Детство - это неизлечимо

Денис зашёл в прихожую и с каким-то благоговейным трепетом осмотрел её. Боже, как же давно он тут не был! Воронцов медленно повернул голову в сторону гостиной, от куда слышалось как минимум три женских голоса, и хотел было уже впасть в прострацию ещё хотя бы на пару минут, но Женька, явно не разделившая с ним ностальгического настроения, пнула парня в спину. — Воронцов, чего встал, как не родной? Проходи уж. Там девчонки наверняка уже стол горой накрыли. Ты их позавчера просто очаровал в своём диджейском образе! — Женя снимала кеды. — Правда? — Денис свойственным ему движением изогнул бровь, а после самодовольно улыбнулся. — Кто б сомневался! — Ох, Господи! Проходи уже, покоритель неосмотрительных женских сердец, а то сейчас светиться начнёшь. — Ох, Женька, не завидуй. Зависть, заешь ли, плохое чувство! — Было бы чему, — буркнула Васнецова и они зашли в комнату. Девушка автоматически бросила на стул сумку и поздоровалась с семейством. Вернее с той его частью, которая находилась в комнате: — Привет, мам, Пуговка, Галя. И тебе, Полежайкин, тоже большой привет! Вот, привела вам … — она не успела закончить и лишь обречёно выдохнула, закатив глаза, когда услышала радостный возглас матери. — Денис! Как же ты вырос! Боже, какой красавец стал! — женщина крепко обняла сына подруги. — Спасибо, Людмила Сергеевна. Но знаете, в отличие от меня, вы не чуточки не изменились, — Денис улыбался одной из своих самых обольстительных улыбок. — Всё также цветёте и пахнете. Женщина покраснела, а Воронцов украдкой подмигнул Женьке. Той лишь осталось в очередной раз возвести глаза к потолку и стукнуть себя ладонью по лбу. Такое поведение Дениса раздражало до чёртиков. Всю романтику от встречи оборвал Полежайкин, смотря голодными глазами на хозяйку и поглаживая свой живот. — Тёть Люд, может мы это… Ну, кушать уже пойдём? А то я с обеда ничего не ел, — в ту же минуту парень получил увесистой книгой по черепушке. – Эй, Галина Сергеевна, ну за что? — Илья жалобно воззрился на девчонку, потирая будущую шишку. — Вот скажи мне, Илья, ты вообще кроме еды о чём-то думать можешь? — Сейчас нет. Такие запахи ведь! — Боже мой, за что мне это? — сморщилась девочка. — Да ладно тебе, Галь. Ты посмотри как нам Илья с мебелью помог. — Людмила Сергеевна улыбнулась, глядя на вновь засиявшего, как начищенный пятак, парня, — Сейчас, Илюш, идём уже. Ну, что ж, господа, прошу к столу! — Жень, — протянул Воронцов, остановив девушку за локоть и кивнув на дверь, —, а кто это? Девушка усмехнулась. — Это Илья Полежайкин, одноклассник Гали. Изначально она ему просто со школой помогала, а он её защищал от придурков всяких, ну, а потом сдружились как-то. Теперь Илья наш постоянный гость, в особенности он облюбовал кухню и, думаю, что нам стоит поспешить, иначе останемся голодными. *** — Ну, проходи, — Женя повернула ключ и открыла перед Денисом дверь бабушкиной квартиры, — располагайся. Думаю комнаты показывать не надо, помнишь же? — Воронцов медленно кивнул, осматривая до боли знакомое помещение. — Ну вот и хорошо, — девушка улыбнулась и развела руками, — звони или заходи, если что понадобится… Ну, а лучше, ложись-ка спать, а то к утреннему эфиру не проснёшься. Потом обустроишься, — Васнецова уже была в дверях, когда негромкое «Жень» заставило её остановиться и повернуться. — Спасибо тебе. И бабушке с мамой передай благодарность. Вы меня действительно выручили, а то пришлось бы мне или на вокзале ночевать или в Уфу возвращаться, — парень невесело усмехнулся, облокотившись на косяк. — Хорошо, передам, — Женя снова улыбнулась и, развернувшись, вышла. — Спокойной ночи. — Спокойной… За напарницей захлопнулась дверь и Денис оторвался от косяка. На часах уже перевалило за одиннадцать и, пожалуй, Васнецова была права — пора было ложиться. Вот только сон не шёл. Денис невольно вспоминал, как много времени проводил в этой квартире. Их с Женькой часто отправляли к Антонине Семёновне, когда тогда ещё совсем крохе Гале требовался дневной сон или просто тогда, когда никого из остальных Васнецовых дома не было. *** А следующий день был какой-то замороченный и времени на ностальгию совсем не осталось. Уйдя с утра совсем не выспавшимся на эфир, Воронцов рассчитывал во второй половине дня быть уже дома. Но, видимо, кто-то наверху точил на него зуб, так как его планы разрушились с лёгкостью карточного домика. Сначала шеф, заявивший, что он сегодня ведёт внеплановый вечерний эфир, который заказанный одним из возможных будущих спонсоров, а после — огромная папка с материалами от всё того же шефа. Денис усмехнулся, удивляясь, как Женька так вовремя умудрилась взять отпуск. А он теперь отдувался за двоих. Парень отложил стопку бумаг и потёр, горевшие адским пламенем, глаза. На удивление, Сан-Саныч отнёсся слишком ответственно, на взгляд Дениса, к предстоящему эфиру. За последние пару часов он зашёл не меньше пяти раз, явно нервничая и проверяя насколько продуктивно готовится Денис. А у Дениса всё уже давно перемешалось в голове и какое-то пятое чувство подсказывало, что не видать ему обещанного гонорара, кстати, ради которого он только и согласился потратить пол дня на скучнейшую работу. В животе громко заурчало и Воронцов со стоном подумал, что всё, что было у него сегодня во рту это три порции отвратного кофе, круассан и плитка шоколада, которую он купил на входе в студию и методично уминал последние пол часа. Не то чтобы он привык питаться первым-вторым-десертом и три раза в день, но настолько скудный рацион отражался не только на желудке, но и на настроении. Окинув взглядом оставшийся фронт работ, Воронцов понял, что всё, на что он может рассчитывать это ещё один стаканчик кофе и какая-нибудь мелочь на один зуб всё из того же киоска снизу. До жути захотелось маминого пюре со сметаной. Без комочков, как получается далеко не у всех. В голову вдруг пришла совершенно сумасшедшая и безнадёжная идея, но Денис здраво решил, что терять ему уже нечего, тем более, что парню срочно требовалось хоть немного человеческого общения. Раз Женька филонит от работы, то пусть хоть морально поддержит. Денис усмехнулся: Женька — поддержит, да уж, неактуально. Ну да ладно. Васнецова подняла трубку быстро, видно даже не посмотрев кто звонит. — Да? — голос звучал как-будто из далека и был явно чем-то приглушён. — Привет, Жеень, — Воронцов невольно расплылся в улыбке чеширского кота. По непонятной причине настроение сразу поднялось. — Тьфу ты! Воронцов! Чего тебе надо? Учти — у меня отпуск! — Рад за тебя. Я, честно говоря, тоже бы не отказался, а вместо этого у меня огромная папка материала и вечерний эфир. Жеееень, я так устал, — Денис состроил грустную моську, забыв, что Женька его не видит. — И мне жутко скучно. Мне уже начинает казаться, что ещё пару страниц текста и мой мозг вскипит от нескончаемого потока информации. — А есть чему кипеть? — наигранно удивилась Васнецова. — И от куда у тебя вечерний эфир? — девушка явно уже отложила свои дела и теперь говорила спокойным голосом с ноткой привычной иронии. — Хэх, спонсор с широким карманом образовался. Сан Саныч, я подозреваю, молится на него у себя в кабинете. Чувствую, Уфа по мне плачет, если я провалю этот эфир. А я его такими темпами точно провалю. — И чего ж ты, в таком случае, языком треплешь? — поинтересовалась девушка. — По родному городу соскучился? — А, точно! — Денис подтянулся в кресле. — Приготовь мне поесть, а? В трубке повисла тишина и только после полуминутного молчания Васнецова решила уточнить. — Что? Повтори пожалуйста… — Ну Жееень… Я с самого утра ничего не ел, ну пожалей, а? Ну хоть бы гречки свари или риса. Пожаалуйста, — парень спустился на пару интонаций ниже, почти что умоляя. В конце-концов есть то правда хотелось и желательно человеческой пищи, а не чёрствых булочек с круглосуточного супермаркета. Женя страдальчески вздохнула. — Ладно уж, великомученик. Так и быть, сварю тебе гречки. А если ещё и эфир хорошо проведёшь, то даже с сосиской. — О! Вот это я понимаю — мотивация! — Давай уже, готовься. Денис тяжело выдохнул. — Готовлюсь…