Лунный Рыцарь

Будильник уже пятнадцать минут наигрывал бодрую мелодию. Агнесс еще немного поворочалась на диване, кутаясь в плед, а потом дотянулась до назойливого устройства, стоявшего на туалетном столике. Будильник с грохотом свалился на пол. Молодая женщина вздохнула и села. Ночное видение не шло у нее из головы. От усталости и расстроенных чувств привидится всякое… Рассеянный взгляд Агнесс упал на два бокала с вином, по-прежнему стоявших на полу, ближе к окну. Их точно никто не мог принести сюда, никто, кроме Бертрана. Она посмотрела в сторону. Тяжелое старинное кресло, на которое она вчера бросила свой свитер по возвращении домой, стояло так же, как и раньше, а вот камин в бледно-синих мраморных изразцах потух и покрылся тонкой корочкой льда, хотя в комнате не было холодно. Агнесс снова перевела взгляд на бокалы. Ей вспомнилось, как когда-то, во время одного из уютных домашних вечеров друзья говорили, что у Бертрана ретро-вкусы и «старая душа в юном теле» — часто во время отдыха в его колонках ненавязчиво играла какая-нибудь классическая мелодия (а иногда и джаз), пока сам хозяин, уютно откинувшись в кресле, смаковал хорошее вино… Бокалы, один из которых, казалось, был покрыт тонким слоем инея, шкатулка, стоявшая почему-то на старинном фортепиано, принадлежавшем хозяйке квартиры. Выходит, происходящее не привиделось? Она поднялась и прошлась по квартире. Обоняние дразнил тонкий шлейф его духов, точно послевкусие от ночной встречи. Нотки сандала, кедра и бобов тонка тепло и чувственно нашептывали: это был не сон, не сон… Такой аромат может носить лишь мужчина, отвергающий любые шаблоны, чтобы жить своей жизнью. Бертран так и делал — рисковал, ловил каждый момент и наслаждался им. Агнесс вздохнула и поднялась, убирая бокалы. Поставила чайник. Хорошо, что сегодня выходной и можно никуда не торопиться. Вечером встреча с Ирен в кафе Nulle Part Ailleurs, и пока лучше отложить любые мысли о работе, Бертране, потере — на потом. Чайник сыграл свою незатейливую песню. Позавтракав, молодая женщина стала собираться выйти на прогулку. Одевшись, она переставила шкатулку, открыв ее и доставая часы-браслет на тонкой золотой цепочке. Несмотря на наличие в мире разных современных гаджетов, показывавших время, дату и прочую полезную информацию, Агнесс любила эти механические часики. Во-первых, удобная штука, показывавшая и дату, и время (а больше и не нужно), во-вторых, привычка, в-третьих, память о нем… 

О нем. Еще одна «старая душа». Усмехнувшись, Агнесс бросила взгляд на часики, потом опустилась на пуф у входной двери. Время замерло на 16.15 во вчерашней дате. Дате его смерти. Молодая женщина взглянула на настенные часы и попыталась завести свои. Бесполезно. Секундная стрелка вяло дернулась пару раз, и снова застыла. Придется нести в ремонт, хотя лет пять на эти часики сложно было пожаловаться. Ни малейшего отставания. Агнесс накинула пальто и завернулась в шарф, выходя и запирая квартиру. В сумочке зазвонил телефон, призывая отвлечься на него и взять трубку. Это была Ирен.

 — Да, дорогая. Все сегодня в силе? Да, на шесть в Nulle Part Ailleurs. Как твои дела?
 — Все хорошо. — откликнулась Агнесс. — сейчас вышла пройтись. Еще и часы сломались… Не знаешь ли, где можно найти хорошую часовую мастерскую?
 — О, проще простого. — Ирен рассмеялась. — Place de Lavalette, 9. Недалеко от музея. Ги де Тавернье даром что старик, но у него золотые руки и зрение не притупилось. Да и вообще, у него просто уютно. 
 — Спасибо! — Агнесс невольно улыбнулась, — тогда до встречи. Надеюсь, без часов я не потеряюсь во времени.
 — Я позвоню тебе в половине шестого. Пока-пока! Целую. — прощебетала трубка в ответ. Агнесс убрала телефон обратно, минуту раздумывая, идти или отложить на другой раз. Но особой цели прогулки не было, да и без часов трудно ориентироваться во времени. Потому — идти. 

 До центра города было совсем недалеко. Уже скоро, пряча носик от холодного воздуха в пушистый шарф, Агнесс открывала дверь с золотой табличкой, извещавшей о том, что здесь работает «мсье Ги де Тавернье, часовых дел мастер». Уютно звякнул колокольчик, гостью окутало уютное тепло после уличного морозца. Часовщик отвлекся от своего дела и поднялся из-за стола, встречая клиентку. Снимая пальто и стягивая перчатки, Агнесс немного озадаченно и недоуменно поприветствовала его. Почему Ирен описала мсье де Тавернье стариком? Новому знакомцу на вид можно дать было лет тридцать-тридцать пять, и весь его вид разрушал представления гостьи о часовщиках. Он был примерно на голову выше совсем не маленькой Агнесс, темноволос, хорошо сложен. Привлекательное, хоть и немного резких черт лицо — живые серо-голубые глаза, нос с горбинкой, тонкие губы… Часовщик, точно читая ее мысли, слегка наклонил голову. — Вы наверное, удивлены, но я поспешу развеять Ваше смущение. Ги де Тавернье — мой отец и мы работаем вместе. Я — Ги де Тавернье — младший. — Агнесс Бонневиль. — молодая женщина опустилась в одно из уютных кресел, обитых темно-синим, чуть потертым бархатом, у стола господина де Тавернье. — Очень приятно. Я готов Вас выслушать, мадам Бонневиль. — тот снова сел за стол. Агнесс сняла с руки часы и передала ему. — Перестали идти со вчерашнего дня. Я ничего не могу сделать. Ги принял часы и стал проверять, заводится ли механизм, прислушиваться, смотреть… Агнесс наблюдала за тонкими длинными пальцами часовщика, скользящими сначала по колесику завода часов, потом сжимающими маленькую отвертку, потом… Рукава его темно-синей рубашки были подвернуты до локтя, обнажая сильные, красивых очертаний руки, явно знакомые с тяжелой работой или тренировочными снарядами в спортзале. На левой руке, из-под рукава выглядывала маленькая татуировка, изображавшая черного кота. Наткнувшись глазами на нее, Агнесс ненадолго отвела взгляд. 

— Может, Вам принести кофе, мадам? — откликнулся Ги, не отвлекаясь от работы. — нужно немного подождать. Я постараюсь разобраться с Вашим делом. Кофе… Кажется, при этом слове к горлу что-то подкатило, нахлынули воспоминания. Агнесс покачала головой. 

 — Нет, благодарю Вас. Если можно — воды. 
 — Хорошо. Ги поднялся и подошел к маленькому столику у окна, наливая воды из графина в стакан. Молодая женщина продолжала потихоньку осматриваться. Казалось, времени здесь не существует. И это было странно — у часовщика-то! Она с благодарностью приняла стакан воды. — Кто подарил Вам эти часы, миледи? — внезапно спросил Ги. Агнесс вздрогнула и отставила стакан, не успев сделать глоток. — Один друг. Его уже нет в живых… Но какое это имеет значение? Часовщик слегка облизнул губы. Похоже, этот жест для него был обычным в задумчивости, но молодая женщина вновь невольно вздрогнула. — Старые люди говорят, что все искренне подаренные вещи заключают в себе душу дарителя. И когда он умирает, то вещь может ломаться и ее никак не воскресить. Вы можете оставить мне эти часы до завтра? Я еще подумаю, что с ними можно сделать.