кровь. Завалившись на бок, мутант вскинул морду и взревел от агонии, резкими хаотичными рывками агрессивно вышвыривая голову в разные стороны, попутно долбясь ею о кирпичную кладку тоннеля, если та подворачивалась.       Взметнув головой ещё один раз, извивающаяся словно змея шея вдруг замерла. В следующее мгновение Донни с леденящим душу ужасом наблюдал, как из пасти мутанта будто из шланга сильным напором в грязную сточную воду хлынула мощная струя крови.       Кашлянув и срыгнув остатки рыжеватой жидкости, тварь вновь стала подниматься на ноги, в этот раз тяжело подтягивая шею, будто голова на конце вдруг отяжелела на несколько килограммов.       Пасть мутанта не закрывалась. Нижняя челюсть отвисла неестественно сильно. Изо рта вываливался длинный чёрный язык, чётким пятном выделявшийся на фоне ярко-жёлтой пасти. Он был усеян круглыми жёлтыми язвами в некоторых местах — в точности такими же, что покрывали и тело рептилии.       Из глаз с пугающе расслоившейся жёлтой радужкой, которых было четыре — по два плотно посаженных друг к другу с каждой стороны головы — обильно вытекала какая-то смолянистая чёрная жидкость.       Неожиданно мутант припал на четыре передние лапы, поднял голову и с жалобными стонами уставился на Донателло. Он вдруг отчаянно завыл, словно умоляя или прося о чём-то. Поведение зверя было непредсказуемым, но чтобы настолько резкая перемена в характере? Секунду назад эта тварь металась во все стороны без разбора, а теперь вот это? Что вообще за хрень здесь творится?       Донни удивлённо отшатнулся от него на шаг назад и нахмурился, встав в боевую позу — не нравилось ему это. Как, впрочем, и вся ситуация, в которой он волей случая сейчас оказался. Не так он себе представлял эту внеплановую ночную вылазку — стоило лучше продумывать план передвижения.       Мутант продолжал жалобно скулить и подвывать, не отрывая из последних сил сосредоточенных глаз от Донателло. Вдруг он резко утробно заревел на него, однако по-прежнему не делал в его сторону никаких опасных выпадов. Он словно и правда умолял.       Донни на секунду стало жаль этого мутанта. Он чуть расслабил плечи, вглядываясь в глаза зверя, и в эту же секунду попался.       Всё произошло быстро.       Морда мутанта вдруг резко исчезла, раздался дезориентирующий слух громкий агрессивный рёв, сотрясший влажные кирпичные стены тоннеля, и в левую ногу Донни чуть повыше лодыжки впился ряд острых зубов.       Донни услышал надрывный, истеричный громкий крик. Спустя секунду до него дошло, что это орал он сам. Он лежал на животе, судорожно вопя от боли и пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Из глаз хлынули жгучие слёзы от пронзившей ногу аж до позвоночника боли. Тварь тянула его за ногу на себя, бешено впиваясь в неё с намерением оторвать кусок плоти. Челюсти водили влево-вправо, кровожадно вгрызаясь в свежее горячее мясо поглубже, впрыскивая в кровь ядовитую слюну.       Зубы до крови прокусили нижнюю губу. Донни развернулся на спину. Он смотрел на собственную отгрызаемую мутантом ногу будто издалека. Звуки тоже словно отдалились, погружаясь в вакуум. Где-то издалека он слышал, как хлюпает его собственная кровь в пасти чудовища. Картинка поплыла перед глазами от шока.       И тут на мгновение сознание вдруг прояснилось. Резкой волной вернулись все чувства. Донни широко распахнул глаза. На конце сжимаемого в руках посоха материализовалось внушительное фиолетовое лезвие, которое с яростным отчаянным криком его обладателя вошло твари прямиком в башку посередь глаз.       Из нанесённой раны фонтаном во все стороны брызнула кровь.       Зверина с истеричным визгом разжала челюсти, выпуская ногу Донателло из смертельных тисков.       Тварь вновь загорелась, но в этот раз не исчезла. Она задним ходом заметалась по тоннелю в агональных конвульсиях, надрывно визжа во всю глотку. Ужаснее звуков представить было невозможно. Донни заткнул уши и зажмурил глаза, стиснув зубы, чтобы не слышать этих отчаянных душераздирающих воплей.       Заходясь в истерике под действием сильного болевого шока, мутант начал биться о стены вдвое сильнее обычного. Его покрытое пламенем в тех местах, где до этого были язвы, тело швыряло из стороны в сторону, будто он был марионеткой, которой управлял невидимый кукловод, хаотично дёргавший за ниточки.       Ударившись головой о стену в последний раз, мутант замер. Все его четыре глаза, запачканные собственной кровью, закатились вверх, и огромная туша с последним жалобным воем, брызжа кровью и слюной изо рта, безжизненным куском мяса шлёпнулась в грязную лужу у ног Донателло. Из открытой пасти мутанта, хлюпая и булькая, потекла кровь, сочась из глотки и из раны в голове, откуда торчал посох Донни. Огонь на теле монстра начал медленно затухать. От туши пахнуло отвратительным запахом жжёного тухлого мяса.       Донни с громким хриплым вздохом повалился на бок. Он судорожно глотал ртом воздух. Крохотные зрачки дрожали как проклятые от страха и шока после пережитого. Всё тело содрогалось от ужаса и боли.

***

      Нога дала о себе знать резкой болью. Донни зажмурился и болезненно застонал, кое-как заставив своё тело подняться, сесть и взглянуть на неё. Повреждения выглядели серьёзно. Из раны всё ещё продолжала сочиться кровь. От желтоватых хлопьев слюны на рваных краях вокруг прокуса вкупе с отвратительным едким запахом, разящим от лежавшей рядом мёртвой туши, его всё-таки обильно вырвало.       Нужно было чем-нибудь пережать ногу, чтобы не вырубиться от потери крови — в меха-панцире должно было найтись всё необходимое.       Бутылки чистой воды было маловато, чтобы как следует промыть такую глубокую рану, но всё же лучше, чем ничего. Донни, насколько позволяли силы, отполз от туши как можно дальше, чтобы опять не сблевать. Он вытянул руку, и посох, исчезнув из головы мёртвого мутанта, вернулся в неё. Донни убрал его — не был сейчас нужен.       — Ссс, мнхх!.. — Ди полил рану водой из бутылки — это было чертовски больно.       Он достал из панциря эластичный ремешок, однако у ноги рука с ним остановилась. Накинув на нос очки, он посмотрел на больную ногу — её начинало как-то опасно стягивать судорогой. По венам от раны медленно растекалось что-то фиолетовое — вверх по ноге. Оно дошло уже практически до середины бедра. Донни затянул ремешок чуть повыше того места, где эта жидкость медленно заканчивала распространяться. Делала она это не слишком стремительно, но уже само по себе наличие её в крови не сулило ничего хорошего. Сейчас под рукой не было оборудования, чтобы с этим разобраться — Донни не рассчитывал, что вылазка закончится подобным образом, поэтому пошёл налегке — нужно было добраться до своей лаборатории — вот там уже можно будет с этим в полной мере разбираться.       Он взял образец собственной крови из раненой ноги. Если он в будущем превратится в то же самое, что и эта тварь — в чём он не сомневался, насколько сильно бы это осознание не бросало в леденящую дрожь, — то мало не покажется ни ему, ни окружающим. Проанализировать материал сейчас было негде. Лучше было, если бы он начал делать это уже сейчас, потому что не знал, как быстро эта зараза распространялась по телу, поэтому чем раньше — тем лучше, но с этим тут сейчас увы — панцирь не обладал переносной мини-лабораторией.       На маленьком узком белом прямоугольничке на пробирке он написал своё имя — «Донни», и отправил её в один из отсеков меха-панциря.       Обработав рану чем нашлось, Донни покрепче стянул её белыми медицинскими бинтами, слегка запачкав их кровью убитого мутанта, начавшей подсыхать на руках.       Опёршись на посох, он осторожно попробовал встать. Наступать на раненую ногу было до крайности больно, благо на этот случай у него был с собой панцирь. Быстрее и надёжнее всего до дома будет добраться на вертушке*. Главное только не вырубиться на полпути — его уже начало как-то неприятно пошатывать, изображение в глазах опять стало рассеиваться, только на сей раз от этого разболелась голова, и, судя по внутренним ощущениям, это был не только простой стресс — организм сигналил, что с ним начало происходить что-то странное.       Перед тем, как отсюда убраться, Донни, зажав нос и рот рукой, взял образец биоматериала и у твари, что на него напала. Мало ли, вдруг это как-нибудь тоже пригодится. На этой пробирке он написал «Мутант?» и тоже отправил её в отсек панциря к своей. Различить их содержимое можно было и визуально без всяких подписей — кровь напавшего мутанта была более рыжего оттенка, но если у Донни вдруг помутится рассудок, и он перестанет соображать, пока будет делать антидот, эти надписи станут хоть каким-то ориентиром.       Отойдя от мёртвой туши, Донни развернулся и, мягко поднявшись в воздух, полетел отсюда прочь. Нужно было успеть добраться до дома и сделать антидот до того, как нога совсем распухнет — как-то не хотелось её лишаться.       Главное сейчас — не вырубиться. Донни тряхнул головой — она уже начинала раскалываться от внутричерепного давления. Пространство вокруг стало разъезжаться и закручиваться волчком.       Из глаз снова потекли слёзы, только уже не от боли в ноге, а от боли в голове. Они были жгучие и противные. Ситуацию не облегчал ещё и едкий встречный ветер, больно обжигавший чувствительную роговицу.       Донни вытер глаза рукой, но это помогло лишь на секунду — слёзы всё равно возобновились.       Он откашлялся. К слезам прибавились сперва сопли, затем тело пробил озноб.       Мутант поднял руку и из последних сил, пока ориентация в пространстве посредством зрения ещё позволяла, натыкал кнопок на прямоугольном расплывающимся дисплее на запястье, настроив вертушку на автопилот.