Нет нужды говорить о любви

Дамиано

      — Папочка, проснись! Уже утро, а бабуля по воскресеньям всегда готовит для нас шоколадные кексы.       Зевая, Лорелай вошла в мою комнату. Я чувствовал себя разбитым и вполне мог поспать ещё пару часов. Но малышка продолжала болтать, и следующие её слова заставили меня открыть глаза.       — А почему Карла спит в твоей постели, папочка?       Я открыл глаза и увидел, что Карла всё ещё лежит рядом со мной. Я вытащил руку из-под неё, торопливо сел, и она заворочалась.       — Лорелай, что я тебе говорил? Дай папе поспа…       — Какого чёрта? — раздался голос, и я понял, что он вовсе не принадлежал моей младшей дочери. Стефания стояла на пороге у сестры за спиной, но у обеих были совершенно разные выражения лиц.       На лице у Лорелай застыло любопытство, Стефания же выглядела так, словно её предали.       — Ты и Карла?.. — потрясенно прошептала она.       — Нет, это не так, — промычал я, выдергивая руку из-под Карлы. — Карла, проснись, — толкнул её я.       Заворочавшись, она открыла глаза. Несколько секунд она не могла понять, где находится, но потом увидела девочек, и в её глазах вспыхнула паника.       На глаза Стефании навернулись слёзы.       — О боже… Ты и Карла?! — злобно прошипела она. — Да как ты мог? Как мог так поступить с мамой? — крикнула она и выскочила из комнаты.       — Чёрт, — пробормотал я, вскакивая с постели.       Лорелай обескураженно уставилась на меня.       — А что ты сделал с мамочкой, папа? — спросила она, почесывая в затылке.       — Ничего. Я объясню тебе позже. Оставайся здесь.       Я бросился к двери в комнату Стефании, которую она уже закрыла и удерживала с другой стороны. Каждый раз, когда я пытался открыть её, она не давала мне это сделать.       — Убирайся! — вопила она, и я слышал боль в её голосе.       Я упёрся кулаками в дверь.       — Стефания… это не то, что ты думаешь, — попытался я объяснить.       — Так значит ты не нежился в постели с чёртовой нянькой?! — завопила она.       Что ж, понятно.       Так именно она и подумала.       Ко мне подошла Карла, убирая волосы за уши. Нахмурившись, она взглянула на меня, а затем слегка постучала в дверь Стефании.       — Стефания? Это Карла.       — Убирайся вон, шлюха! — рявкнула та.       Я открыл было рот, чтобы одернуть Стефанию, но Карла подняла руку, останавливая меня.       — Стефания, я знаю, что ты думаешь, но… — начала она.       — Ты лгунья! Ты всё время врала! Говорила, что любишь меня, но всего лишь пыталась подобраться к папе. Тебе наплевать на меня и на Лорелай!       — Это не так, — со вздохом возразила Карла.       Дверь распахнулась, и на пороге появилась заплаканная Стефания. Скрестив руки на груди, она тяжело дышала.       — Тогда посмотри мне в глаза. Если ты не лжешь, посмотри мне в глаза и скажи, что у вас с ним ничего не было с тех пор, как ты начала здесь работать.       Мы разинули рты, а Стефания снова задрожала и захлопнула дверь.       — Убирайтесь! Ненавижу вас обоих. Ненавижу. Ненавижу…       Мы больше не пытались открыть дверь, потому что ощущали свою вину. Особенно Карла.       Как же я облажался.       — Возможно, тебе пока стоит уйти, — сказал я ей, не в силах взглянуть на неё, но уже представлял боль в её глазах. — Надо дать ей время остыть.       — Если можно, я хотела бы подождать в гостевом домике. Возможно, мне удастся поговорить с ней чуть позже и всё объяснить.       — Да, конечно.       Карла медленно кивнула и ласково коснулась моего плеча, но я по-прежнему не мог обернуться к ней.       — Позови меня, если понадоблюсь, Дам, — прошептала она и ушла.       Я упёрся в дверь ладонями и лбом и закрыл глаза.       — Прости, Стефания, — мягко произнес я. — Прости, прости…       Прерывистое дыхание. Бешеные удары сердца.       Прости!