I. Артур Харкетт
Артур сжимал рукой руль, впиваясь взглядом в пустоту ночной трассы так, будто хотел заставить её свернуться в рулон, точно ковер. «Вечный лейтенант» — так называли Артура за глаза, который с момента поступления на службу к Джейсону Кирни не смогу пробить потолок своей карьерной лестницы. Коллеги говорили ему: переводись, вали, двигайся дальше. Но какая-то неведомая сила заставляла его оставаться рядом с Кирни. В конце концов, не каждый коп удостаивался права быть правой рукой этого злобного демона. В каком-то смысле Артуру это льстило. В каком-то — раздражало. Ведь быть правой рукой означало ещё необходимость выполнять всякую грязную работу. А подчас ещё и сложную. Но когда ты выбираешь свою профессию, так сказать, поневоле… Другого и не ждешь. Даже сейчас, оставшись без руководителя группы, который по какой-то причине решил, что ехать в лагерь за своей дочерью он не хочет, Харкетт был вынужден взять управление операцией на себя. Да уж… Очень хотелось возиться с женской версией своего начальника. Но даже несмотря на это, день сегодня был фантастически паршивым совершенно по другой причине: Джилл ушла. Сказала, мол, извини, Артур, но я люблю другого. И это после пятнадцати лет вместе, в одной квартире на честные тридцать квадратных метрах, зато недалеко от 5-й Авеню! Впрочем, Артур давно знал, что она ему изменяет, но думал, вдруг время вылечит и все такое… Но Джил все равно ушла. Он даже не спросил — почему, как? — просто сказал, чтобы прислала заявление на развод на почту. Свободной от руля рукой достал из пачки сигарету и исхитрился прикурить. Дым вырвался в приоткрытое водительское окно, растворяясь в холодном осеннем воздухе. Здесь было недалеко ехать, хоть Кирни и говорил, что преступники опасные и задержание может оказаться… непредсказуемым, мысли Харкетта все равно крутились вокруг жены. Пока еще даже не бывшей. А может быть получится что-нибудь изменить? Купить цветы, позвонить, назначить встречу, сказать, что был не прав… что любит… Хотя, кто сейчас говорит о любви вообще? Это не модно, это устарело. Вот если бы он сказал ей, что они переезжают в свой дом на окраине города или, допустим, его повысили до капитана полиции. А ещё, например, что он хочет детей. Впрочем, нет, все это глупости — Джиллиан больше не вернуть. Харкетт скривил губы, будто хотел выругаться, но оставил комментарий неозвученным. Вместо этого сделал ещё одну затяжку и выпустил пар в окно. Вдалеке показались приглушенные огни жилого строения, метавшиеся между частыми деревьями. Щелчком отправив сигарету за борт, Артур включил рацию на плече. — Внимание, подъезжаем, — коротко дал он команду, выключил фары и габариты. Проехав ещё немного, он остановил машину на обочине и проверил своей оружие. Он любил работать ночью. В этом было что-то иррациональное, но против натуры не попрешь же. С ним было ещё трое. Шеф дал добро открывать огонь в случае, если будут оказывать сопротивление. Самое главное — это не задеть Лору и парня, который здесь с ней тут застрял. «Если вы его найдете…» — задумчиво тогда добавил Кирни будто бы сам себе. Артур тогда ещё подумал — в каком это смысле «если найдем»?.. Хотя, какая разница, все равно Кирни совсем не тот, кто будет отвечать на вопросы, тем более дурацкие. Группа из четырех вооруженных человек аккуратно двигалась ближе к территории детского лагеря, стараясь держаться тени. Кирни сказал, что среди местных есть особо убойный парень ростом со статую Свободы, поэтому его стоит нейтрализовать быстро, иначе шансы на удачную операцию могут резко уменьшиться. Мягкая трава скрадывала звуки шагов копов по мере того, как они окружали коттедж, в котором светились несколько окон на первом этаже. Дав знак своим парням осмотреть периметр, Артур аккуратно подобрался к окну, чтобы заглянуть, что происходит внутри. И всё-таки, почему она ушла? Ведь что-то до этого её держало, что вдруг перестало сегодня работать? И только подумать — перед самым отъездом в это дебильное турне по окраинам штата, где даже телефон толком не ловит. Может быть снова её надоумили клятые подружки? В том смысле, что однажды она уже пыталась уйти, устроила скандал… В помещении что-то шевельнулось, и Артур уловил в углу комнаты здоровяка в кепке. Да уж, кажется, Кирни не преувеличивал, когда говорил о том, что это в прямом смысле гора мяса. В этот момент как раз вернулись парни, осматривающие территорию за домом. Никого. Что ж, значит, стоит начать с младшего Хэкетта, оставалось надеяться, что он не какой-нибудь людоед, а просто обычный реднэк с потекшей крышей и решившей, что у них с семейкой тут особая миссия, а грибники и туристы вторгаются на их суверенную территорию. Когда они оказались у входной двери, Артур скомандовал «три, два, один», загибая пальцы, и они выбили дверь. Сразу трое накинулись на Хэкетта, повалив его на пол и предприняв попытку обездвижить шокером. Пусть это была самая большая мощность и самая, казалось бы, уязвимая точка на теле человека — шея, но здоровяка пришлось зажимать и фигарить в течение минуты, пока он не ослаб, а руки не застегнулись в серебряные браслеты. Парни смахнули пот со лбов, когда послышались шаги по лестнице. Быстро передислоцировавшись ближе к стене, Харкетт поднял оружие. — Это полиция. Поднять руки и выйти медленно, без резких движений, стреляем на поражение при оказании сопротивления. Шаги замедлились, а после из сумрака лестницы показалось женское лицо. Артур видел Лору только несколько раз. Один раз на фотографии на столе Кирни, другой — вживую на награждении её отца. Правда, больше слышал всякого, о чем трепали за спиной Кирни. Не то, чтобы ему был интересен чей-то ребенок, просто пить кофе лучше в кухонной зоне, чем на рабочем месте. — Мисс Кирни, — Артур ответ пистолет в сторону и вниз, — здесь проводится операция задержания опасных преступников, вам необходимо срочно покинуть здание, иначе вы будете задержаны за содействие. Вообще, Артуру было плевать, в наручниках или без везти девчонку её отцу. Он подозревал, что Кирни сам знал, что сладить с его дочерью будет не так-то просто… может быть он поэтому развернулся на полпути? Проще было обвинить во всем Харкетта если что не так, да и самому остаться «в чистом». Про себя Харкетт поморщился от своей незавидной участи. Конечно, куда приятнее сейчас оставаться в участке со своей ненаглядной стажеркой, пока Артур Харкетт выполняет всю самую сложную работу: подумаешь, повязать двух здоровых мужиков в огромном лагере посреди полночи в лесу! Куда сложнее сражаться с престарелым копом, загнанным в тупик, один на один. Артур только было открыл рот, чтобы что-то произнести, но истошный вой, похожий на волчий, раздался откуда-то из-под дома, сопровождаясь непонятным шумом и какой-то возней. Артур нахмурился, осматриваясь по сторонам так, будто это бы помогло. Парни тоже переглянулись, с трудом поднимая младшего Хэкетта с пола. — Отнесите в машину, я проверю, — кивает Артур своим, затем возвращает взгляд к молодой Кирни. — Где Крис Хэкетт?II. Лора
Плавной поступью, ночь, все же сумела взять в свои руки притихший Норт-Килл. Вязкие объятья темноты крепче сжимали дикий лес, одинокие домики, и все прочее, что распрощалось с солнечным светом до утра. Это была та самая ночь, после которой действительно многое изменится. Отчетливо это осознавала и сама Лора, что прищуренным взглядом бегала по оконной глади, за которой не было видно ничего, кроме занявшей свое законное место на небесном полотне луны. Да, волнение сквозило и в Кирни, предпочитающей делать вид, что все в порядке. Впрочем, конкретно в эту минуту, притворяться ей было не для кого — каждый из обитателей Хэккетс-Куори (добровольных, или нет — не важно) находился на своих местах. Особо буйные коротали ночь либо в отдалении, либо в клетках, а более спокойные — по комнатам коттеджа, выжидая того мгновения, когда их личный кошмар, наконец, дойдет до своего логического финала. Минута за минутой, сердце Лоры начинало выбивать все менее спокойный ритм. Несмотря на убеждение самой себя в том, что Трэвис справится, и ему всего-то стоит зарядить серебром в волчонка, когда тот обратится — все равно, сомнения так или иначе выгрызали себе путь на поверхность. А вдруг, что-то пойдет не так? Вдруг, в участке уже что-то не то? Они договорились ждать. Ждать, и действовать по ситуации. На случай непредвиденных неприятностей, Трэвис вручил своей беспокойной невесте рацию. Обещал маякнуть по ней о том, если что-то вдруг пойдет по одному месту — почему-то, Лоре изначально показалось, будто так оно и будет. Самый простой алгоритм обязательно собьется. Хотя, в общем-то, она и предпочитала верить в лучшее. Только вот срать эта жизнь хотела на то, во что верила какая-то там Лора Кирни. И это в очередной раз подтверждается грохотом входной двери на первом этаже коттеджа, снес которую явно не Бобби, дежуривший как раз внизу. Разумеется, это было идиотской затеей — спускаться на шум, сразу же сдавая себя. Разумеется, Лора это понимала. Только вот плюнуть на своего новоиспеченного родственника, явно попавшего в беду, не могла. Дело было даже не в том, что это брат Трэвиса. Просто Бобби… Это Бобби. Большой ребенок, обижать которого способны только конченые падлы. Вот Крис Хэккет — это другое. Прежде чем помочь ему, она бы воспользовалась всеми возможными шансами поглумиться и растянуть удовольствие. Но, конечно, и его в беде бы не бросила. Кирни, замедлив шаг, поднимает руки вверх, полностью выглядывая из темноты лестничного проема — только услышав это пресловутое «полиция», ее лицо играет новыми красками, и офицеру, что был к ней ближе всех, достается самый презрительнейший взгляд из всех, что он мог видеть в своей жизни. Смысл, по-крайней мере, Лора в него вложила именно такой. Отец. Все-таки, не успокоился, и решил все испортить. Всем же показалось, что он поверил — пусть, после этого, легкой поступью мамонта, и пронеслась их драка с Трэвисом, но разве она могла все испортить? Он же видел все своими глазами. Видел, как Макс превратился из красавицы в чудовище. Видел, что тот сделал с ее глазом. Для чего тогда она распиналась, вместе с Трэвисом, пытаясь донести жуткую правду? Чтобы, именно в полнолуние, папа пригнал сюда своих баранов, и ловил здесь каких-то преступников? — И что он нарушил? Кивнув в сторону лежащего на полу Бобби, Лора складывает руки на груди. Нет, она знает, что подчиненные отца всего лишь выполняют указания своего начальника. У них нет права на собственное мнение — папа всегда так говорил о форме работы в своей структуре. Либо подчиняешься, и делаешь все, что тебе говорят, либо пишешь рапорт на увольнение. Только, это ни на йоту не умаляло растущую в груди ярость. Каждый из этих полицейских, кто стоял сейчас в поле ее зрения, казался Лоре ничем большим, кроме как объект раздражения. Могла бы — отправила их в отключку так же, как они сделали это с Бобби. И, абсолютно точно, проблем бы это не прибавило. Наоборот, проблемы бы сразу решились. Острая игла страха кольнула напоминанием о том, что Трэвис сейчас в участке один. Дополнения в виде оборотней и журналистки Лора в расчет не брала. Неужели копы и у него? Но, если они говорят, что стреляют на поражение в случае сопротивления… Ногтями, Лора впивается в собственное предплечье, делая неосознанный шаг еще на одну ступеньку ниже. Трэвис точно не из тех, кто поднимет руки, даже под дулом пистолета — одно только осознание того, что шесть лет могут затянуться на неопределённый срок, не даст ему сдаться. Тем временем, полночь дает о себе знать жутким воем, доносящимся из подвальных помещений здания. Лора, быстро приведя себя в чувство, заталкивает панику в дальний ящик, и уверенно сходит на старый паркет, оставляя лестницу за спиной. — Крис? А, так это он воет. Идите, проверьте. Вот там как раз, сука, ваши преступники и скрываются. Вскинув бровь, словно пробуя взять копа на слабо, Лора хмыкает, замечая на мужском лице недоверие и неуверенность. Будто бы, она ожидала чего-то другого. — Папа не сказал, что тут происходит? Понимаю, в его духе. Ну, пока своими глазами не увидите — не поверите. Так что, скатертью дорожка! Вход туда, если что, с улицы. Она уже практически подходит к столу, где должно было остаться ружье Бобби — голос копа заставляет ее остановиться, и чуть обернуть лицо назад. Грохот в подвале в этот момент становится невыносимым, а вой словно утробным. — Здесь полный пиздец. Не верите мне — посмотрите сами. Правда, не обещаю, что после этого останетесь в живых. Хотя, может, это не так и плохо — при вашей-то работе? Улыбка Лоры кажется едва ли не искренней. Но, если этот коп работает с ее отцом, то сразу должен понять: голимый сарказм. Не больше. Это у них семейное.