Детство - это неизлечимо

Женя проснулась от жуткой пульсации в ушах. Да уж, Дашина музыка явно не предназначена для сна. Девушка скинула с себя агрегат и глянула на окно – светает. Нащупав где-то рядом мобильник девушка посмотрела на время. На часах светилось 05.36. Ух, какая рань. А вообще где все? Я ведь в Машиной и Дашиной комнате. Наверное, будить не хотели. А где сами спят? Ладно, все потом, сейчас – спать. Васнецова завалилась на кровать и прикрыла глаза. Сон не шел, но и вставать не хотелось. Не долго думая, Женька снова напялила наушники и включила какую-то игрушку на своем телефоне, дабы хоть как-то убить время. Прошло уже больше часа, а к ней так никто и не зашел. Это было странно, хотя бы потому, что сегодня будний день и мама обычно встает в несусветную рань, чтобы успеть отвести Пуговку в садик. И только через двадцать минут беспочвенных нареканий на родную мать, до Жени дошло, что она сама же и закрыла дверь на ключ еще вчера вечером. А учитывая музыку, так и норовящую разорвать барабанные перепонки, не удивительно если ей стучали, а она просто-напросто не услышала. Сделав такие выводы, девушка наконец-то соизволила подняться. Настроение, если честно, было какое-то неоднозначное. Не то чтобы очень уж плохое, как вчера вечером, но и радужным его не назовешь. Наконец, засунув ноги в тапочки, Евгения соизволила поднять свою пятую точку с кровати и выйти из комнаты. Самое интересное, что в квартире было абсолютно тихо. Заглянув в гостиную, а заодно и в кухню и, убедившись, что там никого нет, Женя последовала в комнату сестер. Как ни странно, там была только Галя. Да и та заснула прямо на столе, положив голову на сложенные руки. Опять допоздна что ли сидела? Каникулы же! Недолго думая, Женя растормошила сестру. Девчонка нехотя подняла голову, и средняя Васнецова с удивлением заметила дорожки от слез на лице младшей сестры. - Галь, - девушка опустилась на колени, чтобы лучше видеть голубые глаза. – Галь, что случилось? Ты плакала? - Жень, вчера папа Дениса.., он попал в аварию. Дождь, скользко. В общем, - девочка всхлипнула, - не справился с управлением. Там кто-то вызвал скорую, его отвезли в реанимацию, а ночью... А ночью он умер, - Галина жалобно посмотрела на сестру, а после, спрятав лицо в руки, разрыдалась. Такой уж она человек – всегда переживает чужое горе, как свое. Хотя какое же оно чужое? Женя встала и непонимающе уставилась на сестру. Рука невольно оказалась возле лица, прикрывая рот в защитном жесте. - К-когда? - Авария – около пяти, а умер в 04.09, - немного отстранено ответила младшая Васнецова, не отрывая лица от рук. - Мама у Катерины Геннадиевны, Даша тоже. Маша повела Пуговку в дет. сад., - зачем-то добавила она. Блин!Блин!Блин! Несчастная боксерская груша, висевшая в комнате, отлетела почти что к стене. Какого черта я не открыла дверь? Дура! Какая же дура. Я проснулась, когда он уже был мертв. Лежала, музыку слушала, играла,, а..! Черт! Не в чем не повинная груша снова получила удар, а девушка выбежала из комнаты, направляясь в коридор, а после и на лестничную клетку. Только добежав до двери друга она остановилась. Почему-то было не заперто. В квартире был явный сквозняк. Ветер так и гонял, и Женя просто почувствовала, ту траурную атмосферу, царящую за порогом. Стало страшно. Можно ли зайти? Что сказать? - Женя? – дверь приоткрыли и показалось лицо Людмилы Сергеевны, - Проходи, - женщина втолкнула дочь в квартиру и, захлопнув дверь, повела на кухню. Жене казалось, что все происходит в замедленной съемке. Взгляд блуждал по стенам, мебели. Все как обычно. Абсолютно. Кажется, что ничего не случилось, что это все всего лишь чья-то злая шутка. Об обратном говорила лишь куча разных пузырьков, стоящая на кухонном столе и трясущиеся руки Денисовой мамы. Перед ней лежала небольшая книжечка в кожаном переплете и стационарный телефон. - Женя? - девочка кивнула, а Катерина снова всхлипнула и разрыдалась. Людмила Сергеевна бросилась к пузырькам и, налив стакан воды, дала ей успокоительного. Женя же так и стояла в дверях, не зная, что сказать или сделать. - Еще Коле позвонить надо, - всхлипнула хозяйка квартиры. - Они ведь с Давидом лучшие друзья... Были, - по щекам не переставая текли слезы, но дрожащие пальцы уже во всю набирали номер. В прихожей хлопнула дверь и Евгения поспешила выйти в коридор, чтобы хоть чем-то занять себя. В квартиру зашла ее собственная бабушка в черном платке. - Привет, Женечка. Пошли, - бабушка заботливо приобняла внучку и направилась в сторону кухни. Там, лежа на столе, рыдала хозяйка дома, а Людмила Сергеевна говорила с кем-то по телефону, попутно пытаясь хоть немного успокоить подругу. Антонина Семеновна подождала пока дочь договорит и протянула какую-то бумажку. - Вот. Это номер священника. Он проводил отпевание, когда умер мой брат. Хороший священник. Он все объяснит и поможет чем сможет. Кать, - бабушка подошла к вдове и аккуратно обняла ее, - ты извини, что я так сразу, но поверь мне – тянуть нельзя. Уж поверь человеку, который на своем веку помнит не одну смерть. - Хорошо, - женщины тяжело выдохнула и, вытерев слезы, снова потянулась к телефонной книге, -Думаю, похороны будут после завтра. - А где Денис? - сконфуженно спросила Васнецова, догадываясь какой будет ответ. - Он в комнате. Не стоит его пока трогать. Пусть побудет один. Пойди лучше к Даше. Она в спальне. - Хорошо, - Женя потерянно кивнула и вышла. Проходя через комнату лучшего друга, девушка услышала сдавленные всхлипы.