Без прикрытия

Они промариновали Эмира больше трех дней, и только на четвертый Эфсун набрала заветный номер, сообщив доктору, что собирается прийти в клинику. Эмир по телефону был насторожен и недоверчив. — Как вы себя чувствуете, госпожа Эфсун? — промеж делом поинтересовался он. — Спасибо, хорошо. Если вы в ближайшее время свободны, я бы хотела записаться к вам на консультацию. — Сейчас посмотрю расписание… Завтра все занято, послезавтра все занято… Эфсун приуныла. Теория госпожи Эмель о том, что доктор к ней дышит весьма неровно, карточным домиком рассыпалась прямо на глазах. — А, нет! — вдруг обрадованно воскликнул Эмир. — Появилось окно на завтра, только время приема позднее — семь вечера. Вас устроит? Агент и начальница многозначительно переглянулись. Совпадение или доктор решил, что консультация все же должна плавно перетечь в ужин с пациенткой? — Что ж, если раньше ничего нет… — К сожалению. — Я согласна. Госпожа Эмель нервно покусывала губы. — На этот раз оденешься скромнее. Я что-то переживаю. Эфсун покосилась на начальницу: — Если хотите знать мое мнение, доктор не способен на такие грязные поступки, в которых его обвиняют. — После двух непродолжительных встреч с человеком… Не слишком ли скоропалительные выводы, Армаган? — Возможно, — пожала плечами Эфсун. — Но, даже после такого короткого нашего общения, я прониклась к нему доверием. — Вот видишь! Этот шельмец уже начал опробовать на тебе свою харизму. Еще немного, и ты им очаруешься. Смотри, Эфсун, потом не говори, что тебя не предупреждали. — Что вы такое говорите, госпожа Эмель! — вспыхнула Эфсун. — Я это так просто сказала… С точки зрения пациентки… — Ага-ага, конечно. Не вздумай в него влюбиться, слышишь? Он — твое задание, ни больше, ни меньше! Пока Эфсун с видом оскорбленной невинности хлопала глазами, нагоняя сквозняк, Эмель активно что-то набирала в телефоне. — Начальник Садуллах пишет. Переживает, что мы тебя тут съели. Ах, прекрасный начальник, волнуется за нее, что за золотое сердце! Эфсун растроганно заморгала. — Нюху Садуллаха я доверяю больше, чем своим собственным глазам. Значит, завтра на задании тебя будет ждать группа подкрепления. — Госпожа Эмель! Это уже лишнее! — И наденешь что-то наглухо закрытое. Возражения не принимаются! На следующий день Эфсун напоминала вдову сицилийской мафии — Эмель нарядила ее в коричневую водолазку и темно-серые брюки. Волосы, гладко зачесанные в низкий хвост, и неизменные темные очки довершали образ. — У меня кто-то умер, госпожа Эмель? — недовольно поинтересовалась Эфсун, разглядывая себя в зеркале. — Что за траур? — Траур по прошлым отношениям, о которых ты сегодня расскажешь доктору. Хорошо бы слово «друг» все же проскользнуло в вашей беседе. Например, «могу ли я вам, как другу, довериться, господин Эмир?». Эфсун фыркнула про себя. Уж кем-кем, а другом она его воспринимать не могла. Как можно «дружить» с мужчиной, который так на тебя смотрит? Автопарк отдела госпожи Эмель поистине впечатлял разнообразием. Устрашающих габаритов водитель, одетый в строгий костюм, усадил Эфсун в обалденный «ягуар» цвета бронзовый металлик. Еще один точно такой же — строгий и устрашающий — сотрудник полиции под прикрытием сел к ним в авто на переднее пассажирское сидение. — Это мои телохранители, что ли? — буркнула Эфсун в наушник, в котором раздавалось пыхтение госпожи Эмель. Та ехала в другой машине следом за «ягуаром». — Армаган, не морочь мне голову, — вяло ругнулась начальница. — А то оторву твою, и дело с концом. При необходимости, подумала Эфсун, госпожа Эмель умела быть весьма убедительной. Она постаралась отвлечься и еще раз прогнать в голове легенду о своих «прошлых отношениях». Бывший возлюбленный светской львицы — тиран и деспот. Интересно, насколько этот выдуманный образ отличается от вполне реального мужчины по имени Али? Господи, как же, на самом деле, давно это было! Почти в прошлой жизни. Юная стажер полиции из неблагополучной семьи Эфсун Армаган, дежурившая на пляже в Шиле, и звезда медицинского колледжа, золотой ребенок богатеньких родителей — Али Бычакчи, у которого обычные пляжные гопники увели барсетку из-под носа. Что могло быть общего у них, особенно в том возрасте? Да ничего! Но тогда Эфсун все же догнала гопников, чуть не схвативши солнечный удар от беготни по жаре. Видимо, хотела произвести впечатление на щегольского мажора в дорогих шмотках. И произвела. Али начал за ней ухлестывать, ни на минуту не оставлял в покое, потом предложил встречаться. И Эфсун сдалась. Как же мало ей тогда было нужно. Просто чтобы кто-то обратил внимание… — Приехали, госпожа Эфсун, — пробасил водитель, вырывая ее из неприятных воспоминаний. — Спасибо. В клинике было малолюдно, что не удивляло в конце рабочего дня. На входе экстравагантную пациентку никто не встретил, зато возле секретарского стола ее ждал сам Эмир Демирхан. — Прошу извинить, Джанан сегодня отпросилась пораньше, так что кофе я буду готовить собственноручно. Эфсун, до последнего старавшаяся сохранить трагичность на лице, не выдержала и улыбнулась. — Да вы, я смотрю, на все руки мастер. — Именно так, госпожа Эфсун, именно так, — Эмир тоже сверкнул белозубой улыбкой. — Я рад, что в итоге вы все-таки… пришли. Эфсун тоже была рада, что напряженность между ними, которую она нафантазировала себе в машине, развеялась. — Не могу на вас долго обижаться, доктор, — она кокетливо опустила ресницы. — Значит, все же обижались? — Эмир попытался заглянуть ей в глаза. — Я буду обычный, черный, — вместо ответа произнесла Эфсун. В итоге, все умение доктора варить кофе свелось к нажатию одной-единственной кнопки на кофемашине. Пока они стояли у журчащего аппарата, к выходу потянулись последние клиенты клиники. Бросая то на хирурга, то на Эфсун многозначительные взгляды, мимо проплыла блондинка-дерматолог в таком откровенном платье, что даже у повидавшей многое Эфсун брови удивленно поползли вверх. Встреть она такую поздно вечером у какого-нибудь бара, обязательно попросила бы предоставить разрешение на работу и справку о венерических заболеваниях. — Госпожа Гюльден очень живо вами интересовалась, — кивнув вслед дерматологу, заметил Эмир. — Вот как? — поддержала беседу Эфсун. — Да. Она следит за светской жизнью Стамбула, но почему-то никогда не слышала о Эфсун Коч, то есть, о вас. Ей понадобилось полсекунды, чтобы вернуть контроль над эмоциями на лице. — О… Я сейчас расстроилась. Надеюсь таблоиды напишут о нашей будущей операции, и госпожа Гюльден сможет удовлетворить свое любопытство. Эмир криво усмехнулся. — Я слишком часто извиняюсь перед вами в последнее время, госпожа Эфсун, — начал он, в волнении крутя на подносе чашку с кофе. — Даже не знаю, как так получилось. Самое распространенное обвинение в жизни, брошенное мне в лицо, было обвинение в холодности и безэмоциональности. Но с вами… С вами все совсем по-другому. Не получается контролировать себя, не могу держать язык за зубами, сразу в лоб говорю, что думаю. На самом деле, конечно же, это не мое дело, кто и что вложил в вашу голову. Мое дело — провести операцию по желанию пациента, учитывая медицинские показатели. Скорее всего… Да я почти уверен, что ошибся, сделав предположение о болезненном расставании в вашем прошлом… — Нет, не ошиблись, — покачала головой Эфсун. — Вы попали прямо в «яблочко», господин доктор.