~~~
Стоя перед дверью класса 1-А, он чувствовал себя совершенно иначе, чем вчера. Изуку чувствовал, как бешено колотится его сердце, когда он смотрел на дверь. Его разум кричал, что он действительно учится на курсе героики UA (он дважды проверил своё письмо о зачислении после возвращения домой, и там не было ошибки, по крайней мере, если это не ошибка администрации). Сквозь дверь он слышал шум других учеников, и хотя было приятно знать, что они действительно там, что это не сон или тщательно продуманный розыгрыш, они всё ещё оставались другими учениками. Учениками с сильными причудами. Учениками, похожими на Бакуго. Изуку поступил в UA, и он был решительно настроен на то, что никакие издевательства не смогут поколебать его волю. Большую часть жизни над ним издевались, и он мог бы выдержать ещё несколько лет, если бы это означало, что он мог стать героем. У него не было бы никаких возражений (это было не так, но раньше это ничего не меняло). Сегодня ему удалось проскользнуть в класс, избежав агрессивного приветствия Ииды, хотя Урарака заметила его и помахала ему рукой с того места, где она разговаривала с другими девушками. Изуку попытался неуверенно улыбнуться и помахать в ответ, и помимо напряжённых до предела нервов он почувствовал что-то тёплое из-за простого дружеского приветствия. Увидев, что она снова вернулась к беседе, он прошёл на своё место, и низко склонился над столом, стараясь быть менее заметным. Наконец находясь в школе и неподвижно сидя за партой, он больше не мог ни на что отвлечься. Тревога муравьями заползала под его кожу, навевая воспоминания о средней школе и напоминая о том, чего стоит ожидать от других учеников и учителей. Айзава, сказавший те ободряющие слова, был потрясающим, а Урарака — такой милой, но эти двое были исключением, если исходить из прошлого опыта (в конце концов, он был аналитиком и не мог игнорировать данные, накопленные за годы). Он был так поглощён старыми воспоминаниями, что подсознание подвело его; когда кто-то похлопал его по спине, он невольно вздрогнул. Он медленно повернулся, надеясь, что это движение будет выглядеть небрежным. Другие ученики всегда ждали нужной реакции, и если он хотел, чтобы его оставили в покое хотя бы в той или иной степени, он не имел права хоть как-то реагировать. Студент с фиолетовыми волосами (Шиндо? Он не мог вспомнить — он пытался придумать, как поговорить с Айзавой до того как тот исключит его независимо от результатов теста на оценку причуд) всё ещё отдёргивал руку, выглядя смущённым, когда Изуку повернулся к нему лицом. — Извини, что напугал тебя. — Всё в порядке. — Изуку передёрнул плечами, как будто пожимал ими. Другой мальчик, казалось, тоже чувствовал себя не совсем комфортно. Он немного поёрзал на стуле и нервно постучал по блокноту на своём столе (который, к счастью для Изуку, был подписан как «Шинсо Хитоши»). После нескольких неловких секунд Шинсо вздохнул, запустив руку в свои и так выглядящие как полнейший беспорядок волосы. — Слушай, я просто хотел сказать спасибо за то, что помог мне на вступительном экзамене. — …Чего? Что-то было не так — разум Изуку уже анализировал это заявление на предмет каких-либо ловушек и последующей шутки. Он не получал благодарности. Он помогал, где мог, но обычно это был его собственный выбор — вмешиваться, и люди не благодарили его за это вмешательство. Особенно когда он практически ничего не сделал, чтобы помочь. Однако Шинсо не стал как-либо шутить, не раскрыл трюк, — он просто пожал плечами и продолжил говорить. — Ты дал мне несколько советов о том, как победить роботов, и указал на их уязвимые места после того, как уничтожил тех двухочковых, которые преследовали меня. Ничего страшного, если ты не помнишь — весь этот экзамен был безумием, но ты, вероятно, единственная причина, по которой я смог его пройти, так что… спасибо. С этими словами Шинсо устало улыбнулся Изуку, и он наконец понял, что это было искренне. — О-о, конечно, я рад, что смог помочь. Ты, вероятно, справился в любом бы случае. — Он изо всех сил старался вспомнить вступительный экзамен: людей, с которыми встречался и которым пытался дать совет. У него было смутное воспоминание о ком-то с фиолетовыми волосами, пытающемся отмахнуться шестом от двухочковых, но он не мог быть уверен, что это был Шинсо. Этот человек был единственным, кто действительно послушался его совета, и, оглядываясь назад, он, вероятно, должен был больше помогать другим. — Я практически ничего не сделал, жаль, что я не мог помочь больше. Мальчик с фиолетовыми волосами издал смешок: — Это соревнование. Зачем ты вообще помогал людям, хотя мог потерять очки? Изуку мог бы объяснить, что он знал о концепции очков спасения, так что это всё было не просто так, что, помогая другим, он мог получить больше очков, но ведь это была не единственная причина, по которой он решил это сделать. Даже если бы не существовало никаких очков спасения, он бы делал это. Он всегда был из тех людей, которые не проходят мимо, вмешиваются, даже когда их помощь, казалось бы, не нужна. Сейчас, оглядываясь назад, когда всё, чего он так долго избегал, теперь было на поверхности его разума, он понял причину, по которой он это делал. Он так привык к собственной неполноценности, чувствуя, что весь мир настроен против него. И он не хотел, чтобы кто-нибудь ещё испытывал то бесполезное, ужасное, гнетущее чувство, с которым он прожил большую часть своей жизни. Поэтому он сделал всё возможное, чтобы помочь. (Он давно понял, что ему никто не поможет, но это было нормально.) Перестань думать об этом. — Я думаю, мне просто… Мне знакомо это чувство. Я не хотел, чтобы кто-то чувствовал то же, что и я. Изуку закончил говорить, и Шинсо просто уставился на него, заставив Изуку замкнуться в себе. Он не знал, почему он это сказал (почему так вышло? Он пытался объяснить слишком многое, и кое-что из этого вырвалось наружу), извинения уже были на кончике его языка, когда в класс вошёл Айзава и все замолчали. Айзава провёл классный час, на котором разъяснил основные школьные правила и структуру занятий. Также он дал всем понять, что если возникнут какие-либо проблемы, личные или учебные, о них можно и нужно сообщить ему. На этом моменте он встретился взглядом с Изуку, и Мидория не был уверен в том, как это воспринять. После этого начались их настоящие занятия, и беспокойство о прошлом и будущем сменилось учебной нагрузкой, хотя эти мысли всё ещё крутились в глубине его сознания. Они вновь напали на него в тот момент, когда начался урок математики, и в класс вошёл Эктоплазм, сразу привлекая всеобщее внимание, но Изуку заставил себя думать об учёбе, а не о герое, который сказал, что ему героем не стать никогда. Это был неприятный урок, но Эктоплазм не узнал его, и Изуку это более чем устраивало, так как он предпочитал в большинстве случаев оставаться незамеченным. Он почувствовал себя также дискомфортно, когда выяснилось, что их учитель истории — Цементосс, но герой не относился к нему иначе, чем к другим ученикам, и это приносило облегчение. Когда прозвенел звонок на обеденный перерыв, Изуку понял, что прошла только половина дня. У него было огромное искушение вновь впасть в то состояние, в котором он пребывал большую часть прошлого года. Когда он присутствовал телом, но не разумом. Но он не был уверен, сколько времени потребуется, чтобы вернуться из этого состояния, так что ему пришлось отбросить эту идею. Он весь день чувствовал на себе взгляд Шинсо, и это было плохим знаком, а ещё стол Бакуго находился прямо перед его собственным. Взрывной подросток выглядел более напряжённым, чем обычно, что всегда было тревожным звоночком для Изуку, предупреждая о том, чтобы он убирался как можно быстрее, дабы не стать невольной формой снятия стресса. (Остановит ли UA его? Остановят ли они вообще кого-то из студентов? В конце концов, он был беспричудным, они, вероятно, даже не хотели, чтобы он числился в школе.) — Эй, Мидория, у тебя есть какие-нибудь планы на обед? Он отпрянул, когда Урарака облокотилась на его стол, избегая касания мизинцами. Он переводил взгляд с неё на Ииду, который возвышался позади неё, прямой настолько, что казалось, что он был деревянной доской, которая каким-то образом обрела разум. — Нет? — Присоединяйся к нам с Иидой! — Несколько молчаливых секунд, и Иида присоединился к её словам, размахивая руками, как какой-то робот. — Было бы неплохо иметь большую компанию, так как крайне важно поддерживать хорошие отношения в школе! Кроме того, когда ты с другими, не так сложно заниматься чем-то новым, и это будет первый раз, когда мы все пойдём в кафетерий. Не видя никакого подвоха в их серьёзных выражениях лиц и желая установить некоторую дистанцию между собой и Бакуго, Изуку кивнул. В средней школе он привык избегать кафетерия — переполненного зала, наполненного грубыми тычками, как физическими, так и словесными, так что возвращение в такую похожую обстановку сбивало с толку. Чувствуя огромное напряжение, он вместе с другими схватил себе еду, находя свободное местечко. Урарака косилась то на него, то на Ииду, видимо надеясь на чью-либо инициативу в общении, и, по-видимому, так и не дождавшись этого, решила завести разговор самостоятельно. — Знаете, я на самом деле до конца не верила тем слухам, что все наши учителя будут профессиональными героями. У них должно быть не много свободного времени, но пока мне кажется, что все они были действительно классными. Прежде чем до Изуку дошло, что их учителя про-герои — причём некоторые из них сказали ему, что он никогда не сможет стать одним из них, — и он попытался понять, как ему нужно отреагировать на это заявление, Иида с готовностью ответил: — Конечно, они не позволили бы кому-то, не имеющему опыта в мире героики, преподавать в таком престижном заведении. Практика и опыт — два самых важных фактора для становления профессиональным героем. Когда Иида упомянул об опыте, последние несколько кусочков мозаики встали на свои места, и Изуку наконец понял, кого ему так напоминает одноклассник. — Ах, да, ты точно об этом знаешь не понаслышке, верно? — Извини?.. — И он, и Урарака вопросительно посмотрели на Изуку, причём лицо Ииды казалось несколько настороженным. Смутившись, Изуку затараторил, пытаясь объясниться: — Ну… Ты ведь из семьи Иида, верно? Которая руководит агентством Idaten? Иида всё ещё не подтвердил и не опроверг это, поэтому Изуку поспешил продолжить. — Им управляет одна и та же семья с самого момента его основания, что немного необычно, поскольку геройские агентства обычно придерживаются более делового подхода. Ну там, выбирают наследников и менеджеров, не являющихся героями, чтобы иметь возможность управлять агентством, если ведущий герой вдруг погибнет. Но Idaten выбрал более традиционный подход к наследованию, что в целом оправдывается, так как агентство в большей мере ориентировано на командную работу с десятками помощников. Из-за этого его общественный имидж довольно высок, оно входит в топ-20 самых дружелюбных агентств и топ-50 по уровню сотрудничества. — Осознав, что он заболтался, а не просто стал объясняться, он сгорбил плечи, а его голос становился всё тише с каждым последующим предложением. — И у тебя такая же фамилия, и ещё похожая причуда двигателя, так я и подумал… что вы, вероятно, родственники? — Я… да, это так. Ингениум — мой старший брат. — Иида выглядел потрясённым, несколько раз моргнув, он уставился на Изуку. Неловкое напряжение повисло в воздухе и начало медленно, но верно разрастаться. На выручку снова пришла Урарака: — Это так круто, Иида! Ты вроде как производишь впечатление богатого мальчика, но я бы никогда не догадалась, что у тебя в родне герой. Теперь настала очередь Ииды выглядеть смущённым, он поперхнулся слюной, когда Урарака назвала его "богатым мальчиком". Однако, похоже, он ещё не закончил с Изуку. — Откуда ты узнал всю эту информацию? — Мне нравятся, — нравятся? Изуку больше не был в этом уверен. Он уже некоторое время не уверен в этом, так что это было одной из многих вещей, которые ему предстояло выяснить. — герои, поэтому я многое о них помню. — Эх, жалко, что у меня нет такой памяти, я почти уверена, что едва справилась с письменной частью вступительного экзамена. — Урарака драматично вздохнула и откинулась на спинку стула. — У меня всегда были проблемы с учёбой, так что у Айзавы в конечном итоге может быть много поводов для моего исключения. — Вряд ли. Пока ты усердно учишься ради сдачи экзамена, я уверен, что существуют дополнительные уроки для тех, кому они необходимы. А теперь, пожалуйста, сядьте как следует, хорошая осанка невероятно важна! Иида разглагольствовал о хорошей осанке, а Урарака мягко дразнила его по этому поводу до тех пор, пока до них обоих не дошло, что их обеды остывают, и Изуку подумал, что теперь всё может измениться. Было приятно получить дружеское приглашение пообедать вместе без каких-либо подвохов и обязательств. Он всё ещё чувствовал напряжение, как будто его мысли пытались навлечь на него очередной нервный срыв, но, сидя в присутствии Ииды и Урараки в школе своей мечты, он думал, что, возможно, он сможет пережить остаток дня.~~~
Он ошибся. Он ни за что не доживёт до конца дня. Он снова был одинок и тонул, захлёбываясь в иле, потому что сейчас перед его классом стоял Всемогущий, одетый в свой костюм времён серебряного века. Возможность отвлечь себя новой информацией и новыми людьми была тем единственным, на что он был способен перед лицом тех героев, которых он когда-то спрашивал, находясь в обстановке, никак не предназначенной для таких, как он. Но этому он противостоять не мог. Каждая дрейфующая в его разуме мысль, всплывающая на поверхность, теперь кричала ему признаться, что он был в школе своей мечты не потому, что он упорно трудился, чтобы быть здесь, а потому, что он хотел спросить одного про, думает ли он, что кто-то беспричудный может когда-нибудь стать героем. И весь этот процесс, этот нарастающий кошмар (Бесполезный. Слабый. Жалкий. Никчёмный.), одержимый поиск, начался со Всемогущего. Он ничего не мог с этим поделать. Когда его мысли стали похожи на бушующий ураган, он позволил себе снова впасть в то бесчувственное состояние, которое было его единственной защитой. Дождавшись, пока остальные возьмут свои чемоданы с костюмами, он двинулся следом за ними в раздевалку. Не поднимая глаз и лавируя между одноклассниками, он аккуратно пробирался через раздевалку, избегая их в страхе, что они отвернутся от него (в конце концов, Всемогущий не верил, что он может быть героем; станет ли он останавливать остальной класс, если они отвернутся от него и попытаются заставить его прекратить попытки? Его предыдущие учителя никогда не вмешивались, независимо от того, что с ним делали другие ученики). Ему удалось добраться до незанятого угла, никого не потревожив, и он наконец открыл свой кейс, пытаясь вспомнить, как выглядел представленный им дизайн. Он открыл кейс и застыл, глупо пялясь в его содержимое. Казалось, прошла целая вечность, хотя, вероятно, это было всего лишь несколько секунд, пока до Изуку дошло, что там ничего не было. Ему захотелось рассмеяться, но он не был уверен, что сможет это сделать в своём состоянии. Разумеется, кейс был пуст. Он смог поступить в UA, но это совсем не значит, что люди здесь примут его. Полностью запутавшись в своих чувствах, он понимал лишь то, что его тело напряглось, будто ожидая нового удара (пусть он и не был физическим, он всё ещё оставался ударом). Всё, что он мог делать сейчас — это продолжать смотреть на свой пустой кейс, сквозь какую-то пелену слыша чужие комментарии и понимая, что другие ребята обратили внимание на его застывшее состояние. Он вздрогнул, когда чья-то рука (знакомая, пока ещё не обжигающая, что может измениться в считанные мгновения) коснулась его плеча, удерживая его и заставляя повернуться лицом к её обладателю. — Что, блять, с тобой не так? — сквозь пелену Изуку услышал голос Бакуго. Он продолжал удерживать его плечо, насмешливо глядя на него сверху вниз. — Тебе как-то удалось пробиться на курс героев, так что возьми себя в руки. (Другим, безусловно, было любопытно, почему Бакуго выразился именно так, и что связывало этих двоих вообще, но прежде чем они получат ответы на свои вопросы, пройдёт ещё немало времени.) — Просто надень свой костюм и перестань всех задерживать. — Короткий толчок в плечо ознаменовал конец взаимодействия с Бакуго, но это было ничто по сравнению с тем, к чему Изуку привык. И Бакуго был каким-то… добрым? Это было одной из тех вещей, которые Изуку никогда не смог бы себе представить. Но этого хватило для перезагрузки разума, и Изуку сосредоточил внимание на своём (друге, однокласснике, хулигане?). — …Я его не получил. — Его голос был тихим и напряжённым, и он знал, что этим только сильнее разозлит Бакуго, но он не мог говорить громче. Казалось, до этого Бакуго закончил разговор и собирался развернуться и выйти из раздевалки, но теперь он остановился. — Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду? — Они, наверное, подумали, что кто-то пошутил. — Это объяснило бы всю ситуацию, и к такому выводу было бы не так уж трудно прийти. Бакуго, казалось, не мог этого понять, хотя его глаза сузились. — Хм? — Они, наверное, подумали, что это шутка, поэтому не стали его делать. — В конце концов, какой дизайнер костюмов стал бы тратить время и ресурсы на наряд для беспричудного героя, если таких не может существовать? Бакуго коротко посмотрел на него, после его взгляд метнулся к открытому и пустому кейсу Изуку, будто пытаясь собрать воедино какую-то головоломку. На долю секунды красный встретился с зелёным, Бакуго усмехнулся и вышел из комнаты. Изуку знал, что другим ученикам, вероятно, было интересно, что происходит — их разговор был слишком тихим, чтобы его можно было подслушать. Но на этот раз волнение по поводу геройской тренировки перевесило их любопытство, заставляя их присоединиться к Бакуго по дороге на тренировочное поле или поспешить переодеться. Изуку проигнорировал их, воспользовавшись моментом, чтобы сосредоточиться. Он был на геройском курсе в UA. Ему не дали костюм, но он обязательно что-нибудь придумает. Этим утром он пообещал себе, что сделает всё, чтобы его не исключили из UA, и он будет придерживаться этого решения. Ещё три года такого отношения ничего не значили бы, если результатом будет его становление героем. Поэтому, когда последний из студентов покинул раздевалку, он убрал свой чемодан и переоделся в спортивную форму. Присоединившись к остальным, он быстро направился к Урараке. Та хотела спросить, почему он был не в костюме, но её вопрос прервал Всемогущий, начавший урок. — Вы все потрясающе выглядите в своих костюмах! — А затем Всемогущий повернулся и посмотрел прямо на него. — Кстати, юноша, почему вы не надели свой? Изуку понятия не имел, помнит ли Всемогущий его или хотя бы их разговор. Но он не мог заставить себя посмотреть герою в лицо и найти хоть какой-то намёк на узнавание. Опустив голову, он решил, что ни за что не сможет перед всеми своими одноклассниками признаться герою номер один, что отдел поддержки, похоже, согласен с его мнением о том, что беспричудный человек никогда не сможет стать героем. Поэтому он солгал. — О-он не подошёл. — Что ж, это прискорбно, но э-э, если у кого-то из вас возникнут подобные проблемы, вы всегда можете обратиться в отдел поддержки, чтобы их исправили! Просто принесите свой костюм, и они починят или переделают его по мере необходимости, ну или изменят дизайн. Это касается всех вас, студентов! — Закончив с этим, Всемогущий начал давать инструкции к их первому упражнению на уроке героики. Изуку заметил на себе взгляды нескольких мальчиков, которые, вероятно, гадали, как он узнал, что костюм не подходит, если он его не примерял. Он ненавидел чувство, когда на него пялятся. Даже во всё ещё полуотсутствующем состоянии дискомфорт скручивался в его животе. То, что в упражнении он был противником Бакуго, конечно, сделало всё ещё хуже. Чувство страха теперь поглощало его всё сильнее, и он не знал, что он мог с этим поделать. — У тебя есть план? В руках Урараки были поэтажные планы здания, но девушка игнорировала их, предпочитая смотреть на Изуку с надеждой на лице.