Закатное солнце

«Белая магнолия» Идя по коридору «Белой магнолии», Эмико не могла унять волнение. Ставшее вдруг слишком тесным кимоно, плотно подвязанное оби, вынуждало совершать поверхностные частые вдохи, вместо того, чтобы остановиться, набрать больше воздуха и унять неровно стучавшее сердце; она шагала, крепко сжимая ледяные пальцы. Еще бы не волноваться — Хьюга не представляла чего ей ждать, и в то же время не имела иного способа окончательно и немедля выяснить правду, кроме как зайти на его территорию. Звук несмелых шагов, короткий стук и куноичи отворяет дверь гостиничной комнаты, не дожидаясь, когда это сделает он. Хиаши не сдвинулся с места, понимая, как близка она к бегству. Эмико сняла обувь и, совершив несколько шагов по коридору, остановилась у входа в комнату. — Прошу вас, располагайтесь, как вам будет угодно. Она прошла к столику и села напротив господина Хиаши и, совершив поклон, подняла лицо, встречаясь с его взглядом. Сегодня он был другим — собранным невозмутимым шиноби, по лицу которого было невозможно прочитать ничего, даже ей — урожденной Хьюга. — Вы написали, что ответите мне. Шиноби кивнул, его лицо оставалось безучастным. — Как это произошло? — горло пересохло и Эмико сглотнула, почувствовав себя очень странно: с одной стороны, она только что встала на край пропасти, и его ответ в состоянии уничтожить ее основу — самоуважение, и тогда она потеряет всё; но с другой стороны, это принесло облегчение — ведь при обсуждении деликатных тем самым сложным является начало. — Вы говорите о нас? Она утвердительно кивнула, не спуская с Хиаши глаз, сама поражаясь собственной смелости — сегодня Хьюга выбрала: даже неугодная действительность предпочтительнее смуты в голове. — Тогда не буду повторять то, что вам уже известно. Вы упоминали о несостоявшейся свадьбе наших детей, стало быть, это вы помните. Наше сближение произошло случайно прошлой весной.* Куноичи внимала ему, но не могла избавиться от ощущения нереальности, слушая незамысловатую историю двух обычных людей: в меру романтичную, но в целом, совершенно заурядную. О том, как два одиноких человека — мужчина и женщина постепенно сблизились и полюбили. Единственным, что она была не в силах принять — являлось то, что главными действующими лицами повествования были она и этот серьезный господин. Это о них вел речь уважаемый Хьюга, рассказывая об их беседах, свиданиях в роще, обедах, которыми она его угощала и, наконец, их недавней помолвке. Он сделал паузу, выжидающе поглядев на нее, но светлоглазая молчала. — Эмико, быть может, сейчас вы что-нибудь вспоминаете? Она честно призналась: — Нет. Я не в состоянии даже представить подобное. — Могу представить, как вам непросто, — мужчина кивнул, призывая себе на выручку терпение. — По приезде домой вы можете спросить Аяно или мою мать. Они знали. Хиаши перевел взгляд с Эмико, и продолжил медленно, чуть грустно, невольно перейдя на «ты»: — Я всегда могу понять, пришлись ли тебе по душе мои слова: ты чуть задерживаешь дыхание и стараешься скрыть улыбку — это выглядит забавно и вдохновляет, а если моя шутка тебе не по нраву, ты отводишь взгляд вниз. Ты любишь цветы особенно камелии и розы, а аромат жасмина и лилий вызывает у тебя головную боль, по этой причине они не растут в вашем саду. Ты знаешь десятки хайку Басё, и почти весь «Манъесю». Однажды мы чуть повздорили из-за «Кэйсэй-кинтанки» — я посмел процитировать из него весьма спорный если не сказать малоприличный отрывок, — воспоминания об их беседах смягчили лицо бывшего лидера, он помолчал и с улыбкой признался. — У тебя неоспоримый кулинарный талант, хотя начинка онигири обычно бывает недосоленой. Произнося последнее, Хиаши невесело улыбнулся. Ему нужно было собраться, чтобы сказать главное: — И несмотря на то, что мы не клялись в любви, мы дарили ее друг другу… Светлоглазая хотела вскочить на ноги и немедля покинуть это место. Было невыносимо слушать подробности о себе от человека, которого она сама знала лишь поверхностно. Он говорил о личном, оставаясь чужаком для нее! — Простите, если снова сказал что-то неприятное. Эмико выдохнула и, вспоминая сновидение, задала вопрос: — Что за женщину я вижу во снах? Она — Хьюга, но я не знаю ее. Шиноби покачал головой — гений бьякугана и тот не в силах разгадать образы чужих сновидений. — Она сказала, что время и боль стирают память. Хиаши медленно кивнул, соглашаясь, и задумчиво повторил за Эмико: — Это правда — время стирает память так же, как и сильная боль. — Она забрала у меня ребенка, — голос женщины оборвался. — Я не смогла его спасти. — Тебе снится ребенок… — Хиаши помедлил, она пришла за правдой, но он помнил слова Хидео: ее нельзя расстраивать. — Да, маленький малыш — это был не Хидео и не Хитоми, но он был моим… — тихий голос страдальчески дрогнул. Боль скрутила его так, что голос отказал ему в повиновении: — Наш ребенок умер, не родившись, — хрипло произнес Хиаши. Пораженно вскрикнув, Эмико резко поднялась и на ватных ногах кинулась к двери. Внезапно стены комнаты потемнели… *** Перед ней снова была лесная поляна, где-то за деревьями журчала вода. — Зачем ты вернулась? — сегодня красивая незнакомка из ее снов была строга. — Я же говорила, что это не твое место. — Мне нужно понять, почему всё так вышло. Без лишних слов девушка взяла за руку Эмико и повела между деревьями, туда, где протекал ручей. Они оказались у небольшой запруды, образованной прозрачными водами мелкой речушки, красавица поманила Эмико к кромке воды. — Смотри. Женщина вгляделась в собственное отражение — один миг, и на водной глади начало происходить удивительное — поверхность воды окрасилась восхитительно нежным розовым цветом — в ней замелькали подхваченные весенним ветерком тысячи лепестков сакуры. Прекрасная пора ханами. Встреча с Хиаши прошлой весной.* События шли чередой: их неспешные прогулки и задушевные разговоры… его остроумные замечания и ее смех… первые чувства… смятение и влюбленность… их первая близость… свидания в роще Конохи… приторно сладкий аромат глициний… ее обида… мерцающий огонек чакры их малыша… сладкие дни счастья… боль, выворачивающая внутренности… язвительные слова Хидео о Хиаши, отдавшем предпочтение не ей, а могиле Рейко… Вода приняла прежний вид, Эмико прерывисто дышала, по щекам текли слезы. Неужели все это было? И ответила честно: да, увиденное было правдой. Незнакомая девушка Хьюга задумчиво продолжала смотреть на пруд, чуть погодя, она тихо проговорила: — Теперь мне ясно, по какой причине я приходила в эти сны. Твои мысли вызывали меня. Эмико утерла слезы и повернулась к родственнице. - Тебя ранили слова сына. Ты и без этого всегда ревновала Хиаши ко мне, — Рейко словно не веря, покачала головой. Отчего-то Эмико не удивилась услышанному, наоборот, узнав кем являлась ее проводница, для нее все стало таким очевидным. Так и было — она постоянно держала ее в своей голове, подспудно сравнивая с собой и ревнуя Хиаши. — Ты была его супругой. — У тебя тоже был муж, к слову, весьма достойный мужчина, и вы любили друг друга, разве нет? — неотразимо парировала Рейко. Она испытующе посмотрела на Эмико. — Или полюбив другого, ты стала меньше чтить память о Хитоши? А может быть новый возлюбленный потребовал от тебя отречься от прошлого? — Когда я умирала, он думал о тебе, — с неожиданными даже для себя обидой и болью покинутого ребенка, упрямо настаивала подавленная доводами куноичи. Восхитительная «соперница» пожала плечами, резонно замечая: — Ты не знаешь, о чем он тогда думал. Они молча пошли обратно. — Тебе пора. На этот раз — навсегда. — И я снова всё забуду? Вечно юная красавица развела руками — живые порой изумляют своей недогадливостью: делают выводы, не замечая главного. — Разумеется, если сильно захочешь. Ведь в тот раз, находясь между мирами, ты выбрала забвение. И это защитило тебя от боли. — Но это принесло другую боль. Рейко улыбнулась и снисходительно пояснила: — И вновь не поняла. Ты сама выбираешь, какие воспоминания останутся с тобой. Если ты готова принять то, что когда-то давно в его жизни была я; что когда-то вы потеряли желанного ребенка, — красавица печально вздохнула, но продолжила: — Принять то, что ты усомнилась в его любви и, чтобы больше не бояться его предательства, сама предпочла убежать от правды. — Я ошиблась. Легче не стало. — Ничто не препятствует тебе помнить. — Звучит слишком просто, — недоверчиво пробормотала Эмико. Рейко встала, собираясь уходить. — Чтобы принять правду нужно не только желание, иногда для этого требуется смелость. Женщина замерла — она ведь где-то слышала такое — перед глазами проплыли строчки письма… — Эмико, прекрати плакать и жалеть себя. Ты увидела прошлое, узнала то, что хотела знать. Ответь себе, нужна ли тебе эта правда? С этими словами прекрасная строгая Рейко повернулась к лесу и, грациозно ступая, скрылась в листве. *** Он перенес Эмико на постель и постарался ослабить узел оби ее кимоно. Она слабо дышала, бьякуган видел потоки чакры — в ней боролись два основных центра — головной и сердечный. Шиноби хотел вызволить ее из забытья, но стимуляция поверхностных точек — тенкецу не дала результатов: основная борьба происходила глубоко внутри. Хьюга оставалось лишь молить ками о здоровье Эмико. Минуты, казавшиеся ему вечностью, ползли, наконец, ее дыхание углубилось и ускорилось, как это происходит перед пробуждением, темные ресницы дрогнули, Эмико прерывисто вдохнула, с томным стоном, приходя в сознание. — Хиаши… — он был первым, кого она увидела, затем окинула взглядом комнату, останавливаясь на расписной ширме. — Мы снова здесь… Горячая волна прошла сквозь него, облегчение затопило Хиаши. — Да, Эмико. Снова. Глаза ее увлажнились, она кивнула и скорбно произнесла, вспоминая его слова. — Я знала, что это был мой ребенок… я чувствовала это. Хиаши сквозь собственные слезы, подтвердил, не скрывая ничего. — К несчастью, он не увидел свет. И ты едва не покинула нас вместе с ним. Она спрятала лицо в ладошах и затряслась, содрогаясь в рыдании, Хиаши похолодел, ожидая нового приступа. Он обнял ее, не переставая говорить то, что долго держал внутри. — Хидео боялся за тебя, он не позволил мне быть рядом. И я оказался дураком и поверил, что проклят судьбой. Но это ошибка. Моим единственным проклятием была жалость к себе. Он отстранился, встречаясь глазами с любимой. — Ты простишь меня? Эмико помотала головой и прошептала: — Никто не виноват. Так было угодно ками. *** Примечание * - сцена завязки отношений Эмико и Хиаши описан в эпизоде «Цветение розовой сакуры» в одноименной истории.