Наследие зимы

      На улице пробил предрассветный час, лучи солнца, выходившие из-за линии горизонта освещали дремлющий мир. В это время суток сон становится самым крепким за всю ночь. Утренняя тишина нарушалась лишь пением птиц. Лёжа на мягкой траве, девушка вдыхала ещё слегка прохладный после ночи воздух. Ее белые волосы словно снег покрывали зелёные травинки. Глядя на рассвет, задумчиво и грустно, Сия печально вздыхала, каждый раз, когда сумерки полные тайн и возможностей сменялись днём, мир по её мнению становился менее притягательным. Из всех земель, что существуют в мире, только Зимний двор мог похвастаться столь манимым ночным небосводом. Звезды, казалось, сияют ярче в родных землях девушки, так говорили её родители, тогда, когда жизнь еще не была наполнена болью разлуки и сердце не заполняла горечь. После смерти отца и матери, дом, в котором они жили, казался мёртвым и пустым. Живя на границе владений Западного королевства, девушка вспоминала свои редкие визиты на родину. Они были прекрасны, бывало, что она даже подумывала перебраться на север, но всегда находились причины этого не делать.       Сев, девушка слушала пение птиц, ожидая, когда сонную завесу разорвёт стук приближающихся копыт. Жить вблизи от пограничного пункта было всё равно, что жить в проходном двору. Если кто-то ищет уединение, то это место точно не для него. Люди приезжают и уезжают, из-за чего тишина в городе наступает поздним вечером и длиться не дольше, чем солнце полностью выйдет из-за линии горизонта, а значит с минуты на минуту к городским воротам начнут сходиться люди. Путешественники, торговцы, переселенцы, странствующий цирк, который даст небольшое представление, прежде чем отправиться в столицу. В этом громком городе, можно было найти всех и всё. Сие нравилось здесь. Деревянные дома, небольшая выложенная камнем площадь, люди добрые и трудолюбивые. Удивительно, но Западный край практически весь представлял собой обустроенные жилища и чистые улица, попрошаек почти не было. Повелитель Эдмунд II в самом деле в первую очередь заботится о своём народе. Раз в несколько лет он отправляется с личной проверкой вассалов и вручённых им земель. Но не смотря на всё, что он делает, есть те, кто им недоволен. Бунты, в стране, случаются довольно часто. Причина им: покровительство культу, восхваляющему Зло. Враг, который заставил объединиться магически одарённых и обычных людей. Прошло ни одно столетие с той войны. И если люди хоть как-то смогли восстановить свои потери среди народа, то чудотворцев осталось мало. Ни у кого не было ответа на вопрос: почему магия не пробуждается? Из нескольких сотен детей, если найдётся один способный к волшебству, это уже будет считаться удачей.       Поднявшись с травы, девушка вышла с территории своего дома и направилась в сторону городских ворот. На пути ей встречались различные прилавки, на которых торговцы, зевая, раскладывали свой товар. Улицу пронзил грохот колокола, повествующий о начале нового дня. А это значит, что ворота открылись. Нужно спешить. В груди разлилось волнение, которое Сия постаралась усмирить, но выходило плохо. Ей хотелось бежать, ведь она так давно не виделась с друзьями с севера, что последние минуты разлуки казались мукой больше, чем раньше. Ускорив шаг, она практически приблизилась к вратам, когда неожиданно почувствовала удар. — Эй, смотри куда прешь, — раздался резкий голос. Он принадлежал мужчине средних лет, с волосами не гуще мышиного хвоста. Потерев плечо, на которое пришлась большая часть удара, Сия фыркнула. Мало того, что это он в неё врезался, так ещё и грубит. — Это вы на меня налетели, — произнесла северянка. Её глаза цвета дневного, безоблачного неба раздраженно сузились. На улице хоть и столпилось уже достаточно народа, но места ещё было много, чтобы беспрепятственно передвигаться. — Поговори мне ещё, — зашипел мужчина. — Чему только северяне учат своих отпрысков, раз они не умеют говорить со старшими? Или ты в детстве в ваших снежных бурях голову отморозила, что теперь не соображаешь? — После гневной тирады, человек с мышиным хвостом на голове отпихнул девушку с дороги и пошёл дальше, по пути зло сопя носом. — Вот тебе и западное гостеприимство. Хоть и считается, что люди в этой части света добрые и трудолюбивые, но, как и всегда, в каждом правиле, есть исключение. Только вот за последние несколько лет, таких исключений стало больше, чем хотелось бы. Или их всегда было много, просто на них не обращали внимание? Мысленно сетуя на оскорбления, Сия подумывала догнать грубияна и заставить извиниться, но заприметив за воротами, такие же белые волосы, как у неё, сразу забыла об этом и поспешила вперёд. Пробравшись до железной решетки, она остановилась в нескольких шагах от стражи. Одетые в лёгкие доспехи они проверяли пропускные документы прибывших. — Цель визита? — спросил страж, стоявший с правой стороны. Его голос был твёрдым, а сам он полнился энергией. Вопрос был адресован длинноволосой женщине, которая выбралась из своей повозки, запряженной двумя кобылами. — Как и всегда. Ткани заморские, материал легче пёрышка, нежнее лепестков роз. Товар у меня лучший, такого качества нигде не найдёшь! Командир, желаешь приобрести для жены? — Хватит чесать языком Мередит, мы не на базаре. — Строго сказал мужчина, но после того, как вернул документы, сообщил, что после смены может и заглянет. Уж очень сильно он любил жену, и если была возможность, всегда её радовал. Торговка тканями хитро улыбнулась, предвкушая скорый заработок. Убрав чёрную, выбившуюся из-под косынки, прядь, забралась в телегу и двинулась в город. За ней потянулась очередь, но белоснежных волос больше видно не было.       Нетерпеливо притопывая ногой, Сия всеми силами вытягивала шею, мешая проверке. Дошло до того, что ближайший к ней стаж предупреждающе посмотрел на неё. Виновато улыбнувшись девушка отошла чуть подальше и стала ждать. Очередь казалась бесконечной. Наконец, когда осталось человек семь, в конце колонны появился он, долгожданный гость. Мужчину трудно было не заметить, и дело было не только в белых волосах. Крепкое телосложение, одетое в темно-синие одежды, суровое лицо с волевым подбородком и небольшим шрамом в правом уголке рта. Но не внешность его выделяла. В пограничном городе привыкли видеть людей с разных уголков земли, от богачей до нищих, воров и работяг, смеющихся над верой и служителей церкви. В таких городах встречаются все чины и внешности, какие только можно представить. Северянин выделялся энергетикой. Истинный сын снежных земель. Суровый и холодный. Таким он предстал перед жителями запада. Но стоило ему встретится глазами цвета грозового неба с девушкой, они весело сверкнули. Склонив голову в знак приветствия он усмехнулся.       Счастливо вскрикнув, Сия промчалась сквозь ворота, чуть не задев проходивших контроль, и бросилась на шею мужчины. — Эвандер, я так соскучилась, — крепко обняв его, она не могла поверить в происходящее. — Я тоже рад видеть тебя, — мягко произнёс беловолосый. Разорвав объятия, друг отошёл на шаг, оглядывая девушка с головы до пят. Он убедился, что она никак не изменилась. Всё те же длинные локоны, голубые глаза, горделиво задранный подбородок и довольно маленький рост. Чистокровные северянки обычно были не ниже ста семидесяти сантиметров. — Ты всё так же ходишь под стол? Девушка аж поперхнулась от такой наглости. — Где твои манеры?! Полгода меня не видел, и это чуть ли не первое что ты говоришь? Если хочешь знать, то я выросла! Да, всего на два сантиметра и всё же! Теперь, я сто шестьдесят семь. — Не уж то, я задел больную тему? — весело фыркнув, спросил он. Прекрасно зная, что так и есть. — Ой, да ну тебя, — сказала она, шутливо ударив в плечо. — Пойдём. — Куда? — Для начала хотелось бы зайти в город, а потом я с удовольствием послушаю, чем ты занималась, и твой рассказ должен быть в сопровождении с едой. — Точно, идём, — взяв поводья рядом стоявшего гнедого коня, они отправились внутрь.       Позже молодые люди сидели в таверне «Домашний котелок», девизом которой был: «Нет еды вкусней, чем та, что приготовлена здесь». Самоуверенно и не правда, но особого выбора не было. Эвандер был в пути около месяца, а последнии три дня, нормальная еда ему только снилась. Именно столько отделяло пограничный город от южных земель. И сейчас он набросился на похлёбку, так, будто ничего вкуснее не ел в своей жизни. Деревянная ложка только и успевала ударяться о дно миски. — Ешь медленнее, — кивнув в знак благодарности трактирщику, который принёс воду, сказала Сия. В ответ мужчина лишь махнул слегка головой, давая понять, что не собирается этого делать. — Эван, почему ты приехал один? Подняв взгляд от тарелки северянин, посмотрел на девушку и вдохнул. Он искал подходящий ответ, чтобы не расстроить её. — Ты же знаешь, они заняты. Как только появиться возможность, сразу заглянут. После его слов, девушка понимающе вздохнула. Она знала, что Лориан и Виссарион не теряют время даром. Назревает война между югом и севером, было бы эгоистично требовать их присутствия здесь.       В задумчивости, Сия скользила взглядом по деревянным столикам, скрипучему полу и редким посетителям. Дневной свет, попадающий внутрь через почти чистое окно, падал на портреты, висевшие на стенах в обычных ни чем не украшенных рамах. Что за люди были изображены на них — никто не знал. Их целью было не просвещать, а украшать зал. Дверь в помещение открылась, пропуская свежий порыв ветра. Внутрь вошла небольшая группа, привлекающая внимание пёстрой одеждой и громким смехом. Зайдя, они оглянулись. К прибывшим гостям поспешил трактирщик, спрашивая, чем может быть полезен. К нему на встречу вышел парень с лисьим лицом. Его рыжие волосы торчали в разные стороны. По всей видимости, он был главарём. — Можно у вас поесть? Мы приехали вчера и обычно сами готовим еду. Но для разнообразия, решили попробовать местную пищи, — звонким мелодичным голосом проговорил он. Это были участники странствующего цирка, который приехал вчерашним вечером. Их караваны поставили у стен при выезде из города. С противоположной стороны от принимающих ворот. Так местные жители называли въезд в город. Насколько Сия знала, цирк задержится здесь до завтра. Сегодня дадут представление, а уже утром продолжат путь в столицу. Участники сего события были известными циркачами, но также и актёрами. Именно этим и прославились. Они путешествуют по всему свету и выступают, радуя зрителей незабываемым зрелищем. — Хочешь сходить? — вопрос, заданный Эваном, застал беловолосую врасплох. Вздрогнув, она растерянно кивнула. — Было бы славно. Последний раз, я ходила на подобное с родителями, полагаю сейчас должно быть не менее интересно. — Вы были на их выступлении? — Нет. Тогда ещё цирка госпожи Зюмлюд не было. Но думаю, что ребята на которых мы смотрели, были не плохи. По крайней мере, мне так запомнилось. — Ставлю на то, что Рыжик появится на сцене больше раз, чем я успею улыбнуться. — Ты редко улыбаешься. А значит по опыту общения с тобой, могу заявить, что он не уйдёт со сцены вообще.       На площади стояла небольшая сцена, которая в обычные будни служила местом обращения властей к народу. Сейчас же она была приготовлена к предстоящему выступлению. Тёмные ткани служили занавесом. Они были настолько плотные, что под светом многих керосиновых фонарей, не позволяли увидеть даже небольшое движение.       Воздух пропитался ожиданием, наполняя сердца предвкушением. Присутствующие жаждали зрелищ, ведь здесь они так редки. Несмотря на то, что город наполняли различные люди, развлечений было мало. Разнообразием отличались лишь игры ребятишек, которые из палки сделают меч, из камней деньги, а песок для них вкуснее каши. Взрослые свободное время коротали за игральными картами сидя в таверне и попивая эль. Молодёжь развлекалась раз в неделю танцами, а в остальное время кто чем. На самом деле, большую часть жизни у местных занимала работа. Кто-то был подмастерьем или проходил обучение в стражники. Другие вели торговлю сидя за прилавками или занимались изготовлением одежды, оружия и подобного. Поэтому странствующий цирк приравнивался к глотку свежего воздуха.       Собравшаяся толпа возбужденно гудела, и неожиданное появление мужчины прямо на сцене перед черной тканью, заставила голоса зазвучать ещё громче. Возникший как будто из воздуха человек был облачён в одежды контрастных оттенков. Кобальтово-синие брюки в сочетании с перламутрово-рубиновым камзолом, на котором выделялись золотые нити пересекающееся в замысловатой вышивке, притягивающей взгляды. Вокруг глаз была надета чёрная маска. Ведущий дождался, когда гул стихнет и лишь тогда заговорил, громким приятным голосом. — Дорогие гости! Улыбчивые жители запада, суровые люди севера, солнечный народ юга, а также выносливые путешественники востока, приветствую вас! Сегодня вам выпала уникальная возможность окунуться в мир сцены. Вы увидите то, что раньше было обыденностью, но сейчас редчайшее сокровище. Магия, что нынче доступна единицам, этим вечером позволит вам соприкоснуться с ней. Держите глаза открытыми, ибо зрение обманчиво, и помните, истина там, где говорят ваши сердца.       На этих словах черная стена позади говорящего зашевелилась. За считанные секунды из плотного полотна она превратилась в жидкий шёлк. Он подобно волнам манящего океана, шёл рябью завораживая взор. Порывы ветра заиграли с колышущуюся тканью и словно помогая ей приоткрыться, повторяли движение занавеса. В следующий миг струящийся шёлк взмыл в небо и превратился в птиц. И пред глазами предстала целая зона, разукрашенная всевозможными цветами. Яркие шатры стояли вперемешку с площадками, на которых готовые к выступлению ждали артисты. — Как такое возможно? — крикнул кто-то из толпы, пока остальные шокировано взирали на цирк. Маленькая площадь, хорошо знакомая жителям расширилась в несколько раз. — Иллюзия, — шепнул Эван. — Ты раньше сталкивался с таким? — переведя взгляд на мужчину, спросила северянка. Но его ответ погряз в поднявшимся шуме. Ведущий и сцена на которой он стоял исчезли, превратившись в лепестки, цвет которых повторял тон его одежд.       Схватив друга за руку, девушка направилась в сторону третьего шатра, ведь, как только народ оправился от потрясения, сразу бросился в ближайшее два. Зайдя внутрь, беловолосые погрузились в непроницаемую темноту, свет с улицы не проникал сюда, из-за чего движение было затруднительным. Сия любила ночь, именно за звездный и лунный свет, что прорываются сквозь мглу, но здесь не было даже проблесков тусклого фонаря. Темнота действовала на нервы. Девушке хотелось уйти, но она осталась. Они пришли насладиться представлением, секундное неудобство не должно этому помешать.       Вдруг прямо над головой засветилось несколько белых огоньков, затем еще чуть подальше. Они блуждали по воздуху словно мотыльки. Каждое их перемещение сопровождалось тихой мелодией, воспроизводимой арфой. Медленно в темноте стали вырисовываться человеческие силуэты. Сначала сияние осветило ступни, потом ноги, оно плавно поднималось ввысь, остановившись лишь на макушке. Пятеро циркачей застыли в воздухе подобно ледяным скульптурам, но с той легкостью, какой льду никогда не получить. Струны арфы проиграли последние ноты и замолчали. На мгновение шатёр погрузился в оглушающую тишину, прерывая волшебство сцены. Но стоило звукам вновь прорезать пространство, вслед за ними задвигались статуи. Движения вторили мелодии, то замедляясь, то ускоряясь. Плавные и грациозные, они прогибались в спинах, делали поддержки, подкидывая и ловя друг друга в воздухе. На их лицах застыли мягкие улыбки, а глаза отвечали на взгляды зрителей. Представшая картина будоражила кровь, помещение заполнилось звуками аплодисментов. Представление было окончено. — Невероятно, — восхищённо проговорила Сия, когда оказалась на улице. — Интересно, они для всех так делать будут? — Нет, — ответил Эван, обернувшись. — Откуда ты знаешь? — Смотри, — сказал он, указав подбородком за спину девушки. Повернувшись лицом ко входу, она ожидала увидеть шатёр из которого только что вышла, но на его месте уже ничего не было. Лишь пустое пространства, взглянув на которое можно было подумать, будто увиденное ей только приснилось. Переведя взгляд на друга, Сия вопросительно подняла бровь. — Магия иллюзий, ты разве не слушала ведущего? Нужно держать глаза открытыми. — Ой, ты серьёзно? — скептически спросила она. Девушке было не понятно, почему Эван произнес эти слова не в шуточной форме. — Я всегда серьезен. Это было правдой. Чтобы в жизни не происходило, он ко всему относиться с вниманием. Но это была не его вина, Эвандера этому научили. — Ты не находишь странным, что люди побаиваются магии, но всё равно приходят на подобные выступления? — Почему это должно быть странно? Разве это не обыденно? Человек существо любопытное, из-за этого всё остальное уходит на второй план, — сказала Сия пожав плечами. Она говорила то, во что верила, и что знала. Ведь из-за любопытства часто попадала в неприятности. — Лучше расскажи больше про иллюзии. Ты сталкивался с магами? Некоторое время, они стояли в тишине, мужчине нужно было время, чтобы обдумать ответ. — Встречал, но не разговаривал. Иллюзионистов осталось всего двое, и один по всей видимости здесь. Магия в принципе опасна, а эта и подавно. Когда я учился, нам рассказывали, о зверствах, которые они делали. Сводили с ума своих жертв, заставляя видеть то, чего нет. Ходят слухи, что второй маг находиться на востоке, укрывшись, там, где изначально жили предки всех чудотворцев, связанных с иллюзией. Они единственные, после прихода с за крайнего запада, кто объявил своей родиной новые земли. — Весьма интересные личности, — заключая, произнесла девушка. — Верно. Но судя по тому, как твои глаза глядели в сторону пока я говорил, рассказ я продолжу позже, — с ноткой раздражения произнёс он. — Прости, — виновато сказала Сия. — Но раз я спросила, значит мне интересно. Дома я выслушаю всё до последнего слова, а сейчас давай пойдём вон туда, — указав пальцем направление, попросила она. Оттуда, куда указала девушка появлялись и исчезали огненные вспышки. И они пошли к открытой площадки, на которой выступали мужчины вытворявшие разные вещи с огнём. Эвандер не злился на свою землячку, он давно привык к этой черте её характера. Девушка никогда не умела долга сохранять внимание. Предпочитая откладывать одно, переходя к другому, а потом возвращаясь к предыдущему. Таким образом она поддерживала в себе интерес.       Представление с огнём получилось менее притягательным для Сии, но нашло отклик в душе мужчины. Он с любопытство наблюдал за тем, как крутили огненные веревки и вели бой с огненными мечами. Изображая дуэль двух дворян, сражавшихся за сердце прелестной девы. Но Эвана скорее волновала техническая часть, нежели содержание сценки.       Они решили не оставаться на площадке, где главенствовал Рыжик, как прозвал его беловолосый, ведь в отличии от других, он никуда не исчезал, а выступления шли одно за другим, благо хотя бы меняясь. Обойдя ещё несколько зон, друзья думали уйти. Но их остановил последний шатёр, который был больше остальных и выглядел чёрным. Он слился бы с ночным небом, если бы не лунный свет. Весело проводя время, северяне не заметили, как наступила ночь. Вокруг него никого не было, но это лишь снаружи. На самом деле зрители уже были внутри. Люди стояли полукругом наблюдая за женщиной с каштановыми волосами. Она была южанкой, с характерно загорелой кожей, округлой формой лица и вздёрнутым носом.       Выступление уже началось, поэтому некоторые недовольно зашипели, когда Сия пробиралась сквозь толпу к краю образованного полукруга. Но девушку это не волновала, она обратила всё своё внимание на женщину стоявшею перед ней. Южанка расположилась на мягком ковре, вокруг неё горели пять свечей в окружении разных лепестков и корений. Теперь стало понятно почему, как только Эван приоткрыл порог, чтобы пройти внутрь, в нос ударил удушающе терпкий и в тоже время цветочный аромат. Сия завороженно наблюдала за танцам огня, когда услышала пение. Оно было плавным подобно кораблю, что скользит по водной глади. Медленно каждый звук проникал внутрь тела, затуманивая голову. Сердце усилило биение, отчего кровь побежала быстрее, руки северянки задрожали, а дыхание участилось. Музыка полностью поглотила её. И, словно сон наяву, она увидела картины, что были далёким прошлым, тогда, когда она была по-настоящему счастлива. Маленькая длинноволосая девочка на руках у отца, губы обоих растянуты в улыбке и звучит радостный смех. Но вдруг он обрывается и глаза застилает пелена слёз. Из горла вырывается хриплое дыхание, а грудь сдавило так, что нет возможности выпрямиться. Тела матери и отца лежали перед ней, она тянулась к ним, но они были безучастны. Девушка чувствовала отвратительный запах благовоний, а на руках ощущала влагу. Это была кровь.