Без прикрытия

Эфсун даже не дослушала его — открыла дверь и пулей выскочила в коридор. Последние слова доктора до нее дошли уже на улице, но она не придала им того значения, которое вкладывал в них говоривший. — Да как он смеет! Как смеет! — Эфсун села в раскаленный на солнце «майбах», утирая бегущие по щекам слезы. Она-то думала, что это дело прошлое, что рана зажила и уже больше не потревожит ее так сильно. И вот пожалуйста — первый встречный докторишка вывел Эфсун из хрупкого равновесия предположением, что ее когда-то бросили. Ну, да, бросили. Бросили! И что здесь такого? Эфсун плакала на заднем сидении люксовой иномарки, размазывая по лицу профессиональный макияж от модного стамбульского визажиста. Жизнь, все-таки, удивительная штука. Эта мысль ее немного отвлекла и успокоила. Нет, в самом деле, по ком она сейчас рыдает: по бывшему парню или по той легкости, с которой считал ее Эмир Демирхан? Раскусил, как какой-нибудь тукан — молодой орешек. Как у него так получилось, как? «Ну, серьезно, — насупилась Эфсун, — как, как… Ты сама позволила, сама провалилась, а теперь спрашиваешь, как он тебя одолел». — Я провалилась, госпожа Эмель. Провалилась! — войдя в кабинет начальницы, Эфсун швырнула сумку с видеокамерой ей на стол. — Но-но! Поосторожней с реквизитом. Госпожа Эмель аккуратно подняла сумку и полезла внутрь проверить, не разбился ли объектив. Эфсун плюхнулась в кресло, обхватила голову руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону. — Что? Влепила-таки ему пощечину? Не удержалась? — Да он даже не сказал мне раздеваться! Пытался отговорить от операции. Брови госпожи Эмель удивленно выехали за границы солнцезащитных очков, которые как приклеенные торчали на ее лице в любое время дня и ночи. — Вот как? Ладно, сейчас обработаем видеозапись, посмотрим, как ты там… провалилась. Господи, ну и вид, — она передернула плечами, бросив на Эфсун короткий взгляд. — Иди, что ли, умойся. Эфсун только рукой махнула, мол, какая теперь разница, как она выглядит. Госпожа Эмель вышла из кабинета, а через минуту ее секретарша внесла на подносе какие-то капли и стакан воды. — Вот, — сказала она Эфсун. — Начальница велела, чтобы вы выпили. Во взгляде секретарши было столько сострадания и жалости, что Эфсун опять чуть не расплакалась. Успокоительное подействовало быстро, и остаток времени она просто просидела в ожидании, тупо уставившись в одну точку. — Ну и где же ты провалилась, глупенькая? — чуть не снеся дверь с петель, в кабинет впорхнула радостная госпожа Эмель. — По-моему, все прекрасно получилось. — Да что прекрасного-то? — подняла на нее покрасневшие, обмазанные остатками туши глаза Эфсун. — Вы точно до конца досмотрели запись? — Именно что до конца, — фыркнула Эмель. — Послушай, да, наложилось немного личного, я понимаю, ну так это же замечательно! Добавит нашей легенде немного правдоподобности. Что, у светских львиц не бывает разбитых сердец, по-твоему? Мы очень плохо о них думаем, так нельзя. Допустим, у Эфсун Коч действительно был возлюбленный, который обесценивал ее, критиковал внешность, говорил не одеваться так ярко, не выставлять себя напоказ, спрашивал, что же скажет его мама… Ой, это я увлеклась немного. В общем, ты поняла мою мысль. Вот это все и расскажешь доктору на следующем приеме. — А если следующего приема не будет? — всхлипнула Эфсун. — Если он больше не захочет иметь дел с такой взбалмошной пациенткой? — Милая моя! — рассмеялась Эмель. — Не знаю, насколько обширен твой опыт общения с мужчинами, но то, что ты их плохо знаешь — факт. Доктор на тебя клюнул. — Клюнул? — Запал. — Запал? — Ты вообще слышала, что он тебе сказал в самом конце? — Я… Я выбежала из кабинета и… вот. — То-то и оно, что «и вот». Ухо надо держать востро при любых обстоятельствах. Ты же на задании, Армаган! — Так точно, — шмыгнула Эфсун носом. — Терпения мне, — вздохнула Эмель. — Где твой служебный телефон? — В сумочке был… — Доставай и жди. С минуты на минуту он позвонит, попробует извиниться и пригласит на повторную консультацию. Сразу не соглашайся! Возьми паузу, покрути хвостом. Этот лосось плотно заглотил наживку, не сорвется. — Но, госпожа Эмель… Я же, будем честны, облажалась. Как мне дальше вести себя с ним, ну, с Эмиром? Снова флиртовать, как ни в чем не бывало, я уже не смогу. Он довел меня до слез и тоже теперь будет осторожен. — Как я уже сказала, в ваши отношения вклинилось немного личного опыта. Ничего, бывает. Это немного вас сблизит, добавит интимности в характер встреч. Агентам под прикрытием чего только не приходится переживать, поверь мне… Будешь с ним немного откровеннее от лица госпожи Эфсун. Возможно даже сделаешь его кем-то вроде друга, жилетки, чтобы выплакаться. Посмотрим, как доктор отреагирует. Наша основная задача — добиться максимальной подготовки к операции, чтобы выйти на тот уровень, когда он позволит себе распустить руки, если он вообще таковым занимается. Эфсун молча покивала. А что еще оставалось делать? Она по собственному согласию вписалась в это мероприятие и теперь, чтобы окончательно ничего не испортить, должна постараться во сто крат сильнее и довести дело до конца. До победного конца, желательно. Звонка пришлось ждать целый час. На лице госпожи Эмель, даже скрытом за темными очками, все яснее проступало сомнение, как вдруг лежащий на столе смартфон ожил, и на экране отразился незнакомый номер. — Досчитай до трех и отвечай, только на громкой связи, — скомандовала она. Эфсун размяла челюсти и жеманным, но все же печальным голосом проговорила: — Слушаю. — Госпожа Эфсун. Это Эмир Демирхан. Он действительно звучал как-то покаянно: слова произносил вкрадчиво, осторожно, словно боялся причинить ей боль даже собственным именем. — Господин доктор, вы?.. — старательно захлопала глазами Эфсун, как будто Эмир мог ее видеть. — Я взял ваш номер у Джанан… секретарши. Долго не решался позвонить… «Слишком долго!» — заочно обвинила его Эфсун. — Что вы хотели? — Я хотел извиниться, снова. Не знаю, что на меня нашло. Мне нет оправдания, понимаю, что такое поведение выходит за всякие рамки… Сложно высказать все это по телефону, госпожа Эфсун. Не сочтите за наглость, но, пожалуйста, давайте где-нибудь встретимся вечером и поужинаем, а я смогу вам все объяснить. — Поужинаем?! — воскликнула Эфсун и подняла огромные перепуганные глаза на начальницу. Эмель категорично покачала головой. Нет, в настолько личную плоскость переводить отношения с доктором было нельзя. — Простите, господин Эмир, боюсь, я не могу принять ваше предложение. — Что ж… — в его голосе сквозило неприкрытое расстройство. — Глупо было надеяться на другой ответ. В клинику вы тоже не вернетесь, надо полагать? Эфсун вновь скосила взгляд на начальницу, та театрально пожала плечами, покрутила кистями рук. — Я… Господин доктор, сейчас мне сложно рассуждать здраво. Дайте мне несколько дней все обдумать, пожалуйста. — Конечно, — быстро выпалил Эмир. — Это ваш личный номер, господин доктор? — она позволила себе добавить в тон щепотку томности, понизив голос. — Личный, — хрипло отозвался доктор. — Тогда я перезвоню вам, если вы не против, как только что-то надумаю. — Я буду ждать, госпожа Эфсун. Я очень буду ждать вашего звонка.