Стеллажи библиотеки берегли тишину, пронизанную игрой солнечного света. Глаза Флоры золотились, отражая последние лучи.
—
Ты слушаешь? — недовольно заскрипело из трубки. Чатта услужливо прижимала телефон к уху девушки, пока она смахивала пыль с корешков.
— Да, Гелия, извини.
С этими словами фея дёрнулась и резко повернулась к Палладиуму затылком. Эльф насторожился; неужели она наблюдала за ним?
Его смущали её судорожные движения, хриплый голос и само осознание того, что он стал невольным свидетелем чужого разговора. Соблазн вникнуть в его суть присутствовал — и был велик. Но Палладиум достаточно уважал как саму Флору, так и её собеседника, чтобы учтиво отойти на безопасное расстояние.
Он различал только односложные ответы девушки, пока специалист не заговорил громче.
—
Может, перезвонить тебе позже?
— Не думаю. То есть, я сама, если хочешь...
На несколько секунд воцарилось молчание. Гелия, казалось, собирался с мыслями. Наконец мягко проговорил:
—
Прости, ты всегда обещаешь это сделать. Я понимаю, ты напугана происходящим, но хочу помочь. А как, если не дождусь от тебя звонка? На днях решил почистить память и случайно увидел...
Дрожащими руками Флора потянулась к энциклопедии, лежащей на столе; та раздражённо клацнула обложкой. Девушка отпрянула. Часть осторожного монолога Гелии оказалась проглочена ехидным ворчанием книги. Когда бумажная разбойница, наконец, унялась, до эльфа долетели обрывки последних слов:
— ...
От тебя был двадцать шестого мая, представь себе. А потом звонил только я.
Палладиум не слышал, что отвечала фея. Механический голос специалиста звенел слишком отчётливо, так что он поспешил скрыться за стеллажом.
Они встретились случайно. Флора надеялась отыскать пособие для выполнения домашней работы по магической конвергенции. Профессор, пришедший за учебником, предложил помощь. Разговорившись, они вскоре поймали себя на обсуждении Энчантикса Стеллы и Лейлы — единственных Винкс, получивших высшую трансформацию.
Впервые увидев принцессу Солярии в новом обличье, Палладиум был откровенно шокирован. Лепестки Энчантикса на ней приковывали взгляд, лежали необычно — и оттого, должно быть, казались экзотическими и чужеродными. Впрочем, быть может, эльф попросту не мог поверить, чтобы главная прогульщица и отпетая двоечница подчинила себе необъятное прежде прилежной Флоры.
Сама она говорила о подруге с добротой, без тени зависти.
Среди дубовых полок и тёмных книг фея походила на Мириам — такая же маленькая, светлая и почти прекрасная.
Магическое измерение сковало напряжение. Эльф ожидал атаки; по личной инициативе он ускорил программу первых и вторых курсов — обладательницы Чармикса и Энчантикса сулили школе укрепление в роковой момент. Все знали, что он скоро наступит — накатит, как беспощадная волна на янтарные берега Андроса. Чувствовали.
Оттого родители то и дело объявлялись в Алфее, забирали дочерей на вынужденный академический отпуск.
Из невесёлых размышлений его вызволила Флора. Чудом удерживая беснующуюся книгу, она прокралась за стеллаж. С ней — Чатта. В ручках пикси трубки уже не было.
— Всё в порядке? — Не оборачиваясь, поинтересовался Палладиум.
— Да, спасибо. — Флора кашлянула и сделала попытку водрузить энциклопедию на полку.
Девушка поднялась на носочки, пошатнулась. Книга безжалостно раскрылась, решительно настроенная сказать ей пару ласковых.
Палладиум сорвался с места, очутился позади и захлопнул её. Палец отыскал кнопку и обезопасил Флору от очередной душевной беседы.
Эльф готов был растаять от облегчения. Чтобы расположить энциклопедию на место, ему и самому пришлось привстать.
Разряд прошиб прежде, чем Палладиум понял, в чём дело. Издалека на него взирали до невозможного округлившиеся глазки Чатты.
Флора оказалась зажата между ним и стеллажом. Палладиум заметил, как взметнулись её плечи в изумлённом вдохе; карамельный локон упал ему на локоть. Он ощутил тепло спины, обнажённой талии. Бёдер. И, поражённый, шагнул назад.
Флора поспешно стала к нему лицом. Ладони впились в полку позади. Изумлённая Чатта рывком юркнула ей в волосы.
Эльф закаменел. Тело постыдно горело, содрогалось — непрошенная молния поразила грудь и живот.
Они немотно и пристально изучали друг друга. Тишина разъедала, но никто не решался, не смел её нарушить. Что сказать? Извиниться? Просьба о прощении прозвучала бы до смешного нелепо. Впервые Палладиум взмолился, чтобы произошло что-нибудь, что вынужденно вспороло бы эту паузу.
Флора стремительно побледнела, однако опомнилась первая; тряхнула волосами, будто поправляя, непроизвольно ссутулилась. Теперь золотистые тени чёлки рассыпались на её лице, скрывая блеск в глазах и неспокойный излом губ.
— Спасибо за помощь, — прошептала она.
Палладиум и забыл о книге.
— Не за что.
Из-за её шеи, как пугливый котёнок, показалась Чатта. Кругом облетев Флору, она устроилась у неё на плече и тихонько расхохоталась. Смех лился звонко, заразительно — ни эльф, ни фея не подхватили его.
Заметив, что момент веселья остался неразделённым, пикси пристыженно насупилась.
— Что это вы?
Флора погладила её крохотный локоток кончиком пальца. И сказала, едва не переходя на шёпот:
— В самом деле.
В румянце, обагрившем щёки феи, Палладиум читал обратное. Но отпустил, когда та вежливо попрощалась.
Спустя четверть часа эльф последовал её примеру. Попытка развеять нахлынувшее успехом не увенчалась — и таким печально-счастливым всё вдруг показалось, что вид дымчатых туч на небе не сразу всколыхнул подозрения. Правда, Палладиум быстро вспомнил, что день растения пророчили тёплый, даже знойный.
Не теряя ни секунды, он устремился в кабинет директрисы. Отворил дверь — застал на местах всех коллег.
— Нападение, — сурово доложила Фарагонда, отвечая на безмолвный вопрос собравшихся. — Вероятно, дело рук Валтора. Скоординируйте девочек. Будем защищаться.
Над грунтовой тропинкой за школой брыкался ветер. Опрометью Палладиум бросился вниз, с крыльца; стоило ему ступить на мокрый от дождя песок, как небеса раскололи десятки магических молний.
Сомнений не оставалось — они имели дело с древнейшей тёмной магией. Ток опасно пылал пурпуром. Воздух сжимался необычайно едким запахом грозы.
Палладиум был напуган настолько, что почти не чувствовал страха. Онемевшие мышцы повиновались быстро. Он оглядел толпу студенток: в разных её концах мелькали сферы света — девушки трансформировались, не дожидаясь команды. Время было на исходе — защитный барьер Гризельды трещал, из последних сил впитывал электричество и разрушался; однако эльф, в отличие от Уизгиса, с места не срывался. Он искал глазами Флору — и нашёл.
Девушка присоединилась к приятельницам и взмыла вверх на прозрачных крылышках.
— Мисс Фарагонда вызвала Валтора на бой! — Это Лейла подлетела сзади, едва удерживая руку Стеллы.
— Этому идиоту давно пора вправить мозги, — ехидно заметила последняя.
Поймав сосредоточенный взгляд Палладиума, она осеклась. Эльф не разделял её торжества; в памяти возникли смутные очертания магов Света. Окружённые смогом, те едва сдерживали неконтролируемый натиск тьмы. Валтор поглощал волшебство, питался им, становится сильнее.
Девочки не понимали этого. Враг, которому Алфея противостояла теперь, другой. Он опаснее.
Этот безумец не был знаком с чувством любви и сострадания; глыба лавы меж его рёбер не имела ничего общего с чутким человеческим сердцем.
Это каменная машина. И запрограммирована она убивать.
Очередной разряд молнии вонзился в грунт по левую руку от Палладиума.
Студентки облачной башни были околдованы. Их ладони безвольно болтались по швам, лишь временами вскидываясь для атак.
Внезапно барьер замигал и рассыпался мириадами импульсов. Приспешницы Валтора хлынули внутрь.
Флора обвила нескольких ведьм плющом, но те мгновенно обратили заклинание против неё. Девушка упала — как и сердце Палладиума.
Уизгис отчаянно подавал ему сигналы действовать. Он ответил кивком — и устремился в гущу сражения.
Торопливо отыскал обмякшую Флору, поднял на руки. Минуя сферы негативной энергии, перенёс на крыльцо, где секундой прежде порхали её подруги.
Винкс на месте не оказалось. Их никто не ждал.
Девушка шумно выдохнула и ломано шевельнулась. Её лицо озарил магический свет Стеллы. Веки затрепетали, и она плавно сфокусировала взгляд.
— Профессор!
Силы волшебства ускорили процесс восстановления. Вскоре Флора была уже на ногах, внимательно вглядывалась в Палладиума. Прилив беспокойства вызвал тошноту. Желание сейчас же переместить девушку в безопасное место жаром охватило эльфа; но он отмахнулся, услышав крик Уизгиса.
— Присоединяйтесь к остальным, мисс Флора. Будьте осторожны, — бросил Палладиум и ринулся в здание.
Коридоры сменили друг друга мелькающе быстро. Сердце бешено рвалось из груди, ухало где-то в ступнях, висках и ладонях. Эльф домчал до крыши. Битва, бушующая стихией, открылась ему свысока.
Над лесом взорвалась лазурная сфера — слепяще яркая. Палладиум вздрогнул: то был защитный луч директрисы, беспощадно разорванный атакой Валтора. Тело била дрожь. Эльф заставил себя сосредоточиться.
— Девушки! — закричал он. — Встаньте по периметру школы и сконцентрируйте энергию! Создаём защитный барьер!
Со всех концов двора на него обратились взоры — напряжённые, воинственные, беглые. Студентки повиновались. Палладиум отогнал несвоевременную, тревожную мысль — а вдруг Флору снова ранили, и мисс Фарагонда потеряла контроль над ситуацией? Что, если Валтор успел поглотить достаточно магии, чтобы перевес оказался на его стороне?
Нет, рявкнул он на себя, сейчас не время для ужасающих догадок. На кону школа. Флора — его жизнь, искупление за время, проведённое в скитаниях. Она ещё не раз посмотрит на него, между ними возникнет множество волнующих пауз; но за это нужно бороться. И этот бой Палладиум не проиграет.
Он произнёс заклинание так решительно, как делал это на уроках.
Поток природного ветра смешался с магическими волнами учениц Алфеи. Внизу Гризельда поддерживала дух сражений напутствиями — и так увлеклась, что не успела принять участие в воздвижении нового барьера. Серый дождь из учениц Облачной Башни прекратился — огромная сфера магии отшвырнула многих прочь. Те же, кто остался внутри барьера, шли к поражению.
Ведьмы боролись неистово — так, будто каждый разрушающий шар был способен осуществить их мечту. В безжизненно белых глазах горело безумие. Неужели они вовсе не понимали, что делали?
Атака одной из ведьм вернула Палладиума в реальность. Отразив её, эльф не сразу заметил, что из Винкс на поляне осталось только двое — Стелла и Лейла.
Палладиум напал на ведьму, загнавшую Амарил в угол. Издалека — она с лёгкостью отразила его удар.
Амарил испуганно сжалась, тщетно метая в ведьму вихри звёзд. Противница, казалось, обладала магией тьмы — она попросту проглатывала свечение Млечного пути.
Борьба Амарил грозила обернуться трагедией. Звёздам бессмысленно противостоять ночи.
Палладиум вновь атаковал ведьму — на полпути его магию перехватила её сокурсница. Эльфу пришлось принять вызов.
Сдерживая наступления соперницы, профессор покосился на Амарил. И заметил борьбу на её лице.
Эльф не знал, сколько времени прошло прежде, чем фигурка феи вытянулась. На миг смутив ведьму звёздной сферой, она громко, пронзительно закричала:
— Стелла!
Принцесса Солярии не заставила себя долго ждать. Палладиум обратил мятную вспышку против её соперницы, и, не встретив препятствий, девушка поспешила к Амарил.
Последняя обессиленно наблюдала, как ведьма собирает в ладонях тёмный омут. Завидев Стеллу, просипела умоляюще:
— Помоги мне! — и осеклась: признать бессилие в сравнении с конкуренткой стоило дорого. — Пожалуйста. Я с ней не справлюсь.
Стелла не отвечала — лишь отвлекла ведьму на себя. Путь был открыт. Амарил могла улететь. Но не спешила.
— Спасибо тебе, — проронила она, когда ослеплённая солнцем противница бросилась прочь. — И извини. Ну, за всё.
Внезапно её обвил ореол света, обхватил изящный силуэт. Амарил расслабилась, и звёздный луч брошью сошёлся у неё на груди.
— Чармикс! — Раздался восторженный голос Флоры. Та вылетела из окна школы и направилась к ним. — Поздравляю тебя, милая! Ты теперь настоящая звёздочка!
Настоящая звёздочка в ответ зыркнула на неё — да так свирепо, что Флора смущённо смолкла — и метнулась прочь, в сторону Пии, энергично размахивавшей руками.
От облегчения Палладиум едва устоял на ногах. Он ощутил, как слабеет концентрация тёмной магии внутри барьера — Валтор скомандовал отступление. Эльф поймал взгляд Флоры и улыбнулся ей — широко и беспечно. Счастьем было, что она выжила.
— Муза получила Энчантикс, — тихо произнесла фея, опустившись подле него на крышу.
— Это чудесно, — ответил Палладиум тепло. — Как так вышло?
— Спасла принцессу Мелодии в библиотеке. Там был пожар.
Сердце забилось отрывисто, через удар.
— Когда?
Флора виновато потупилась — будто стеллажи, возле которых они потерянно топтались часом ранее, вспыхнули по её вине. Палладиум невольно двинулся к ней. Было что-то манящее, тягуче-волнительное в том, как их плечи почти касались друг друга. Она не спешила отстраняться, но и не смотрела на него; зелёный взгляд плутал, минуя собеседника, по двору уставшей школы.
— Во время битвы. Трикс воспользовались происходящим и пробрались внутрь, за секретными заклинаниями.
— Трикс, — эхом процедил эльф. — И с ним они заодно.
— Меня пугает это трио. — Тут она отодвинулась и покраснела — блекло, едва заметно. — Они одержимы властью настолько, что ни перед чем уже не остановятся. Даже убивать готовы. Не каждая ведьма пошла бы на такое.
— Это преступление. А союз с Валтором для них вдвойне опасен.
Флора, наконец, взглянула на него. Она не шевелилась, не спешила уходить или тушеваться, как прежде. Эльф заметил в её глазах огонёк робкого внимания.
Когда девушка заговорила, слова её мгновенно подхватила суета внизу. Их нужно было ловить, чтобы разобрать. Палладиум услышал:
— Профессор, вы были не просто напуганы, когда впервые узнали о возвращении Валтора.
Он замер. Согласился:
— Пусть так.
— Вас что-то с ним связывало.
Не вопрос — утверждение, да произнесённое с видом твёрдой убеждённости в сказанном. Спустя секунду Флора всё же опомнилась. По-птичьи уронила набок голову, спрятала взгляд. Мирный ветерок встрепенул её волосы.
— Верно.
— Вы не расскажете мне?
Палладиум не сумел сдержать улыбки. Прямолинейность в этой девушке удивительно гармонировала с кротостью.
Он не колебался ни секунды — желание довериться ей перевешивало любые доводы. Но разговор она поддерживала не без труда, певуче; он не станет докучать. Не когда Флора в шаге от обморока.
— Обязательно, — произнёс эльф ласково, — но позже.
Девушка не настаивала, лишь кивнула на прощание. Палладиум ожидал, что крылышки за её спиной замелькают, отражая серебристый свет, а она взлетит — и покинет его. Но нет. Платье феи мелькнуло и сменилось привычной повседневной одеждой. Флора развернулась на каблуках, удивительно резво зашагала к лестнице — и покинула его пешком.
Но было ли то важным, когда она вернулась к нему после года отсутствия?
***
Всё шло точно так, как должно. Когда Текна устроила голову на коленях у Флоры, ёжик её волос приятно щекотал кожу. Цветочный запах пропитал комнату, смешиваясь с ароматом целительного чая.
Винкс отмечали победу тихо, в привычной компании. Потому, быть может, что ощущали тайно, в самой глубине сердца — это не конец.
Выиграно сражение. Наверное, ключевое; вероятно, роковое. Но не война. Она продолжит бушевать, и остановит её лишь повторное заточение безумца Валтора в толщу льда.
Школу сдавливало напряжение. Алфея жалобно скрипела, как увядающая ива, умоляла вернуть что-то ценное, но жестоко изъятое. Вопреки всему, Флора была почти счастлива.
Девушка и сама не отдавала себе отчёта в том, откуда истекала та неведомая, необоснованная радость. Странным было искриться от счастья в начале эпохи смутной, даже трагической — кто, однако, говорил, что Флора не была способна на глупость?
— Есть вести от нашего загадочного Набу, Лейла? Кто он хоть такой? — лениво спросила Стелла.
На губах — дрожащая улыбка. Казалось, девушка тщетно пыталась натянуть любимое выражение лукавства. В тёплых глазах красавицы Флора прочла беспокойство — и ощутила, как бьётся внутри несмелая нежность.
Лейла, между тем, помрачнела. Она и не вздрогнула, сидела неподвижно и прямо.
— Я знаю не больше вашего, увы. Только имя и то, что он представитель знати Андроса. Как я могу быть его невестой?
— Душка, я думаю, вы найдёте общий язык и понравитесь друг другу, обязательно! — Флора потянулась к ней, осторожно провела пальцем от локтя к предплечью. — Не всё так плохо.
Подруга отпрянула, сникла, бросила сухо:
— Надеюсь.
Муза притянула Лейлу к себе, и та устало уткнулась ей в шею. Разговор больше не клеился — каждая понуро размышляла о своём. Только Флора хотела пуститься в пляс, сколько ни журила себя.
Девушек вспугнул неловкий стук в дверь. Волнение холодком пронеслось вдоль позвоночника — робость звука напомнила о Палладиуме. Не без надежды Флора приподнялась, бросив Текне извиняющийся взгляд, пересекла гостиную и открыла дверь. Ахнула: на пороге мялась Гризельда.
— Добрый вечер, — сказала завуч. Она старалась не смотреть на девушку: глаза разглядывали носки ботинок. — Не помешала?
Фея тревожно выдохнула. Сзади безмолвно столпились подруги, однако уверенности то не придавало.
— Нет, что вы!
— Я на минутку. Вам известно, что директриса пропала?
— Но как же?! — выкрикнула Муза и поспешно закусила губу.
— Она не вернулась после битвы с Валтором один на один.
— Мисс Гризельда... — только и пролепетала Блум, покачнувшись.
Флора, мигом растерявшая остатки восторга, подхватила её, приобняла за плечи.
— Это значит, — проронила она, — что без посторонней помощи мисс Фарагонда не спасётся.
Стелла сильно, до хруста, вцепилась в ручку двери.
— Этот Валтор мог сделать с ней что угодно. Можно же это остановить? Хоть как-нибудь? — Вопрос вышел риторическим. Никто не издал ни звука.
Завуч хрипло попрощалась и потонула в сумраке коридора. Лейла толкнула зелёную дверь, и та медленно прикрылась, отрешённо цокнув. Вновь повисло молчание.
Оно длилось и длилось — сколько? — пока Текна не озвучила то, о чём думали все:
— Нужно её найти.
Флора невольно сжалась. Отчего-то она вспомнила Палладиума, и решимость дала трещину. Добрый эльф никогда не одобрил бы её участия в этой миссии.
Следующая мысль навеяла улыбку Гелии — того, кто отпустил бы её не задумываясь. Более того — присоединился бы. Однако ожидаемого облегчения не наступило. Желание рваться в бой ради специалиста померкло, стремительно, как наваждение. Стоило ли оно того, если влекло малейший шанс разочаровать Палладиума?
Но Блум подтвердила цель без колебаний. Флора не подвергнет подруг опасности.
— Мы найдём её, — сказала она, поражаясь твёрдости собственного голоса.
***
Вароятно ли, чтобы вода стала вдруг густой, вязкой и неимоверно горькой? Флора не знала ответа на этот вопрос. Руки барахтались в бесконечной пучине, но не могли вытолкнуть на поверхность; тело не болело — металось в агонии.
Пелена растягивала и мяла очертания, однако заветные черты лица сестрёнки девушка различила без труда. Миели плакала — или вода раздражала прекрасные глазки, изменчивые — отцовские. Рот открылся в немом вопле, но толща в ушах не пропускала звук.
Ладони налились свинцом. И всё же Флора заставила себя рвануться вверх, обнять тощую талию Миели и овеять её последним дыханием степного ветра. Этому пассу некогда обучил её Палладиум.
Жаль, что девушка больше не встретит его нежной улыбки. Но смотреть, дышать и ходить в мире, где не будет сестры — невозможно.
— Я люблю тебя, маленький цветочек, — только и успела прошептать Флора прежде, чем вода потоком хлынула в горло.
Сперва магия покинула тело. Совсем. Канула, камнем потонула в мутной воде отравленной реки, забирая с собой крупицы сознания, крик Миели, отчаянные вопли подруг.
Потом — накатила с новой силой, опьяняя, завораживая.
Флора захлёбывалась в ней, чувствуя, как невесомые ленты на руках впитывают мглу забытья. Зрение прояснилось, — с небывалой, невозможной лёгкостью — и волшебство природы навек стало с ней одним целым. Она дышала порывом, что путался в кронах; пушистой пчёлкой касалась цветов.
Энчантикс неописуем. В мгновение хрупкую фигурку наполнило могущество — завораживающая, пьянящая мощь.
Заоблачное волшебство теперь теплилось в ладонях и ласково, точно целуя, ощущалось на коже. Один взмах крупных крыльев вынес Флору на поверхность.
Изумрудный взгляд властно окинул пещеру. Девушка верила: она обрела способность бросить вызов самому Валтору.
Миссия по спасению директрисы привела их на Линфею.
Миели. Маленькое любопытное солнышко — увязалась с Винкс и попала в созданную для них ловушку. Флора действовала не сомневаясь. Когда на кону жизнь этой крошки, даже мысли о Палладиуме заглушаются ураганом в ушах.
Бросаясь в реку для спасения сестры, девушка даже не вспоминала о возможности получить Энчантикс — хотя прежде воображение не раз рисовало разнообразные сценарии знакомства с этой силой.
Волшебная пыльца дымкой замерцала в воздухе. Окутала пещеру, осела на сухие листья ивы. Там, под навесом каменных сводов, Флора впервые продемонстрировала истинную силу Линфеи — магию исцеления. Древо ожило, изгнав из себя убивающее заклятие.
Так произошло и с деревом, в кору которого сумасшедший Валтор заточил дорогую Фарагонду.
Чудовище повержено — в который раз!
И опять Валтор доказал, что человечности и морали в нём не найдёшь, как ни старайся. Флора хотела, надеялась оправдать его. Но время уверило: тщеславие — единственное, что ему доступно. Это не благородная лидерская выдержка Стеллы, но низкая жажда убивать единственно для расчищения дороги. Увы, но в бездне ему место. Пусть не пятнает чистые луга своим порочным шагом.
Прозрачный атлас на руке Музы соприкасался с перчаткой Флоры. Переглянувшись, они сплели пальцы.
Фарагонда негромко обсуждала что-то с Блум в нескольких шагах от них. На Волшебное измерение опустилась ночь, и нежно горели во мраке высокие окна приближающейся Алфеи.
Из ворот к ним выбежала Гризельда. При взгляде на неё горло опалила жалость. Флора непременно предложила бы ей травяной чай, не считайся подобный жест дурным тоном.
Не обратив на неё ровным счётом никакого внимания, завуч устремилась к директрисе.
— Мисс Фарагонда! О небесные силы, вы живы!
— Ну, конечно. — Мудрая волшебница улыбнулась. От прищуренных глаз побежали тонкие морщинки. — Пыльца Энчантикса творит чудеса.
Заискивающе, как ласковый кот, Флору тронуло ощущение чужого взгляда. Сердце тут же пропустило удар. Это чувство было ей знакомо. Где-то рядом, безусловно, был...
Эльф выступил из-за округлой арки, приблизился к процессии. Он тепло пожал руку Фарагонде и поднял глаза на Флору. Не сказал ни слова — мгновенно изменившиеся тонкие черты говорили — почти кричали! — за хозяина.
В тот миг девушка осознала, что каждое пройденное испытание, любая оставленная позади битва — победа ли в ней, поражение, — случалась для него.
Палладиум бесшумно развернулся на каблуках, вышел во двор школы. Когда силуэт его, обнятый сумраком, скрылся в ночи, Флора осторожно высвободила пальцы из хватки Музы и, так же тихо, последовала за ним.
