Детство - это неизлечимо

Не сказать, что эфир прошёл на „Ура!“, но провальным его назвать было нельзя. Эфир как эфир. Не больше не меньше. И Денис подозревал, что шансов на спонсорскую поддержку у них тоже где-то 50 на 50. В целом, после завершения всей этой мороки, ему удалось выдохнуть и теперь Воронцов чувствовал себя вполне сносно. Вечерний ветерок бодрил, а предвкушение полноценного, пусть и не слишком оригинального, ужина придавало сил. Проходя мимо метро, парень невольно остановился перед прилавком с цветами. Пожилая женщина с добрыми глазами протянула ему небольшой букетик. — Купи цветочки, мальчик. Маме или девушке приятно сделай, и мне помощь будет. Денис достал из бумажника несколько купюр и с благодарной улыбкой протянул бабушке. Он и сам точно не понял зачем купил букет, но ромашки-васильки притягивали, располагая своей простотой и невинностью, а малюсенькие белые пучочки цветов, названия которых Воронцов не знал, не давали оторвать от себя взгляд „Пусть будет благодарность за ужин“ — решил парень, чувствуя себя по какой-то причине крайне неловко. В этом что-то было… Денис не мог уловит мысль, но что-то металось в голове, раздражая своей неуловимостью. Букет был невозможно нежный. И Денис никогда не сравнил бы его с Женей. Она была совсем другой. Более яркой и, пожалуй, агрессивней. Не в плохом смысле. Просто ей скорее подошли бы кислотно-салатные, оранжевые или ярко жёлтые цвета. По крайней мере — сейчас. К своему удивлению, Воронцов поймал себя на мысли, что не считает изменения в девушке негативными. Их отношения сгладились и теперь всё казалось таким, каким было всегда. И в то же время совершенно другим. Озорные искринки в глазах никуда не делись, а острота характера вносила в их отношения необычный привкус. И он привязывал к себе. Это был такой стиль и он однозначно подходил им. Ведь изменилась не только Женя, но и он сам. Денис вдруг остановился и вернулся на пару метров назад. Глаз зацепился за воспоминание. Такое яркое, что аж рябило. Он даже удивился своему настроению и признал, что с этим днём что-то точно не так. В голове промелькнула идиотская мысль о том, что будь он девушкой, то однозначно сделал бы тест на беременность. Из груди вырвался нервный смешок и парень поспешил убрать бредовые мысли из головы. Он и без них чувствовал себя немного тронувшимся. *** В квартире витал приятный аромат и Денис однозначно был ещё не настолько оголодавшим, чтобы спутать его с запахом гречки. Разувшись и не заходя в комнату, он направился на кухню. В глаза сразу бросилось что-то накрытое крышкой для микроволновки на столе. Осторожно сняв с верхней полки стеклянную округлой формы вазу, парень налил в неё воды и поставил цветы в сосуде на подоконник. На плите стояла кастрюля и Воронцов уже давно определил — борщ. Не уж то Женька приготовила? Верилось мало. На столе под крышкой оказалась огромная миска с блинчиками. «Мясо… Ага, а это малина. Малина… Да что ж это такое! Прям день „Вспомнить всё“ какой-то». Дальше Воронцов не заворачивался. Ешь — пока дают, так сказать. Мыслями то сыт не будешь. *** Утро выдалось необычайно приятным. Хотя бы потому, что оно было субботним. Только это уже стоило многого. Понежившись минут пять в кровати, Денис натянул шорты, футболку и направился в ванную. — Доброе утро! — Женя улыбалась ярко и весело, сидя на стуле и дожёвывая вчерашний блинчик. — Выспался? — Да, — Воронцов остановился на пол пути. Трудно понять почему губы расплылись в улыбке, но Женька такая домашняя: в мешковатых голубых штанах, в футболке и с распущенными светлыми волосами, заставляла смеяться всё внутри, как бы странно и нелепо это не звучало. Парень подошёл и попытался отобрать у подруги очередную малиновую вкусняшку. — Неа, — Васнецова весело повела пальчиком, — сначала умываться и чистить зубы. „Когда, а главное - кто, успел назначить тебя главной?“ — вертелось на кончике языка, но Денис проглотил колкость и направился выполнять указания. Тем более, что сделать утренние процедуры действительно не помешало бы. Вернувшись минуты через две, парень был приятно удивлён чашке чая и разогретому завтраку. — Не пойму, в зоопарке ещё остался кто-то живой? — всё же вырвалось у Воронцова и он тут же попытался сгладить необдуманные слова. — Что это ты такая весёлая сегодня? — Не знаю, — Женя улыбалась и, казалось, совсем не обиделась. — Просто, — она пожала плечами, кинув взгляд за окно, — настроение такое. Посмотри погода какая. Так и тянет жизни радоваться. — Оно и видно. Сияешь как лампочка. — Воронцов достал из холодильника половинку шоколадного яйца, начатого ещё вчера вечером. У Жени загорелись глаза. — Киндер?! А мне? — девушка состроила моську, подскочив. Денис кивнул на окно и, облокотившись о столешницу, с удовольствием наблюдал как брови напарницы нахмурились от непонимания, а после средняя Васнецова направилась к подоконнику, недоверчиво отодвигая тонкую штору. И замирая. Букет нежных цветов и киндер. Так просто. Так знакомо и легко. — Благодарность за спасение голодающего. Девушка обернулась вместе с букетом и Воронцов удивился, с чего он решил что ей не идут такие цвета? Ведь он уже не раз замечал, что на всё нужно смотреть под разными углами. Яркое — делает ярче, нежное — нежнее. Всё так очевидно, что даже странно как можно не понимать таких простых истин. — Значит, — глаза светились чем-то хитро-светлым, — у нас мир? Смотри, опять ведь девушки ко мне ревновать будут. Она смеялась, а он вдруг понял, что эта точка отсчёта. Точка невозврата. — Ну, пока нет кому ревновать, так что однозначно – мир, — и улыбка, такая как в детстве: простая и искрящаяся в каштановых глазах. Женька поставила цветы на стол и иронично приподняла бровь. — Теряешь хватку? — Просто перерыв. Знаешь как трудно когда вокруг столько внимания. — Я? Я то знаю. Это у меня четыре сестры, если что. А ты — ты просто бабник, — Васнецова невинно улыбнулась, как будто сказала самый милый в мире комплимент. — А вот и не правда. Я очень постоянный. — Оу, да? Кажется, мне нужно заглянуть в толковый словарь. — Не ёрничай, а то испортишь себе настроение и тогда мы не пойдём гулять. И я не куплю тебе мороженого. Малинового, — Денис наблюдал, как по русым прядкам скачит солнечный лучик, игриво и весело. – И, кстати, я тут подумал, а я ведь и правда очень постоянный… Денис подошёл ближе и, крепко обняв подругу за плечи, коротко поцеловал в макушку. ___________________________________________________________________________ Он ведь действительно всегда возвращался. Возвращался к двум самым главным людям его жизни. Матери и девчонке со светлыми волосами, серо-зелёными глазами и яркой улыбкой.

На самом деле мне нравилась только ты, мой идеал и мое мерило. Во всех моих женщинах были твои черты, и это с ними меня мирило. © Дмитрий Быков