***
-Сержант,она жива? -Жива,просто без сознания. Я открываю глаза.Я уже не под лавкой,а лежу на сене.Я слышу,как разговаривают шёпотом парни.Голова ужасно болит и кажется неверояно тяжёлой.Я встаю с сена и смотрю на ребят. -Нормально всё?-спрашивает Силантьев. В ответ я киваю,потому что не в состоянии даже открыть сухие губы.Хочется пить,а потом лечь в тёплую мягкую кровать и уснуть на 10 часов. Вдруг,с улицы послышался плач. -Катя...-тихо говорю я и быстро подхожу к двери.На удивление,она без труда открывается. Силантьев первый выскакивает на улицу и тут же заключает сидящую на коленях Катю в объятия,пытаясь успокоить. Я поднимаю глаза и оглядываю партизанский лагерь.На улице уже светло и кроме плача Кати и треска огня,в округе ничего не слышно.В нос тут же ударил металлический запах крови.Всюду лежат трупы.Все они буквально вчера вечером сидели с нами за одним столом,попивая самогон,а сегодня они лежат здесь,посреди леса с простреленными грудными клетками. Я прикрываю рот рукой и хочу остаться возле сарая,но ноги несут меня дальше,вперёд. Я оглядываюсь и пытаюсь не смотреть на трупы,но они всё равно притягивают мой взгляд. Заметив вдалеке знакомую зелёную форму,я тут же срываюсь с места и подбегаю к очередному трупу. Яндекс лежит на земле,его веки плотно закрыты.Пуля попала точно в сердце и вся его солдатская форма теперь в крови. Я обессиленно падаю на колени рядом с трупом Яндекса. Я уже не плачу,мне кажется,я выплакала все слёзы за последние два дня. Я устала от того,что с каждым разом их остаётся всё меньше и меньше.Устала каждый день видеть смерть. Я в последний раз оглядываю Яндекса и встаю на ноги.Глубоко вздыхаю.Мне кажется,будто запах крови заполнил все мои лёгкие и оседает там на самое дно. Мы вчетвером оставляем лагерь и уходим.В лесу тихо,верхушки деревьев слегка покачиваются от лёгкого ветра. Через некоторое время вы вышли на дорогу.Возле неё был огромный указатель с названием "Метельск" на немецком языке. Господи,вот необразованные фашисты!Название населенных пунктов пишется с большой буквы,идиоты! Ферштейн подходит к указателю и срывает с него прикрепленный снизу листок бумаги. -Собак держать на привязи,иначе расстрел-усмехаясь,читает он. Достав ручку,парень,приложив лист к указателю стал что-то на нём писать. -Ферштейн,чё ты там пишешь?Пошли!-сказал Силантьев. -Ни чё...Письмо хочу передать...-отвечает солдат. Я подхожу к Ферштейну и останавливаюсь у него за спиной.Он,конечно,не художник,но Гитлер у него получился классный.Немного кривым подчерком снизу написано слово:"КАПУТ!". Слышится какой-то шум и мы все почти одновременно оборачиваемся.Сквозь деревья видно,как недалеко от нас едет машина. Мы тут же срываемся с места и прячемся за деревьями. Машина проезжает мимо нас и останавливается возле указателя.Водитель глушит мотор и выходит наружу.Подойдя к указателю,он замечает письмо Ферштейна и срывает его,говоря что-то злобно на немецком. Немцев было двое,поэтому Силантьев и Ферштейн быстро с ними справились.Когда немцы сидели на земле связанные и полуголые,мы с Катей вышли из-за деревьев. Переодевшись в солдатскую форму,наши ребята открыли заднюю часть машины. Мы все были удивлены,обнаружив внутри около десятка женщин.Они все были напуганы и тихонько жались к углам,как маленькие котята. -Гутен абен,девоньки-сказал Ферштейн. -Добрый вечер,дамы-сказала я-Куда путь держите? -В лагерь-ответила одна из них,выдыхая. -В Метельск?-спросил Ферштейн. -Нет больше Метельска,с землёй сравняли.Сельсовет да станциии остались-ответила одна из женщин,закатив глаза. -А в лагерь зачем?-сказал рядом стоящий Силантьев. -У полковника праздник,каждому офицеру по бабе-усмехнувшись,ответила женщина,что сидела левее всех. -Сволочи-тихо сказала я,но это услышали все. -Самые настоящие-согласилась со мной одна из женщин-Я им такую бабу покажу! -Отставить!Потом...-сказал Силантьев,оглядываясь-Выходим.***
Немец что-то говорил,пока Ферштейн его внимательно слушал.Парень кивал в ответ и отвечал на немецком.Он смотрел ему прямо в глаза,чуть сощурившись от дневного солнца.Отвечал ему Ферштейн негромко и почти что ласково. -Такое ощущение,что у нас тут не допрос,а душевный разговор-говорю я Силантьеву, стоя над немцем как надзиратель и сложив руки на груди. -А что,я на него орать должен?-спрашивает Ферштейн,поднимая на меня глаза. -Я бы наорала!-воскликнула я. -Я не сомневался... Я взмахиваю ресницами и уже открываю рот,чтобы что-то сказать в ответ Ферштейну,но Силантьев меня перебивает: -Так всё!Спроси расположение лагеря,где базируется командование,численность и вооружение. Я вздыхаю и отхожу от пацанов. Сердце равномерно бьётся и я прикрываю глаза,слушая его стук.На сердце как-то тяжело.Мне казалось,что ещё немного и я сорвусь с места,убегая куда-то в лес.Было сложно и страшно и хотелось убежать от этого ужаса.Может,Михновец всё же вернулся в настоящее время?