Без прикрытия

Эфсун удалось поспать всего три с половиной часа — потом ее разбудил звонок госпожи Эмель. — Что такое? — пересохшими губами прошамкала агент под прикрытием в трубку. — Который сейчас час? — Четыре утра, Армаган, — бесстрастно ответила Эмель. — Вы вообще спите когда-нибудь? — Бывает со мной и такое. А ты сейчас же быстренько умоешься, оденешься и помчишься по адресу, который я тебе скину. Только оденешься не в треники! — А может, у меня в гардеробе нет другой одежды, — спросонья развредничалась Эфсун. — Не зли меня, Армаган, а то, не ровен час, сгорит твой гардероб к чертовой бабушке. Чисто случайно. — Вы страшная женщина, госпожа Эмель, вы вообще в курсе? — Армаган! Пьяный доктор чешет пешком через полгорода в направлении адреса, который я указала на сайте клиники, когда записывала тебя на первый прием. Это может быть и простым совпадением. Но что-то мне не верится в такие совпадения. — Етижи-пассатижи! — разволновалась Эфсун. — Как это? Откуда вы узнали? Следите за ним, что ли, и днем и ночью? Это вообще законно? — Армаган, — четвертое подряд обращение по фамилии было призвано предостеречь беспечного агента от дальнейших глупых распросов. — Ты должна быть по этому адресу максимум через двадцать минут. Все остальное обсудим потом. К этому моменту Эфсун уже, с трудом разлепив оба глаза и прижав трубку к уху плечом, скакала на одной ноге, пытаясь вдеть другую в штанину джинсов. — Так точно, госпожа Эмель! Слушаюсь! По ответному вздоху она поняла, что начальница закатила глаза. Подумаешь, ну и какая катастрофа разразилась бы, если бы доктор обнаружил, что светская львица не ночевала дома? Мало ли, осталась у друга или подруги, всякое же бывает в жизни. Тем более, в баре они с Эмиром расстались не лучшим образом, и если бы Эфсун была той, за кого себя выдавала, то до рассвета тусила бы в каком-нибудь злачном ночном клубе, распивая спиртные напитки и громогласно подпевая трекам на танцполе. Хм, а это идея. Она положила ключи от мотоцикла обратно на тумбочку в прихожей, затем полезла в коробку, спрятанную в глубине шкафа. Там валялись вещи, оставшиеся после прошлых заданий, когда ей по приказу начальства приходилась участвовать в облавах и изображать из себя то путану, то невинную студентку. Эфсун вытащила из коробки пару черных босоножек на высоком каблуке, мятый клатч с пайетками из самого дешевого магазина аксессуаров и открытый белый топ. Потом она сменила футболку на топ, кроссовки на босоножки, а рюкзак — на страшненький клатч, и вот перед нами уже была не заурядная девица неопределенной наружности, а подгулявшая гламурная дива — да, слегка помятая и потасканная, но еще не окончательно утратившая глянцевый лоск. Поверх топа Эфсун накинула легкий пиджак и вызвала такси. Если Эмир так пьян, как это описывала госпожа Эмель, он не должен обратить большого внимания на детали ее внешнего вида. Столь ранним утром город то ли уже заснул, то ли не до конца проснулся — таксисту удалось довезти ее плюс-минус за те же двадцать минут, что и требовала Эмель. Многоквартирный дом, в котором расположились роскошные апартаменты светской львицы, поражал вычурностью задумки архитектора и богатством отделочных материалов. А еще серьезным подходом к безопасности: везде были установлены пропускные пункты, шлагбаумы и навешена куча камер. Интересно, у кого госпожа Эмель конфисковала эту недвижимость? У Таркана? — Здесь везде видеонаблюдение! — пожаловалась Эфсун в трубку. — Мы всех о тебе предупредили, проходи спокойно. Ключи от апартаментов получишь на стойке администратора. Но ты немного опоздала, Армаган. Эмир уже там. — Как… как он попал на территорию? — С этим твоим доктором надо держать ухо востро. Каким образом в таком состоянии он смог перемахнуть через забор, лично для меня является загадкой. В груди Эфсун затеплилось робкое чувство гордости за Эмира. Ах, ну каков рыцарь! Преодолел такое сложное препятствие, чтобы… — Эфсун… Эфсу-у-у-ун, — послышалось из-за забора. Она быстренько проскочила пункт охраны и направилась на звук голоса. Эмир с взъерошенными волосами и в расстегнутой рубашке стоял под окнами спящего дома, раскачиваясь из стороны в сторону, и орал дурным голосом: — Я отныне только видение, пришло время нашего расстава-а-ания… — Это Мурат Боз, что ли? — пробормотала себе под нос Эфсун, ускоряя шаг. — Эта любовь не живет среди двух миров, оставляю тебе свои мечты-ы-ы… — Тише! Тише вы! — шикнула она, подбегая к нетрезвому певцу. — Мои желания непрожитой любви, так предписана моя судьба, желаю тебе сча-а-а-астья-я-я… Ай! — он потер плечо, за которое его ущипнула светская львица. — Эфсун? Это ты… Она не помнила, чтобы они переходили на «ты», но предъявлять сейчас это пьяному доктору было бы странно. — Что вы здесь делаете? — спросила она строго, игнорируя щенячье обожание в его глазах. — А ты что… — Эмир окинул блуждающим, ревнивым взглядом ее фигуру. — Откуда ты идешь в такое время? Где ты была? — В качестве кого вы интересуетесь, господин доктор? — тут же начала закипать Эфсун. — Я интересуюсь в качестве твоего пластического хирурга! — покачнувшись от ветра, тут же безапелляционно заявил Эмир. — И я должен знать, почему за неделю до операции ты не соблюдаешь режим? — Вы не соблюдаете — я, что ли, буду? — возмутилась она. — Будешь, Эфсун! Будешь! — он снова прищурился. — Так где ты была, почему возвращаешься под утро? — Это не ваше дело, доктор! — огрызнулась Эфсун. — Я пошла спать, а вы убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову, пока как бы чего не вышло. Она развернулась и направилась ко входу в дом, а вслед ей раздалось громогласное: — Пришло время нашего расставания, эта любовь не живет среди двух миро-о-о-ов… — Аллах свидетель, я сейчас вас задушу! Прекратите петь! У вас ужасный голос! — Певца каждый может обидеть, — он досадливо надул губы и продолжил громче прежнего. — Все кончено, теперь я в конце пути-и-и… — Замолчите! — Эфсун подбежала обратно к доктору и попыталась зажать ему рот рукой. — Вы сейчас разбудите весь дом, охрана вызовет полицию, вас арестуют и посадят за нарушение общественного порядка! Кто мне тогда будет проводить операцию? Доктор перехватил ее руку, прижал Эфсун к своему телу, обнял за талию: — Операция — это все, чего ты хочешь от меня? — спросил тихо на ушко. От него сильно разило спиртным и мятной жвачкой. Что за детский сад? Кто пытается заглушить ведро выпитого виски подушечкой «Тридент макс»? — Эмир, ты пьян, — прошептала Эфсун в ответ, не в силах отвести взгляда от его голубых глаз. — Отпусти меня. — Прости, — его рука заскользила по ее спине, но все же прикосновение прекратилось. Она столько всего хотела у него спросить: почему он напился, почему пришел сюда, почему, в конце концов, Мурат Боз… — Давай поднимемся наверх, я сварю тебе кофе, — осторожно предложила Эфсун. — Нет, — он помотал лохматой головой, стараясь не смотреть ей в глаза. — Я слишком пьян, а ты… Ты — слишком красивая. Эфсун не понимала, как она, невыспавшаяся, в мятых шмотках практически из секонд-хэнда, без грамма косметики на лице, могла быть слишком красивой. За Эмира явно говорил тот литр алкоголя, который он влил в себя накануне. — Я не отпущу тебя никуда в таком состоянии, — заявила она категоричным тоном. — Пойдем ко мне, выпьешь кофе, отоспишься… Он снова слегка покачнулся, Эфсун подхватила его, и Эмир перенес почти всю тяжесть своего тела на ее хрупкие плечи. — Однако, — крякнула Эфсун, но упрямо продолжила тащить доктора в апартаменты. Она правда не могла его отпустить. Он слишком уязвим сейчас. Из-за нее. Это все из-за нее. Стараясь не думать, что сделает с ней госпожа Эмель за своеволие, Эфсун завела Эмира в дом.