Дневник В. Нершина

1-е стеребренника. Мы похоронили Линду в подземном лабиринте. Не успеваю записывать все то, что узнал в последние дни. После возвращения у нас с Игорем состоялся разговор. Мой коллега оказался совсем не простым специалистом по религии. Да что там, весь мир оказался совсем не тем, что о нем думают. Игорь начал рассказ с самого детства. Впервые он увидел потустороннее существо в восьмилетнем возрасте, в ту встречу оно явилось в виде гигантской тени по форме женского силуэта, с резкими очертаниями, и голова ее терялась за верхушками деревьев. С тех пор она, - Игорь полагал, что уместнее говорить о ней в женском роде, - приходила к нему во сне и в реальности, когда он был один. Она показывала ему миры, в которых путешествовала. От тех видений у Игоря оставались всегда отрывочные воспоминания. Он смутно помнил странный свет, огромные высоты, неописуемые виды, сражения и перемирия потусторонних созданий. Кроме того, он понимал, что не может видеть так, как видит эйемора, - так он ее назвал, когда вычитал это слово в одном алхимическом трактате. Он ни разу не был там физически, лишь созерцал бледную копию от копии того мира, и эйемора не могла завладеть его телом, как это приписывают духам. Она общалась с ним языком предчувствий, знаков, особенных, «неслучайных» мыслей и сновидений. Так он понимал ее, но не полностью, а только то, каких действий от него ждут, свои настоящие цели эйемора держала при себе. Она была требовательней, чем кто бы то ни было. Не раз Игорю случалось вскакивать среди ночи и совершать то, что ей было нужно, именно сейчас, в противном случае эйемора могла оставить его надолго. Больше всего Игоря пугала возможность того, что она исчезнет из его жизни насовсем вместе с видениям, которые станут для него недоступны. Я и сам понимал, почему это страшно, но все же спросил. Он посмотрел на меня почти злобно, но гнев быстро сменился снисхождением. «А сам как потом жить будешь, зная, что все это существует, а ты отмахнулся?» - он сказал именно то, что я ожидал услышать. Нечто похожее произошло в начале их встреч, когда еще только восьмилетний, но уже не в меру практичный Игорь решил на ней заработать. Он взял по звонне с младших ребят, пообещав показать им «чудную штуку». В то лето эйемора являлась в одно и то же место в лесу каждый вечер. Он уже перестал ее бояться, и находил восхитительными превращения, на которые она была способна. Ее репертуар состоял не только из образа женской тени, она могла принимать множество форм и переливаться самыми причудливыми цветами. Так или иначе, после этой попытки сделать из нее платный аттракцион эйемора оставила юного предпринимателя на десять лет, а он был уверен, что навсегда. О тех десяти годах Игорь рассказал лишь то, что с ним в это время не происходило ничего важного. Все же заметно, что он не хочет говорить на эту тему, да и просто вспоминать тот период ему неприятно. Губы его плотно сжались, а на лице отразилась несвойственная ему грусть. В одну из ночей эйемора вновь появилась в его снах. Наверняка он был готов целовать землю от счастья. Игорь усвоил, что никогда не сможет извлечь личную выгоду из общения с этим существом, и был готов выполнять все требования, сколь бы далеко вразрез с его собственными планами они не шли. Между тем он не раз задавался вопросом, что на самом деле представляет из себя эйемора, и сколько еще таких существ, о которых нам неизвестно. Эти вопросы привели его к изучению забытых мифов и религий. Он перелопатил тонны алхимических трактатов, религиозных трудов, записей древних ученых и магов. В нескольких источниках, в частности, в Северной книге ноктических сказаний и в воспоминаниях огнепоклонника Рира Нутора упоминались встречи с черным созданием из другого мира – чудовищем, вещью, человеком или тенью, принимающим любые формы, способным проникать в человеческие сны и уводить в необычные земли. Нутор придумал созданию имя «эйемора», вслед за ними слово подхватил Игорь. Несмотря на все изыскания, ее настоящая цель открылась ему только во время ритуала благодаря связи, образующейся между новым колдуном и Подземными. Он узнал то, что поняли они. Предания моалапси не врали. В их землях задолго до появления людей действительно жили существа, наделенные способностями, которые и не снились человеку. Пятипалые создания внушительных размеров, покрытые темной шерстью, продолжительность жизни которых измерялась столетиями, строили в этих местах города, и над и под землей. Они стали настоящими гениями в том, что Игорь назвал наукой переселения душ. Одним им известными способами они научились переселяться в тела других существ, объединяя свое сознание с сознаниями иных видов. Из чистого интереса они создавали настоящие гибриды душ, невообразимые по самой задумке, подобно тому, как наши садовники выводят причудливые сорта растений. Также их беспокоил вопрос бессмертия. Своих бесконечных по нашим меркам жизней им казалось недостаточно. Здесь они тоже изрядно продвинулись. Они открыли процесс создания «бессмертного тела» - тех самых тонких светящихся существ с вытянутыми лицами. Эти тела, должно быть, не были бессмертными в прямом смысле, бессмертие означало лишь неопределенно долгую жизнь. Во всяком случае, пока ни один из Бессмертных не умирал. В эти тела великие экспериментаторы помещали не только свои души, но и те чудовищные гибриды, которые сами создавали. Результатом одной из таких процедур стали ведьмы и колдуны моалапси. В те времена неопределенной давности люди уже поселились в Болотных Землях, но старались обходить поселения Подземных стороной. Причиной тому был страх перед воздействием, которое присутствие Подземных оказывает на человека. Многие в то время видели Подземных хотя бы раз в жизни, а Подземные похищали людей в попытках объединить собственные души с человеческими. Путем многочисленных проб выяснилось, что не каждый из людей способен перенести эту процедуру. Своими способами они вычисляли тех, кто имеет шансы выжить после этого, и переносились из своего тела в человеческое, - такой вариант оказался менее губителен, чем вселение человеческой души в тело Подземного, последнее обычно заканчивалось тем, что новое существо сходило с ума и умирало. Вероятно, человеческой душе свойственна особенная несовместимость с чуждым сознанием и телом, и перенос в другую физическую оболочку оказывался дополнительным, совершенно невыносимым потрясением. К тому же временное пребывание в человеческом теле позволяло Подземным узнавать наше общество изнутри. Те, в ком человеческое объединялось с душой Подземного, обретали способность понимать закономерности, недоступные обычным людям, видеть то, что было и то, что будет, творить необычное. Они становились колдунами и ведьмами, наполовину людьми, наполовину Подземными. Самим Подземным по какой-то причине нравилось это сосуществование с человеческим восприятием. По-видимому, есть в человеческом уме что-то, что сделало нас на время хозяевами Крэчич (а не навсегда, как мы думаем), и на этой планете способность видеть мир нашими глазами делала Подземных едва ли не всеведущими. Недостаток заключался в краткости человеческой жизни. Родилась идея переносить сознание магов в бессмертные тела. Присутствие души Подземного продлевало жизни их человечьих тел на небольшой срок, достаточный для того, чтобы найти ученика - нового подходящего человека себе на замену. После этого душу мага, уже подготовленную к такой метаморфозе, переносили в бессмертное тело, а в тело ученика вселялось сознание другого Подземного, и тот обретал колдовские способности. Благодаря такому замкнутому кругу Подземные решали несколько проблем сразу. После того, как душа Подземного перешла к Игорю, он стал понимать их разговор с эйеморой. Эйемора хотела осуществить то, что много раз проделывали Подземные – объединить свое сознание с человеческим. Ей, существу, которое видело всем своим телом и не могло это прекратить, жадному до всего, что можно воспринять, и вместе с тем погибающему, в конечном счете, от усталости, вызванной постоянным смотрением, казалась привлекательной человеческая способность закрывать глаза и видеть мир, рожденный собственным воображением. Теперь, когда способ слияния стал известен эйеморе, Игорю оставалось вернуться в Керавию и найти ту женщину, которая подойдет. После собственных долгих раздумий и разговора с Подземными он не сомневался, что это должна быть именно женщина. «Я вижу ее все яснее. Пора возвращаться к своим», - так он сказал. Меня заинтересовало, кто эти «свои» и много ли их. - Несколько. Иногда мне требуется помощь в некоторых изысканиях. Он не назвал никого по имени. У меня не мог не возникнуть чисто практический вопрос – что нам теперь с этим делать, и что это будет значить для местных жителей? Игорь небрежно кинул через плечо: - Что тебе с этим делать, ты и так знаешь. Готов жизнь прозакладывать, если ты не изучишь подземный лабиринт сверху донизу так глубоко, как только доберешься. Что до остальных, то Подземные в любом случае выйдут наружу. - Зачем они спускались? - Путешествовали, - Игорь рассмеялся, из карих глаз било веселье - путешествовали, Влад, вот как мы с тобой. Не самый длинный маршрут, больше даже напоминает прогулку. - А когда вернутся? Игорь ответил после недолгого молчания, будто прислушивался к чему-то внутри себя. - Скоро. Это может значить как завтра, так и через тысячу лет. Я тебе говорил, у них своеобразное восприятие времени. Впрочем, наш приход, кажется, немного приблизит этот момент. Немного - тоже растяжимое понятие. - Но почему? - Не могу сказать. Я… То есть тот Подземный, который до меня дотронулся… Его в это не посвятили. - А что они сделают, когда… На губах Игоря появилась улыбка, высеченная из камня: - Вернутся на свое место. - Хорошо, но людям надо сказать… - Попробуй, - он равнодушно усмехнулся, точно считал затею бессмысленной с самого начала, - увидишь, что из этого выйдет. Только о себе не забывай думать, они вряд ли обрадуются таким новостям. Тысячу лет назад не обрадовались. Если, конечно, вообще станут обращать на тебя внимание. Думаешь, никто так и не побывал там, внизу? Тата была, просто не захотела рассказывать первым встречным, и поплатилась за прогулку багрянкой. - Что? Я думал, это что-то вроде местной болезни. - Еще скажи, что ей заболевают от испарений с болот. Влад, ты же не базарная торговка. Ты прекрасно знаешь, что ее причины так и не выяснили. Не буду строить из себя ученого медика, но с Татой все предельно ясно. Подземные, вещество их тела и само его устройство, оно как-то действует на человека, в том числе физически. На всех по-разному, очень по-разному. Помнишь слабоумного мальчика? Он нормальным ребенком был, просто любопытным. Очень понравилось ему гулять под землей, так и стал слабоумным. - Но надо же как-то предупредить их, помешать Подземным вернуться. – С кем я разговаривал? С человеком ли? - Смешно, Влад. У вас силы несоизмеримы. Что ты хочешь сделать? Заколотить люки, взорвать подземный город? Такая ерунда, что и говорить не стоит, им это все равно. Люди ни за что не уйдут отсюда, они – часть этой земли, ты мне поверь, а если начнут ходить вниз, скорее пострадают. Для человека небезвредно находиться рядом с ними, Влад. Их тела другие, и они – нечто большее, чем то, что можно увидеть. Многое еще было сказано, но все, по сути, о том же. Насколько невообразимой иногда оказывается правда. Вот, к примеру, то, что он говорил про подземные города – они уходят на многие лимлины в толщу Крэчич, вплоть до самого центра, где расположено важное для Подземных сооружение, по своему назначению нечто вроде библиотеки, университета и храма вместе взятых, если перевести на человеческий язык. В тех глубинах несколько посвященных ожидают знаков, касающихся жизни всего их вида. На земле их владения намного обширней, чем мы видели, светлый замок в восточной стороне – лишь одно из них. То место, где проводили ритуал, этот эксперимент с человеческими душами, по их меркам находится почти у поверхности, всего каких-то пол-лимлина вглубь. Подземные, которых мы видели, приучили себя подстраивать темп своего восприятия под темпы других земных существ, на непродолжительное время. Те же, кто обитают в центре Крэчич, живут совсем в другом временном потоке, поскольку им приходится иметь дело только с себе подобными. Но то место, где мы были, не может быть так глубоко, ведь я только сейчас вспомнил – корни! Тонкие корни какого-то растения ползли по потолку и стенам, пролезая сквозь щели в кладке.