~
Мир перед глазами Изуку расплывался. Он попытался проморгаться, но ничего не изменилось, так что оставил безнадёжное дело и снова опустил голову на стол. Оставалось лишь надеяться, что день пролетит быстро. Почувствовав рядом с собой чужое присутствие, он приоткрыл один глаз. Там было какое-то фиолетовое пятно, которое, вероятно, являлось Шинсо. — Кто-то плохо спал ночью, — звук протяжного голоса подтвердил догадку Изуку. Он что-то промычал в ответ, поворачиваясь в сторону одноклассника, чтобы лучше его видеть. Моментально обратив внимание на огромные синяки под глазами Изуку, Шинсо обеспокоенно спросил: — Чёрт возьми, чувак, в твоих мешках под глазами можно картошку складывать! Что случилось? Так как Бакуго ещё не было в классе, Изуку спокойно вытянулся; его руки безвольно повисли с передней части стола. Из-за того, что он снова уткнулся лицом в парту, его голос звучал приглушённо: — Я сегодня не спал. — Охренеть. Бессонница? — Не совсем. Да, у меня проблемы со сном, но, думаю, по другим причинам. — Его разум услужливо поставлял ему несколько повторяющихся навязчивых мыслей, которые частенько не давали ему заснуть. Ну а в сочетании со всеми теми кошмарами, без которых обходилась мало какая ночь (и разве они не должны были уже закончиться? Всё становилось лучше. Ему же тоже должно было стать лучше), его график сна был в лучшем случае хаотичным. — Я, как обычно, проводил кое-какие исследования, ожидая того момента, как устану, но именно тогда, когда я уже собирался ложиться, пришло уведомление с одного форума, на котором я мод. Большую часть времени люди меня не беспокоят, так как знают, что у меня насыщенная жизнь и я уже не могу так много времени проводить за компьютером, так что это неожиданное уведомление я был обязан проверить. На самом деле было обидно, что он больше не мог быть таким активным в сети. Не имея в детстве друзей, но зато имея практически неограниченный доступ в интернет, большую часть свободного времени Изуку проводил в сети. Постоянные поиски в интернете интересных и не очень фактов о героях и причудах в конце концов завели его на несколько форумов, посвящённых этим темам. Сначала он в основном довольствовался чужим контентом, но постепенно начал самостоятельно проверять различные факты, изредка публикуя собственные наблюдения, и таким образом ему в конце концов присвоили статус модератора. Обязанности не были сложными, всего лишь несколько мелочей типа обеспечение актуальности контента и отсутствия распространения ненависти. Тем не менее его способность заходить в чужие учётки и изменять чужие настройки, а также права доступа к системе помогли ему завоевать популярность среди других модов. Когда он сообщил, что ему придётся покинуть пост, многие воспротивились, так что в конце концов они пришли к компромиссу: уведомлять его только тогда, когда происходит что-то важное или возникает проблема, которую невозможно решить без него. Было откровенно приятно чувствовать свою важность, а на прошлой неделе просмотр форумов замечательно помог скрасить время. — Оказалось, что кто-то распространял ненавистнический контент, а другие моды не могли понять, был ли это просто троллинг от кого-то из обычных хейтеров героев, или же реальная угроза. Так что я просматривал его контент. К слову, большую часть составляла обычная грязь в сторону героев, однако пользователь призывал к убийству героев, а это явный ред флаг. Я заглянул к нему на акк, и обнаружил там конкретный злодейский манифест. Там пропагандировалось убийство «недостойных» героев, героев-фальшивок. Что-то около часа я убил на исследования, но зато выяснил довольно увлекательную предысторию этого злодея. До того как свернуть во тьму, он был линчевателем. Честно сказать, мне стало интересно, почему после довольно агрессивной карьеры линчевателя теперь он выступает за убийство героев. В итоге я написал ему на личную почту, а на аккаунт, который распространял его манифест, кинул предупреждение, но решит ли это проблему, не имею ни малейшего понятия. Следующие несколько дней мне придётся наблюдать за ситуацией. Таким образом, уснул я в итоге около трёх, а на четыре у меня стоит будильник. Шинсо на несколько мгновений завис, видимо обрабатывая поступивший к нему поток информации. — Так погоди… у тебя стоит будильник на четыре часа утра? Изуку оставалось лишь неловко пожать плечами со своего места на столе. Когда, хлопнув дверью, в класс явился Бакуго, Изуку неохотно выпрямился. Блондин по большей части просто игнорировал его, но это не означало, что Изуку мог перестать быть бдительным. День тянулся настолько медленно, что казалось, он движется только благодаря недосыпу. Каждый раз, когда он моргал, казалось, происходил новый вброс информации, на которую нужно было оперативно реагировать. И, как назло, её было слишком уж много. Будто произошёл всемирный заговор с целью окончательно лишить его сна. Как хорошо, что это был не первый раз, когда он пришёл в школу в таком состоянии, так что учителя его особо не критиковали за невнимательность или поведение на уроках, но приятного всё равно было мало. Самый ужас был на физических тренировках. Изуку, по большей части, шёл наравне со своими одноклассниками, но было это только потому, что они не использовали свои причуды. Ему нужно обогнать их всех, ведь только тогда он сможет стать героем. Он уже пополнил свой ежедневный список упражнений для утренней тренировки, но ему нужно было что-то большее, чем обычная физическая нагрузка, чтобы не отставать. Наконец вернувшись домой, он испытал настоящее облегчение. Тем более, что в кои-то веки Инко была дома в то же время, что и он. Они обменялись дежурными фразами, интересуясь делами друг друга и событиями дня. Инко также спросила, когда будет его следующее «дополнительное» занятие (…ему не хотелось беспокоить её тем, что он занимается с директором, или же вселять в неё какие-либо беспочвенные надежды, ведь занятия могут прекратиться в любой момент), и он ответил, что при удачном стечении обстоятельств это будет завтра. Было приятно так просто поболтать, но наконец Изуку, зевая, направился в свою комнату. Больше всего на свете ему хотелось просто взять и лечь спать, и проспать до будильника, но, к сожалению, было необходимо кое-что сделать. Так что нужно было сесть за стол, проверить актуальные новости, потом сделать домашнее задание. Там и ужин будет готов, и только после еды он, наконец, сможет поспать. Первое, что он увидел, — это ожидаемая благодарность от других модов за то, что он справился с той ситуацией (хоть и проблема не была полностью решена). Его также не удивила ответная реакция аккаунта-хейтера. Ожидаемо его послали, заявив, что его предупреждение — чушь собачья, и что он просто распространял правду. Изуку лишь вздохнул, отправляя последнее предупреждение о том, что если пользователь не прекратит, то его аккаунт удалят, а не просто приостановят или замьютят. Да, система форумов не была идеальной, но для такого рода дискуссий был создан целый раздел. Изуку перечитал своё сообщение, чтобы убедиться, что не забыл упомянуть обо всех пунктах, в которых описана запрещённая на форуме деятельность, и, наконец, отправил его. Он надеялся, что пользователь отступит, и ему не придётся удалять чужую учётку. Конечно, был шанс, что после удаления будет создан новый акк, но если и на нём будет распространяться злодейский манифест, Изуку придётся удалить и его, а после запретить этому uid создавать новые аккаунты. Что его удивило, так это входящее письмо на электронной почте. Он ожидал ответа в стиле «кто ты, чёрт возьми, и откуда у тебя мои контактные данные?», так как это был достаточно стандартный ответ в такой ситуации. И он не впервые писал на личную почту подобным личностям. Но, похоже, он включил слишком много информации в своё изначальное письмо, и этого хватило на полноценный ответ. Тон письма был настороженным. Очень и очень настороженным, что, безусловно, имело смысл, если учитывать, что Стейн был разыскиваемым преступником. И к таким людям редко кто обращается ни с того ни с сего, вежливо прося прекратить распространять пропаганду убийства героев, а лучше и самому прекратить этим заниматься. Раньше Изуку уже пытался прямо просить преступников остановиться, обычно сопровождая вежливую просьбу угрозой сообщить о них героям и полиции, но это никогда не срабатывало. В конце концов, большинство преступников имели особую причину для своих поступков, которая и спровоцировала их к подобному образу мыслей, действий, и если не ликвидировать первопричину, то без фактической реальной вовлечённости остановить их было практически невозможно. И Изуку определённо не был для этого лучшим человеком, особенно учитывая тот факт, что заниматься он этим начал ещё много лет назад, не имея ни малейшего опыта общения с преступниками и злодеями. В целом, послание Стейна можно было свести к повторению его мантры: ему придётся запятнать себя кровью, убивая фальшивых героев, чтобы мир увидел недостатки в системе. И только тогда произойдёт истинное возрождение героики, воцарится справедливый мир, наполненный настоящими героями. Так же было чуть больше чем несколько угроз с вопросом, как и где Изуку добыл его контактные данные и что он с ним сделает, если когда-нибудь узнает его личность. Прочитав это всё, Изуку почувствовал в своём теле другой вид усталости. Ему нужно было придумать, как написать такой ответ, который исправит ситуацию и не сделает всё ещё хуже. В конце концов, чрезвычайно сложно убедить кого-то в его неправоте, если это идёт в разрез с его идеалами. Час спустя он всё же отослал e-mail, его глаза снова не могли сфокусироваться. Он решил спросить о том времени, когда злодей Стейн был линчевателем Стендалем. Изучая чужую биографию, он никак не мог найти переломный момент, когда личности изменились, и хоть Стейн и прославился своим убийством героев, злодеи всё ещё оставались его целями, как у Стендаля. Поэтому он задал несколько вопросов, интересуясь, что произошло, что заставило его отбросить роль Стендаля, и что представляет собой «настоящий герой». Изуку надеялся, что письмо было достаточно интригующим для того, чтобы Стейн снова ответил. Если он получит от него письмо, то от этого уже можно будет отталкиваться в дальнейшей работе. Когда полчаса спустя Инко зашла в его комнату, чтобы позвать на ужин, она обнаружила его спящим прямо на столе. Они вместе посмеялись над этой ситуацией, после Изуку поел и, наконец, лёг спать по-человечески в свою постель.~
В конце дня Хизаши обычно распускал волосы, смывая с них лак и другие средства для укладки, и наконец мог расслабиться. Не так сильно, как, возможно, хотелось бы, поскольку никто не отменял три работы, а ещё был Шота, которому нужно было постоянно напоминать о еде, иначе этот человек пытался бы выжить на упаковках жидкого желе, но всё же после этого ежедневного ритуала его тело обычно начинало расслабляться. К сожалению, не сегодня вечером. Хизаши рассеянно побрёл на кухню, добыл из холодильника остатки вчерашнего ужина и рухнул на диван рядом с Шотой, который просматривал какие-то бумаги. — Привет. Как прошло шоу? — Вопрос был скорее дежурным, чем вызванным искренним интересом, но несмотря на всё то обычное грубое поведение, Шоте было не всё равно. Хизаши всего за несколько секунд успел пожаловаться о скучных интервью и противных спонсорах, рассказать о новом артисте или в шутку поныть. — О-о-о, Шота, так ты, оказывается, его не слушал??? Как ты мог так предать меня? — Шота тут же оторвался от работы. — Оно было хорошим. — Шота даже не потрудился сменить выражение лица, чтобы Хизаши мог увидеть весь его скепсис. — Нет, правда, так и было! Я, кстати, сегодня разговаривал с твоим Проблемным Ребёнком. Это заявление заставило Шоту положить свои бумаги на кофейный столик и полностью повернуться лицом к Хизаши. — Ты не заметил, что он был каким-то странным сегодня на занятиях? Этот вопрос заставил Шоту напряжённо задуматься о том, что он мог пропустить утром. — Да нет, вроде. Если тебе показалось, что он выглядит немного недосыпающим и готовым сбежать в любой момент, то он такой всегда. Хизаши хмыкнул. — Ты много разговаривал с ребёнком? — Не мог бы ты перестать задавать свои вопросы и просто сказать, что не так с моим учеником, — рявкнул Шота. — Обещаю, что всё расскажу! — Хизаши успокаивающе вскинул руки, впрочем, прекрасно зная, что жест не сработает. Факт, который знает каждый близкий к Шоте, — он не разговаривает со своими учениками. — Я просто хочу знать, ты разговариваешь с ребёнком? Мужчина вздохнул, откидываясь на спинку дивана и всё ещё не сводя глаз с Хизаши. — …Не совсем. Я стараюсь взаимодействовать с ним на уроках и следить за тем, чтобы он получал справедливые оценки на тренировках, но личных бесед особо не было. В первые дни, когда я просил его остаться, или даже просто передавал ему записку от Недзу, он выглядел так, будто я ему смертный приговор подписываю. Сомневаюсь, что у него в прошлом был хоть какой-то приятный опыт общения с авторитетными фигурами. Так что я в основном просто пытался зарекомендовать себя как надёжного соратника, на которого он может положиться, и не давил на него. Чтобы он мог действительно доверять мне и прийти ко мне со своими проблемами. А теперь скажи мне. Что. Случилось? Хизаши вспомнил тот день, когда говорил с ребёнком. Мидория хромал, хотя и хорошо скрывал это. На самом деле, если бы не трудный путь, который Хизаши прошёл с Айзавой «Я в порядке» Шотой, то он вовсе бы ничего не заметил. Так что он подошёл к мальчику и спросил, всё ли у него хорошо. Мидория сразу же отмахнулся от его беспокойства, настаивая на том, что он в порядке. Хизаши пришлось указать на то, что он уже заметил хромоту, и она могла быть вызвана только проблемами с ногой или спиной. Это заставило мальчика немедленно замолчать. Надеясь на ошибку, Хизаши спросил, были ли это одноклассники Мидории. Однако, к счастью для них, Мидория мгновенно встал на их защиту, назвав их замечательными, милыми, умными и всякими другими комплиментами. Хизаши пришлось снова спрашивать, что произошло, потому что если это были не его одноклассники, то кто тогда? Если всему виной тренировка, то мальчику следовало сразу же пойти к Исцеляющей Девочке. Мидория поморщился на это предложение и замкнулся, пробормотав, что не хочет её лишний раз беспокоить, тем более это произошло вне школы, и вообще, с ним всё будет в порядке. Потребовалось немного больше давления, но ответ, наконец, был получен. — Шота… он был вовлечён в ограбление прошлой ночью. Хизаши отметил, как Шота закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. — Я так понимаю, он и не подумал сообщить о нём? — О нет, он сообщил. — В этот момент Хизаши вынул телефон, открыл HeroNet, выбрал район Мустафу и листал журнал вызовов с прошлой ночи до тех пор, пока не нашёл то, что искал. — И использовал для этого Heroics Network. На секунду Шота уставился на него, а после выхватил телефон из его рук, заметив крошечное уведомление «немедленное реагирование». Такие уведомления не были редкостью, особенно когда в происшествии участвовало несколько злодеев или требовался полицейский наряд, но что выбивалось из общей картины, так это отсутствие имени пользователя. У каждого героя, помощника или стажёра, получившего доступ в сеть, было геройское имя или uid, сопровождающее каждое сообщение, но здесь было пусто. — Мне нужны объяснения, здесь и сейчас, — непреклонно заявил Шота, возвращая чужой телефон. Итак, Хизаши начал рассказывать то, что ему удалось выведать у Мидории и о чём он не мог перестать думать с того самого момента, как услышал. — Он поздно возвращался с магазина, ему нужно было купить продуктов: какие-то закуски и молоко на утро. По его рассказу я предположил, что он будто намеренно избегал главных дорог, я спросил его об этом, и он просто что-то пробормотал о том, что «так быстрее» и «хорошая тренировка». Он сказал, что хорошо знает район, так что обычно никаких проблем не возникает, но тут он внезапно наткнулся на ограбление. — Хизаши вздохнул, вспомнив тот отчаянный тон, которым Мидория говорил об инциденте. — Когда я спросил, почему он не вызвал полицию или героев, он дал мне полную характеристику героев этого района, их маршрутов патрулирования и объяснил, что никто не смог бы прибыть вовремя, даже несмотря на уведомление о немедленном реагировании в HeroNet. Та же история и с полицией — он точно знал, как рассчитать время их реагирования, даже разбив весь персонал на доступных людей и расстоянием до места инцидента. Я почти уверен, что он проговорился о том, что у него есть доступ к HeroNet, только потому, что пытался оправдаться, что сделал всё, что мог, будто я пытался обвинить его в линчевательстве. — Значит, раз никого не было поблизости, он решил взять всё в свои руки? — Кажется, Шота был не впечатлён. — И да, и нет. Из того, что я понял, там стоял вопрос жизни и смерти, и всё бы закончилось действительно плачевно, если бы он не вмешался. И на самом деле, он не пытался с ними бороться. Было больше похоже на технику «разозлить их, чтобы они преследовали его», и это, на мой взгляд, даже хуже. Когда я ему об этом сказал, он просто отмахнулся, заявив, что очень хорошо знает район, так что сбросить хвост не было бы проблемой. Проблемой оказался нож, который в ребёнка метнул кто-то из нападавших и умудрился немного его порезать, отсюда и хромота. — Из-за небольших порезов не хромают. Хизаши скорчил гримасу, глядя на Шоту: — Да, удачи убедить упрямого подростка в серьёзности травмы, когда он делает всё, чтобы её скрыть. Я как-то раньше не попадал в подобные ситуации. — Последняя фраза сочилась сарказмом, напоминая Шоте о его собственных попытках игнорировать ранения на их последнем году обучения в UA и первых годах после становления полноценными героями. — В итоге он согласился показаться Исцеляющей Девочке, но я абсолютно не уверен, что он сделал это. Шота хмыкнул, безусловно, обдумывая все аргументы в будущем разговоре с мальчиком. — Честно говоря, больше всего меня беспокоит то, как он пытался отмахнуться от серьёзности ситуации. Из его рассказа я понял, что это было самое настоящее ограбление, после которого его преследовали по всему району до тех пор, пока герои не прибыли на место. По его словам, он даже нашёл жертву после того, как ему удалось оторваться, и отвёл её в магазин, чтобы она была в относительной безопасности до приезда полиции. Это то, чему обычно учатся на первом году обучения и во время стажировок, но Мидория так сильно приуменьшил свою роль в чужом спасении, как будто он просто тянул время до прихода полиции и по собственной глупости получил травму. — Хизаши тяжело вздохнул, зарываясь пальцами в волосы. — Я рассказал Недзу об этом инциденте и о том, что у ребёнка есть доступ к HeroNet, — продолжил он и затем фыркнул. — Будь это кто-то другой, не думаю, что Недзу бы мне поверил, чёрт возьми, я и сам бы вряд ли поверил, но… — Но это Мидория, — закончил Шота за него. Они знали этого ребёнка меньше двух недель, но уже почти приспособились ко всем тем невозможностям, которые он может совершить, при этом искренне считая, что на самом деле его действия не имеют особого значения. — Удивительно, на что способен этот ребёнок, но зная его предысторию… Он зашёл настолько далеко и научился всему этому только потому, что всё время был один и не мог никому довериться… это душераздирающе, понимаешь? Шота ничего не ответил. Хизаши мог видеть, что он уже думал над этим. В таком же состоянии он был в конце первого учебного дня. Тогда он в итоге рассказал о нервном срыве ребёнка всего лишь из-за того, что Шота сказал, что он может быть героем. Герой голоса молча доел свой ужин, убрал тарелку и снова вернулся на диван к Шоте. — Он собирается покончить с собой. — Хизаши покосился на Шоту, видя всю иронию в том, что он сказал эти слова. Мистер Одинокий Волк так обеспокоен тем, что ребёнок выберет для себя путь одиночества. Однако смысл в этом всё же был; в конце концов Шота смирился с постоянным присутствием его и Немури в его жизни, с их вечными увещеваниями о том, что он совсем о себе не заботится, так что, вероятно, ему не хотелось видеть, как кто-то ещё проходит через подобное. — Что он ответил на твой вопрос о HeroNet? Хизаши рассмеялся, тем самым смехом, когда видно, что на самом деле это не смешно, но из всей ситуации это было самым забавным. — Я застал его врасплох этим вопросом, он очень смутился и сказал: «Получить к нему доступ было не так уж и сложно». После этого мне и в голову не пришло расспрашивать его дальше, хотя теперь мне очень интересно, как ему всё же это удалось. Шота слегка рассмеялся, присоединившись к Хизаши, хотя в голосе чувствовалась грусть. Это был смех, который они раньше уже делили вместе, смех, выработанный долгими годами совместной работы в жестокой индустрии. — Мы поможем ему, Шота. Теперь у него есть люди, которые в него верят, есть поддержка. Он поймёт, что получать помощь — не плохо. — Он придвинулся ближе, приобнимая мужчину за плечи, надеясь, что тот уловит несказанные слова «как это было у тебя». — Я надеюсь.