Закатное солнце

В их саду так замечательно тепло и прелестно пахнет распустившимися пионами. Они сидят в деревянной беседке, у нее на руках ребенок, зажавший в крепкой ладошке стебелек одуванчика — он дергает ручкой, и с каждым резким движением в воздухе разлетаются белые снежинки. Он машет сильнее и начинает восторженно гулить. Эмико наклоняется к его головке, целуя малыша. Она чувствует свою грудь — тяжелую, налитую молоком и собирается устроиться поудобнее, чтобы покормить маленького. Разворачивая сына к себе, она замечает, что это не Хидео — они похожи, но у младенца все же другие черты лица. Это открытие совершенно не тревожит ее. Эмико знает, что это ее сын. Но картинка быстро меняется — и она уже не в своем уютном саду. О ками! Как же здесь красиво — солнечная опушка леса, по одной стороне которой сиреневой стеной красуются волшебные в своей цветущей поре глицинии… У Эмико обрывается сердце — она слышит плач младенца и в страхе оглядывается по сторонам. Куда пропал ее малыш? И снова до нее доносится жалобный плач. Ему больно. Когда Хьюга пытается громко крикнуть — из горла вырываются жалкие сипы, и тогда Эмико бежит через всю поляну к тем деревьям, преодолевая ужас. Почему-то она боится подходить к глициниям, угадывая за ними нечто пугающее. В момент, когда страх грозит перерасти в панику, Эмико видит молодую девушку — смутно знакомую: несомненно, Хьюга: черноволосая, стройная красавица с гордой осанкой, светлым лицом и прямым выразительным взглядом. Та, улыбаясь, держит на руках мальчика, который уже не плачет. Ребенок выглядит спокойным и довольно гулит. Вот незнакомка протягивает его матери и, успокоенная Эмико принимает сына и закрывает глаза, вдыхая родной запах. *** 22 августа Проснувшись, Эмико еще несколько минут лежала в неге сна — так странно, тот запах был настолько настоящим, он будто бы окутывал ее после пробуждения. Наверное, сновидение подарило ей минутку счастья из прошлого: когда она нянчила сына и дочку. Каким-то чутьем Эмико предвкушала хороший день. Она встала и открыла окно. Небо окрасилось зарей, но солнце еще не взошло: на улице было очень свежо. Дом Сато мирно спал, Эмико тихо прибрала постель и, переодевшись, вышла во двор, на этот раз прихватив накидку, хотя в отличие от вчерашней непогоды, сегодняшний день обещал быть ясным и теплым. Почему-то вспомнился пруд в роще, его потемневшая вода и попрятавшиеся цветы, не радующие своей красой в отсутствии солнца. Раннее утро — время когда лотосы — символы совершенства распускаются, внезапно ей захотелось полюбоваться на это. В последние дни ей очень редко хотелось чего-то. Она подивилась своему простому и несерьезному желанию. Никаких препятствий не было, секундная проверка бьякуганом показала, что в данное время роща пуста, и на пути нет никаких опасностей. *** Пруд был небольшим, ухаживали за ним исправно — сквозь прозрачную воду виднелись камешки и проплывающие рыбки. С каждой минутой, чувствуя теплое дыхание и свет лучей любимого солнца, бутоны водных красавиц распускались — беловато-золотистые и розовые лепестки раскрывались, являя всем образец идеальной гармонии. На глазах выступили слезы, как глупо — быть частью клана бесстрашных шиноби и растроганно плакать из-за прекрасного вида! Она скривилась и постаралась подавить слезы, немного подшучивая над собственной сентиментальностью. Ее нервы, в самом деле, никуда не годятся после болезни. Но это пустяки, успешно справившись с привычной досадой на себя, она решила побыть здесь еще. Сегодня все равно будет хороший день. Позади послышались шаги, при этом Хьюга не испугалась — враги подкрадываются неслышно, а эти звуки подсказали, что человек шел свободно. Она включила бьякуган и приподняла брови, распознав идущего человека, хотя не было ничего необычного в его утренней прогулке близ живописного места. Она обернулась, когда Хиаши подошел к пруду, оба поклонились как и подобает — ее поклон был чуть пониже. — Вам тоже по душе это место? Она отрицательно покачала головой, а ведь и правда, до этого она гуляла в роще, погруженная в свои печали, и была равнодушна к здешним красотам. — К сожалению, я только сегодня пришла сюда специально, чтобы полюбоваться на лотосы. — Почему к сожалению? — Я упустила месяц их цветения. — Это не страшно, они исчезнут не завтра. Она снова не согласилась. — Я скоро уезжаю домой, — тон был невесел, так не говорят о родном месте, казалось, женщина не замечала этого и не старалась придать голосу легкости и теплоты. Мужчина помолчал, в других обстоятельствах Эмико обязательно нашла бы способ поддержать вежливую беседу, но что-то давно надломилось в ней. Презрев условности ведения светского разговора, светлоглазая молчала, не отрывая взор с водной глади. Наконец, Хиаши прервал молчание: — Мне по душе этот вид. Ведь лотос символизирует мудрость и помогает не потерять надежду на лучшее. Эмико очнулась: негоже так невнимательно относиться к собеседнику. — Вы правы, — затем, не столько из интереса, сколь из правил приличия она поинтересовалась. — Вы надолго в деревне Холмов? — Пока неизвестно. Я здесь по делам семьи. Она кивнула и пожелала: — Надеюсь, что ками помогут вам в их благополучном разрешении. — Спасибо, — Хиаши улыбнулся, подумав, насколько бы удивилась Эмико смыслу своих слов, знай она его «семейные дела». Так, условности были соблюдены, теперь можно было снова немного помолчать. Как и вчера он сопроводил ее до дома. В дороге они немного поговорили, касаясь отвлеченных тем — погоды, урожая этого года, литературы, к ее удовольствию Хиаши вел себя очень располагающе: не кичился более высоким родовым положением, а очень внимательно слушал. Она, в конце концов, вышла из своих дум и на несколько минут словно вернула себя прежнюю — милую, спокойную и доброжелательную. *** 25 августа Близился вечер, не сговариваясь заранее, они снова встретились у пруда с лотосами. *** Пару последних дней Эмико не ходила на прогулки, помогая подруге по хозяйству — пришла пора сбора урожая. Занятая работой, она почти не думала о своих проблемах. Но сегодня был день отдыха. Так вышло, что Хьюга осталась дома одна: Юми с утра наготовила сладости — гостинцы для внуков и вместе с мужем отправилась на ужин к старшему сыну, а ее младший сын Сэтору еще не вернулся со службы. И хотя одиночество не пугало гостью, однако, пребывание в стенах чужого дома в отсутствии хозяев ощущалось ею неуютным. Поэтому Эмико вышла на улицу, желая немного развеяться, впрочем, не рассчитывая на долгую прогулку. *** И вот, после обмена обязательными вежливыми фразами, оба Хьюга замолчали. Они отошли от воды и пошли по одной из аллей. — Вы говорили, что скоро выезжаете домой? — припомнил Хиаши. — Я так думала, но сын не может приехать за мной сейчас. В это время много хозяйственных работ. Произнося это ее голос дрогнул — Хьюга в который раз мысленно поругала себя: зачем она побеспокоила сына своей просьбой? Неужели она, вполне рачительная хозяйка, была не в состоянии догадаться, что не стоит отвлекать Хидео по мелочам. Она удрученно вздохнула. — Вас что-то тревожит? Эмико поспешно помотала головой. Досадно признавать, что даже самоконтроль Хьюга утерян ею, и ее состояние так легко читается посторонними. — Я знаю как сложно держать свои чувства, поверьте, порой, высказавшись, человек чувствует большое облегчение. Казалось бы — банальный совет, но эти слова звучали так проникновенно, и она, видевшая в Хиаши Хьюга предводителя их огромной семьи, привыкшая всецело доверять этому человеку, прислушалась к нему. Ей захотелось поверить, что открывшись она освободится от непонятной тоски и тревоги. — У меня нет никаких бед и невзгод кроме того, что моя собственная память больше не подчиняется мне, и теперь мне страшно, что в один ужасный день также нарушится мой разум. Хиаши не двигался, Хьюга слушал, затаив дыхание — она начала делиться с ним личными переживаниями, значит они ступили на верную дорогу! — Когда я пришла в себя после болезни, то увидела в доме соседскую девушку. Понимаете, я не узнала сноху, с которой прожила под одной крышей около года. Я запомнила старшего внука младенцем, а теперь ему четыре года и мне пришлось заново знакомиться с младшей внучкой. Я позабыла свадьбу единственного сына, — она виновато посмотрела на Хиаши и опустила голову. — И причину разлада между госпожой Ханаби и Хидео я тоже не помню. Поэтому сожалею, если в этом вина моей семьи. Хиаши постарался успокоить расстроенную Эмико, сдерживая порыв коснуться ее, обнять. — Будьте спокойны. То дело разрешилось благополучно. Наши дети оказались мудрее нас и сейчас счастливы, — он вспомнил как разговорился с Эмико во время прошлогоднего ханами, в тот день он впервые увидел ее — вернее, разглядел. — Это я просил у вас прощения за несостоявшийся брак. Светлоглазая кивнула и продолжила. — Мне кажется, я уже полубезумна. Словно мое сознание лишилось опоры. Я вижу непонятные сны, которые не объясняют, а лишь еще больше путают мысли. Прошлое дразнит: оно не открывается мне, но и не дает забыть все окончательно — голос Эмико прервался, когда она стирала с щеки слезинку. — Я боюсь сойти с ума. Мне проще умереть, чем стать обузой для Хидео и Аяно. Но пока я слаба, даже для совершения сэппуку. Хиаши дёрнулся, всегда чуткая Хьюга, на этот раз поглощенная своей болью и стыдом, не заметила его нервного движения. — Я прошу вас никогда не думать о самоубийстве, — казалось, она не слышит его, самому Хиаши эти слова показались слишком легковесными, беспомощными и он добавил. — Можете считать это приказом главы Хьюга. Она неожиданно рассмеялась. Смех прозвучал неуместно и столь резко противоречил выражению лица Эмико несколько мгновений назад, что в этот миг он, действительно, испугался за ее рассудок. — Вы переоценили мою болезнь. Я прекрасно помню, когда вы передали должность главы госпоже Ханаби. А Хидео рассказал, что после ее свадьбы кланом руководит господин Неджи. Он услышал горечь, разъедающую её изнутри, и знаменитая фамильная выдержка дала слабину: Хиаши сделал шаг к той, что почти сломлена, но не жалка в своей беде. Хьюга замолкла, не ожидая такого нарушения приличий — сейчас они почти касались друг друга. До него донесся запах ее духов, и он прекратил сдерживаться. — Ты не веришь мне, Эмико. Пусть так. Только не вздумай умирать раньше меня… В ужасе женщина распахнула глаза — неужели безумие уже накрыло ее? Реально ли происходящее? В детстве она до жути боялась душевнобольных: размашисто жестикулирующих, громко говорящих сами с собой. А вдруг эта беседа — рождена ее воображением? Она застыла, боясь саму себя. Хиаши принял ее реакцию, понял, что напугал Эмико, но признания имеют свои законы и свойства — начав изливаться, они истекают до конца. Он крепко обнял застывшую Эмико, и та почувствовала, что словно проваливается в теплую вату снов: мягкую, вязкую зыбь забытых ощущений и обрывков странных фраз. — Ты забыла меня. Это больно. Но я не отпущу тебя. *** Ей хотелось освободиться от цепких рук внезапно сошедшего с ума господина Хьюга, Эмико была ошеломлена. Минуту назад она казалась себе полоумной, но, как оказалось, то были мелочи. Ужасающие в своей нелепости фразы, которые произнес некогда искренне уважаемый ею Хиаши Хьюга с лихвой превзошли ее странности. Светлоглазая напрягалась, пытаясь оттолкнуть его, отчаянно кляла свои слабые руки. Почувствовав ее возмущение и сопротивление, он одумался и ослабил захват, позволяя Эмико вырваться и отбежать. Гневно посмотрев на Хиаши, женщина старалась выровнять дыхание. В пылу борьбы, она проигнорировала изменения в своем самочувствии — не заметив, как злость на него, придала сил и смелости поставить на место обидчика. Как же она ошибалась в нём! Благородный глава клана! Думая, что перед ним слабая, сумасшедшая женщина, он решил вероломно воспользоваться удобным случаем! А ведь она как дитя раскрыла перед ним душу! Негодование захлестнуло ее, Эмико чуть не задохнулась, представив дальнейшее. — Стыдитесь. Хиаши поднял голову и две пары светлых глаз встретились в поединке бьякуганов. Эмико, не отошедшая от возмущения, видела его чувства — решимость, упрямство, и… ни капли стыда или раскаяния. Он прямо смотрел на нее. Там было еще что-то. Но это было сложно понять. Единственное, что успокоило женщину — то, что сейчас он не таил в себе злого умысла. — Ты забыла, но я помню. Мы любили друг друга. Не зная, как реагировать на это, Хьюга молчала. Они стояли друг от друга на расстоянии дзё. Светлоглазая прилагала усилия, чтобы собрать всё в осмысленную картину. В чем заключалась его цель? Зачем ему затевать с ней эту сомнительную игру? Возможно, он, поддавшись непонятному зловредному соблазну, хотел одурачить несчастную безумицу и посмеяться, услышав ее жалобы. Но это немыслимо: разве уважаемый и мудрый лидер Хьюга способен на такую низость? Даже если бы они враждовали, столь циничное поведение было слишком недостойным. Но и поверить ему она тоже не в силах. Ведь если сказанное — правда, то выходило, что он приехал именно к ней. И тогда приходилось считаться с его словами о том, что она имела с ним связь. Она прикоснулась к запылавшим щекам. Нельзя допускать подобное даже в воображении! Мысль о любви к этому человеку была невероятна. Невольно смерив взглядом высокую и статную фигуру, взволнованное лицо и пронзительные глаза, она смутилась и впредь зареклась думать в том направлении. Ответы не находились, зато напрашивался определенный вывод: нельзя доверять свои мысли посторонним и обсуждать с ними собственные невзгоды. — Я прошу вас больше не подходить ко мне.