When one thing ends, another can begin

      ~

      Недзу был очень недоволен. СМИ всегда были источником неприятностей, как в школе, так и вне её, но это было привычным злом. Как заноза в пальце: не удобно, но не критично. Но это вторжение было из ряда вон выходящим, — оно казалось прелюдией к чему-то большему, к тому, что, возможно, скоро потрясёт общественность. Он только-только закончил инструктаж для сотрудников о том, как действовать в подобных ситуациях и какие меры предосторожности они обязаны принять. Атмосфера была мрачной, но все учителя были профессиональными героями, так что Недзу не стал ничего приукрашивать или как-то их успокаивать. Лучше иметь испорченное настроение, но быть готовым к любой непредвиденной ситуации, чем оставаться в блаженном неведении и комфорте.       Казалось бы, собрание было завершено, и все собрались расходиться, чтобы после обсудить сегодняшнее происшествие в более конфиденциальной обстановке, но Недзу хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.       — Ну а теперь, когда мы с этим разобрались, у нас на повестке есть ещё один вопрос.       Когда присутствующие отвлеклись на его заявление, директор почувствовал повисшее в воздухе опасение. Ему нравилось, что они понимали, что очерёдность обсуждения вопросов не показывает их важность. Ведь то, что сначала они с предельной дотошностью обсуждали безопасность школы, совершенно не означало, что ко второму вопросу нужно отнестись с меньшим вниманием.       — И что ещё нам надо обсудить? — Каяма наклонилась к столу, скрестив руки перед собой.       — Мидорию Изуку.       — Мидория Изуку, — рычаще повторил Инуи. Его проблемы с чётким произнесением речи были явно вызваны раздражением из-за выходки СМИ. — Тот беспричудный ребёнок?       — Так и есть. — Недзу внимательным взглядом отслеживал чужую реакцию. Кто-то остался безразличным, если не сказать даже, что в замешательстве. Другие же казались действительно встревоженными. Это касалось Айзавы, — на его лице отразилась мрачная озабоченность, которая была вполне оправдана. В конце концов, если вспомнить, через что уже прошёл Мидория… А ведь прошло только три дня с начала учебного года! Но больше всего удивила реакция Тошинори. Герой №1 выглядел виноватым, что только укрепило уверенность Недзу в своей догадке.       — Такаши, Хоширо, Ишияма и Яги. Вы все были знакомы с Мидорией ещё до начала учебного года, а Айзава встретился с ним в первый школьный день, вы можете это подтвердить?       Те четверо учителей, чьи имена он назвал, растерянно и ошеломлённо переглянулись, а после утвердительно отозвались. Медленными кивками Такаши, Хоширо и Ишияма подтвердили подозрения Недзу.       Тошинори последний признался в своём знакомстве с мальчиком, и только он решил спросить:       — Откуда ты это знаешь? И почему ты назвал именно наши имена?       — Потому что вчера я попросил доступ к некоторым его заметкам за последний год, или что-то около того. Я слышал, что он выслеживал героев, чтобы задать им вопрос, верят ли они, что беспричудный может быть героем. — Недзу положил на стол парочку блокнотов, которые у него были с собой, чтобы другие герои могли их посмотреть. — Из-за СМИ я успел прочесть не так много, но я выяснил, что он рассматривал героев в алфавитном порядке. Из-за того, что он решил поступить в UA для того, чтобы поговорить с Айзавой, Сотриголовой, я предположил, что, поскольку ваши геройские имена выше по алфавитному списку, было бы логично, если бы он с вами встречался.       — …Ты говоришь о том, что он поступил в UA, чтобы поговорить с Айзавой? — нерешительно уточнил Тошинори, озвучивая мысли остальных.       Те, кто присутствовал в учительской на моменте откровения Айзавы в первый школьный день, быстро переглянулись, уже зная ответ.       — Я говорю о том, что первый беспричудный ребёнок, поступивший в UA, причём на геройский курс, даже не понимал, что он делает. Подсознательно он знал, что поступает в UA, но он делал это для того, чтобы задать вопрос. Не мог бы кто-нибудь из вас сказать, что именно он спрашивал?       Если до этого Айзава просто косо поглядывал на Тошинори, то теперь его взгляд стал острым, будто кинжал. Недзу мог только гадать, что творилось в голове подпольного героя. Он и так не был фанатом Всемогущего, в целом находя его личность чересчур броской, а улыбку чрезмерной, но узнав, что герой №1 был одним из тех, кто разрушил мечту многообещающего студента с высоким потенциалом, хотя был известен тем, что подбадривает других и делает их счастливыми? Тошинори должен считать себя настоящим везунчиком, потому что Айзава не был мстительным человеком, иначе в один прекрасный день обнаружил бы себя униженным прямо на публике.       — Может ли беспричудный быть героем. Вот что он спрашивал, — проговорил Такаши. Он на мгновение замолчал, бросив взгляд на других героев, названных Недзу, остановив глаза на Тошинори. — Но он не мог спланировать встречу с каждым из нас.       Недзу мог принять скептицизм Эктоплазма, но факты доказывали совершенно обратное.       — Могу вас заверить, что именно это он, вероятно, и сделал. В его блокнотах подавляющий объём информации о героях.       — Прошу меня простить, но это попросту невозможно, — он не мог запланировать такие встречи, — вдруг заговорила Хоширо. Обычно она молчала во время подобных собраний, стараясь стать незаметной, насколько ей мог позволить её громоздкий белый костюм, но сегодня она привлекла всеобщее внимание. — Мы встретились, когда он помогал с ликвидацией последствий стихийного бедствия, — это когда в прошлом году произошёл оползень.       Этого факта оказалось недостаточно, чтобы заставить Недзу усомниться в своём выводе. Он всё ещё не верил, что встречи с героями были счастливой случайностью. Если бы это было так, то его записи были бы просто заметками о героях, но никак не рабочими планами. Однако помощь в спасательных работах не казалась лучшей стратегией для встречи с героями, ведь не было никакой гарантии, что они там вообще появятся, и сколько времени ему бы пришлось на это потратить. Свободное время, которое мальчик потратил на то, чтобы присоединиться к спасательной бригаде во время стихийного бедствия. Он быстро пролистал лежавшие перед ним блокноты, надеясь найти раздел о Тринадцатой.       Вместо раздела об одной героине он нашёл целый блок, посвящённый ей и другим подобным героям-спасателям.       — На самом деле, Хоширо, похоже, Мидория не состоял в официальной спасательной группе. Он вообще живёт достаточно далеко от района бедствия. — Он поднял блокнот повыше и развернул приклеенную карту. Она была испещрена различными пометками об эпицентрах сейсмической активности, о датах этих колебаний и различных деталях местности. На предыдущих страницах были целые главы с расчётами зависимости оползней от эрозии почвы. Он ещё не успел прочитать этот блокнот, и пока ему оставалось только гадать о его содержимом, — что ещё там было, кроме различных деталей о героях и точного анализа. Если доверять этому блокноту, то можно было сделать только один вывод. Все записи указывали на то, что-       — Он был там только потому, что знал, что произойдёт оползень.       На мгновение воцарилась гробовая тишина.       — Какого чёрта, директор?! — первым, как обычно, чрезмерно громко и театрально, отреагировал Ямада.       — Вы хотите сказать, что ребёнок предсказал стихийное бедствие? — послышался тягучий голос Нобутоси; со всех сторон слышался аналогичный вопрос.       Такаши повернулся лицом к Недзу, и тот почувствовал, что если бы за его маской были брови, хотя бы одна из них была бы определённо приподнята.       — Это вызывает огромные сомнения, Недзу.       (Такаши Сато всё ещё не знал, что ему думать об этом ребёнке. Да, он провёл несколько действительно впечатляющих исследований, если верить Недзу, но это не было геройской работой. Он не хотел как-то оскорбить Мидорию или унизить его, но пока ему не докажут обратное, он не поверит в то, что беспричудный может стать героем.)       — Я понимаю, — кивнул Недзу, — но, — он перелистнул страницы, возвращаясь к тому, что уже просмотрел, — эти записи были оставлены за месяц до обрушения. В них описываются природные проблемы, которые, как было расследовано позже, и усилили нестабильность склона.       — Ладно, но если он знал, что это произойдёт, почему тогда никому не сказал? — спросил Ишияма. Остальным тоже было любопытно.       (Ишияма Кен вспомнил того зеленоволосого мальчика, которого он встретил в прошлом году. Он казался запыхавшимся после, как он тогда подумал, короткой пробежки, так что он явно не мог составить конкуренцию абитуриентам геройского курса. Преимущества наличия мощной причуды были подавляющими, но теперь, зная, что беспричудный Мидория был способен проанализировать данные на том же уровне, что и сам Недзу, и благодаря своим навыкам уничтожить достаточное для прохождения экзамена количество роботов, он не мог придумать причины отказа.)       — Было анонимное предупреждение. — Голос Хоширо звучал безжизненно, и все обернулись, глядя на неё. — Оно было отправлено в полицию, в мэрию, в органы местного самоуправления. Ещё в социальные сети, но быстро затерялось. Его не смогли отследить, так что сочли неудачной злодейской выходкой. Мол, кто-то захотел эффектности, но не рассчитал силы.       Слушая эти слова, Недзу чувствовал, как сжимается его челюсть. Это всегда было ужасно, когда была возможность предотвратить катастрофу, если бы только обратили внимание на предложенные факты.       — Это конечно лучше, чем ничего, но раз он проводит подобные исследования, то явно должен знать, что анонимность не всегда должна быть в приоритете, — высказал Кан. — Чёрт возьми, почему он просто не явился лично со всеми этими доказательствами? Погибли люди.       — Так и есть. — Язвительный тон Айзавы заставил всех замолчать. Подпольный герой обычно проводил подобные собрания, притворяясь спящим, но сейчас у него даже не было с собой его спального мешка, так что это было огромным показателем серьёзности ситуации. — Ведь каждый из вас точно бы поверил ученику со стопкой бумажек, утверждающему, что через месяц произойдёт оползень. Каждый бы во время патруля остановился, чтобы прочесть его выкладки и сравнить со статистикой прошлых случаев, согласился бы с его исследованием, а после или организовал бы эвакуацию всего населения в начале туристического сезона, или придумал бы способ стабилизировать горные породы. — В ответ послышалось чьё-то бормотание, которое тут же смолкло, стоило Айзаве на мгновение продемонстрировать свою причуду. — И даже если бы вдруг так и произошло; вместо того, чтобы просто проигнорировать мальчика, или забыть его исследование на каком-нибудь столе, чтобы через пару недель вовсе его выкинуть, — даже если бы была вероятность. Это исследование ребёнка, словам которого никто и никогда не верил.       (В голове Хоширо Мияку стучал набат. Предупреждение. Подлинное предупреждение, которое могло бы спасти множество жизней, если бы на него обратили внимание. И пусть было слишком много анонимных наводок, и не было возможности реагировать на каждую, да и большинство подобных обычно вовсе ни к чему не приводило, но их всё равно было необходимо расследовать? Простой школьник специально приехал в зону стихийного бедствия, которое он сам же и предсказал, чтобы помочь людям. И всё потому, что он хотел быть героем, а в него не верил никто.)       — Он поэтому так нервничает, просто разговаривая с учителем после уроков? — хмыкнул Кан.       — Ну, вероятно, это потому, что каждый раз, когда он действительно пытался что-то рассказать учителям, его или отсылали прочь, или вообще оскорбляли. — Кто-то попытался не согласиться, но Айзава прервал их. — Прямо сейчас в этой комнате присутствуют четыре героя, которые сказали ему отказаться от своей мечты вместо того, чтобы хотя бы немного подбодрить. — Тошинори вздрогнул от того взгляда, который бросил на него Айзава. — Как думаете, как выглядят люди, погрязшие в предрассудках?       (Айзава Шота чувствовал ярость. Ребёнок провёл масштабное исследование и выяснил, когда произойдёт катастрофа, и всё это только для того, чтобы встретиться с одним героем. Из находящихся в комнате, он спросил четверых, не считая его, может ли он стать героем, и четыре раза получил отрицательный ответ. Если та стопка блокнотов, которая показательно лежала на столе Недзу, могла о чём-то говорить, то он спрашивал намного больше четырёх раз, прежде чем попал в UA. Это действительно изумляло и восхищало в то же время, что после всех попыток он не сдался.)       И все утихли, признав правоту Айзавы. Им оставалось только обдумать то, что они сейчас узнали. Недзу решил, что на этом собрание лучше завершить, пока не началась дискуссия на тему общественных предрассудков и того, как сами они им подвержены. Ему тоже нужно было хорошенько подумать о новых откровениях.       — Итак, эти два вопроса были основными на сегодняшний вечер. Помните, что, хоть ученики и более-менее сложившиеся личности, они всё ещё учатся, и именно мы несём ответственность за их дальнейшее развитие и поддержку. Также важно обеспечить им безопасную среду обучения, и сегодняшнее проникновение СМИ может стать преддверием к тому, что может поставить под сомнение эту безопасность, так что нам нужно быть к этому готовыми. Сохраняйте бдительность и сразу сообщите, если увидите что-то необычное. Что касается Мидории, надеюсь, никто из вас не будет его выделять. Относитесь к нему так же, как и к любому другому ученику. Я сам буду говорить с ним о его исследованиях и способности к анализу, так что вам не нужно поднимать эту тему. Спасибо, что уделили мне время.       Почувствовав логическое завершение, учителя потихоньку начали собираться, по очереди покидая кабинет. На мгновение Недзу показалось, что Айзава собирается подойти к Тошинори с явно недобрыми мотивами, но подпольный герой ушёл вместе с Ямадой, хотя на его лице было написано хмурое выражение.       (Яги Тошинори вновь почувствовал подавляющую смесь чувства вины и потери. Он видел в Мидории героический потенциал и даже подумывал о том, чтобы отдать ему Один-За-Всех, но после второго инцидента с грязевым злодеем у него так и не выдалось случая снова с ним поговорить. Он не ожидал, что когда-нибудь снова увидит беспричудного мальчика, и уж точно не на геройском факультете UA. Узнав его, он гадал, как ему удалось поступить (тёмная часть его мозга нашёптывала, что, должно быть, ему дал причуду некто, кто должен был быть мёртв), и теперь ему пришлось усомниться в своих собственных суждениях. В мире, который был для него привычным, беспричудный ребёнок быть героем никак не мог; Мидория отказывался сдаваться, строя свой собственный мир и следуя своей мечте.)       Недзу собрал разбросанные блокноты и убрал их в сумку. Если раньше они просто слегка его заинтересовали, то теперь он осознал их полную ценность. Они были невероятным источником информации, и по ним можно было понять суждения Мидории.       Наблюдая через мониторы, как последние учителя покидают территорию кампуса, он расслабленно устроился за столом. Ему предстоял вечер, наполненный чтением.